На край света...

Верящие в счастье

      — Юнги-хён! — Чонгук, не разуваясь, влетел в светлую гостиную небольшого дома. — Я из города! С новостями!       Худой альфа с забранными в хвост волосами, сидящий на самодельном «диване» у распахнутого окна, хмыкнул и поднёс чашку с кофе ко рту. Не торопясь, отпил глоток и только потом поднял глаза на замершего перед ним взбудораженного молодого парня.       — Ты сначала скажи, чего тебя в Фоск понесло вчера на ночь глядя?       — Ну… — Чонгук не знает, как объяснить старшему, что, даже выматываясь за день на тяжёлой работе, он не может сидеть и любоваться закатом.       Его тянет к людям, к общению. В крови кипит азарт… И на ухмылку Мина, которой тот намекает, что Чонгук мотался в бордель, он машет рукой:       — Да нет же! Я просто…       Он не выдерживает и сам белозубо смеётся: был он в борделе! И даже успел первым перехватить пользующегося всеобщим спросом блондина Камиля, или попросту — Лиля, красотой которого восхищается весь городишко.       — Я в салун зашёл к «Лерою». Вот он-то всем и рассказывал, что мэр у него вечером был. И они болтали с Хваном о том, что со дня на день прибудет «Мурена»!       — Зря я тебе денег занял… — Юнги делает очередной глоток: лишать себя короткого утреннего удовольствия — выпить чашку дорогущего напитка, он не собирается из-за болтовни Чонгука.       — Я отработаю! — тут же твердеет подбородком парень.       — Это само собой. Омегу мне жалко, который к тебе прибудет.       Чонгук на это даже не находит, что сказать, но смотрит на Юнги вопросительно.       — Притащишь ты ему заразу из борделя.       — Я… — Чонгук свешивает голову. — Все же ходят…       — Вот именно, что все! — Юнги смотрит теперь прямо в глаза младшему.       Тот поджимает губы. Знает, что Юнги прав, но не может он без секса! Когда уже прибудет этот проклятый фрегат!       Чонгук работал на Юнги уже третий год и за это время был повышен сначала до старшего помощника, а три месяца назад — до управляющего станцией .       Тогда же, в начале зимы, узнав, что состоятельные альфы Фоска решились, наконец, приобрести себе омег, Чонгук выпросил кредит у Мина, подписывая тем самым себе «кабалу» ещё года на три точно.       Его энтузиазмом и нетерпением заразился и сам Юнги. Потом, конечно, ругал себя: но дело было сделано. Одно время, когда все заволновались, что «Мурена» сгинула, он подумывал, что «плакали» его денежки, и даже был рад, что его обманули точно так же, как дурашку Гука и всех остальных, отдавших свои кровные капитану Ким Юри. Ведь этого пройдоху не зря прозвали Лисом…       Мины были здесь, на западном побережье, старожилами. Отец после измены папы, не раздумывая, согласился на «авантюру» называемую «освоением новых земель». Скорее всего, он просто не хотел жить в одной с ним деревне: пересекаться, видеть, как над ними смеются… Юнги тогда было двенадцать. И он «выбрал» отца. С ним же и отправился на далёкую землю. Все эти долгие шестнадцать лет они упорно трудились. И им было чем гордиться.       «Станция» приносила огромный доход задолго до того, как прибыла первая партия заключённых и осела недалеко от границ их хозяйства, возводя первые бараки, которые очень быстро разрослись до добротных домов. Претензия на город была запущена, и Фоск рос на глазах…       Чонгук прибыл уже со второй или третьей партией сосланных со «старого» материка. Глупый мальчишка, попавшийся на уличной краже, за которого некому было вступиться, угодил прямиком на корабль, везущий преступников на освоение земель.       Юнги подобрал его, подыхающего от голода и побоев, прямо на центральной улице Фоска. Привёз его на станцию и дал отлежаться неделю, приказав работникам кормить бедолагу жидким и приглядывать за ним.       Выпроводить Чонгука не удалось ни через месяц, ни через три. Он настырным бычком пытался быть полезным, хоть и не понимал ничего ни в земледелии, ни в скотоводстве.       Юнги знал, что денежный «долг» Гука ему был весьма условным, но считал, что надо почаще об этом мальчишке напоминать: пусть знает цену и деньгам, и дорогой покупке!       Как только мысли вернулись к тому, что они «купили», то остывший кофе неприятно закислил на языке. Ведь если корабль возвращается… То он — женат? Ведь контракты составлялись с омегами сразу — брачные… А что самое смешное — выбора-то у альф уже нет!       Юнги не любил слухи и сплетни. Если уж новость побежала по городку, то он должен узнать её из первых уст: прокатиться до Намджуна и спросить прямо.       Намылившегося с ним Чонгука он не взял, оставив за главного, и ещё долго улыбался про себя по дороге, вспоминая, как не находил себе места его «управляющий», когда мельтешил перед оседланной для Юнги лошадью…       А мэр действительно подтвердил информацию, которую принёс несколькими часами ранее из города Чонгук.       Этой ночью в одном из салунов Фоска был найден тот самый моряк с «Фаэтона» и приведён в чувство, чтобы подтвердить, что Лис ответственно «закупился» и собирался выходить в плавание через неделю следом за «Фаэтоном» прибывшим три дня назад…       — Твой длинноногий осведомитель уже притащил тебе новость на своём болтливом языке? — Намджун сам лично наливает кофе для Юнги в маленькую чашечку и не считает это зазорным: слишком уважает молодого ранчера. Юнги хмыкает, согласно кивая и принимая из рук мэра Фоска напиток двумя руками, показывая, что принимает оказанную честь с удовольствием.       — Я всё хотел спросить тебя, Юнги… — Джун давно имеет право обращаться к старшему без пиетета. — Ладно, местные шалопаи. Да даже я! Но как ты решился на «кота в мешке»?       Мин прикрывает глаза: кофе слишком хорош…       — Мне нужен наследник. А выбирать я так и так не умею. Да и не из кого. Не Лиля же в мужья брать.       Намджун кивает. Причины Юнги ему понятны. И, конечно, они совершенно не те, о которых смеялся вчера «У Лероя…» Хоби.       — Ты мне лучше скажи, — Мин делает паузу. — Как насчёт нашего давнего разговора?       — Самое время! Самое время, Юнги-щи, — Намджун открывает коробку с сигарами и предлагает гостю.       Юнги не курит, но берёт для отца — в гостинец, заворачивая в чистый носовой платок: такие контрабандные сигары, как у Намджуна — на вес золота.       — Пять семей. Только… Пока ещё согласившиеся альфы ждут «Мурену».       Намджун видит, что Юнги хмурится и продолжает:       — Я — обещал? Значит, не переживай. Найду, кого отправить принудительно. Пару недель, Юнги. И твои коттеджи будут заселены. Не просто. А семьями! Понимаешь?       Слишком огромной стала «станция» Минов, успевших за последние годы прикупить ещё земли. Сезонный найм рабочей силы уже не устраивал Юнги. И тогда он решил построить дома для арендаторов. И его идея — это было лучшее для тех, кто только собирался начинать на материке новую жизнь.       Естественно, желающих было бы гораздо больше, прознай жители Фоска о задумке Юнги. Но Намджун недаром был непереизбираемым мэром. В первую очередь он «пристраивал» своих.       — Юри привезёт большой груз провианта и всего необходимого… — Намджун намекает, что снабдил приятеля не только собранными деньгами на омег, но и золотишком из городской казны.       Юнги кивает, поддерживая дальновидность мэра, а тот продолжает:       — Я ещё доктора нам «выписал» и овец тебе…       А вот этого Мин не ожидал. Те времена, когда только прибывшие голодные заключённые совершали «набеги» на его отары, остались в прошлом, а вот вспомнил же об этом «долге» Намджун!       Юнги не выдаёт своего удовольствия от сказанного умным альфой и переводит разговор на другое:       — Доктор — это хорошо. Вдруг и правда не прогадаем с омегами?       — Лис не дурак. Отберёт лучших. И доставит как надо. Мы заплатили столько, что можем надеяться на хороший результат. Да я его сам прибью, если он нам блядей наберёт! По семнадцать фунтов за человека платит правительство! Капитаны набивают людей в трюмы под завязку! А наших привезут, как принцев: по сто фунтов за одного!       — Сорок два альфы в Фоске набрали денег? — Юнги помнит разговоры в начале зимы.       — Сорок пять. Две расписки. И я «занял» Ли Рою.       У Юнги челюсть падает: владельцу салуна не меньше пятидесяти, а всё туда же.       — Может, и мне, отцу надо было купить? — бормочет он, пытаясь не рассмеяться.       От этих слов не выдерживает и хохочет Намджун, представляя «грозу» Фоска — бешеного старшего Мина рядом с блядоватым красавчиком Лилем: почему-то именно с ним…       — Спасибо за новости, Джун, — Юнги окидывает взглядом обстановку в доме мэра. — Ты к приезду омеги, смотрю, расстарался…       Намджун чешет в затылке и хмыкает, следом за гостем, разглядывая новые тяжёлые портьеры, в тон им — скатерть и обшивку мебели.       — Это Хан суетится. И где только достаёт…       Юнги дёргает уголком рта: зря Джун поощряет дружка — только репутацию себе портит. Хан не просто вор, у него это в крови: целеустремлённый и умеющий выйти «сухим» из любой ситуации. Только этим достойным качествам он нашёл самое недостойное применение.       С Намджуном судьба их свела на «каторжном» корабле.       Отсидевший в тюрьме два года за вооружённый грабёж в составе уличной банды, Намджун сам подал прошение о возможности дать ему встать на путь исправления на далёком материке.       Вот на «каторжнике» они и сошлись: делили и хлеб пополам, и в драках стояли спина к спине. Хану Намджун доверил бы, не оглядываясь, свою жизнь…       Там же, на галеоне, он и заслужил уважение большой группы заключенных. Опыт имелся: в банде был одним из доверенных лиц главаря…       Юнги уже почти спустился с высокого крыльца дома, принадлежащего Намджуну, а потом решительно обернулся:       — Надеюсь, о прибытии «Мурены» ты не забудешь сообщить на «станцию»?       — Не сомневайся, Юнги-щи. Отправлю гонца сразу, как только мелькнет точка на горизонте.       Они: мэр набирающего силы городка и один из самых богатых фермеров на материке, заключили негласный договор — о согласии и взаимопомощи, если таковая вдруг понадобиться.       В Фоске у Юнги тоже был дом. Из двух комнат: гостиной и спальни. Ровно для того, чтобы была возможность, где остановиться, если задерживался в городе. Сегодня он точно не собирался возвращаться на станцию.       Поужинав всё у того же «Лероя-китобоя», Юнги потягивал сладковатый эль и наблюдал от скуки за тем, как за дальним столом мухлевал, играя в вист с тремя парнями Хоби.       Со стороны это было виднее, да и партнёры у шулера были простофилями. Хоби прекрасно знал, что наблюдающий за ними Мин всё прекрасно видит, в отличие от играющих, и успевал между делом ему подмигивать: мол, смотри, как надо.       Мысленно же Юнги был совсем не здесь, не «У Лероя…»             Он стоял на берегу и смотрел, как по трапу спускаются омеги. Много. Весёлые, галдящие, высматривающие своего альфу. И где-то среди них был один, который предназначался ему. Вот только «рассмотреть» в своей фантазии он его не мог.       А ещё Юнги боялся. Боялся того, что когда тот, кто подписал с ним контракт, вдруг увидит его среди других альф и будет разочарован…