Морнингстар

Чарли в последний раз посмотрелась в зеркало и поправила фуражку. Затем полезла в сумку и убедилась, что крекеры и фонарик всё ещё на месте. В кармане же её рука коснулась холодного металла и стекла. Она вытащила его. Монокль Зестиала сверкнул в тусклом свете восходящей луны. Она поджала губы, положив предмет обратно в карман: может быть, он и правда ей чем-то поможет. По крайне мере, она стала чувствовать себя немного лучше от этой мысли. Она опустилась на колени и подняла ключ, который ранее отлетел в сторону камина. Когда она дотронулась до него, маленькая белая лапка коснулась и прижалась к тыльной стороне её ладони. Она моргнула, а затем улыбнулась, встретившись с жёлтыми глазами Хаска. — Знаю. Я веду себя глупо… — пробормотала она. Затем подняла руку и Хаск нерешительно убрал лапу. — Я наверняка иду прямо в ловушку. Но… — она вздохнула. — Ты же видел их. Я… Я обязана спасти их. Они мои отцы, — она одарила кота улыбкой. — Можешь остаться здесь. Возможно, так будет безопаснее для тебя. Хаск тихо фыркнул и последовал за ней к маленькой дверце. Чарли опустилась на колени и вставила ключ, замок открылся с приятным щелчком. Глубоко вздохнув, она распахнула дверь и тут же ей в лицо ударил затхлый, земляной запах коридора. Паутины больше не было, и всё же в этом было что-то очень-очень странное. Даже страннее, чем раньше. Она бросила последний взгляд через плечо, вглядываясь в каждую деталь комнаты — от безвкусного отцовского белого цилиндра на полу до снежных шаров на каминной полке, — прежде чем заползла внутрь. Коридор стал ещё мягче, пол хлюпал под ней, пока она ползла. Затхлый запах стал настолько сильным, что казалось, будто лёгкий ветерок дует ей прямо в лицо. Время от времени тонкий пушистый хвост касался её щеки. По какой-то странной причине она ощутила, что её пульс слегка замедлился. В этом хвосте было что-то странно успокаивающее. — У тебя есть план, принцесса? — спросил Хаск. По тихо хлюпающим звукам под его лапами, она могла точно сказать, что он легко поспевал за ней. — У меня… Вроде как, — произнесла Чарли. — Войти, потребовать их обратно, а потом… эм… убраться оттуда и снова запереть дверцу, — она сделала паузу. — Я рада, что по крайне мере один из них ростом с ребёнка. Он с лёгкостью пролезет через дверцу, — она изо всех сил старалась, чтобы голос был лёгким и игривым, как у Ала, но дрожь в голосе выдавала её с головой. Хаск хмыкнул. — Это примерно 30% от всего плана. Получше, чем я думал. Но… Ну, этого может быть недостаточно. — Ты ранее говорил о том, что у меня есть то, что знаю только я, а у тебя — только ты, — сказала Чарли. В туннеле было как-то влажно. Каждый раз, когда она опускала руку, казалось, что из-под земли просачивается вода. — Поделишься какими знаниями владеешь ты? — Ну, без понятия, насколько это поможет, но я не прочь поделиться, — она почти услышала улыбку в голосе кота. — Он заключает сделки. Много сделок. Почти не может удержаться от того, чтобы не заключить их. Это своего рода — извращенный контроль. Его условия не будут справедливыми, но он сам не сможет устоять. Чарли поджала губы, а затем кивнула. Капля воды упала ей прямо на фуражку. — Поняла. Они ещё немного проползли, темнота коридора, казалась, нескончаемой. Но довольно скоро она увидела слабое квадратной очертание света, исходящее от другой маленькой дверцы. Не успела она проползти дальше, как дверца открылась с тихим щелчком. Знакомое лицо с небесно-голубым взглядом улыбнулось ей. Чарли ощутила, как у неё перехватило дыхание. — Отец! — Чарли! Ты пришла за нами! Она ускорила шаг, практические выбежав из коридора и выскочив навстречу отцу. Тёплые руки обхватили её и закружили, пока Чарли смеялась. Она закрыла глаза, зарылась лицом в перья на шее своего отца и… Перья? Голубые глаза растаяли, обнажив блестящие чёрные пуговицы. И без того бледное лицо и румяные щёки её отца сменились исхудалыми, похожими на труп чертами. Улыбка оставалась на месте, но теперь она была ужасающей — в мягком изгибе рта угадывалась какая-то злоба. В уголках виднелись светящиеся зелёные стежки. Она кричала, брыкалась в попытке вырваться, но руки, обхватившие её, только крепче сжались, а острые чёрные когти впились в бока. Шесть крыльев вырвались из сверкающего диска на спине монстра, он взлетел высь, а после опустил её на стоящее рядом кресло. Пахло гниющей плотью. Чарли ахнула, когда ручки кресла хлюпнули и обхватили её, прижав к сиденью. Тяжело дыша ртом, она подняла взгляд и увидела, как Другой отец приземлился на спинку дивана в центре комнаты, впиваясь в него длинными когтями, и расправил крылья как хищная птица. Он низко пригнулся, наблюдая за ней, чёрные пуговицы сверкали в свете светлячков. Призрачный нимб продолжал парить над его головой, отбрасывая тёмные тени на исхудавшее лицо. — Ну и ну, взгляните-ка, кого поймал милый ангелочек во время охоты, — тёмная тень, похожая на пузырь, возникла из угла комнаты, становясь всё выше, пока из неё не появился Радио-демон. Длинные когти застучали по рукоятке его радио трости, когда он наклонил голову под необычным углом, обнажив острые жёлтые клыки. Вокруг него загудели помехи. — Маленького жучка, который не понимает, когда ему стоит лечь, дабы быть раздавленным. Чарли сглотнула, стараясь унять дрожь в руках. — Где мои родители? Раздалось низкое частотное завывание. — Мм… без понятия! Может ты им наскучила, и они попросту сбежали! Дети со временем становятся такими скучными. Особенно непослушные, не желающие мириться с тем, что новые члены семьи теперь останутся с ними. Прежде чем Чарли успела возразить, она уловила краем глаза какое-то движение. Длинная змея с чёрной чешуёй и зелёными глазами ползла в их сторону. Очень-очень знакомый витиеватый чёрный ключ был в её пасти. Ухмылка Другого Ала расширилась, когда его тень схватила ключ, подошла к маленькой дверце и заперла её. Вернув ключ в ладонь хозяина, Радио-демон сунул его в рот. По движению его горла она поняла, что он довольно легко проглотил его целиком. Она нахмурилась. — И зачем это было делать? Разве у тебя нет своего ключа? — Ключ только один, маленький Све… оу! — Другой отец повернулся, дабы посмотреть на Радио-демона, который безмятежно улыбался, подняв большое перо. Всё больше перьев сыпалось с Другого отца, окрашивая землю в белые тона. Затем Другой Ал вновь растворился в тени, чтобы появится прямо за спиной Другого отца, он нежно коснулся носом его тусклых платиновых локонов. Это было почти… мило. В ужасающем смысле. — Подыши-ка свежим воздухом, Ангелочек, — пробормотал он. Глаза-пуговицы Другого отца дрогнули, а его улыбка смягчилась. — О, неплохая идея, любимый, — произнёс Другой отец. А затем взмахнул крыльями и исчез, оставив после себя дорожку из перьев. Несколько мгновений Чарли и Радио-демон молча глядели друг на друга, барвинковые глаза смотрели прямо в глубокие чёрные бездны. Она стиснула зубы, наблюдая за тем, как уши Другого Ала слегка подёргиваются, а глаза-пуговицы сверкают. Длинные когтистые пальцы продолжали опираться на трость микрофон. По комнате пронёсся тихий стук. Словно тканью били по стеклу. Чарли резко подняла голову и окинула комнату барвинковым взглядом. Такой же звук издавали её отцы, когда те пытались разбить стекло. Они здесь? Где же они? Если бы ей только удалось вырваться из этого кресла… — Ну… Я проголодался, — сказал Другой Ал, отрывая Чарли от её мыслей. — Несмотря на всю твою неблагодарность, я всё же приготовил тебе завтрак, — он щелкнул пальцами, и его тень тут же скользнула по знакомому костяному столу. Он поставил стол прямо перед Чарли, затем ненадолго удалился, дабы вернуться с тарелкой, доверху наполненной бенье. Чарли уставилась на них, когда они оказались перед ней. Бенье были… идеальными. Все они имели идеальную форму маленьких подушечек, обжаренные до идеальной золотисто-коричневой корочки и посыпанные достаточным количеством сахарной пудры. Они пахли просто изумительно. Её рот наполнился слюной при виде этого блюда. В них не было абсолютно никаких изъянов — они не имели форму странных уточек или сердечек, не были сгоревшими, вообще никакими. Она ненавидела их. — Я не голодна, — произнесла она. Другого Ала это, видимо, не особо волновало: он лишь наклонил голову, наблюдая за ней с застывшей улыбкой, под жужжание статических помех. — Но… Я хочу заключить с тобой сделку. Помехи смолкли. — Сделку говоришь? — спросил он, сверкнув чёрными глазами-пуговицами. Его улыбка, казалось, стала ещё шире. — И какого же рода сделку мы с тобой заключим, маленький Светлячок? Вдох. Выдох. — Мы сыграем в игру, — произнесла Чарли. Она благодарила каждую звезду за то, что её голос не дрожал в момент речи. — А именно «найди-пропавшее». Я буду искать своих настоящих отцов и глаза детей-призраков. Если выиграю, то ты отпустишь меня, моих родителей, детей-призраков и всех тех, кого ты здесь запер. Чёрные глаза-пуговицы вновь сверкнули. Длинные тёмные когти на рукоятке трости дёрнулись, почти пританцовывая от ликования. — А если ты проиграешь, Светлячок? Она стиснула зубы, барвинковый взгляд уставился прямо в чёрные провалы пустоты пуговиц. — Тогда я останусь с тобой навсегда. И позволю пришить пуговицы к моим глазам. Низкий гул помех сменился пронзительным воем. Заиграл старый, весёлый джингл. Радио-демон улыбнулся ещё шире: зубы сверкнули, а глаза-пуговицы превратились в циферблаты, стрелки которого бешено вращались. Странные зелёные фигуры появились во всей комнате — загадочные послания из незапамятных времён. Чарли заставила себя смотреть прямо перед собой, наблюдая, как монстр поднимает руку, окутанную зелёным пламенем. — Я согласен на нашу сделку. — Подожди. Песня остановилась. Циферблаты вновь превратились в пуговицы. Зелёное пламя весело затрещало. Радио-демон наклонил голову. — Ты должен дать мне подсказку. И поклясться, что выполнишь свою часть сделки, — она изо всех сил старалась подражать усмешке своего папы. — Думаешь, что я просто поверю этому жуткому рукопожатию и твоим словам? Пауза. — Подсказку… Что ж, скажу тебе так, что за каждым чудом, которое я сотворил для тебя, прямо на виду прячутся глаза-призраков. Что же касается моей клятвы… хмм… Клянусь могилой своего отца, что сдержу данное мною слово. Чарли нахмурилась. — У него разве есть могила? Другой Ал радостно закивал. — О, да! Я собственноручно положил его туда! — статические помехи вновь загудели, а затем сменились весёлым джазом. — А когда обнаружил его, выползающим из могилы — отрубил ему руки и затолкал обратно! — где-то рядом раздался сдавленный смех, заставивший Чарли вздрогнуть. — Этого недостаточно. Поклянись чем-то другим. Радио-демон хмыкнул. Затем похлопал по ладони, всё ещё лежащей на рукоятке его трости. — Тогда как насчёт моей правой руки? Без неё я как без рук! — и вновь раздался смех. Чарли вздохнула. А после протянула руку. Огненно-зелёная лапа обхватила маленькую ладошку, едва не раздавив её. Призрачная зелёная цепь обвилась вокруг их соединённых рук, а затем исчезла. Когда Радио-демон отпустил её, его ухмылка почему-то стала ещё шире. Ручки кресла отпустили Чарли. Она упала на пол, опрокинув бенье. Казалось, Другого Ала это ничуть не волновало. Вместо этого он низко поклонился ей и растворился в тени. — У тебя время до ведьминого часа, маленький Светлячок.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Она решила начать с самого верха. Если Другой Ал прятал эти глаза в удивительных местах, то вполне логично, что одним из таких чудес был цирк, запрятанный на чердаке дома. Выйдя наружу, Чарли взглянула на лестницу, ведущую на чердак, и отметила, что некогда величественный вход теперь выглядел… шатко. Даже хуже того, что она знала в своем мире. Тонкие скрипучие доски шатко покачивались от малейшего дуновения ветра, а ржавые металлические трубы, образовывающие перила, скрипели под её собственным весом. Если бы Аластор был здесь, то он бы сказал ей, что это довольно опасное и отчаянное восхождение, которое лучше пропустить, если она не хочет сломать себе шею. Ну, вернее, Чарли этого не хотела, но предпочла бы, чтобы он лично отчитал её за то, что она совершила что-то настолько опасное. Неустойчивая, почти сгнившая древесина скрипела под её ногами, пока она поднималась по ступенькам, сжимая фарфоровыми руками ржавую трубу. Чарли поджала губы, стараясь сохранять лёгкость в движениях и пытаясь унять свой учащенный пульс. Каждое мельчайшее дуновение ветра, или вздох, казалось, сотрясал платформу до такой степени, что ей приходилось останавливаться и держаться. Когда Чарли наконец добралась до вершины, то у неё на мгновение перехватило дыхание, прежде чем она взглянула наверх. Знакомая куртка развевалась на ветру, словно жуткий флаг, сигнализирующий о притязание Радио-демона на этот дом. Одежда была почти небрежно подвешена на шест, который торчал из крыши дома, с куртки свисали кости, клочки серебристых волос и перьев, похожие на гротескный мобиль. К горлу подступила желчь, когда она продолжила разглядывать одежду, возможно, с облегчением отмечая, что в этой ужасающей коллекции предметов — некогда принадлежавшей дорогой подруге — не хватало тёмных глаз-пуговиц. — Вэгги… — прошептала она, протянув руку к куртке. Часть рукава превратилась в серебряную пыль от её прикосновения, она отдёрнула руку. — Обещаю, я больше не причиню тебе боли. Ни тебе, ни отцу, ни папе. Куртка колыхнулась в ответ на её слова, с неё слетело ещё больше серебряной пыли. Чарли повернулась к двери, протянула руку и взялась за холодную латунную ручку. Вдох. Выдох. Время быть храброй. Дверь со скрипом довольно легко открылась, демонстрируя вид на тёмную комнату. Здесь больше не было света — как будто кто-то или что-то погасило все светящиеся карнавальные огни, которые когда-то освещали каждый уголок комнаты. Даже крошечный цирковой шатёр в центре больше не озарялся внутри светом прожекторов. Чарли слегка прищурилась, всматриваясь в тени, а после достала фонарик и включила его. Она не собиралась искать глаз в темноте. Несмотря на отсутствие света, комната по-прежнему была красочной, наполненной до краёв всеми чудесами маленького карнавала, который был здесь раньше. Медленно осветив комнату фонариком, она заметила, что аппарат для попкорна проржавел, а глаза цыплёнка светились глубоким зелёным цветом. Игра с метанием колец также сгнила, плюшевые игрушки-призы в виде зверей теперь были неуклюже сшиты: глаза-пуговицы либо отваливалась, либо и вовсе отсутствовали. Пушки с сахарными ватами были полностью покрыты плесенью и пахли гнилью. Несмотря на перечисленное, тут не было ничего, что могло бы походить на глаз призрака. Чарли засунула руку в карман, где лежал монокль Зестиала. Некогда холодное стекло и металл теперь были тёплыми. И… оно гудело? Чарли моргнула, вытащив предмет. Мир в его линзе выглядел… странно. Как будто что-то высосало из него все цвета. Не придумав ничего другого, она приложила монокль к глазу. Юная девушка не смогла сдержать вздоха. Она не видела ничего сквозь линзу монокля, помимо теней. Это выглядело так, как если бы кто-то взял кусочек угля и просто закрасил всё, что находилось перед ней. Чарли сняла его на несколько секунд и мир вновь обрёл краски. Затем снова надела, теперь же оглядываясь вокруг свежим взглядом. Там. Прямо за прилавком с попкорном виднелось что-то маленькое и круглое, светящиеся жёлтым светом. Там ведь должно было быть что-то, верно? Чарли нерешительно направилась к этому свету, фонарик дрожал в её хватке. Всё, что ей требовалось сделать — это подойти, протянуть руку и взять его… Оно зашевелилось. Барвинковые глаза округлились, когда жёлтый шарик медленно поднялся над её головой, словно он находился на макушке тёмной фигуры. Она тут же сняла монокль, обратив внимание на обветшавший чёрно-золотой мундир и обвисший цилиндр. Существо, — только так она могла охарактеризовать это — которое когда-то было Сэром Пентиусом, поднялось и посмотрело прямо на неё… если так можно было сказать. Потому что у этого существа больше не было лица. Это было просто набором конечностей со слишком большим количеством суставов. При каждом движении руки и ноги, казалось, сгибались под нелепым, ужасно нечеловеческими углами. Он скользнул к ней, волоча штанины по заплесневелым половицам. Цилиндр был настолько низко опущен, что она попросту не могла разглядеть его шею, не говоря уже о лице. Несколько мгновений они просто стояли и глядели друг на друга. Затем существо потянулось к стропилам, обхватило их запястьями и подтянулось вверх. Чарли подняла голову и увидела, как оно словно паук ползало, мечась из стороны в сторону по потолку. Она вновь надела монокль: глаз находился под шляпой. Существо неуклюже опустилось вниз и уползло в цирковой шатёр. Чарли отложила монокль и опустилась на четвереньки, страх сковал её внутренности. Каждая частичка её тела твердила ей кричать. Бежать. Оставить всё позади и отдаться собственному отчаянию. Но она проигнорировала это чувство, отчаянно сосредоточившись на воспоминаниях о тёплых руках на своей щеке. О ярких улыбках. О задорном смехе. Бутылке шампанского, выплёскивавшееся на её парадное детское платье, в то время как её отцы смеялись и смеялись. Она была напугана. Ужасно напугана. Но она обязана была сделать это. Она должна быть храброй. Когда она вползла в цирковой шатёр, то увидела странное существо, танцующее в центре на большой куче заплесневелого, гнилого сыра. Оно медленно кружилось, размахивая своими длинными конечностями. Цилиндр опасно наклонился, обнажив крошечные жёлто-красные полоски. Цирковой шарик. Холодный озноб пробежал по её спине, когда она приблизилась к танцующему существу. Фонарик задрожал. Дыхание участилось. Странное ощущение внутри подсказывало ей, что это была очень плохая идея. Оно говорило, что ей давно уже следовало бежать отсюда. Несмотря на это чувство, Чарли стиснула зубы и двинулась вперёд. Она обязана была сделать это. Существо, которое теперь не было Сэром Пентиусом начало петь. Навязчивая мелодия дюжины крошечных голосов наполнили воздух, а шёпот, казалось, исходил от каждой из его колышущихся конечностей.

У нас есть глазки и нервишки

Есть хвосты и зубки

Всё получишь ты своё,

Когда восстанем из земли.

Сдерживая подступившую к горлу желчь, Чарли протянула руку и схватила цилиндр. На верхушке шарика сидела огромная крыса, её зелёные глаза злобно сверкнули, когда она зашипела и покатилась прочь со скоростью, которая, по её мнению, была невозможна. Как только крыса спрыгнула с головы существа, всё тело рухнуло и ещё больше крыс и жутких змей выползло из рукавов и штанин. Они набросились на Чарли со всех сторон, девочка визжала, брыкалась и размахивала руками, в попытке отбиться от них. Тем временем крыса, восседавшая на цирковом шаре, покатилась к выходу. Нет. Несколько змей, оказавшихся поблизости, вонзили в неё жёлтые клыки, Чарли зарычала и наступила на них, превращая их головы в мелкий порошок. Она выскочила из циркового шатра и бросилась бежать за крысой. Та же катилась к двери, прямиком к крошечной двери для домашних животных. Если она не предпримет что-нибудь в ближайшее время, то крыса сбежит. Она лихорадочно оглядывалась по сторонам, барвинковые глаза расширились, как только её взгляд зацепился за одну из пушек. Не было времени на раздумья. И на то, чтобы проверить — работает ли она вообще. Всё, что она знала — внутри было что-то липкое и этого было достаточно. Стиснув зубы, она прыгнула на пушку, чувствуя, как крысы и змеи карабкаются по её ногам, когда её маленькие фарфоровые руки обхватили пушку и направили на удаляющуюся крысу. Чарли ударила кулаком по кнопке, активировав пушку, и чуть не вскрикнула, когда чёрная липкая масса того, что когда-то было вкусной сладостью, полетела в крысу, сбивая ту с шара. Да. Змеи и крысы на её ногах теперь дёргались, пытаясь оттащить от шарика. Зарычав, она вновь задрыгала ногами с некоторым удовлетворением наблюдая, как ей удалось сбросить с себя нескольких существ. По крайне мере, теперь у неё были свободны колени, Чарли устремилась к жёлто-красному цирковому шару, который почти светился от счастья, когда маленькая ладонь обхватила его. Затем всё остановилось. Крысы и змеи, пытавшиеся забраться по ногам и оттащить её, застыли на месте, их зелёные глаза округлись от шока. На короткий миг они, казалось, осознали, что произошло. А после медленно начали белеть, их черты начали расплываться как чернила на бумаге, которую смочили водой. Чарли выдохнула, не заметив того, как задержала дыхание, когда странные существа рассыпались в пыль, оставив её одну на чердаке. Кстати, о нём, само помещение словно начало рассыпаться: все пушки, цирковой шатёр, аппарат для попкорна и даже игра с метанием колец окрасилась в тот же белый оттенок, что и окружающие её существа. В следующую же секунду они также превратились в прах. Чарли поднялась на ноги и огляделась по сторонам, увидев совершенно пустой, покрытый паутиной, гниющий чердак, на котором когда-то располагался прекрасный карнавал. Сжимая в руке тёплый, мягко светящийся цирковой шарик, Чарли вышла на улицу. Она взглянула на полную луну. На краю его поверхности появилась крошечная тень. Вдох. Выдох. Она посмотрела на свой трофей и заметила улыбающиеся лицо высокой девочки. — Отличная работа, маленькая мисс! Ты сделала это! Осталось ещё два. Отправляйся к следующему чуду.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Когда она вошла в театр, в нём царила полнейшая тишина. Некогда величественный фасад потускнел, словно давно был заброшенным. В воздухе висел тяжелый запах пыли и разложений, бархатные занавесы висели лохмотьями. Чарли вздрогнула, почувствовав, как холодное чувство тревоги опустилось на её плечи. Тени двигались по стенам в тусклом свете фонарика, извиваясь и меняясь, словно исполняя какой-то причудливый, призрачный танец. Она на мгновение остановилась и огляделась по сторонам, а затем приложила монокль к лицу. Казалось, что перед ней и на сиденьях ничего не было. Она нахмурилась, начав подходить ближе к сцене, в самом центре которой сиял единственный прожектор. Насколько храброй она ощущала себя в этот момент? Странные, шарообразные фигуры висели вверх ногами над сценой. Чарли сглотнула, подойдя к сцене. Она услышала тихое поскуливание собак, сопровождаемое шелестом крыльев. У скотч-терьеров выросли крылья. Как у летучих мышей. Они висели вверх ногами, наблюдая за её приближением тёмными угрожающими глазами. Когда она посвятила на них фонариком, они зашуршали и зашипели, расправив крылья. Сглотнув, Чарли подальше убрала фонарик. Последнее, что ей нужно было прямо сейчас — рой скотч-терьеров, пытающихся вырвать у неё волосы. Существа, казалось, сразу же успокоились. Здесь должен был быть глаз призрака. Она была уверена в этом. Чарли сунула руку в карман и надела монокль, и почти сразу же весь мир окрасился в серые тона. Старые деревянные половицы скрипели под её шагами, когда она шла к прожектору. Казалось, что воздух вокруг неё гудел от предвкушения. И вновь у неё участился пульс. Она остановилась прямо перед лучом прожектора и посмотрела наверх. Что-то голубое сверкнуло сверху, почти скрытое среди мешков с песком. Она никак бы не смогла дотянуться до него, а значит придётся спускать это вниз. Глубоко вздохнув, Чарли собралась с духом и шагнула прямиком к свету прожектора. Дзынь! Что-то двинулось над её головой. Нечто очень высокое и изящное. Дзынь! Оно имело… серебристый оттенок? Нет, розовый. Голубой. Бордовый. Тук! Чарли вовремя отпрыгнула в сторону, когда высокая и внушительная фигура в сверкающих серебром пуантах упала с неба. Кончики туфель врезались в сцену, на которой она когда-то стояла, образуя большие царапины. Балерина — ибо по другому Чарли никак не могла её назвать — казалась какой-то гротескной смесью Другой Рози и Другой Кармилы. Она была высокой и походила на мешанину из розовой и голубой глины с серебристыми распущенными волосами и острыми как бритва балетными туфлями. Красивое ожерелье с голубым драгоценным камнем висело у неё на шее. Прежде чем Чарли успела рассмотреть её получше, она вновь взмыла к потолку сцены. Скотч-терьеры вокруг неё зашелестели крыльями, а из их глоток вырывалось низкое рычание Дзынь! Дзынь! У неё была лишь секунда, дабы вновь отскочить в сторону, когда танцовщица с глухим стуком бросилась на неё! И опять эти острые как бритва пуанты оставили борозды на старой древесине, подняв пыль. Чарли подпрыгнула, чтобы схватиться за ожерелье, но балерина вновь взметнула вверх и исчезла, заставив девочку разочарованно зарычать. Думай. Дзынь! Думай! Дзынь! Она очередной раз уклонилась от удара. И вновь эти смертоносные пуанты не попали в намеченную цель, пробив ещё одну дыру в полу. И снова фигура прыгнула вверх, прежде чем Чарли успела даже подумать о том, как достать ожерелье. Скотч-терьеры вокруг неё продолжали наблюдать за происходящим, шурша, скуля и рыча. Они явно чего-то ждали, но чего? Что она вообще могла сделать? В течение нескольких часов они вместе исполняли этот жуткий маленький танец: странная смесь пыталась нанести ей удар сверху, но Чарли же каждый раз успевала уклониться. Балерина была шустрой, проворной и грациозной. Ни один прыжок к шее не мог её остановить. Дзынь! Дзынь! Тук! Дзынь! Дзынь! Тук! Её лодыжки! Чарли на мгновение замерла, тяжело дыша, сосредоточившись изо всех сил. Она просто должна была поймать правильный ритм… Дзынь! Дзынь! Она отошла в сторону как раз вовремя, избежав смертоносных пуантов. Вместо того чтобы бежать, она бросилась к лодыжкам, фарфоровые руки были готовы схватить танцовщицу и опрокинуть её на землю. Двухцветные глаза-пуговицы на секунду сверкнули, а затем одна серебристая туфелька метнулась вперёд, и балерина совершила смертельный пируэт, пролетев всего в дюйме от шеи девочки. Чарли отшатнулась, её охватила тошнота, когда балерина вновь подпрыгнула к стропилам. Скотч-терьеры теперь, казалось, взволнованными — они начали шуршать ещё сильнее, к скулению присоединился громкий вой и лай. Это была хаотичная симфония, резкая и угрожающая мелодия, сопровождавшая ритмичным танцем смертоносной балерины. Дзынь! Дзынь! Тук! Дзынь! Дзынь! Тук! Такими темпами сцена долго не продержится. В ней уже было столько дыр и выбоин, что казалось, что сам фундамент сотрясается от каждого удара балерины. Рано или поздно, это существо разрушит сцену и ей уже некуда будет бежать. Чарли вновь огляделась по сторонам, отчаянно ища в сером мире хоть что-нибудь, что помогло бы ей остановить этот танец. Голубая точка плясала на потолке, а Чарли же следила за ней, поджав губы, пока балерина перепрыгивала с одной стропилы на другую, заставляя мешки с песком раскачиваться и дрожать при каждом движении. В темноте, окружавшей сцену, Скотч-терьеры выли и лаяли, издавая победный вопль перед лицом её неминуемого краха. Подождите. Ей нужно было добраться к одному из концов сцены. Чарли сглотнула, вновь увернувшись от балерины и подавшись вперёд так, что проскользнула до самого правого края сцены. Барвинковые глаза посмотрели наверх, отмечая расположение мешков с песком и верёвок, к которым они крепились. Затем она сунула руку в карман сумки, ощутив холодный металл фонарика, когда Чарли обхватила его. Одним плавным движением она вытащила его, включила и направила на скотч-терьеров на вершине сцены. Дзынь! Скотч-терьеры перестали издавать звуки, уставившись на неё чёрными глазами-пуговицами. Сотни пастей оскалились, обнажив сверкающие жёлтые зубы. Крылья распахнулись, демонстрируя крошечные мохнатые тела, состоящие из скученных и извивающихся комков почерневшей глины. Вдох. Дзынь! Выдох. Тук! Она отпрыгнула назад, протянула руку и быстро ухватилась за верёвку, удерживающую наверху мешок с песком. В это же время, скотч-терьеры взлетели в воздух, рой крыльев и чёрной глины полетели прямо на неё. Балерина ударилась о сцену, образовав ещё одну дыру, но тут же оказалась на пути атакующих скотч-терьеров. Чарли стиснула зубы, когда маленькие фарфоровые ручки ловко развязали узел верёвки, отправив мешок с песком прямо вниз… ТУК! Цель была достигнута. У балерины не было времени увернуться в сторону, так как была не в состоянии увидеть свою гибель, надвигающуюся с воздуха посреди стаи скотч-терьеров. Чарли низко пригнулась, когда собаки продолжили лаять, рычать и выть, щёлкая жёлтыми челюстями на балерину, пока та отчаянно размахивала руками на земле. Руки Чарли потянулись к ожерелью. В тот момент, когда она сомкнула пальцы вокруг сияющего голубого драгоценного камня, всё вновь остановилось. Как и ранее, всё вокруг стало белым, черты расплылись, как на бумаге, брошенной в лужу. Они застыли в этом положении, прежде чем рассыпались в пыль. Единственным отличием было то, что странные маленькие собачки, казалось, слились воедино с глиняной балериной — гротескное и извращённое видение смерти перед окончательным распадом в прах. Чарли вздрогнула, когда масса из крыльев, глины и острых как бритва пуантов рассыпались, а прекрасное лицо балерины, казалось, исказилось от ненависти, когда она покидала этот мир. Сцена вокруг неё продолжала крошиться и исчезать, зрительские места истлевали, словно их за считанные секунды коснулись сотни лет. Она прошла по центральному коридору мимо медленно разрушающихся декораций, и начала подниматься по лестнице. Чарли бросила последний взгляд через плечо, с грустью наблюдая, как некогда роскошный, чудесный театр склоняется перед надвигающимся потоком распада. А после юная девушка развернулась и продолжила свой путь по лестнице, выйдя к прохладному ночному воздуху. Луна над головой была наполовину скрыта тенью, напоминавшую огромную пуговицу. Чарли поджала губы. У неё оставалось не так уж много времени, верно? А ей ещё нужно было найти последний глаз. Она опустила взгляд на светящийся голубой драгоценный камень и улыбнулась, когда лицо самого маленького призрака с огненно-рыжими волосами улыбнулось ей в ответ. — Оо! Посмотри, как ты справилась с той очень плохой девочкой. Тебе же нужно отыскать ещё один глаз, да? Тогда тебе придётся встретиться с самым плохим мальчиком на свете, — один глаз-пуговица блеснул, как будто девочка подмигнула. — Давай-ка наведём здесь порядок! Чарли кивнула, повернувшись лицом к дому. Она точно знала, куда ей следует идти дальше. — Давай покончим с этим.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Сад был таким же восхитительно красивым, каким она его помнила. Нежные лианы и цветы, похожие на драгоценные камни, словно склонялись перед ней, пока она шла. Чарли остановилась в начале тропинки, окидывая взглядом сверкающий, мигающий, великолепный пейзаж. Здесь должен был быть глаз призрака. В конце концов это было последнее чудо. Глубоко вздохнув, она сунула руку в карман и вновь достала монокль. Как только она надела его, мир будто потерял все краски. Чарли ахнула, мотая головой из стороны в сторону, оглядывая теперь уже серый сад. Теперь он больше походил на скетчбук, тени под каждым листиком стали более чёткими и одновременно размытыми. Она нерешительно протянула руку и коснулась листа, вздрогнув, когда тот согнулся под её прикосновением. На ощупь он явно был похож на лист. Отдёрнув руку, она прошла дальше по саду. Возле восточных ворот виднелось ярко-красное пятно, тлеющий уголёк на серо-белом фоне. Чарли ускорила шаг, заметив краем глаза, что лианы, кажется… шевелились. Дело плохо. Ей следовало быть готовой бежать. Но сначала ей необходимо было добраться до глаза. Без лишних колебаний она подбежала к светящемуся красному угольку и сняла монокль, её глаза расширились, когда Чарли увидела украшение в виде яблока на длинном чёрно-железном стержне, который торчал из земли. Это должен быть он. Она потянулась к нему. Её единственным предупреждением был порыв ветра. Затем хлопанье распростёртых крыльев. Что-то глубоко внутри её кричало ей отпрыгнуть назад, что она и сделала, едва избежав острых когтей, которые были нацелены прямо в её глаза. Она упала на землю и попятилась, барвинковые глаза округлились от ужаса, когда жуткий шестикрылый ангел приземлился рядом с яблоневым стержнем, чёрные глаза-пуговицы сверкали злобой и… чем-то ещё. Она не могла точно определить, чем именно. Когтистая лапа схватила стержень прямо под яблоком, металл начать гнуться, изгибаться и удлиняться, пока в руках существа оказался не яблочный стержень, а длинный чёрный меч, увенчанный красным драгоценным камнем. Зелёные стежки блестели по краям почти маниакальной улыбки, когда он размахивал мечом, лезвие которого охватило красное пламя. Другой Люцифер стоял во весь рост и пристально смотрел на неё, отблески пламени заставляли плясать тени вокруг его глаз-пуговиц. Восточные ворота сада словно обрамляли его, как птицу, стоящую перед открытой дверью клетки. Призрачный золотой нимб мерцал над его головой. Улыбка расширилась, когда он провёл пылающим мечом по ладони. — Мне жаль, маленькая леди. Твой папа заставил меня. Он оттолкнулся задним когтем и атаковал, замахнувшись огненным лезвием. Чарли вскрикнула и откатилась в сторону, едва избежав пляшущих языков пламени. Она вскочила на ноги и побежала, уворачиваясь от ударов меча и отпрыгивая в сторону, дабы избежать его пикирующей бомбардировки, всякий раз, когда слышала хлопанье крыльев. Луна заливала сад жутковатым синением, освещая извилистые лианы и яркие цветы. Чарли то и дело спотыкалась о них, задыхаясь от паники. С каждым взмахом крыльев монстра за её спиной налетал ветер, пока оно продолжало преследовать её по некогда чудесному саду. — Я не желаю тебе зла, но почему ты всё так усложняешь, маленькая леди? — спросил он. Она нырнула за цветочный горшок, который разлетелся вдребезги от последующего удара, разбросав повсюду грунт. Чарли прикусила губу и побежала к следующему горшку, прежде чем меч успел обрушиться вновь. — Мы ведь сделали тебя счастливой, разве нет? — и снова горшок сломался под тяжестью меча. Она вновь бросилась бежать, барвинковый взгляд отчаянно искал хоть что-нибудь, что могло бы помочь ей заполучить этот драгоценный камень. В воздухе висел тяжёлый запах горящей листвы. — Мы любили тебя. Мы… ну, я бы умер за тебя. А ты так просто отказываешься от всего этого, маленькая леди? Чарли взвизгнула, меч пронёсся мимо её лица, слегка задев волосы. Она пошатнулась, глядя, как Другой Люцифер приземлился перед ней. — Меня зовут Чарли, — она вновь уклонилась, когда он взмахнул своим мечом в попытке нанести ещё один удар. — И я хочу домой! — Но ведь это и есть твой дом, — произнёс Другой Люцифер. Он опустил меч, позволяя ей отступить на несколько шагов. Чёрные глаза-пуговицы слегка дёрнулись, когда он взглянул на неё. — Мы бы выслушали тебя, — выпад вперёд. Быстрый шаг в сторону. — Посмеялись с тобой, — удар сзади. Прыжок с разбегу на клумбу. — Любили тебя, — он бросился в атаку. Она спрыгнула с клумбы, подбежала к ближайшему дереву и встала за ним, используя его как импровизированный щит. — Ты не понимаешь, да? — спросила она. Чарли, пригнувшись, с трудом подавила крик, когда Другой Люцифер вонзил меч в дерево. Оно загорелось. Она отбежала в сторону и вновь бросилась бежать, оглядываясь через плечо. — Я не могу сказать, что это не так, маленькая леди, — сказал Другой Люцифер. Он выдернул клинок из дерева и чудесные листья также загорелись. — Но мне это и не надо, чтобы знать, что я люблю тебя! — Конечно, ты не понимаешь! — крикнула она. Теперь лианы приближались к ней ещё быстрее. Она бросилась бежать по тропинке. — Ведь ты всего лишь копия моего настоящего отца, созданная чудовищем, пытающимся заменить мне папу! Звук, который издал Другой Люцифер, был нечеловеческим. Он сотрясал воздух вокруг неё, пробирая её до костей. Он взмыл в воздух, перья выпадали из него, а черты лица исказились во что-то поистине гротескное. Она продолжила бежать. — Принцесса! Хаск! Чарли повернула голову в сторону и едва не завизжала от радости, увидев знакомое грациозное чёрно-белое тело кота, изящно бегущего рядом с ней. Он прыгал по кирпичам, которыми была выложена дорожка, со скоростью и грацией, на которые было способно только такое существо, как он. Жёлтые глаза сверкнули в её сторону, в них читалась эмоция, очень близкая к беспокойству. — Направляйся в центр! Там ты найдёшь что-нибудь, что точно поможет! — прорычал он, перепрыгивая через лианы, которые теперь нацелились на него. — Чтобы ты не делала, не смей закрывать глаза. Даже несмотря на то, что у него лицо твоего отца. — Это не мой отец, — произнесла она. — Мой настоящий отец не монстр! Хаск на мгновение замолчал, а после кивнул. — Я отвлеку несколько лиан. Тебе не помешает любая помощь, которую ты можешь получить. Удачи, принцесса, — и не говоря больше ни слова, он бросился прочь в противоположном направлении, множество лиан же поползли за ним. Сердце Чарли бешено заколотилось в груди. Она бросила взгляд через плечо и ахнула, увидев адское зрелище позади себя. Другой Люцифер почти маниакально ухмылялся, зелёные стежки были яркими и жуткими, когда он поднялся в воздух. Пылающий меч угрожающе блеснул, а красный драгоценный камень на его вершине сверкал в пляшущем свете. От страха у неё свело живот, она заставила себя бежать быстрее, лёгкие горели, ноги ныли. Чарли отчаянно петляла по лабиринту сада, чувствуя, как покалывает кожа от насыщенности раскалённого воздуха. В конце концов лианы добрались до неё. Она споткнулась, когда приблизилась к дереву, которое образовывало нос на изображение её лица. Лианы обвились вокруг её лодыжек, повалив её прямо на землю. Монокль упал с её лица, и она понеслась прочь, увлекаемая лианами туда, где её преследовал Другой Люцифер. Он на мгновение замер, сверкнув глазами-пуговицами. Затем существо подняло монокль. Какое-то мгновение он играл с ним между своими длинными когтями. А после сомкнул их, с лёгкостью превратив стекло в кусочки звёздной пыли. Он разжал ладонь и Чарли едва не закричала, когда ценный инструмент упал на землю, разлетевшись на кусочки. Она должна была бежать дальше. Стиснув зубы, Чарли бросилась к кирпичам, окружавшим дерево. Её фарфоровые ладони судорожно хватались за всё подряд, отчаянно пытаясь ухватиться за какую-нибудь опору, дабы оторваться от лиан. У неё всё же вышло это сделать — ей удалось ухватиться рукой за что-то, напоминающее металлический стержень. Арбалет. С той первой ночи. У неё было всего несколько секунд, чтобы среагировать. Она схватила арбалет и проверила, заряжен ли он. А после повернулась, лианы уже впились ей в лодыжки. Она посмотрела в сторону востока, затем вверх и увидела, как Другой Люцифер поднимается ввысь. Когда он достиг высоты быстро темнеющей луны, то расправил крылья и нырнул вниз, держа перед собой пылающий меч. В отблеске пламени она увидела… лицо отца. Нет. Это было не его лицо. На нём не было ни капли доброты. Ни небесно-голубых глаз. Ни резких черт лица, смягченных смехом и любовью. Это была кукла. Лишь копия. Больная имитация человека, который любил и растил её. В груди всё сжалось. Она подняла арбалет обеими руками, прицелилась и нажала на спусковой крючок. Другой Люцифер застыл в воздухе. Его рот разинулся от удивления. Пуговицы вспыхнули сотней разных цветов. На краткий миг он замер: одна рука по-прежнему сжимала пылающий меч, а другая потянулась к новой дыре в груди. Он взглянул на неё. Черты его лица смягчились. Затем он упал, а из его крыльев посыпались перья. Другой Люцифер рухнул на землю бесформенной кучей, пламя от меча опалило лианы вокруг него и ослабило их ровно настолько, чтобы Чарли могла без проблем вырваться на свободу. Она встала и подбежала к неподвижной фигуре Другого отца. Он… таял. Странная, скользкая чёрная субстанция вытекала из отверстия в его груди, просачиваясь на землю. По мере того как это вещество растекалось вокруг него, он, казалось, также медленно погружался в неё. Когда он поднял голову и посмотрел на неё, светящиеся зелёная нить уже распустилась. Несмотря на всё произошедшее, Чарли ощутила, как в груди поднимается маленький комочек вины: это было все равно, что смотреть в тёмное, искаженное отражение своей собственной плоти и крови. Теперь он выглядел… мягче. Меньше походил на злобного зверя, а больше на… нет. Она не могла сейчас об этом думать. — Возьми это… — когтистая рука протянула ей маленький красный драгоценный камень, кукольная плоть медленно превращалась в смолу. Чарли прикусила губу и взяла его, камень был тёплым в её руке. Другой Люцифер уже почти исчез — вся нижняя половина его тела превратилась в огромную чёрную лужу, опавшие перья смешались в иле. В чёрных глазах-пуговицах промелькнуло что-то мягкое, нежное и тёплое. Другой отец мягко улыбнулся, вытирая большим пальцем слезу. Подождите. Когда она начала плакать…? — Ну же, маленькая леди. К чему печаль? — его голос искажался. Каждое слово выходило невнятным. Они сливались воедино, как перья на его спине. — Спустя столько времени, ты наконец-то сможешь вернуться домой… — Я… — один таявший палец прижался к её губам. — Спрячься за тем кустом, маленькая леди. Он идёт. Перья стали выпадать в ещё большем количестве. Их было так много, что Другой отец казался скорее одним большим пером, нежели зверем. Они падали с его головы, лица, рук, шеи и ног: отовсюду, где ещё можно было найти перья. Не в состоянии ему чем-то помочь, Чарли повиновалась и побежала к ближайшему большому кусту. Убедившись, что она достаточно хорошо спряталась, Чарли повернулась в сторону Другого отца, наблюдая, как он смотрит на почти полностью затмившуюся луну. Светящийся садовая дорожка под её ногами задрожала и застонала, когда из неё начали уходить краски, а светящиеся камни утонули в белых и серых оттенках. Цветы и деревья вокруг неё безмолвно рыдали, когда их также заставили потерять свой цвет, извивающиеся корни и нежные лепестки увядали прямо у неё на глазах. Толстые и сочные плоды, висевшие на каждом дереве, сморщились, тёмно-красные ручейки начали стекать на быстро увядающую землю под ними. Виолончель издала низкую, опасную ноту, а после вокруг неё поднялась буря помех. Они становились всё громче и громче, пока так же быстро, как и появился звук, всё резко не стихло. Теперь перед Другим отцом стояла высокая фигура. Чарли подавила желание закричать от увиденного зрелища. Радио-демон выглядел… ужасающе. В разы страшнее, чем раньше. Он стал выше, кончики когтей покраснели, конечности удлинились, а огромные рога, угрожающе торчали из головы. Из его тела во многих местах торчала вата, как будто его внутренности вываливались через трещины на теле. Одежда была изорвана в клочья и в неё были воткнуты швейные булавки, словно пытаясь хоть как-то удержать всё воедино. Но самым ужасным были швы — повсюду, начиная от уголков рта и заканчивая руками, ногами и лицом, были светящиеся зелёные стежки. При каждом вздохе и движении они натягивались, словно с трудом удерживали его части тела в едином целом. Он был похож на ожившую тряпичную куклу. На ту самую, которую можно было бы бросить в огонь или же держать взаперти до конца её одержимой жизни. — Ангелочек… — голос Радио-демона был настолько искажён, что его было почти невозможно узнать. В нём не осталось ни капли того, что напоминало бы Ала. — Ты потерпел неудачу в своей охоте. — Так и есть, — голос Другого отца также исказился. Он словно разделился на две части. — Прости. Я знаю, что ты хотел любить нас обоих. По-своему, — затем последовала небольшая пауза. Вся верхняя часть его тела превратилась в слизь. Она начала капать из его рта. Из глаз. Но несмотря на это, он продолжал улыбаться Радио-демону. — Я… люблю тебя. Вас обоих. Мне жаль, что меня не будет рядом, чтобы лицезреть, как растёт наша маленькая семья. Одна из лап с красными когтями потянулась и обхватила шею Другого отца сзади. Другая же прижалась к его губам. Чарли вздрогнула, её чуть не стошнило от такого интимного жеста. Это было… неправильно. Нежность, но в то же время и нет. Человечность, но… нет. Конечно же, нет. Боже, ей хотелось блевать. — Я любил тебя… — произнёс Радио-демон, помехи достигли отчаянного, лихорадочного крещендо. Большой палец, прижатый к лицу Другого отца, стёр медленно образующийся осадок. — Как куклу. Она не была уверена в том, что Другой отец услышал это. Как только эти слова слетели с губ Радио-демона, он, Другой отец, полностью растаял. Почерневший осадок растёкся по земле, а после рассыпался в пыль. Чарли наблюдала из своего укрытия, как Радио-демон наклонился и поднял сверкающий диск. Тот самый, который украла Другая Вэгги, дабы обрести крылья. Диск, который Другой отец использовал для вызова своих. Затем, не сказав больше ни слова, он исчез, растворившись в тени ближайшего дерева. — Пора, девочка, — прошептал голос доброй девочки. Чарли взглянула на драгоценный камень в своей руке, наблюдая, как на лице девочки появляется улыбка. Но несмотря на неё, в ней чувствовался лёгкий оттенок страха. — Но будь осторожна, Радио-демон не станет выполнять свою часть сделки. Он сделает всё возможное, чтобы оставить тебя здесь. Чарли вздохнула. — Я знаю… но у меня нет иного выбора, — краем глаза она заметила приближающуюся знакомую чёрно-белую фигуру. Хаск наклонил голову, глядя на неё, его жёлтые глаза почти светились на фоне серого сада. Чарли нахмурилась, увидев, что его шерсть, кажется, стоит дыбом. Его хвост касался земли. А уши и вовсе были прижаты к голове. — Хаск…? — Входы и выходы из этого места… — тихо произнёс Хаск. Его хвост нервно трепыхался. — Они исчезли… Их больше нет. Вдох. Выдох. — Похоже, теперь мы оба в одной лодке, — тихо произнесла Чарли. Она наклонилась и взяла кота на руки, впервые заметив, как быстро колотится его сердце. И как сильно он дрожит перед лицом всего произошедшего. Она подняла руку и почесала его за ушками. Хаск издал странный звук, похожий на мурлыканье. А после фыркнул и недовольно посмотрел на неё. Она повернулась лицом ко входной двери. — Пойдём спасать моих отцов.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Едва она переступила порог дома, как до её слуха донеслась призрачная мелодия пианино. Повернувшись направо, она увидела, что дверь в приёмную комнату слегка приоткрыта. Прижав Хаска ближе к себе, она глубоко вздохнула. Оставалось ещё совсем немного поиграть в эту игру. Она должна быть храброй. Радио-демон стоял спиной к ней, когда она вошла, его длинные когти мягко скользили по-старинному пианино. Песня, которую он исполнял, была завораживающе красивой, тихая дань уважения миру, который он самолично построил, но также и разрушил. Он не двинулся с места, когда она вошла, казалось, только больше сосредоточившись на создании этой смертельной песни. На маленьком столике рядом с ним лежала золотая народная скрипка, её гриф был сломан надвое. Она была покрыта паутиной, словно музыкант, игравший на ней, давным-давно перестал это делать. Сверкающий диск возвышался над ней, словно маленький алтарь в честь ангела, который больше не мог летать. Её резиновые сапоги заскрипели по полу, когда она вошла, изо всех сил стараясь не обращать внимание на хлюпанье и пульсацию мебели в комнате. Чарли стояла рядом с золотой народной скрипкой и глядела на Радио-демона, терпеливо ожидая, пока тот продолжит играть медленную, спокойную мелодию. В конце концов он исполнил сложный бридж, а после песня затихла. Какое-то время Радио-демон молча сидел. А затем закрыл пианино и повернулся к ней. Чёрные глаза-пуговицы блестели в свете светлячков, но теперь они были другими. Мрачными и пустыми, но всё ещё злобными. В них совсем мало осталось ликования. Лишь раздражение. — Итак, ты вернулась, — тихо произнёс он, его слова были пронизаны помехами. Чёрные глаза-пуговицы метнулись в сторону кота в её руках. — Так ещё и вредителя привела с собой. Чарли нахмурилась. — Я привела друга. — Ты привела плохую закуску, — произнёс Радио-демон. В воздухе раздался сдавленный смех. Затем наступила тишина. — Ты и в самом деле ужасная маленькая девочка. Сначала выбегаешь на дорогу, и твой отчим попадает под машину. После выпотрошила свою маленькую подругу, оставив после неё лишь грязное бельё. А напоследок что? Убила собственного отца, — на каждом озвученному пункте, он поднимал коготь с красным кончиком. Улыбка расширилась, натянув светящиеся зелёные стежки. — Возможно мы с тобой не такие уж и разные — ты, да я. — Я совсем не такая, как ты, — прошипела она. Это заставило Радио-демона улыбнуться ещё шире. Он встал, возвышаясь на ней во весь рост. Она сглотнула, но не отвела взгляда. Хаск зашевелился у неё на руках, ещё теснее прижимаясь своим маленьким тельцем к её груди. — Ну что? — спросил Радио-демон. Он наклонил голову с тошнотворным хрустом, глаза-пуговицы сверкнули. — Ты нашла призрачные глаза, маленький Светлячок? Чарли полезла в сумку и вытащила из неё три круглых предмета. Статические помехи Радио-демона замерцали и затрещали, пока он рассматривал их. Затем выжидающе протянул когтистую лапу. Она посмотрела на руку, а после вновь подняла на него глаза. — Мы ещё не закончили. Раздался крошечный частотный вой. — А… и правда. Тебе ведь ещё нужно найти своих старых родителей… видимо, чтобы причинить им ещё больше боли, да? — он рассмеялся. — Ну так? Покажи их. Слова доброй девочки эхом отдавались в её сознании, барвинковые глаза метнулись в сторону крошечной дверки. Он сделает всё возможное, дабы оставить её здесь. В условиях не было ни слова об отпирание двери. Ей нужно было время. Необходимо было подумать. — …Они за той дверцей, — произнесла она, указывая на неё. Голова Радио-демона повернулась с тошнотворным хрустом, чтобы посмотреть на то место, куда указывает Чарли. — Ты запер их за ней. — Да неужто? — спросил Радио-демон. Он растворился в тени, быстро появившись рядом с маленькой дверцей. Потянулся к своему животу и длинными когтями разорвал зелёный шов, скрепляющий его. Из этого новообразовавшегося разрыва он вытащил витиеватый чёрный ключ и избавил его от кусочков ваты. А после повернулся и, низко наклонившись, вставил его в дверцу. Барвинковый взгляд лихорадочно оглядывался по сторонам. Чарли положила глаза обратно в свою сумку. Она что-то слышала, когда была в этой комнате последний раз. Это был тихий стук, словно тканью били по стеклу. Они должны были быть где-то здесь. Но где именно? У неё больше не было монокля. Она должна была найти их самостоятельно. Поджав губы, Чарли осматривала массивную мебель в комнате: переходя от шкафа к дивану, затем к креслу, к украшениям на стене и вплоть до камина… Её взгляд упал на каминную полку. Там так же, как и в её мире, стояли снежные шары. Центральный — с изображением горы Фудзи — был покрыт инеем. Вновь раздался тихий стук. И снова. И ещё раз. Её глаза округлились. Средний снежный шар чуть-чуть дрогнул. Она взглянула на Хаска. Он же посмотрел на неё в ответ. Кот медленно моргнул своими огромными жёлтыми глазами. Сделав глубокий вдох, Чарли молча протянула руку к сверкающему диску, который лежал на золотой народной скрипке. — Ты ошиблась, Светлячок! Ухмылка Радио-демона стала совершенно злобной, когда он встал, демонстрируя пустой коридор. Но Чарли не остановило это ни на секунду. Она схватила сверкающий диск, надела его на спину Хаска, а затем бросила кота в монстра. Хаск сначала удивлённо вскрикнул, а после зарычал, когда из диска вырвались красно-чёрные крылья. Он взмахнул ими один раз, а затем устремился прямо на лицо Радио-демона. Острые когти угрожающе сверкнули, когда он вонзил их в глаза-пуговицы. Радио-демон зарычал и вцепился в кота, отчаянно пытаясь стянуть его. В тот же миг Чарли бросилась к каминной полке, схватила оттуда снежный шар и засунула его в свою сумку. А затем побежала прямиком к маленькой дверце. Радио-демону наконец-то удалось оторвать Хаска от своего лица, две чёрные пуговицы упали на пол, а кот взвыл и врезался в массивный шкаф. Чудовище зарычало, повернувшись лицом к Чарли: на месте глазниц было пустое пространство и рваные зелёные нити. По его лицу стекали струйки чёрной смолистой крови. — Ты обманула меня, маленькая дрянь! Он топнул ногой, и вся комната увеличилась вдвое. Чарли вскрикнула, когда маленькая дверца отлетела от неё, оказавшись теперь ещё дальше, чем раньше. Комнату окутал туман, пол размяк под невидимыми водами, а воздух наполнился тяжёлым запахом земли и разложений. Кипарисы вырвались из мрачных вод болота, переплетённые ветви тянулись в высь, словно скрюченные пальцы, хватающиеся за парящий потолок. В воздухе стоял гул насекомых, крики невидимых существ доносились из тёмных глубин. Некогда твёрдая земля теперь ходила ходуном. С каждым шагом она, как будто, всё глубже погружалась в рыхлую почву. Тьма клубилась вокруг неё, пока Чарли отчаянно боролась с течением, она плыла и плыла, пробираясь к маленькой дверце. Тем временем рёв помех и плеск воды позади неё возвестили о появлении Радио-демона. Она оглянулась через плечо, глаза расширились от ужаса, увидев, как безглазое существо приблизилось к ней, чуткие уши подёргивались, а ухмылка источала злобное намерение. Гнетущая жара болота давила на неё, обжигая дыхание в лёгких. Она заставила себя бежать быстрее, грязь хлюпала у неё под ногами. Позади себя она увидела тень от уха Радио-демона, оно дёрнулось, когда он услышал её. Вода заплескалась у неё за спиной, когда существо повернулось, голос ещё больше исказился из-за его статических диких колебаний. — Я нашёл тебя! Дверца была прямо перед ней. Радио-демон бросился вперёд, быстро настигая её. Собрав всю силу и волю, которые у неё ещё оставались, Чарли прыгнула в сторону коридора и приземлилась прямо в нём. Она развернулась и выхватила ключ и замка. Хаск влетел внутрь как раз в тот момент, когда она собиралась закрыть дверцу. — Ты смеешь ослушиваться своего папу?! Теневые щупальца выскочили из воды и устремились к дверце. Чарли зарычала, схватившись за дверцу и попытавшись закрыть её, но усики вцепились в неё, удерживая ту в открытом положении. Слёзы текли по её лицу, пока она тянула и тянула, наблюдая, как колоссальная фигура Радио-демона устремилась в её сторону. Теперь в его руке появилась трость, а микрофон на рукоятке угрожающе поблёскивал — он практически впился в неё взглядом. — Помогите мне! — всхлипнула Чарли, навалившись всем весом на теневые завитки, пытаясь закрыть дверцу. Словно в ответ на её мольбы, она почувствовала, как её сумка начала отдавать тёплом. Призрачнее руки — три поменьше и две побольше — высунулись из сумки и надавили на дверь, медленно, но, верно, заставляя ту закрыться. Радио-демон зарычал, протолкнув в разъём двери свою трость. Последний миг сопротивления. Финальный толчок со стороны Чарли и призрачных рук. И рукоятка трости Радио-демона отломилась, существо издало поистине неземной вопль, похожий на скрежет металла об асфальт. Зелёная струйка вылетела из сломанной трости. Чарли вставила ключ в замочную скважину и повернула его, заперев дверь с очень приятным лязгом. Комната, скрытая за ней, засветилась злобным зелёным светом, когда Радио-демон забарабанил по дверце со своей стороны. — Вернись сюда! — прокричал голос Радио-демона, когда они с Хаском побежали по коридору. — Ты принадлежишь мне! Коридор теперь был другим. Он был тёплым, влажным и, казалось, шёл в гору. От каждого прикосновения её рук к полу или стене по спине пробегали мурашки. Казалось, что всё вокруг внезапно покрылось пушистым мехом. Он колыхался взад-вперёд, как будто дышал. Ветер завывал вокруг неё. Когда она вновь коснулась стены, её рука оказалось в чем-то склизком и мокром. Она немного отпрянула назад. Она видела призрачные фигуры, стоящие перед ней. Двух взрослых и троих детей. Она чувствовала, как что-то зашевелилось в темноте между её ног. Стиснув зубы, она отпихнула это, и оно с тошнотворным хлюпаньем покатилось по мокрому коридору. Она не могла остановиться: если она это сделает, то больше никогда не увидит дневного света. Этот коридор был странным. Медленным и древним. Гораздо древнее, чем Радио-демон. И оно знало, что она была здесь. Дневной свет. Чарли вскрикнула и бросилась к нему, врезавшись плечом в маленькую дверцу в конце коридора. Она ворвалась через неё в приёмную комнату. На этот раз в свою. Хаск также выпрыгнул из неё, крылья и сверкающий диск исчезли. Не теряя ни секунды, Чарли повернулась и захлопнула маленькую дверцу, заперев её на ключ. Плача и тяжело дыша, она сползла вниз и прижалась к ней, наблюдая затуманенным взором, как Хаск приближается к ней. — Хороший… котик… — пробормотала она, протянув руку, чтобы почесать его за ушками. Кот издал тихое мурлыканье, прежде чем одарить её свирепым взглядом жёлтых глаз. — Хах… Знаю. Прости, что бросила тебя в него. Но… у тебя ведь были крылья, верно? — она рассмеялась. — Потом расскажешь мне, каково это — летать. Она полезла в сумку и достала оттуда глаза призраков. Улыбнувшись, она положила их на место. А после вновь потянулась внутрь за… Снежный шар исчез. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Он не мог исчезнуть. Шар ведь был у неё. Она даже позаботилась о том, чтобы не уронить его в туннеле! Паника разрасталась в её груди, когда она оглядывалась вокруг, обыскивая пол. Чарли наткнулась на отцовский цилиндр и отбросила его в сторону: она разберётся с ним попозже. Блеск лужи в утреннем свете остановил её. Она медленно подняла взгляд на каминную полку. Центральный снежный шар был разбит. А из него капала прозрачная жидкость. Внутри абсолютно ничего не было. Чарли моргнула и посмотрела в окно. Небо было чудесного, ясного, голубого цвета с пушистыми белыми облаками. Такое же небо было и над Новым Орлеаном. Оно было прекрасным. Это был её дом. Снаружи входная дверь открылась с приятным щелчком.