На край света...

Дожидающиеся путешественников

             Визит Хосока для Юнги не стал неожиданностью. Слишком хорошим стратегом был шулер. Переиграть его было невозможно не только в карты. Хоби был умён, хитёр и каждый свой шаг «обыгрывал» на три вперёд.       Просто так арендовать коттедж у Мина он не мог. Ведь становиться арендатором и пахать землю или пасти овец он точно не собирался, как не собирался и становиться «золотодобытчиком». Но и пропустить значимый момент тоже не мог.       Как только на кон был поставлен первый самородок, найденный на берегу реки Андерсон, так Хоби уже знал, что не пройдёт и года, как население Фоска увеличится раза в три, как минимум.       Поэтому ему срочно нужно было «зацепиться» за берег.       — … вот для второго омеги мне и нужен один из твоих коттеджей, — разговаривали они в кабинете Юнги при распахнутых окнах, и ранчер был уверен, что Гук непременно подслушивает.       — Могу только сказать, что арендная плата будет высока, — Юнги уже самому смешно, что в результате его дальновидные, как они с отцом думали, планы привели к тому, что вместо арендаторского у него будет «омежий» посёлок…       Ну а раз он задрал планку, «торгуясь» об аренде с Хваном, то и с Хоби опускать её не собирался…       — Я — потяну, — Хосок переплёвывает даже Хёнджина, доставая из кармана большой самородок, и внимательно следит за реакцией Мина. — На сколько хватит?       — Три месяца? — навскидку говорит Юнги, а Хоби только кивает: торговаться ему не позволят.       — Гора с плеч, что пристроил. Ты же знаешь, у меня то навоз, а то денег воз!       — С твоим умом протирать штаны за карточным столом… — Юнги осуждающе качает головой.       Но Хосок лишь белозубо смеётся.       Которого из омег он «пристроил» он и сам пока не знает.       Да ему, в принципе, всё равно: лишь бы под ногами не путались. Ну и в ласке не отказывали: бордельными Хоби брезговал. Хаживал к мужу одного из держателей салуна на краю Фоска и был вполне доволен…       — Дело сделано! — Хан очень доволен поездкой и ждёт от Намджуна похвалы.       Тот вчитывается в документы. Но понятнее от этого они не становятся.       — Солиситор сказал, что сделка законная. По правую сторону от «Лазурного неба» и до городской границы — земля наша. Теперь надо только обозначить для всех зону владения и нанять старателей. Человек пять для начала.       Намджун кивает на слова друга. Он полностью согласен с Ханом: если со стороны Мина претензий не должно возникнуть, то границу, которая близко подходит к Фоску, придётся отстаивать.       — Дождёмся Лиса, и пустим слух по городу. В свете разговоров про прибывающих омег все должно пройти тихо.       — Да, очень кстати будет прибытие «Мурены». И не только для «тихой шумихи», — Хан откидывает гостиную в доме Намджуна цепким взглядом. — Ждёшь омегу?       Джун пожимает плечами:       — Наверное… Лишь бы не стал обузой.       — А я очень жду! Вот не поверишь, даже в груди колет!       — Не замечал в тебе романтических наклонностей раньше, — Намджун привык к тому, что Хан всегда целеустремлённый и упёртый.       — А я не про романтику! Моё, значит — моё! Пусть хоть колченого Юри привезёт, но он будет только мой, понимаешь?       — Понимаю! — Джун смеётся. — Смотри, накаркаешь.       — Зато мой! И ни одна шваль не посмеет даже намекнуть ему на изъян, потому что стреляю я метко.       — Успокойся, — взрывной характер друга хорошо известен в Фоске. — Юри подберёт лучших, как для себя…       — Вот только не рыжего! А то знаю я его «вкусы»… — уже спокойно ворчит Хан. В этом весь его характер: от мгновенного выстрела до пересыпания золы из ладони в ладонь…       Сидеть на мягком месте и ждать, когда отец отойдёт в мир иной, было откровенно скучно. Хёнджин, наверное, сошёл бы с ума здесь, на «краю света», если бы не Рори.       Приятель, что ни день — загорался новой идеей. Причём каждая приносила неплохой доход. Не сравнить, конечно, с миллионным наследством, но на жизнь (вполне себе безбедную) хватало…       Омегу и он, и Рори могли себе выписать по брачному контракту и на «свои», но ни один, ни другой не отказали себе в удовольствии «подразнить гусей» и вручить Лису так называемые расписки.       По этим распискам капитан «Мурены» должен был получить со стариков Хвана и Гёза сумму, намного превышающую ту, что отдали за омег альфы Фоска.       На «сдачу» они с Рори не рассчитывали, предоставив право распоряжаться Лису оставшимся деньгами по его усмотрению.       Выписать «мужа» Хёнджин себе мог, но уж тогда отец бы точно лишил его, своего единственного сына, пусть не титула, но наследства точно. Мог и Гёз. И даже собирался. Но прислушался к мнению Хёнджина и решил, что от партнёра легче избавиться, чем от законного мужа. Ведь именно «законность» предостовляли обеим сторонам такие «брачные контракты».       — Это не фальшак чеканить! Неизвестно, на каком участке повезёт! Ты же знаешь этого парня в правительстве? Не тупи, Хёнджи-я!       — Я уже арендовал один из коттеджей Мина под предлогом заселения омеги. И отвалил за это приличную сумму! Может, подождем… — Хёнджин не может остановить мечущегося по его гостиной Рори, которому пригорело купить участок земли вдоль побережья, протяжённостью «на сколько денег хватит».       — Какой — «подождем»? Мы и так в пролёте, Хван! Хан закупается оружием…       Хёнджин нахмурился: неужели всё завертелось быстрее, чем он рассчитывал?       — Всё подогнанно под прибытие омег! Отвлечь шушеру таким значимым для городка событием и под шумок провернуть сделки с землёй по побережью реки!       — Черт с тобой, Рори! Уеду утром. Без денег пока. Прощупаю почву, — Хёнджин хохотнул. — В прямом смысле слова… Моего омегу отвезёшь на станцию Мину.       — Вот это хороший разговор! — Гёз так доволен согласием друга, что не может сдержать победного возгласа. — А уж шустрых парней и патронов я добуду на раз!       — Ты про моего омегу не забудь! Мин укажет тебе, в какой коттедж… А то закатишься под атласный аппетитный бочок к своему…       — Я тебе обет воздержания даю! Пока не пристрою твоего «партнёра», у меня даже в штанах не дёрнется!       На дальнее пастбище Чонгук бежал «во все лопатки» с поджатыми от обиды губами.       Хали Мин действительно был там и варил на костре пуктяй К готовке пожилой альфа никого никогда не подпускал, но угощал Чонгука с удовольствием, внимательно следя за тем, как прореагирует младший на вкус супа.       Как только Гук от удовольствия закатил глаза, изображая неземное блаженство, так Хали удовлетворённо крякнул и подбоченился.       — Ммм! — Чонгук ещё и промычал, играя на самохвальстве старика. — Ммм…       — Открою я «едальню» в Фоске! Как думаешь?       Гук хлебает сытное варево и согласно кивает: старший Мин действительно вкусно готовит. И где только берет все эти корешки-листочки-цветочки из-за которых любое блюдо приобретает неповторимый вкус?       — Ну, рассказывай! — как только плошка у молодого пустеет, старый его торопит.       — Никого всю неделю! Я кривоногому не сразу все деньги отдавал, а частями…       — Ты умный мальчик, Чонгук-и! — Хали одной рукой протягивает ему вторую порцию в плошке, а другой гладит по голове.       — Юнги меня ругает и контракт на омегу велел в кабинет принести!       — Это почему же к тебе такие строгие меры?       — Ему кто-то донёс, что я в бордель хожу! А я же не к омегам! Я по вашему поручению к кривоногому!       — Бедааа… Ты ведь не проговорился Юнги, мальчик?       — Нет. Я же не дурак…       — Нет, конечно, — Хали подозрительно закашлялся. — А «контракт» свой, Юнги отдай! У него кажная бумажка на своём месте. А у тебя истрепется!       — А омега? Я зря, что ли, ждал столько времени?       — Знаю я все твои «жданки»… Три раза на неделе в Фоск бегал!       — Говорю же. Я только по вашему поручению, Хали-ним, к кривоногому…       — Ты и трахался там с кривоногим, что ли? — старик смеётся, а Чонгук морщится.       Кривоногий Джиндаллайэ, или попросту Лай, был держателем самого дорогого и популярного борделя в Фоске. Остальные, поплоше, ютились по окраинам и «работали» там те омеги, кто из-за потасканного и потрепанного вида не подходил уже для элитных «Нежных мустангов» Лая.       — И никто его не заказывал?       — Заказывали. Только он ни с кем не шёл! И Лай помалкивал, потому что деньги получал!       У Чонгука розовеют скулы. Старик посылал его с деньгами к держателю борделя, чтобы тот не заставлял работать Лиля. Мин влюбился в этого шлюхана так сильно, что совсем башкой тронулся: платил, чтобы никто его «любовь» не пользовал.       Вот Гук, например, и не собирался! Лиль сам его затащил в койку! И если Хали-ним об этом узнает…       «Управляющий» даже ложкой себе по зубам стукнул — так задрожала руки.       — Поел? — Мин удовлетворён, но кивает, когда Гук поспешно дохлебывает из плошки. — Что ещё нового?       — Сейчас Хоби приезжал к Юнги… Они про коттеджи говорили. Игрок снял один для омеги.       — Тьфу! И Юнги-я согласился?       — Вроде — да… — Чонгука клонит в сон после еды, и он растягивается прямо на тёплой земле. — Хоби себе ещё одного омегу в карты выиграл…       — Вот шельма! Зачем ему два? — Хали хлопает себя по тощим ляжкам.       Чонгук только мечтательно улыбается, прикрывая глаза: «Эх, было-бы у него только денег, сколько у Юнги! Он бы всех этих омег…»       Был в Фоске ещё один альфа, который ждал прибытия «Мурены» не меньше, а скорее всего и нетерпеливее, чем молодой и безбашенный Чон Чонгук.       Ли Рою — владельцу салуна «У Лероя-китобоя», недавно исполнилось тридцать шесть лет. По меркам альф, населяющих город, он был довольно молод. Вот только выглядел Рой гораздо старше: на все пятьдесят.       Он прибыл «на край света» больше пяти лет назад на корабле с переселенцами-доброводьцами в надежде на лучшую жизнь.       И ему это явно удалось. Вот только его омега не стал дожидаться, когда к ним придут удача и пусть не богатство, а благополучие. Спутался на корабле с капитаном и бросил Роя прямо в пути...       Капитан фрегата, доставивший переселенцев в Канберру, «наигрался» за путь с безотказным омегой, и тот хотел было вернуться к Рою. Вот только альфа не простил. А прослышав про новое поселение «Фоск» хотел было избавиться от навязчивого омеги совсем. Но не тут-то было.       Теперь Иши, про которого все давно забыли, что он, муж владельца салуна, «работал» в «Мустангах» у Лая и был на глазах у Роя как бельмо.       С чего вдруг постаревший внешне, но всё ещё вполне здоровый альфа решил «выписать» себе нового мужа было вроде понятно всем.       Только не самому Ли Рою…