Любовь твоя — омут, а я — никудышный пловец

Волны покачивают лодку, бьются о борта, невольно убаюкивая. Солнце давно скрылось, поэтому лишь подвешенный фонарь освещает путь. Луна спряталась за облаками, игриво поблёскивая и тут же исчезая. Чжоу Цзышу в очередной раз обдумывает, в какой момент всё пошло не так. Наверное, ещё тогда, когда он потерял половину своих шиди, чьи души висят над ним грузом ответственности. Они до сих пор шепчут по ночам о всех его грехах, которые ему не искупить и в посмертии. А может когда он приклонил колено и поклялся принцу в верности, а после и императору. Драконий аппетит, как известно, зверский. Настолько, что Цзышу никогда не сможет удовлетворить его полностью, даже если отдаст всё, что у него есть, до последней капли крови. Чжоу Цзышу устал. Откровенно выдохся смывать со своих рук кровь, ему надоело быть клинком без чувств и эмоций. Он давно не видел своего друга и не чувствовал положительных эмоций. Жизнь обесцветилась со смертью его последнего шиди. По дворцу начали гулять слухи о том, что глава Танчуань начал сдавать позиции, что было правдой. Ни одного лишнего слова от него не дождёшься, мёртвый взгляд, смотрящий в никуда, откровенно волновал императора. Однако его недавняя выходка стала последней каплей. Получив распоряжение, Чжоу Цзышу отправился в путь. Ему нужно было убить семью одного чиновника, недавно начавшего подворовывать. Ну как ему, Хэлянь И это было нужно. Всё, чего хотел Цзышу – это крепкий сон и кувшин хорошего вина, желательно подальше от дворца, стены которого, как иногда ему кажется, состоят из костей предыдущих правителей и убитых ими же простолюдин. Добравшись до постройки на берегу моря, он встретил маленькую девочку в сопровождении няни, они вместе рассматривали ракушки, которые красиво сияли на солнце. Его очерствевшее сердце дрогнуло всего на секунду. День был поганый, голова ужасно болела, а жизнь с каждым днём всё больше угнетала. Чжоу Цзышу посмотрел издалека, развернулся и ушёл в ближайший трактир, стараясь смыть горечь на языке сладким вином. Спустя два дня об его выходке узнали, так как он даже не пытался скрыть то, что находится в запое. За ним отправили Дуань Пэнцзюя, который смотрел насмешливо и просил не сопротивляться. Если бы Цзышу дал отпор, то тому бы пришлось не сладко, однако ему было уже всё равно, что с ним сделают, поэтому Цзышу позволил связать свои руки и усадить в лодку. Дуань Пэнцзюй почти облизывался в предвкушении, уж очень ему хотелось посмотреть на то, как отчитывают его начальника. Возможно, его даже повысят. Какая уже разница. Поскольку Чжоу Цзышу делал вид вусмерть пьяного, (он действительно был пьян, но мыслил вполне здраво) то логично, что на своих двоих он не доберётся до столицы. Нести его на закорках Дуань Пэнцзюй долго бы не смог, поэтому он выбрал оптимальный вариант. Полный штиль был как нельзя кстати, лишь игривые волны подталкивали борт их лодки, будто дразнились и хотели, чтобы Дуань Пэнцзюй прилагал больше усилий, работая вёслами. Краем глаза Чжоу Цзышу заметил что-то яркое, блеснувшее на миг в воде, а затем скрывшееся, но списал это на алкоголь и блики. Облака рассеялись и теперь можно было увидеть лунную дорожку, покачивающуюся на волнах. — Моё сердце так тоскует, - вдруг послышалось красивое, протяжное пение. — Ни к чему мне денег звон. Пел определённо мужчина, низкий и в тоже время такой сладкий, манящий голос пленил, заставлял озираться в поисках его источника. Но откуда в открытом море могло доноситься пение? — Лишь моряк меня утешит, - вдруг за борт зацепились изящные руки с длинными пальцами, подтянувшие за собой остальное тело и, ох. Это русалка, точнее русал, хотя не то чтобы Чжоу Цзышу разбирался. В любом случае, это был мужчина невероятной красоты. Серебристо-белые волосы, словно лунное сияние, облепляли мокрое тело, капли скатывались по торсу вниз к подтянутому животу. Большие глаза, подведённые красным, таили в себе бездну, а мягкие розовые губы обещали наслаждение. Эти скулы и нос будто были написаны величайшим художником, который точно разбирался в истинной красоте. Любопытный взгляд чёрных, как ночь, глаз пытливо смотрел на них, изучая. – Ведь дороже злата он. Продолжая песню, русал мазнул взглядом по Чжоу Цзышу, задержавшись на секунду, из-за чего у того пересохло во рту. А затем он уставился прямо на Дуань Пэнцзюя, который сидел, открыв рот, не в силах совладать с собой при виде этого прекрасного существа. — Моряки нас всех боятся, но и любят страстно нас, - будто привороженный он двигался всё ближе и ближе к русалу и, соответственно, к борту лодки. — Ведь красавица-русалка не проста на первый взгляд. Сам Цзышу лишь слушал чарующий голос и, будь у него меньше самообладания, то бросился бы к красавцу в объятья. А вот у Дуань Пэнцзюя, по всей видимости, не было его вообще. Он, не моргая, вплотную приблизился к морскому существу. Чжоу Цзышу заглянул в воду, немного переместившись, и увидел длинный, поблёскивающий в лунном свете, кораллово-красный хвост. Чешуйки так и манили прикоснуться, но вот незадача – у Цзышу всё ещё оставалась капля здравомыслия и связанные руки. — В пенной бухте мы остались, и наводим на всех страх, - красавец протянул руки к лицу Дуань Пэнцзюя, не касаясь кожи, приближаясь всё ближе. Когда этот дурень, поддавшись чарам этого наваждения, нет, настоящего хищника, склонился так близко к воде, удерживаемый изящными руками, чувство самосохранение даже не начало пробиваться в его затуманенную голову. Они почти соприкасались губами, а затем. — Моряков особо жёстко обрекаем на наказ, - стоило последним словам повиснуть в воздухе, как удивительно сильным движением красавец схватил Дуань Пэнцзюя и утащил с собой под воду так быстро, что тот даже пикнуть не успел. Повисла тишина. Чжоу Цзышу хотелось рассмеяться, но он всё ещё как будто пребывал в трансе от этого пленяющего голоса. Интересно, как он будет звучать в обычном разговоре. Если он расскажет Хэлянь И, что его подчинённого утащила под воду русалка – его отправят на принудительное лечение или всё-таки казнят. С другой стороны, он был не обязан возвращаться. Вдруг из-под воды показалась светлая макушка. Морской красавец снова облокотился на борт лодки и с совершенно безобидным выражением лица начал разглядывать его. Как будто он только что не утащил человека под воду. С другой стороны, Чжоу Цзышу не уверен, сопротивлялся бы он, если бы ему пообещали возможность хотя бы на миг прикоснуться к этим губам своими. Русал улыбался так знающе, будто умел читать мысли, а затем он перевёл взгляд на его руки и протянул свои: — Помочь? – низким голосом спросило прекрасное создание, склонившее голову набок, что придало ему ещё больше очарования. — Я был бы благодарен, - Чжоу Цзышу протянул связанные руки, которые тут же стали свободными. Верёвка упала на днище лодки и осталась там лежать. — Он мёртв? – равнодушно спросил Цзышу, любуясь приятными чертами лица. — Он был дорог тебе? – задал встречный вопрос русал. — Нет, - честно ответил Чжоу Цзышу. Капли воды на ключицах манили слизать их, но он пока не настолько обезумел, чтобы набрасываться на первого встречного красавца. — Мне показалось, что ты не хочешь быть там, куда тебя вёл этот человек, - довольно проницательно, особенно учитывая верёвку. — Меня бы не ждало ничего хорошего в том месте. Так что я очень благодарен тебе за помощь. Возможно, я могу что-то сделать для тебя в ответ? Русал поджал в задумчивости губы, а затем произнёс: — Меня зовут Вэнь Кэсин. Цзышу не совсем понял резкую смену темы, однако не стал задавать вопросы. — Чжоу Сюй, - вырвалось по привычке, и он тут же прикусил язык. — Точнее Чжоу Цзышу. Это моё настоящее имя. — А-Шу, значит. Красивое имя для красивого человека, - Цзышу будет до конца жизни отрицать, что кончики его ушей покраснели от такого простого комплимента. — Куда ты теперь держишь путь? — Отправлюсь на восток, говорят, что там продают неплохое вино, - немного подумав, ответил Чжоу Цзышу. — В таком случае, возьми меня с собой. Я никогда не пробовал вино, тем более провести время в такой приятной компании само по себе будет благословением. Помолчав немного, он взглянул на его личное наваждение, решаясь на шаг прямо в бездну, из которой он никогда не захочет выбраться. — Тогда нам нужно будет развернуть лодку, не мог бы ты… — Да, конечно, А-Шу, - Вэнь Кэсин заправил светлую прядь за ухо, после чего приблизился и на мгновение задержался, встречаясь взглядом, словно спрашивая разрешение. И он конечно его получает, когда Чжоу Цзышу преодолевает расстояние между ними. Влажные губы очень мягки и приятны, податливо раскрываются навстречу, позволяя вытворять с ними всё, что душе угодно. — Я имел ввиду не совсем это, - пробормотал запыхавшийся Цзышу, у которого сладко свело в груди. — Я знаю, - Кэсин подмигнул напоследок и спрыгнул в воду, чтобы развернуть уже теперь их лодку навстречу неизведанному и такому манящему будущему. Глава Танчуань отдал своё сердце сирене – кому расскажешь, не поверят…