Интриган

      Притяжение. Инстинкт. Желание. Обжигающее дыхание страсти. Влечение. Любовь…       Какие странные слова приходят на ум, когда он видит его среди плотных крон деревьев, в лучах тусклого рассветного солнца.       Тело вымоталось, устало. На разодранных коленях блестят свежие капельки крови. Ссадины покрыли локти, пальцы стерты до мозолей, а на лице глубокий темный порез. Обито вытирает кровь тыльной стороной ладони и жалобно всхлипывает:       — У меня никогда не получится.       Ну вот. Весь настрой сбил, засранец. Какаши вздыхает и снова опускает взгляд в книгу. Мог бы быть и посдержанней. Взрослый уже. Но нет, Обито — это Обито. Гадкий утенок вырос умопомрачительным красавчиком. Кровь Учих пульсирует в нем и чувствуется за версту. Влечет и манит, будто сладкий пирожок. Так и хочется откусить кусочек. Но внутри это все равно все тот же Обито. И каким бы сексуальным ни стало его тело, мозгов от этого не прибавилось.       — Ты делаешь неправильно, — говорит Какаши, переворачивая страницу. Новый роман Джирайи крышесносный, но сосредоточиться на нем не получается. Этот дурак так себя извел, что все его тело блестит от пота. Будто маслом намазали. Так и хочется слизать капельку с его виска.       — Заткнись! Тебя не спрашивали! — огрызается Обито и снова подкидывает в воздух сразу три куная. Разбегается по стволу дерева, пустив в ступни чакру, подпрыгивает и пускает четвертый кунай. Оружие встречается в воздухе, два куная попадают в мишень на столбе, а четвертый пролетает мимо и по рукоять заходит в землю. Опять налажал. Какаши этому трюку еще в двенадцать лет научился, и шарингана у него нет. Обито давно мог все скопировать и просто повторить. Но Обито — это Обито. Мега секси идиот.       Низ живота предательски тянет от возбуждения. Какаши подтягивает одно колено к груди, скрывая набухший в штанах член. И хорошо, что у него ничего не получается. Пока он мучается раз за разом повторяя одну и ту же ошибку, Какаши может наблюдать за ним до бесконечности. За его сладкой напряженной от очередной неудачи задницей. Интересно, а член у него большой?       Какаши судорожно вздыхает, когда Обито наклоняется и вытаскивает из земли застрявший кунай, выставляя пятую точку с дыркой на булке напоказ. Еще чуть-чуть, одежда на нем просто развалится, и можно будет посмотреть.       Ребята много раз звали их на горячие источники расслабиться и повеселиться после очередной миссии, но Какаши всегда отказывал. Страшно спалиться. С недавних пор сексуальное желание в нем достигло всех возможных границ и перевалило через них, а бывшие одноклассники выросли и накачались на тяжелых миссиях и тренировках так, что глаз не отвести. Особенно Обито. Как-то он так умудрился из нескладного мальчишки превратиться в настоящего гения клана Учиха с очень-очень крутой фигурой и лицом. И эти красные глаза… о, Боже. Если член встанет, то встанет. Ничего не поделаешь. Допустить этого на горячих источниках в компании десятка юных обнаженных парней никак нельзя.       Обито устало потягивается. Чакры в теле совсем не осталось. Глаза гаснут, превращаются в два черных кружочка и уставляются на Какаши. Обито выпячивает нижнюю губу и прищуривается, глядя на товарища. Еще и милый, засранец.       «Да что же ты со мной делаешь?» — проносится в голове шальная мысль, а следом приходит:       «Делай со мной, что хочешь».       Щеки вспыхивают румянцем, сердце пропускает удар, и Какаши поспешно прячет взгляд в книгу.       — Ты в порядке? — спрашивает Обито.       — Ага, — отвечает Какаши, отчаянно цепляясь взглядом за строчку, но иероглифы расплываются. Ни черта не понятно, что написано. Еще и этот засранец направился к нему. Шаг за шагом все ближе и ближе. Сердце ускоряет бой, и в промежности жмет так, что хоть волком вой. Это, наверное, сексоголизм или еще чего. А может в свои восемнадцать давно пора лишиться невинности. Да только тех, кто предлагает, Какаши не хочет. А тот, кого хочет, не предлагает.       Обито падает рядом.       — Слушай, Какаши, — зовет он, разом оробев. Будто стесняется.       Сердце пропускает еще один удар, и по грудной клетке расползается волна тепла.       — Ч-чего? — запинается Какаши и прокашливается, силясь скрыть свое собственное смущение.       — Поцелуй меня, — слышит он, и голова моментально идет кругом.       — Чего? — еще раз переспрашивает Какаши.       — Я говорю, покажи мне, — хмурится Обито. — Ты в порядке? Какой-то ты сегодня рассеянный.       — Ч-что показать? — сглатывает Какаши, крепче прижимая ногой возбужденный член.       Обито закатывает глаза.       — Совсем летящий? Не выспался что ли? Прием с кунаями.       — Конечно, не выспался. Ты здесь с вечера торчишь, — фыркает Какаши.       — Я тебя не просил со мной оставаться. Рин вон домой ушла. А ты чего сидишь?       — Читаю.       — Ну, покажи.       — Я уже показывал. У тебя шаринган, ты должен был уже все скопировать.       Обито поджимает губы.       — Я отвлекся на последней части. Ну, покажи еще разок. Чего тебе жалко, что ли?       — Да, — отрезает Какаши. — Теперь сам догадывайся, как это делается.       Обито опять надувает пухлые губы, как капризный мальчишка. Но он уже не мальчишка. Он — мужчина. И пахнет самцом. Умопомрачительный запах тела, смешанный с потом и кровью. Такой дикий и томный, горячий парень.       Какаши сглатывает и еще ближе подтягивает колени к груди. Говорит:       — Я устал.       Обито вздыхает, обращает к небу черные глаза и на миг задерживает их на летящей птице, все выше и выше запрокидывает голову, следя за ней взглядом. Кадык выпирает, подчеркивая изломанную линию шеи.       Какаши невольно порывается вперед, повинуясь дикому желанию прикоснуться к нему губами. Тормозит себя. Нет. Нельзя. Он едва успевает подставить руки, чтобы не клюнуть носом землю. Стоит на коленях, а руки дрожат под собственным весом.       Слишком близко. Будто магия. Какое дикое притяжение.       Обито обращает на Какаши обеспокоенный взгляд. Кидается к нему, хватает под руки поддерживая. Сердце полностью замирает, и в глазах на мгновение темнеет.       — Заболел? — спрашивает он.       — Да, — кивает Какаши, выпутываясь из его настойчивых объятий. — Мне, типа… не хорошо.       Обито стискивает его стальной хваткой. Силы в этом теле еще больше, чем сексуальности. И она делает его еще притягательнее. Какаши пытается вырваться, но Обито не дает и крепче прижимает к себе. Так крепко, что возбужденный член вжимается в его ногу. Да хоть бы не заметил или не понял. Тело обдает безумным жаром стыда.       — Я провожу тебя домой, — невинно хлопает глазами Обито. — И Рин скажу, чтобы заглянула к тебе.       — Не надо, я сам! — огрызается Какаши и выставляет руку вперед, отодвигая от себя товарища. — Я, в отличие от тебя, взрослый и самостоятельный. Это тебе нянька нужна, а не мне!       Ярость помогает. Для верности он украдкой царапает руку наручным щитком. Кровавая струйка сбегает по пальцу вниз. Так еще лучше. Теперь точно отпустило. Напряжение в штанах ослабевает, и уже не видно кричащего о его позорных секретах бугорка. Какаши с облегчением вздыхает. Обито, похоже, ничего не заметил.       — Злой ты, — хмурится Обито. Ну, хоть на придирки перестал реагировать. Повзрослел.       Какаши отводит взгляд в сторону, убирает книгу в набедренную сумку и поднимается на ноги.       — Я домой.       — Ты весь красный. У тебя температура? — не отстает Обито.       — Не знаю.       — Давай сразу к Рин зайдем.       — Нет.       — В больницу?       — Я сам могу решить, что делать, — строго говорит Какаши, достает из сумки пару кунаев, подкидывает и не сходя с места, сбивает их третьим. Оба попадают в цель аккурат рядом с кунаями Обито. — Теперь не отвлекся? Иди и закончи уже тренировку, смотреть на тебя противно. А еще Учиха. То же мне, гений.       Лицо Обито на миг теряет краску, а после глаза наполняются яростью и вспыхивают алым огнем. Какие же они красивые. Смотреть бы в них целую вечность, не отрываясь.       — Поэтому тебя и не пригласили, дуракакаши! — выплевывает Обито.       Какаши недоуменно вскидывает брови.       — Куда?       — На вечеринку. Ты высокомерный придурок, и никто не хочет с тобой дружить! — в гневе кричит он. — Я-то кунаи бросать рано или поздно все равно научусь, а вот у тебя с таким отношением никто не появится!       Обито разворачивается и, яростно топая, идет к мишеням. Вытаскивает кунаи Какаши и метает их в его сторону. Кунаи врезаются в землю у ног. Какаши на шаг отступает назад.       — И где эта вечеринка? — спрашивает он. Внутри все тяжело переворачивается. Обито, когда злится, еще привлекательнее. Но гложет его не это. Он прав. В последнее время Какаши слишком часто отказывал, и его давненько никто никуда не звал.       — У Асумы. Соберется весь наш выпуск. Кроме тебя, — отвечает Обито, вытаскивая из мишени свои кунаи.       — И во сколько? — спрашивает Какаши.       — В шесть, — отвечает Обито без задней мысли.       — Спасибо за приглашение, — кивает Какаши. — Я приду.       Челюсть Обито моментально отваливается.       — Эй! Это не приглашение! Никто не хочет тебя там видеть, ясно?       Но Какаши не слушает, вышагивает прочь с полигона в сторону Конохи. Именно поэтому он и придет.