На край света...

Застигнутые врасплох

      Дукка вышел вперёд. За его спиной омеги, кажется, даже перестали дышать. Вещей у него практически не было. Бывший строго следил за тем, что он собирал в дорогу. В свой старый плед он сложил только вещи, которые носил: всё старенькое, но благодаря его заботе и бережливости, ещё крепкое. Спрятать дорогие сердцу безделушки, которые остались в наследство от папы, не удалось. И это могло бы стать самым обидным, если бы теперь уже «не муж» не потребовал от него близости «на прощание»…       «Только не сейчас! Только не…» — Дукка заморгал часто-часто, чтобы скрыть непрошенные слезы. Он держал контракт в протянутой руке, будто защищаясь им от толпы.       Резкий смех и неприятный голос заставил его обернуться к кучке разнаряженных омег:       — Я знал, Рой, что ты неудачник! Но чтоб настолько…       Иши, поддерживаемый «бордельными», снова громко рассмеялся.       Дукка непонимающе и беспомощно обернулся к «своим», ища поддержки и она не заставила себя ждать. Один из прибывших «для горожан» омега по имени Ирсен, вышел вперёд и, положив руку на плечо растерянному «немому» выкрикнул в толпу:       — В этом городишке есть альфы с членами? Так заткните ими своим шлюханам рты!       В ответ заржали альфы, зашипели омеги, но взмах руки Лиса заставил всех притихнуть.       — Повторяю! Альфа Ли Рой!       Дукка сделал вперёд ещё один шаг и выше поднял руку с контрактом.       Все обернулась к владельцу салуна: альфа явно был растерян и пока Рори не пихнул его в бок, так и стоял, сложив руки.       Опомнившись, Рой высоко поднял руку, привлекая к себе внимание омеги. Но Дукка продолжал стоять на месте, хоть и заметил жест альфы.       На помощь опять пришёл Ирсен, подтолкнув его в направлении Ли Роя. Дукка подхватил свой узел и пошёл в ту сторону, где стоял хорошо и опрятно одетый альфа. Перед Дуккой расступились…       Рой, получив ещё один тычок от Гёза, опомнившись, тоже поспешил навстречу своему омеге.       А Дукка, поравнявшись с «мустангами», сжал зубы: именно отсюда в его адрес прозвучала насмешка.       — Чего вылупился? — Иши говорит негромко и сплевывает ему под ноги. — Муженёк…       В этот момент подошёл Рой. Он пристально посмотрел на Иши, и тот сразу сник под взглядом альфы.       — Заткнись, — бросил Рой в сторону бывшего мужа. А потом забрал тюк у Дукки и взял его за руку. Контракт омега так и держал в другой руке, будто боялся что его отберут.       На альфу не смотрел. Зато не сводил глаз от их с ним сцепленных рук.       — Как тебя зовут? — Рой спрашивает негромко, как только они отходят в сторону от толпы.       — Дуккари… — омега старается говорить погромче, чтобы альфа услышал с первого раза. А тот лишь крепче сжимает его ладонь.       — Добро пожаловать в Фоск, Ли Дуккари.       Услышав своё имя в сочетании с новой фамилией, Дукки вздрагивает и поднимает глаза, чтобы посмотреть в лицо своему новому мужу…       Альфа оказался старше, чем представлял себе своего нового мужа Дуккари. У него был приятный голос, а лучики морщин у глаз выдавали добрый характер. Он тоже рассматривал омегу, а Дукки гадал, понравился ли он этому Рою…       Альфа неожиданно улыбнулся и крепче сжал его ладошку:       — Хочешь посмотреть, чем тут всё закончится или сразу пойдём домой?       — Как пожелаете… — голос всё-таки подводит Дукки, и фраза больше похожа на всхлип.       Рядом с ними стоит ещё один альфа, который на его «повиновение» пристукивает тростью по каменной дорожке и хмыкает:       — Поздравляю, Рой! Надеюсь, что ты справишься с сегодняшним наплывом посетителей.       — Салун сегодня открыт только для одного гостя… — Рой снова сжимает руку Дукки.       Пока они переговариваются, Лис выкрикивает имена ещё двоих альф. И омеги: один монах и один из бордельных грязного Хвона отправляются к мужьям. Причём второй тащит за руку первого, чтобы сначала его вручить альфе из рук в руки и только потом отправиться к своему. Вся эта ситуация веселит горожан: этот день будут вспоминать долго. Лишь один омега продолжает пристально наблюдать за держащихся за руки Роя и Дукки.       Иши вдруг понимает, что может поставить на своей жизни жирный крест. У него нет прав и доказательств, что он муж Ли Роя…       А у этого омеги (вполне симпатичного, что бы кто ни говорил, надо признать, омеги): такое подтверждение есть.       — Альфа Филипп Райан! — голос Лиса тонет в таком хохоте, что Луп, омежка, у которого он значится в контракте, замирает, не успев сделать шаг.       Хоби поднимает руку и машет парню, чтобы тот шёл к нему. Намджун хоть и пытается, но тоже не может сдержать улыбку и тоже доволен, что омежка, выглядящий слишком юным, не достался лупоглазому Филину, который до сих пор ночует по салунам, когда есть деньги, и на улице, когда проиграется в «пух»…       Филин только рукой машет на смеющихся, а когда «волчонок» Луп подходит к Хоби, тоже начинает смеяться: над самим собой…       Джун смотрит на подошедшего к ним парнишку и любуется им: молодой, стройный, симпатичный…       — Здравствуйте, — омежка кланяется Хосоку и двум альфам, которые рядом с ним, — Меня зовут Луп Арно. Я ваш муж… — он протягивает контракт Хоби так, чтобы тот мог видеть имя, написанное на бумаге, но из рук документ не выпускает.       — Понимаешь, малыш… — Хоби вдруг становится серьёзным. — Твой муж проиграл тебя мне в карты…       «Волчонок» замирает и, не веря, смотрит по очереди на всех троих альф.       — И куда мне теперь?       — Я о тебе позабочусь, — голос шулера такой ласковый и участливый, что стоящий рядом с Намджуном Хан не верит своим ушам. — Только дождёмся моего настоящего мужа, хорошо?       Луп кивает и так и остаётся стоять с опущенный головой: альфа ему понравился…       Тем временем ещё двое из монахов прошли в сторону своих альф и вызвали у Хоби интерес своими монашескими «платьями»:       — Они действительно из монастыря? — спрашивает он у Лупа.       Тот смотрит, куда уходят омеги-послушники, которым уже никогда не стать настоящими монахами, и кивает:       — Да. Все четверо из обители святого Марка. И ни один из них не хотел стать чьим-то мужем…       — Это что же… — Хоби растерян. — Лис их приволок против воли?       Луп удивлённо уставился на Хосока и по наивность в силу возраста признался:       — Так все не по своей воле…       И Хан, и Намджун, и Хосок уставились на него в недоумении и «волчонок» смутился:       — На корабле по желанию был только один омега, ну и те, которые не к мужьям…       — Забавно, — голос Хана звучит напряжённо. — Глупо было бы надеяться, что омеги торопились к нам с таким же нетерпением, с каким мы их ждали.       Луп совсем поник головой, понимая, что наболтал лишнего. И именно в этот момент капитан выкрикнул новое имя:       — Альфа Хан Джисон!       И засмеялся…       От редеющей кучки прибывших вышел омежка. Худенький, невысокий: еле тащил два своих узла. С бледной кожей, которая была отличительным «знаком» всех… Рыжих.       — Вот сука! — Хан не смог сдержать рычащих нот в голосе. — Какая же сука твой дружок Юри, Джун!       Он сплюнул и, развернувшись, зашагал в сторону города.       Впервые на пирсе воцарилась тишина. Хана в Фоске боялись. Он был вспыльчивым, хоть и «отходил» быстро.       Омежка, которого звали Феликс, так и остался стоять на месте. Он прекрасно понял, что произошло: он не понравился этому альфе. И тот сейчас уходил по дороге, не оборачиваясь.       Парнишка только сжал упрямо губы и, поудобнее закинув себе за спину узлы с небогатым «приданным», пошёл за ним следом.       Намджун пристально посмотрел в сторону капитана «Мурены». Тот лишь руками развёл: шутка же! Но улыбочка с лица сползла, и он поспешил уткнуться в свои записи, чтобы тут же прокричать:       — Альфа Рейнард Гёз!       Рори замер, вглядываясь в толпу, но никто не вышел. Зато руку поднял один из матросов с «Мурены» и Лис понял, кому из двоих аристократов достался «лежачий».       Когда альфы подняли носилки и понесли их в сторону поднявшего вверх руку с тростью Рори, горожане вновь притихли после гула, которым сопровождались «догонялки» Ли Феликсом своего альфы.       Рядом с носилками в сторону Рори и Роя с Дуккой шёл ещё один омега — доктор Ким Уджин. Он и заговорил первым, как только они поравнялись с «напомаженным», одетым гораздо лучше многих, альфой.       — Сэр, прошу меня простить, но я — доктор, который сделал на корабле операцию вашему… — Уджи запнулся, — … мужу. У него воспалился аппендикус и он мог умереть, если бы…       — Я достаточно образован, доктор, чтобы знать, что такое аппендэктомия. Меня интересуют ваши прогнозы, — Рори зол и пытается скрыть это от… Доктора-омеги?       — Самые благоприятные! Всё прошло успешно. Просто ему нужны покой и гигиена.       — Можете не сомневаться, доктор. Парни, отнесите его в мой дом? — Рори бросает монетку одному из побирушек, и тот с радостью бежит показывать дорогу. — Мне нужно дождаться ещё омегу Хвана.       Тэхён закусил кулак и плакал, не скрываясь, когда двое здоровенных альф потащили его «брата» в сторону от основной толпы горожан, туда же, куда ушёл недавно «немой». Тэ не было слышно, что говорил доктору Уджину альфа, который стал «партнёром» Бомгю.       Но когда моряки с «Мурены» потащили носилки в сторону города, а невысокий альфа остался стоять среди «ожидающих», на Тэхёна напала паника: куда понесли Бомгю? Как он будет без ухода? Скорее бы выкрикнули имя его альфы! Он бы умолил отпустить его на несколько дней — поухаживать за братом.       Но альф с носилками уже и след простыл, а имя «Чон Чонгук», которое значилось в контракте Тэхёна, Лис пока так и не выкрикнул. Зато ушли к своим альфам и парочка «приличных» бордельных, и последний «монах»…       Вещи Бомгю так и остались у Тэхёна. Не мог же он положить тюк ему на носилки. Вернулся и доктор Уджин. И теперь тоже стоял в ожидании, когда капитан выкрикнет имя «его» альфы.       — Доктор! — Тэхён не выдерживает. — А почему альфа, муж Бомгю, не пошёл с ним?       — Он сказал, что ему нужно дождаться омегу своего друга, который не смог встретить своего мужа. Ты не волнуйся. Очень приличный и образованный альфа. Сразу понял, что стряслось с твоим братом, и обещал хороший уход за ним.       Тэхён утирает глаза рукавом. Как раз очень вовремя. Капитан, оглядывая встречающих, произносит имя его мужа:       — Альфа Чон Чонгук!