Морнингстар

Всё было погружено в кромешную тьму. Когда она вошла, тонкий луч света осветил крошечную дверцу, озарив её тусклым радужным сиянием. Но не успела Чарли сделать и шаг, как что-то двинулось прямо перед ней. Нечто, что пульсировало ритмичным, тревожным движением. Чарли с тошнотой наблюдала, как это мясистое существо поворачивается к ней лицом, открывая взору две дверцы, расположенные над выдвижными ящиками. Это был странный, гротескный шкаф с пуговицами там, где, как она могла предположить, должны были быть глаза. Неровный и истёртый пол заскрипел под её сапогами, когда она прошла дальше. В комнате, словно из ниоткуда, стали появляться крошечные огоньки — светлячки. В тусклом, мерцающем свете жучков она смогла разглядеть тени от ещё большего количества мебели и поистине огромных украшений, пляшущих по сырым, покрытым плесенью стенам. Повсюду витал тошнотворно сладкий запах разложения, смешанный с мускусным ароматом влажной земли. Злорадство витало в воздухе, как потерянная мелодия. Медленно, очень медленно число светлячков начало увеличиваться. Тени в комнате, казалось, только сгущались, несмотря на дополнительное освещение. Чарли поджала губы и сжала руки в кулаки, рассматривая гротескные головы животных, развешанные по стенам, их чёрные глаза-пуговицы, угрожающе поблёскивали в тусклом свете. Повсюду была расставлена странная, пузырьковая мебель, гротескное напоминание о том, насколько на самом деле было уязвимо человечество. Всё, от изгибов сухожилий до пульсации мышц, будто колыхалось в нездоровом, извращённом ритме. Её внимание привлекло тихое жужжание. Раздался треск помех, затем частотный гул, а после медленное бренчание пианино. Сделав глубокий вдох, она повернулась лицом к существу, сидевшему позади неё. Он сидел за столом, сделанным из абсолютно белой кости, представляющий собой смесь человеческих и давно забытых созданий. Его поверхность была украшена загадочными символами, выгравированным чем-то тёмно-красным, ужасно похожим на кровь. Кресло выглядело как искривлённое и древнее сиденье, ножки которого были изогнуты, как корни дерева. Перед ним лежал олень, вернее, его туша. Серебро поблёскивало в его ладонях, когда он медленно разрезал плоть, отделяя её от трупа и поднимая кусок вверх, навстречу острым жёлтым зубам. Барвинковые глаза следили за тем, как эти зубы вонзаются и отрывают крошечные ниточки разлагающей плоти, при этом окрашиваясь в тёмно-красный цвет крови. Чёрные глаза-пуговицы отражали свет светлячков, и, казалось, светились глубоким, злобным ликованием. — Знаешь, — произнёс Другой Ал, его радиофильтр деформировался и искажался, пока он продолжал ужинать. — Говорят, что даже самых гордых детей можно сломить любовью, — помехи перешли в зловещее жужжание. Появилась чёрная фигура, похожая на него самого, и протянула ему что-то похожее на изогнутую трость, увенчанную старомодным микрофоном. — Или, может быть, ты из тех, кто лучше реагирует на хорошую порку тростью? — закадровый смех — именно такой можно услышать в старых передачах, — раздался в воздухе навязчивым шёпотом, перекрывая шум помех. Чарли сглотнула. — Я-я… Я хочу к моим настоящим родителям. К моим настоящим отцам. — Ну, ну, Светлячок, — сказал Другой Ал. Он повернулся к ней лицом, его слишком широкая улыбка становилась всё шире и шире. — Разве можно так разговаривать со своим папой? Ярость пылала в ней, когда она смотрела на это существо, ненавидя то, как поблёскивали его глаза-пуговицы и, как сверкали перед ней жуткая улыбка и ужасные зубы. — Ты вовсе не мой папа. Никто из вас не является моим отцом, — в голове промелькнуло воспоминание о Люцифере и Аласторе — о настоящих Люцифере и Аласторе, — которые смеялись вместе с ней, готовя бенье. — Мои настоящие отцы дома. В моём настоящем доме. Другой Ал наклонил голову с тошнотворным хрустом, его улыбка стала такой широкой, что грозила расколоть его лицо надвое. — Понимаю… это всё из-за того, что я вышел замуж за человека из твоей семьи, не так ли? Считаешь меня злым отчимом, пришедшим отнять у тебя счастье? — он разразился низким смехом, в каждом его слове слышался треск помех. — Боже мой, что за ужасная дочь. Думаю, тебе стоит извиниться, Шарлотта. Она сверкнула глазами в его сторону. Что бы сказал отец в такой ситуации? — Отъебись! Статические помехи смолкли. Длинные чёрные пальцы начали постукивать по рукоятке радио трости. Они были слишком длинными. И острыми. — Считаю до трёх. Раз… — он встал, выпрямившись в полный рост. Чарли продолжала стоять на месте, не сводя глаз с монстра и не разжимая кулаков. Глядя на него, ей показалось, что Другой Ал будто… нет. Он определённо становился выше. Он рос и краснел. Его каштановые волосы удлинились и приобрели ярко-красный оттенок, а на макушке выросли два заострённых уха. — Два… Из головы вырвалась пара рогов. Чарли почувствовала, как у неё слегка отвисла челюсть, пока он продолжал расти, расти и расти. Его конечности удлинились до поистине ненормальных размеров, рукава пальто порвались. Копыта вырвались из его ботинок, разрывая низ брюк. Улыбка из жуткой превратилась в злобную, статические помехи грохотали вокруг него, словно буря. Он смотрел на неё с высоты не менее семи футов, чёрные пуговицы были полны злобы и ненависти. — Три. Странная, живая тень вернулась и обхватила её руками. Она закричала, когда эта тень потащила её из комнаты, за ними последовала и высокая, ужасающе изящная фигура её другого отчима. Чарли извивалась и боролась, дрыгала ногами, даже пыталась укусить тень, но всё было напрасно: крепкая хватка тени только усиливалась, выбивая воздух из её лёгких. Они подошли к зеркалу. Глаза Чарли расширились от ужаса, когда она увидела в нём только свое отражение. Никакой тени не было. Как и Другого Ала. Было только её бледное, искажённое ужасом лицо, и барвинковые глаза, наполненные страхом. Когда её силой прижали к стеклу, она почувствовала, как зеркало искривилось и затрепетало под её кожей. С последним рыком, тень протолкнула её внутрь, бросив на твёрдый и влажный пол. Она оглянулась через плечо и увидела угрожающую фигуру Другого Ала, который смотрел на неё сверху вниз, скривив губы в усмешке. — Посиди пока тут, маленький Светлячок, — произнёс он опасным, искажённым голосом. — Я вернусь за тобой, как только начнёшь вести себя прилично, — и с этими словами, он ушёл, оставив Чарли одну в темноте. Страх, гнев и ненависть переполняли её, создавая в груди бушующий водоворот. Она громко вскрикнула, бросаясь к грязному зеркалу, и заколотила по нему кулаками, беззвучно крича. Горячие слёзы текли по её лицу. Она не должна быть здесь. Она должна была быть дома. Должна быть со своими настоящими отцами. Там, где она была в тепле, в безопасности и любима. Чарли не знала, как долго кричала, колотила и пинала зеркало, но ей показалось, что прошли часы, прежде чем она опустилась на колени. Её горло болело. Как и кулаки. У неё больше не было слёз, которые она могла бы пролить. — О-отец… П-папа… — икнула она, сжимая свою рубашку. — Я… Я хочу домой… — Будь храброй, девочка! Она подскочила и резко обернулась. В углу комнаты стояла грязная полуразвалившаяся кровать. И на этой ветхой постели, что-то находилось. Нечто светилось призрачным зелёным светом. Чарли подавила крик и попятилась назад, чувствуя, как её спина прижалась к холодному зеркалу. Это конец, ведь так? Она попросту умрёт здесь. Она больше никогда не увидит свои отцов и маму. Новые слёзы потекли по её щекам, когда светящееся призрачно зелёное существо поднялось в воздух и разделилось на три фигуры. Её зрение затуманилось. Дыхание участилось. А голова закружилась. К ней подплыл средний призрачно зелёный сгусток, его форма медленно сгущалась и менялась, пока не сформировалась в пару глаз, нос, рот… в полноценное лицо. Маленькая девочка с длинными волосами и призрачными глазами-пуговками улыбнулась ей. — Тише, девочка. Радио-демон может тебя услышать. Взглянув на её лицо, Чарли почти сразу же успокоилась. В ней было что-то… знакомое, начиная от формы лица, мягкого изогнутого носика и заканчивая слегка озорным изгибом губ. Словно перед ней был отголосок старого друга, которого она не видела много-много лет. — Кто… ты? — прошептала Чарли. — Почему ты здесь? — самый левый сгусток начал принимать форму, образуя фигуру ещё совсем маленькой девочки. У неё были коротко подстриженные в боб каре волосы, и одето красивое платье с фартучком. Она радостно улыбалась, кружась вокруг Чарли, её большие глаза-пуговицы подёргивались от едва сдерживаемого волнения. — Мы больше не помним своих имён, — пропела она, пожалуй, чересчур жизнерадостно. — Но я помню своего настоящего папочку. Он был не таким уж и плохим мальчиком… Третий сгусток также обрёл форму. Она была выше остальных, её длинные волосы были собраны в конский хвост. Глаза-пуговицы находились над нахмуренным ртом, на котором, казалось, когда-то была почти маниакальная улыбка. — Радио-демон привёл нас всех сюда. Он использовал этих кукол, чтобы шпионить за нами, и видел всё, что делало нас несчастными. — Он заманил нас сюда и дал нам всё, что мы хотели, — сказала добрая девочка. — Вот почему, мы позволили ему пришить пуговицы к нашим глазам. — Он должен был сделать нас счастливыми, но солгал, — тихо сказала самая маленькая из призраков. Она хихикнула. — Он запер нас здесь и съел. Просто счавкал! В нескончаемой пустоте! Самая высокая из призраков бросила взгляд на самого маленького. — Не бери в голову. Она… немного с прибабахом. Самый маленький призрак вновь захихикал. — Быть мёртвой не так уж и плохо! Никакого стресса, беспорядка! — она вздохнула. — Но, я бы хотела, чтобы моя душа всё же принадлежала мне. Добрая девочка-призрак печально улыбнулась. — Ты должна быть храброй, девочка. Если поддашься отчаянию, то он победит. И заберёт твою радость, жизнь и всё, что тебе дорого. Он не даст тебе ничего, кроме тумана и дымки. В конце концов, в один из дней ты проснёшься без сердца и души. Он полностью поглотит тебя. В голове промелькнул образ Радио-демона, пожирающего тушу оленя. Чарли вздрогнула и покачала головой. — Я-я… Я не позволю ему съесть меня. Не дам ему сделать нечто подобное со мной. Я остановлю его. Сбегу. Какое-то время призраки просто смотрели на неё, их фигуры беззвучно пульсировали. Затем добрый призрак заговорил. — Если ты сбежишь… не могла бы ты найти наши глаза? Чарли моргнула. — Ваши глаза? Он и их забрал? — И спрятал, — произнёс самый высокий призрак. — Если ты сможешь найти их, то наши души вновь станут принадлежать нам. И мы будем свободны. Похоже, она была не единственной, кто оказался заперт в этой красивой позолоченной клетке. Чарли глубоко вздохнула и кивнула. — Я сделаю это. Обещаю, постараюсь сделать всё, что в моих силах. Улыбка доброй девочки расширилась. — Ты и правда очень храбрая, Чарли. Призраки мягко запульсировали в последний раз, прежде чем исчезнуть в клубах дыма. Чарли встала и оглядела комнату, обратив внимание на сгнившую кровать и тёмную лужу на полу. Может быть, есть другой выход? Но несмотря на то, что она сделала: проверила кровать настолько тщательно, насколько смогла, всматривалась в лужу, по ощущениям, несколько часов, казалось, что так такового выхода и не было. Чарли совершила десятый или одиннадцатый круг по комнате и вновь села, прислонившись спиной к зеркалу, пытаясь лихорадочно придумать что-то, что помогло бы ей выбраться. Вдруг пара маленьких, но сильных рук схватили её сзади. Она громко вскрикнула, почувствовав, как её протаскивают сквозь зеркало, поверхность которого колыхнулось и преобразовалось вокруг неё. Чарли обнаружила, что лежит на полу, а нежная, но твёрдая рука лежала сверху её рта, дабы заглушить крики, в то время как другая — потянулась и сняла маску из джутового мешка, обнажив оливковую кожу, копну каштановых волос и единственный чёрный глаз-пуговицу. Другая Вэгги! При виде девочки барвинковые глаза Чарли расширились, а в груди зародилась радость. Другая Вэгги улыбнулась ей в ответ, а затем убрала руку. Чарли вскочила и тут же заключила свою дорогую подругу в объятия, прижимаясь к ней так крепко, как только могла. Как только она отстранилась от неё, то нахмурилась. Улыбка на лице Вэгги была из-за светящийся зелёной нити, которая плотно обхватывала её губы. Чарли начала тянуть за нитку, но тут же отдёрнула руку с тихим шипением. Нить обожгла её, когда та прикоснулась к ней и, судя по тому, как нахмурилась Другая Вэгги, ей также досталось. — Ты… Он сделал это с тобой? — прошептала Чарли. Другая Вэгги кивнула. А затем схватила Чарли за руку и потащила её по коридору. — Нам нужно найти ножницы, — продолжила Чарли. Другая Вэгги покачала головой. — Что значит «нет»? Это точно приносит тебе боль. Тебе нужно… — и вновь она покачала головой. Судя по тому, как та ссутулила плечи и хмурила брови, Другая Вэгги ясно дала понять: времени на помощь ей у них нет. Сейчас её задача состояла в том, чтобы помочь Чарли, насколько это было в её силах. Приёмная комната была ещё не заперта, когда они добрались до неё. Странная мясистая мебель внутри комнаты, казалось, спала: она колыхалась и пульсировала чуть медленнее, чем раньше. Чарли и Другая Вэгги взглянули друг на друга и молча кивнули. Они знали, что нужно делать. Они вдвоём вбежали внутрь, ударившись плечами о стенку вонючего, мясистого шкафа. Он упал с громким треском и хлюпаньем. Другая Вэгги рывком открыла дверь, за которой оказался знакомый коридор. Но в этот раз он был полностью покрыт лианами и сучковатыми ветвями. Обрывки одежды, игрушек и человеческих волос висели на этих новых элементах. Чарли на секунду замешкалась, сделав вдох, чтобы успокоить нервы. — Светлячок, — прошипел из ниоткуда Другой Ал, казалось, его голос исходил из самих половиц. В приёмную комнату ворвался завывающий ветер, сопровождаемый рёвом помех. — Это ты? Так и продолжаешь ослушиваться своего папу? Теневые жгуты появились из темноты, клубящиеся в воздухе как дым. Они двигались с жуткой плавностью, извиваясь и пульсируя, как будто обладали собственным разумом. Другая Вэгги резко обернулась к ним, одной рукой подталкивая Чарли в сторону туннеля. Чарли же покачала головой и схватила подругу за руку. — Пойдём со мной! Другая Вэгги покачала головой. Она вновь подтолкнула Чарли в сторону коридора, а затем полностью развернулась лицом к приближающимся и извивающимся щупальцам. Чарли успела лишь мельком взглянуть на сверкающий диск, расположенный между её лопатками, прежде чем из него вырвались шесть красивых серых крыльев. Щупальца приблизились к ней, а затем бросились как змеи, обившись вокруг рук и крыльев Другой Вэгги. Она освободила руки и взмахнула крыльями, на время отбросив теневые отростки. Вновь оглянувшись через плечо, она ещё раз подтолкнула Чарли к коридору. Чем ближе её подруга подходила к маленькой дверце, тем более серебристей становились её волосы. В конечном итоге они начали рассыпаться в пыль — явный признак того, что магия постепенно исчезала из её тела. Дыхание Чарли снова участилось, когда она развернулась и нырнула в туннель; слёзы цвета волос Другой Вэгги потекли по её щекам, как только она услышала за спиной хлопанье крыльев, а затем тошнотворный хруст костей. Ползти по коридору пришлось быстро и отчаянно. Тьма нависала над ней, как бесконечная пасть. Шипы, ветки и лианы впивались в её кожу, пока она ползла, маленькие игрушки и одежда хрустели под коленками. Ужасные звуки ломающихся костей позади неё стихли, пока она продолжала движение, бледные пальцы отчаянно искали спасение. Наконец Чарли почувствовала, как что-то деревянное упёрлось ей в кончики пальцев и изо всех сил надавила на это. Она вылетела из маленькой дверцы и упала на пол, а затем мгновенно развернулась и захлопнула её. Удар был такой силы, что стена слегка содрогнулась, а белый цилиндр её отца слетел с высокой полки. Большой чёрный ключ повернулся с приятным щелчком. Она вытащила его из замочной скважины и отбросила в сторону, приземляясь рядом с ножкой ближайшего кресла. Чарли дёрнула дверцу, и та не поддалась. Она взглянула на изображение огненно-рыжеволосой девочки, улыбающейся со своим большим навозным жуком, и отметила, как знакомо выглядит эта маленькая девочка. Не удержавшись, она поползла в сторону картины и прижалась спиной к камину, по её щекам потекли слёзы. Она была дома.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Спустя несколько часов Чарли наконец нашла силы подняться с пола. Первые лучи рассвета только начинали пробиваться сквозь оконные шторы, окрашивая приёмную комнату знакомым серым сиянием. Чарли чуть не бросилась к свету, дабы расцеловать его: она никогда не думала, что будет так счастлива видеть его. Первое, что она сделала, это избавилась от этой ужасной куклы. Чарли отнесла её в мастерскую отца и с помощью инструментов отрезала ей глаза-пуговицы, а после раздавила их молотком. На всякий случай она распорола швы и вытряхнула набивку. А после, сложила ставшие уже неузнаваемые клочки куклы в джутовый мешок и выбросила в мусорный контейнер на улице. Она мысленно попросила Ала попозже всё это сжечь. Мусорщик ещё не скоро приедет сюда. Её отцы скоро проснутся. Не в силах ждать, она побежала в основную спальню и распахнула настежь дверь. — Отец! Ал! Я дома! Никто не ответил. Чарли моргнула, уставившись на кровать. Она была аккуратно заправлена… Ну, если можно было, так сказать. Одна половина — та, где на тумбочке стояли фотографии мамы Аластора и её отца, корчившего странные рожи, — была аккуратно заправлена. А вот другая, — чью тумбочку украшали многочисленные вручную вырезанные деревянные утки, — выглядела так, словно её вообще никогда и не заправляли. На обеих прикроватных тумбочках лежал лёгкий слой пыли, а в постели не было ни одного из отцов. Странно. Может, они встали пораньше? Она проверила студию звукозаписи Ала, но это также не дало никаких результатов. Его кружа с надписью «О, Олень!» стояла на столе, но жидкость в ней выглядела так, будто давно высохла. Рядом с ней стояла любимая чайная чашка отца, но она была опрокинута. Аластор ни за что бы не оставил посуду на ночь: он любил, чтобы в его комнате для записи было как можно чище. Небольшой комок нервозности скрутился в животе Чарли, когда она медленно вышла из комнаты. На кухне также было пусто, если не считать пакета, наполненного, как она поняла, продуктами. Её желудок заурчал. Отцы ведь не будут против, если она что-нибудь возьмёт оттуда и съест, верно? Но когда она уронила пакет, из него вывалились заплесневелые и гниющие фрукты, а с ними же и туча мух. Чарли поперхнулась и попятилась назад, в ужасе уставившись на месиво перед собой. Что за ужасный эксперимент отец собирался провести над ними на этот раз? Она проверила все остальные комнаты в доме, даже ванные. Иногда один из её отцов без всякой на то причины, неизбежно проводил почти час в туалете после работы. Её мама всегда закатывала глаза и бормотала себе под нос — «мужчины», когда такое случалось. Чарли ничего не понимала, да и сейчас это было неважно: они всё равно не были в туалете. Оставалось только одно место для поисков. Чарли вышла в сад и огляделась, зовя своих отцов. Никто не ответил. Когда она подошла к восточным воротам, из тумана будто материализовалась знакомая фигура. Карий глаз улыбнулся, увидев, как Чарли ускорила шаг. — Вэгги! — воскликнула она, бросаясь к воротам. Протиснувшись сквозь прутья, она обняла Вэгги, а перед её мысленным взором промелькнуло лицо Другой Вэгги. В глазах защипало. Внутри всё сжалось от чувства вины при мысли о другой подруге. Была ли Другая Вэгги в порядке? Жива ли она? Какому наказанию подверг её Другой Ал? Проглотив это чувство, она отодвинула эти мысли в сторону и улыбнулась девочке за воротами. А именно настоящей Вэгги. Та же нахмурилась и наклонила голову. — С тобой всё в порядке, Морнингстар? Выглядишь так, будто призрака увидела. — Я… — она сглотнула. — Я… не думаю, что ты поверишь мне. Расскажи я тебе… сочтёшь за сумасшедшую. Вэгги наклонила голову. — А ты испытай меня. Так она и поступила. Впервые за всё время она решилась и поведала обо всём. О другом мире, о прекрасных соблазнах, которые создал Другой Ал. О предложение пришить пуговицы к её глазам. О призраках и их отсутствующих глазах. О наказании, которому подверглась Другая Вэгги после того, как она украла игрушечные крылья Другого отца и помогла Чарли сбежать. О её пропавших отцах. Вэгги слушала всё, не перебивая. Когда она закончила свой рассказ, Вэгги подняла руку и провела ею по своим коротким каштановым волосам, испустив небольшой вздох. — Ты права. Ты явно звучишь как сумасшедшая, — произнесла она. Чарли ощутила, как сердце упало от её слов. Затем Вэгги подняла на неё глаза и быстро улыбнулась. — Но, с другой стороны, я посчитала тебя такой ещё в тот момент, когда ты налетела на меня со своим лозоискателем. Так что, полагаю, для тебя это в порядке вещей, не так ли? Чарли замешкалась. — Так… ты веришь мне? Вэгги покачала головой. — Конечно, нет. Всё это звучало совершено безумно. Честно говоря, если бы моя abuela услышала что-нибудь подобное, она наверняка выгнала бы тебя и твоих отцов из дома или вызвала бы психушку, или что-то типа того, — затем её взгляд смягчился. — Но… Ну, ты много кем можешь быть, Морнингстар. Но уж точно не лжецом. Да и в конце концов… — она неловко поигрывала со своим шлемом. — Твои отцы ведь до сих пор не нашлись, да? Комок в горле Чарли немного отступил. — Д-да. Так и есть. Единственный карий глаз Вэгги загорелся решимостью. — Значит, мы должны пойти и найти их. Я помогу тебе. Поскольку ты уже обыскала дом, то нам необходимо расширить круг поиска, — она протянула руку и взялась за ручку ворот. — Давай отправимся в лес. — Нет! — быстро произнесла Чарли, хватаясь за ручку с другой стороны ворот. — Я-я не могу! Это небезопасно! Вэгги моргнула. — Небезопасно? О чём ты говоришь, Морнингстар? Всё же в порядке. Все дикие животные боятся тебя намного больше, чем ты их. В животе всё сжалось. Пульс участился. Как и дыхание. Её ладони вспотели, став влажным и липкими. — Я-я не могу. Прости, Вэгги, но я просто не могу. Это ради моей же б-безопасности… — Но он ведь пропал, верно? — спросила Вэгги. — И вся суть в том, чтобы найти его и твоего отца. — Я-я знаю, но… Бровь Вэгги нахмурилась, а на её лице появилось что-то, похожее на понимание. — Да что с тобой, Морнингстар? Ты была такой ещё до того, как… как отправилась в другой мир. Вдох. Выдох. — Ты… Ты же знаешь, что у Ала больная нога? Вэгги замолчала. — Да… Abuela как-то упоминала об этом. Но она не говорила из-за чего именно. Холодная рука появилась в груди Чарли, сжимая всё её нутро. На мгновение слова застряли у неё в горле. Она сделала глубокий вдох, успокаивая нервы. — Это… Он получил травму из-за меня, — слёзы навернулись на глаза. В горле образовался комок. — Э-это всё моя вина. За прутьями забора она увидела, как Вэгги нахмурилась. Затем девочка почесала затылок. — Ты… Ты напала на него или что-то типа того? — Нет! — быстро произнесла Чарли, чуть громче, чем ожидала. — Нет, я… я не нападала на него. Он пострадал в автомобильной аварии. Шёл дождь. Я… выбежала на дорогу, чтобы спасти лягушку, — её нижняя губа задрожала. Она вновь начала ощущать дождь. И чувствовать запах мокрого асфальта. — Какой-то парень очень быстро ехал на машине по дороге. Ал… он оттолкнул меня в сторону… — Он спас тебя, — тихо сказала Вэгги. Она протянула руку через ворота и коснулась плеча Чарли. Она же покачала головой. — Я причинила ему боль. Если бы не попыталась спасти лягушку… если бы просто оставалась на месте… — Ты же не могла знать, что сумасшедший чувак будет гонять на машине на полной скорости, — покачала головой Вэгги. — Да и к тому же в дождь! Холодная рука вновь оказалась у неё на груди. Она держала её сердце в заложниках. У неё перехватило горло. — В-в любом случае я не должна была выходить на улицу. Это не меняет того факта, что это была моя ви… Вэгги убрала руку с плеча Чарли и щёлкнула её по носу, отчего её пронзила лёгкая боль. — Ты слишком много думаешь, Морнингстар! В этом вовсе нет твоей вины. — Но я… — Послушай. Твои отцы хоть когда-нибудь говорили, что это твоя вина? Она моргнула. — Н-нет… — А полиция? — Нет… Вэгги упёрла руки в бока. — Так, почему ты считаешь, что это твоя вина? — Н-ну, мои отцы — это моя семья, а в семье обычно не обвиняют других членов семьи… и полиция наверняка посчитала меня, лишь ребёнком… — Ты и так ещё ребенок, Морнингстар, — сказала Вэгги. — И поверь тому, кто не является частью твоей семьи. Рассказывая эту историю, ты стараешься выставить себя в наихудшем свете, но даже так, всё указывает на то, что в этой ситуации нет твоей вины, — она покачала головой. — А это значит, что ты слишком много думаешь. Авария произошла не по твоей вине, и все с этим согласны. Конец. Так, как насчёт того, чтобы перестать хандрить в этом саду и отправиться спасать твоих отцов? Чарли моргнула, смотря на неё. А затем рассмеялась. Вэгги… действительно была сумасшедшей, не так ли? Она была чудачкой, которая любила охотиться на банановых слизней, бегать по лесам и верить в лозоискатель, но не в другие миры. По какой-то странной причине она взглянула на Чарли и решила, что в аварии нет её вины. Чарли не знала, действительно ли сама верит в то, во что верит Вэгги, но в одном подруга была точно права: сейчас самое главное — найти её отцов. Они смогут разобраться в том происшествии позже. Выражение лица Вэгги слегка смягчилось, когда Чарли рассмеялась. Затем она открыла ворота. Чарли улыбнулась ей и начала мелкими, осторожными шажками выходить за пределы ворот. Ветки хрустели под её резиновыми сапогами, когда она шла. Камни скатывались с дорожки. Когда она наконец-то миновала ворота, то остановилась и уставилась на простирающийся перед ней лес и долину. — Чувствуешь жар? — спросила Вэгги. — Какое-нибудь странное ощущение покалывания? Чарли покачала головой. Вэгги усмехнулась и взяла её за руку. Вместе они направились по тропинке в лес. Тут было на удивление спокойно: в воздухе царила тихая, неземная тишина, которая, казалось, простиралась до бесконечности. Бледно-серый свет рассвета медленно уступал место золотистому сиянию утра. Они шли и время от времени звали её отцов, но в ответ им доносилось лишь собственное эхо. Чем дольше они шли, тем больше сжималось в животе у Чарли. В конце концов, они вышли на небольшую поляну, заросшую бурьяном и тонкими вьющимися растениями. Здесь, Вэгги остановилась и вновь позвала Морнингстаров. И снова её крик был встречен лишь неземной тишиной. Она со вздохом повернулась к Чарли. — Я надеялась показать тебе это место, при менее отстойных обстоятельствах, но… — она указала на особенно большое скопление лиан и зарослей. Чарли присмотрелась и увидела изящные завитки и дуги старого деревянного люка. — Этот тот самый колодец, о котором я рассказывала на днях. Колодец, в который, если упадёшь и посмотришь наверх, то увидишь ночное небо, усыпанное звёздами, даже в середине дня. Чарли опустилась на колени и дотронулась до люка. Наощупь он был старым и потёртым. В отверстие была кромешная тьма. Посмотрев вниз, она ничего не увидела — ни луча света, ни даже проблеск воды. Не в силах думать ни о чём другому, она вновь позвала своих отцов. Но только собственное эхо ответило ей. Чарли присела на корточки, в её душе снова зародилась печаль. Они искали повсюду, но так ничего и не нашли. Её отцы исчезли. Она осталась совсем одна. Слёзы навернулись на глаза, когда она обхватила руками свои колени. — Это ещё не конец, Морнингстар, — произнесла Вэгги, опустившись на колени, и приобняв плачущую девочку. — Мы ещё не всё обыскали. Может, они где-то в долине и-или находятся глубже в лесу. Или может, они уехали в город… Чарли сидела и слушала: голос Вэгги постепенно затихал, в ушах звенело. Гнев, сомнение, ненависть к себе, разочарование, тоска, безысходность… столько разных эмоций боролись в её груди. Так много мыслей и чувств оседало в животе. Боже, если бы она только не побежала спасать ту лягушку. Если бы только послушала своих соседей и вновь не вошла бы в ту дверь. Если бы она сразу увидела Другого Ала таким, каким он был на самом деле. Если бы она не взяла ту куклу. Тряпичную куклу. Куклу, которую дала ей Вэгги. — Это… была ты… — прошептала Чарли, прерывая бессвязную речь Вэгги. Глаза девочки расширились, она удивлённо повернулась к Чарли. — Что? — Ты… Ты ведь отдала мне ту куклу, — раскалённая добела ярость вскипела в ней, когда она повернулась лицом к той, кого считала своей подругой. Её голос дрожал от переполнявших её эмоций. — Другой Ал подглядывал за мной при помощи куклы. Один из призраков был похож на тебя… Ты… Ты украла её у своей abuela и отдала мне! Он смог шпионить за мной, благодаря тебе! — Морнингстар… — Не «Морнингстаркай» мне! — крикнула Чарли, поднимаясь на ноги. — Это твоя вина. Ты отдала мне эту куклу, а теперь моих отцов больше нет! — по её лицу побежали горячие слёзы, а руки сжались в кулаки. — Я… Я думала, что ты моя подруга! Но это не так! Настоящие друзья не… настоящие друзья не заставляют отцов своих друзей исчезать! Несколько минут Вэгги молчала. Затем её плечи поникли. Она встала и отвернулась, поднеся руку, чтобы вытереть глаз. Когда она вновь обернулась к Чарли, её карий глаз был влажным. — Я-я… Думаю, нам обоим сейчас нужно побыть наедине, — тихо произнесла она. — Я… поговорю с моей abuela и узнаю, сможет ли она чем-то помочь, — она отступила на несколько шагов. — Мне… Мне жаль, Морнингстар. Мне правда жаль. Я… — её речь оборвалась. Она тихо вздохнула и развернулась, побежав вниз по дороге. Чарли смотрела ей вслед, всё ещё раздувая ноздри от гнева. Как только девочка исчезла из виду, она развернулась и побежала обратно к дому. В холодный, пустой, скрипучий дом. Туда, где она была совершенно одна. Она приготовила себе сэндвич с батончиком гранолы. Еда во рту ощущалась как пепел, но она заставила себя съесть всё. Затем приняла ванну. Почистила зубы. Прибралась на кухне. Она попыталась позвонить отцам с домашнего телефона, но оба номера сразу попадали на голосовую почту. Когда стемнело, она тихо вернулась в свою комнату, прихватив с собой фотографию, на которой они с отцами были запечатлены на свадьбе, когда проходили мимо неё. Как так получилось, что ещё ночь назад они были у её постели и убаюкивали своей колыбельной? Ей это нравилось, это помогало ей заснуть. Но как бы она ни была счастлива с ними — всё равно бежала обратно в другой мир, как только ей выдавался шанс. Она действительно была готова на всё, чтобы избавиться от чувства вины и боли за случившееся. Может, она и правда была ужасной дочерью. Она сжала фотографию под одеялом и плакала, напевая последние слова отцов так тихо, что даже Бог не смог бы её услышать. — Более всего, более всего Горжусь, что вы мои отцы более всего Более всего.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Горячий ветерок тёплой и влажной летней ночи встретил её, как только она открыла дверь. Когда она выбежала на улицу, нежные капли дождя заплясали по её коже. Барвинковые глаза взглянули на мир над головой и улыбнулись. Звёзды были так прекрасны этим вечером. — Светлячок, ты снова забыла свой дождевик! — произнёс Аластор. Он подбежал к ней и схватил за плечи, пока та визжала и хихикала от радости. Крошечные капли воды упали на его очки, когда он проходил под цветущей магнолией. Чарли извивалась и ёжилась, оказывая хоть какое-то показательное сопротивление. Естественно, она не могла тягаться с высокой фигурой её отчима: он втиснул её руки в маленький жёлтый дождевик, прежде чем Чарли смогла освободиться. — Самолёт Лилит только что приземлился, — сказал отец. Он уже накинул своё дождевое пончо, маленькая мордочка утки на капюшоне, казалось, радостно подмигивала в лунном свете. — Нам пора выдвигаться в путь, пока дороги не стали слишком грязными. — Звёздный свет, скажи своей дочери, что она сядет в детское кресло, ибо отказывается надевать своё пальто, — сказал Ал, опуская Чарли на землю, ярко и широко улыбаясь. Она обернулась и показала им язык. — Отец, скажи своему мужу, что это ему нужно сидеть в этом кресле для малышей, потому что ведёт себя как большой ребёнок, когда дело касается маленького дождика. — Что, если я скажу, что вы оба будете сидеть на задних сидениях этим вечером? — Люцифер с ухмылкой покрутил ключи. — Лилит же побудет моим DJ. Чарли только открыла рот, чтобы возразить, но в этот же момент краем глаза заметила какое-то движение. Из ближайшего куста выпрыгнуло маленькое симпатичное зелёное существо и направилось в сторону улицы. О! Это была большая толстая лягушка. Она была даже больше и толще той, которую они с отцом поймали на прошлой неделе. Он даже приобрёл цилиндр, дабы с помощью неё поймать её. Она хихикала, идя к ней с протянутыми руками. Она была такой милой! Если бы она смогла поймать её то, возможно, позже показала бы маме. Конечно, она сморщит нос и слегка подавится воздухом, если Чарли поднесёт лягушку слишком близко к ней, но мама, по крайне мере, улыбнулась бы, верно? Или, во всяком случае, отец похвалит её за то, что она поймала такой замечательный трофей. — Чарли! Чарли, будь осторожна! — это был голос Ала. Он звучал отдалённо. Лягушка посмотрела на неё, когда она приблизилась. Она дёрнулась. Затем поскакала дальше. Чарли хихикнула и побежала за ней, протянув руки. — Подожди! — раздался голос Люцифера. — Осторожно! Жёлтый лунный свет, падавший на лягушку, стал белым. Её тут же охватила паника. Кто-то приближался. Лягушка была в опасности. Она погибнет, если Чарли ничего не предпримет. Она должна… Грязная вода расплёскивалась, когда она побежала вперёд, белый свет становился ярче. Он быстро приближался к ней. Даже слишком. Громкий скрип шин по грязи донёсся до её ушей. Воздух наполнился рёвом автомобильного гудка. Крошечные ладони обхватили маленькое тельце лягушки… — ЧАРЛИ! Сильный толчок. Порыв ветра. Частицы асфальта и грязи прилипли к её коже. Твёрдая земля разорвала её штаны. Она крепче вцепилась в маленькое тельце в своих руках. Чарли была слишком потрясена, чтобы пошевелиться. Застыла, не в силах закричать. Она открыла рот, но все слова застряли в горле. — АЛ! Тёмно-красные ручейки стекали вниз и смешивались с коричневой грязью на земле. Мужчина перед ней, прошипел ругательство на своём родном языке. Его вдребезги разбитые очки лежали в нескольких футах от него. Он закашлял. Стало ещё больше красного цвета. Тёмно-карие глаза встретились с барвинковыми. Они были затуманены. Дрожали. Они видели её, но в то же время и нет. Он улыбался. Было слишком темно и ярко одновременно. Крошечная искорка света во мраке ночи. — Ты… в порядке? — прошептал он, в голосе звучала невысказанная боль. Её нижняя губа задрожала. Она вновь открыла рот, но из него так и не вырвалось ни единого звука. Чарли не могла собраться с силами. Вместо этого она заплакала. Она ревела и кивала, продолжая сжимать лягушку дрожащими фарфоровыми ладонями. — Чарли. Светлячок, посмотри на меня, — тонкая смуглая рука — та, с которой не капала тёмно-красная жидкость, — потянулась к её щеке. — Это не твоя вина. Я… — он вновь закашлялся. Ещё больше тёмно-красного проступило из него. — Аргх… Чарли. Будь храброй, хорошо? Ты должна быть храброй. Я… — в ту же секунду искра в глазах исчезла. Его прикосновение ослабло. И он рухнул в грязь. Она правда не знала, что происходило дальше. Всё, что она видела, — это мигающие красные и синие огни. Пронзительный вой сирены. Безликие люди и их шаги в тяжёлых ботинках по грязи. Аластора кладут на носилки и заносят в большую белую машину. Он был таким бледным… Отец пристегнул её к автомобильному креслу. Его глаза были воспаленными, красными, дикими. Гнев и страдание. Ярость и отчаяние. Всё это было написано на его лице. Он смотрел на неё впалыми глазами, по щекам текли серебристые слёзы. Люцифер нежно поцеловал её, прежде чем сесть за руль. Поездка была короткой и неистовой. Грязь вздымалась по мере того, как они ехали. Дождь лил не прекращая. Свет в больнице был ярким. Слишком ярким. Он был ярким, белым и ослепляющим. Повсюду суетились люди. Всё пищало. Доктора, медсёстры, техники и Бог знает, кто ещё вели разговоры приглушёнными голосами. Кто-то лихорадочно звал хирурга. Она сидела в углу, укутанная в тёплое одеяло. Рядом стояла медсестра, присматривающаяся за ней. Отец находился в палате с задёрнутой шторкой. Она слышала, как он говорил, в его голосе нарастала паника. Ал… Ал молчал. Спустя несколько часов, дней или лет, она почувствовала, как её обняли тёплые и нежные руки. Оцепенев, она подняла голову и увидела длинные волосы цвета заката. Барвинковые глаза — такие же, как у неё самой, — глядели на Чарли с грустью и облегчением. Она икнула, обнимая женщину и всхлипывая у неё на плече. — Пойдём, Чарли, — прошептала мама. — Я отвезу тебя домой, — она гладила её по волосам и осыпала поцелуями щёки. — Боже, я так рада, что с тобой всё в порядке…! Нет. — Н-но… Ал… — Он на операции, Яблоневый цветочек, — сказала Лилит. — С ним всё будет хорошо? Воцарилась тишина. Лилит поджала губы и отвела взгляд, словно подыскивая слова. — О нём… забоятся очень хорошие врачи. Лучшие в округе. Внутри всё сжалось ещё сильнее. Не говоря ни слова, она взяла протянутую матерью ладонь и позволила вывести себя из комнаты. Они прошли через множество коридоров. Чарли не обращала на это внимание: в её голове не было ни одной мысли из-за нахлынувшего оцепенения. Перед самым выходом из вестибюля больницы им встретился Люцифер. Он вёл разговор с несколькими людьми в синей форме. Его глаза всё ещё были воспалёнными и красными. Увидев Лилит и Чарли, он быстро извинился и подбежал к ним, заключив обоих в крепкие объятия. Он поцеловал Чарли в макушку и что-то прошептал ей. Это звучало как утешение, но она не могла сказать наверняка. Чарли не могла расслышать его из-за шума в ушах. Затем он повернулся к Лилит. — Спасибо, что проделала весь этот путь. Я… знаю, что это не то воссоединение, которое ты бы хотела. Мама покачала головой. — Забудь о том, чего я хочу. Аластор… он спас нашего ребёнка. Боже, Люци, ты выбрал такого хорошего человека. Лёгкая улыбка. — Так и есть, не так ли? Она кивнула. — У меня здесь есть старый друг, специализирующийся на дорожном и страховом праве. Адам Мэннинг. Я передам ему всю информацию. И… если вам, мальчики, понадобится помощь, вы всегда можете переехать поближе ко мне. — Лили, я ценю это, но ты же знаешь, что мы не можем позволить себе… — Не в Калифорнию, нет… но, как насчёт Орегона? У меня есть подруга, которая сдаёт там дом в аренду… это будет не простой переезд, но, по крайне мере, поможет вам начать всё сначала после… после сегодняшнего дня. Обычно она не разрешает переезжать семьям в этом дом, но думаю, что смогу убедить её сделать исключения для вас троих. Люцифер моргнул. А после в последний раз обнял маму. Вновь поцеловал Чарли. И затем вернулся к разговору с людьми в синей форме. Его спина слегка выпрямилась, но он также продолжал дрожать. В тот вечер, когда Лилит предложила Чарли поужинать, она отказалась — это был первый, из тех многих пропущенных ужинов.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

В тусклом свете рассвета она увидела знакомый неровный потолок. Чарли выскользнула из постели и обошла дом, ещё раз проверяя каждую комнату в поисках каких-либо признаков того, что её родители были здесь. И вновь она ничего не нашла: гниющая еда до сих пор лежала на кухонном столе. Кружка «О, Олень!» по-прежнему стояла на столе Аластора. Рядом с ней — опрокинутая папина чайная чашка. А их мобильные телефоны всё ещё переходили на голосовую почту. Она не знала, чего ожидать, выходя на улицу. Какая-то её часть явно надеялась, что они просто прогуливаются в саду. Или, может, они и вовсе пошли на прогулку в лес. Если они сейчас там, может и она могла бы туда пойти? Надо будет рассказать Вэгги в следующий раз, когда они… Вэгги. Чувство вины скрутило её живот, вспомнив наполненный слезами карий глаз, которым Вэгги смотрела на неё накануне. Она была ужасной подругой для Вэгги. Она не была виновата в том, что её отцы пропали. Несмотря на это, Чарли всё равно обвинила её, прогнав единственного друга, которого по-настоящему обрела в этом странном и далёком месте. Вероятно, Вэгги теперь ненавидела её. Это было бы и не удивительно — Чарли, похоже, умела причинять боль тем, кого любила. На завтрак она съела ещё один сэндвич с батончиком гранолы. На вкус он был совершено безвкусным. Она вновь позвонила отцам. Никто не взял трубку. Она встала и вышла на улицу, слегка моргая от яркого утреннего света. Пока она спала, прошёл дождь. В воздухе витал запах мокрого асфальта. Покрытая росой трава искрилась на солнце. — Шарлотта! Мисс Рози медленно подошла к ней в сопровождении двух скотч-терьеров. Она улыбнулась, подойдя к Чарли. — Как раз думала о тебе! Я так рада, что всё обошлось с урегулированием. Люцифер чуть ли не расплакался, рассказывая мне об этом. И Аластор… Боже мой, счастье ему так к лицу. Имею в виду, настоящее счастье. Как бы много этот человек не улыбался, он явно… — она замолкла, обводя бледно-голубым взглядом лицо Чарли. Несомненно, она обратила внимание на её опухшие глаза, покрасневший нос и ссутулившиеся плечи. Поджав губы, мисс Рози выпрямилась, держась за ручки ходунков. — Что стряслось, дорогая? — Я… — пролепетала она. Она могла бы рассказать мисс Рози обо всём, что произошло в другом мире. Может быть, хоть раз кто-то поверит ей. Но после всего, что случилось с Вэгги и её отцами, была вероятность, что её попросту сочтут сумасшедшей. И её отправят в какую-нибудь психушку, где она уже ничем не поможет своим пропавшим отцам. Или ещё хуже — в тюрьму. В конце концов есть несколько историй, когда детей обвиняли в убийстве собственных родителей. Нет. Она не хотела такого исхода. Некоторые вещи стоило держать при себе. — Я… нигде не могу найти своих родителей. Они пропали. Изящная рука пожилой дамы поднялась и прикрыла рот. — Ох! Бедняжка… Ты звонила в полицию? — Не… не думаю, что полиция поверит мне. Мисс Рози покачала головой, из-за чего кудри начали метаться из стороны в сторону. — Конечно же, они не поверят Ты же ещё дитя. Они не воспримут тебя всерьёз. Ох, Чарли… — она направилась к лестнице, ведущей в подвал. — Пойдем со мной. Мы с Кармилой поможем тебе, чем сможем. В крайнем случае, я могу позвонить в полицию. Она вновь оказалась сидящей на изъеденной молью диване в тёмной гостиной мисс Рози и мисс Кармилы, а рядом с ней — несколько скотч-терьеров. Мисс Рози извинилась и пошла звонить в полицию, а мисс Кармила же вышла с очередным подносом с чаем и дамскими пальчиками. Чарли с благодарностью приняла угощение, и оно, словно пепел, закружилось в её пересохшем рту. Она не была голодна. Ей просто хотелось чем-то себя занять. Мисс Кармила посмотрела на неё нежными серебристыми глазами. — Мне жаль, что всё так вышло, Шарлотта. Чарли доела дамский пальчик и сложила вместе ладони. — Я… я тоже приношу свои извинения. Мне жаль, что я вынуждена просить вас о помощи. — У тебя есть предположения, куда они могли бы запропастись? Она замешкалась, а после покачала головой. В глазах мисс Кармилы промелькнула какая-то непонятная эмоция. Она встала и скользнула к небольшой витрине, заполненной всякой всячиной. Чарли наблюдала за тем, как мисс Кармила достала крошечный золотой ключик, открыла витрину и сунула руку внутрь. — Зестиал… очень хорошо умел находить потерянное, — произнесла мисс Кармила. Она осторожно сдвинула в сторону шёлковый цилиндр. — Когда я интересовалась как у него это выходило, всегда получала один ответ — это всё благодаря ему, — она достала монокль и подошла к Чарли, вложив его ей в ладонь. Чарли моргнула и повертела вещь в руках в лёгком замешательстве. Это был простой монокль в чёрной оправе на цепочке. На вид он ничем не отличался от других. — Я… спасибо, мисс Кармила, но я не знаю, как… Мисс Кармила одарила её небольшой улыбкой. — Я тоже. Но… у меня такое чувство, что он пригодится тебе. Считай, что это небольшой подарок от нас с Рози. Он может помочь найти то, что ты потеряла.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Перед уходом, мисс Рози и мисс Кармила дали ей несколько яблок и крекеров. Она поднялась по лестнице на крыльцо, старинный монокль Зестиала тяжело покоился в её кармане. Открывая дверь, она услышала рядом треск ветки, и это заставило её остановиться. Барвинковые глаза огляделись и расширились, когда она увидела очень знакомую чёрно-белую фигуру, бегущую к ней вприпрыжку. Хаск остановился перед ней и заморгал своими большими жёлтыми глазами. А после посмотрел на дверь. — Хаск… — Чарли улыбнулась, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Было так приятно наконец-то увидеть кого-то, кто всё понимает. — Ты… Ты вернулся! Я так рада. Хаск мяукнул и ударил лапой по двери. Она моргнула и открыла её. Впервые за всё время он вошёл внутрь, волоча свой длинный хвост по старому деревянному полу. Он посмотрел на неё и вновь мяукнул. Чарли замерла. — Мои… мои отцы пропали. Ты знаешь, где они? Кот дважды моргнул, а затем пошёл по коридору. Чарли нерешительно последовала за ним. Она знала этот путь — именно по нему Радио-демон и его тень тащили её к зеркалу. Несмотря на колотящиеся сердце, Чарли продолжала идти: ей нужно было быть храброй. Она сглотнула, увидев перед собой большое зеркало. Несколько секунд она просто смотрела на своё и Хаска отражение, нахмурив брови, пока её мозг лихорадочно соображал — что именно ей хотел сказать Хаск. Затем зеркало начало светиться. Она ахнула и отступила назад, когда на отражающей поверхности появилось изображение. Сначала Чарли увидела снег, много снега. Казалось, что он кружится вокруг неё как вьюга. А затем — две фигуры, прижавшиеся друг к другу, дрожащие и почти посиневшие от холода. Её отцы. — Отец! Папа! — выкрикнула она, подбегая ближе к зеркалу. Люцифер и Аластор подняли головы, их глаза округлились, когда они увидели её. Они оба выкрикнули её имя, но при этом звука так и не последовало. Она подбежала и прижала ладони к зеркалу, почти вздрогнув от того, каким ледяным стало стекло. Люцифер бросился к ней, ударив плечом и локтем по стеклу. Она увидела, как оно слегка покачнулось. Он попытался снова. И ещё раз. И ещё. Между тем Ал снял с себя жилетку и обмотал ею руку. Он отвёл кулак и нанёс один мощный удар по стеклу. Оно же вновь дрогнуло, но не разбилось. Он попытался ещё раз. И ещё раз. И ещё. Она должна была помочь им. Наверняка рядом с ней было что-то, чем можно было разбить стекло со своей стороны! Она отчаянно мотала головой, барвинковый взгляд искал что-то, что можно было бы бросить или использовать как биту. Ал говорил, что необходимо целиться в углы, верно? Значит, она так и поступит — ей нужно было вытащить их оттуда! Воздух наполнился треском помех. Пронзительный звук поисковой радиочастоты разорвал тишину. Чарли тут же развернулась к зеркалу, смотря, как оба её отца быстро оглянулись через плечи. Их глаза расширились. Зловещее зелёное свечение отбрасывало на их фигуры тень. Над ними промелькнула тень большой когтистой руки. Они повернулись к ней и беззвучно прокричали в унисон одно слово: беги. Затем они исчезли. Чарли стояла в полнейшем ужасе и молчала, тяжело дыша. Её отражение было бледнее простыни, руки тряслись, а к горлу подступала желчь. Маленькое пушистое тельце прижалось к её ноге. Она взглянула вниз и увидела Хаска, который притащил с собой пару новых тряпичных кукол с глазами-пуговицами. Одна была платиновой блодинкой, другая же имела каштановые волосы. Высокая и низкая. Одна из них была с блестящим зелёным швом на левой коленке. У Другого Ала были её родители. Она была единственной, кто мог им помочь. Ей необходимо было вернуться в другой мир. Она должна спасти их.