***
Артур Уизли наблюдал за беготней мальчиков: у них была целая ночь, чтобы собрать вещи для поездки к Чарли и распаковать школьные вещи. Казалось, что они не успели этого сделать, но после стольких лет он знал, что так будет, и поэтому сказал всем, что портключ отправляется в 10 часов, хотя на самом деле это было на час позже. — Рон, ты точно не хочешь мне помочь? Мне очень нужен помощник, иначе я не смогу поехать. — Прости, Билл, но это же драконы! — Ладно, как насчет вас, ребята? Фред, Джордж, пожалуйста? — Не вариант. — Брат наш. — Мы отправляемся отдыхать. — Развлекаться. — А не готовить и убирать для тебя. — И твоих напарников, — ответили близнецы в своей раздражающей манере. «Тоже неплохо» — подумал Билл. Рон слишком ленив, а близнецы, несомненно, будут создавать проблемы. Это было досадно, так как для новоиспеченного Разрушителя проклятий это была великолепная возможность. Экспедиция под руководством Иэна МакДугала в Центральную Америку способствовала созданию репутации. Не то чтобы он знал какие-либо подробности, все было совершенно секретно. Они не хотели, чтобы конкуренты из числа Разрушителей заняли это место. И все же ему нужно было найти кого-то, кто согласился бы работать за обещание добычи новичку. Возможно, добровольцем мог бы стать оборотень или сквиб, но найти такого человека было нелегко. Молли огляделась по сторонам: все стояли и ждали, когда активируется портключ. Она знала, что Артур всегда говорил что оставалось мало времени, но это всегда работало. Близнецы и Рон были взволнованы, а Джинни не терпелось увидеть своего любимого брата. Билл наблюдал за тем, как все они образуют круг, держа в руках старый ремень. — Помни, я купил билеты на чемпионат мира, так что постарайся к нему вернуться, сынок. Билл посмотрел на отца и кивнул, когда портключ активировался. Последнее, что он услышал, это слова Рона. — Черт возьми, это лето будет самым лучшим. Билл вернулся в дом немного опечаленным, зная, что без Помощника Разрушителя ему не разрешат присоединиться к экспедиции. Рон был его лучшим вариантом, ему всегда нужны были деньги, и это был шанс их заработать. Однако после того, как отец объявил о поездке в Румынию, все это вылетело в трубу. Он уселся на диван, откинув голову назад и вытянув свое высокое длинное тело, медленно погружаясь в приятную дрему. В этот момент раздался легкий стук в дверь. Он одним плавным движением поднялся на ноги и направился к двери, гадая, кто же пришел по парадной дорожке. Когда он открыл дверь, его первой мыслью было: — Кто ты такой и что, черт возьми, случилось с твоим лицом?Глава 1
25 марта 2024 г. в 18:00
Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор стоял у двери в свой кабинет и разглядывал приборы на полке. Они были маленькими, серебряными и очень информативными, несмотря на свой причудливый вид. Он знал, что не сможет увидеть их еще какое-то время, и слегка волновался, наблюдая за состоянием здоровья Гарри Джеймса Поттера. Зная, что других вариантов нет и что он уже уходил от них, и ничего не случилось, он взмахом палочки запер свою дверь, чтобы не открывать её ещё долгое время. Коридоры всегда казались самыми тихими в самом начале лета, заметил он, направляясь к кабинету профессора трансфигурации.
— Минерва, я должен уехать. Альбус стоял в дверях ее кабинета. Хотя она и знала о его появлении благодаря усиленным чувствам анимага, но по привычке притворилась удивленной.
— Хорошо, у нас все будет в порядке, я надеюсь, МКМ готов начать конференцию.
Он вздохнул в ответ.
— Да, полагаю, так и есть. Это происходило раз в десять лет, представителей каждой из волшебных наций изолировали и не позволяли им контактировать с внешним миром, пока все законы и договоры, стоящие на повестке дня, не были согласованы. На согласование в Международном конклаве магов могли уйти месяцы.
— Спасибо, я вернусь, как только смогу.
— Не за что, Альбус, все будет хорошо, иди и позаботься о стране, а я позабочусь о Хогвартсе — успокоила она его.
Он кивнул с улыбкой и с помощью Фоукса исчез во вспышке пламени. Минерва вернулась к разбору папок, чтобы освободить место для будущих учеников, и порадовалась летним каникулам. Вдалеке раздался прощальный свисток «Хогвартс-экспресса», пересекающего Хогсмид и направляющегося в Лондон.
Пыль взметнулась, заставив фантик от конфеты пересечь улицу и приземлиться у ног мальчишки. Он был маленького роста, с темными черными волосами, в мешковатой одежде и с яркими зелеными глазами. Гарри Поттер стоял на обочине у вокзала Кингс-Кросс и ждал, когда за ним заедет дядя. Он надеялся, что это произойдет скоро, ведь небо было темно-серым, а легкий ветерок быстро набирал силу.
Этот год был для юного Гарри годом взлетов и падений. Он не мог ходить в Хогсмид со своими друзьями, по крайней мере, официально. А еще он узнал, что Сириус — его крестный отец, не Пожиратель смерти и не предатель, а на самом деле невиновен. А потом — радость от мысли, что лето будет свободным от Дурслей, но это чувство пришлось отбросить, когда сбежал Питер Петтигрю.
Гарри поднял голову на звук клаксона и заметил на другой стороне дороги своего дядю. Нахмурившись, он заметил, что тети и кузена нет на месте, как обычно.
— Должно быть, что-то случилось, — подумал он, с трудом перетаскивая тяжелый сундук через дорогу.
Вернон даже не думал помочь: наконец-то начался дождь, а он не хотел мокнуть.
— Вот черт! — воскликнул Гарри, больно оцарапав руку, зажатую, между сундуком и машиной.
— Не вздумай сбить краску, а то я не получу нормальную цену. Вернон прокричал первые слова, но остальное лишь пробормотал.
— Простите, просто сундук тяжелый, сэр.
— Залезай на заднее сиденье, нам нужно торопиться, я должен уложиться в график.
— Хорошо, — Гарри сделал, как просили, прихватив с собой Хедвиг.
— И птичка-невеличка тоже?
— Она мой питомец, сэр.
— Отлично, — Вернон выехал на дорогу, направляясь в совсем другую сторону, чем в прошлом году.
Гарри почти полчаса наблюдал за незнакомыми пейзажами. Ему казалось, что они едут совсем не туда, но он не решался об этом спросить, зная, что дядя скажет ему, чтобы он не лез не в свое дело.
Город сменялся пригородом, а пригороды — деревней, пока они ехали. Гарри заметил, что Вернон поглядывает на него в зеркало, прежде чем наконец набрался смелости и спросил:
— Мы переехали?
— Нет.
— Тогда куда мы едем?
— Почти приехали, просто потерпи.
Гарри нервничал, он чувствовал, что его дядя замышляет что-то нехорошее, но надеялся, что это не поездка к тете Мардж. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел на темноту за окном из-под отяжелевших век.
Вернон наблюдал за уродом с осторожностью; он знал, что главное — это элемент неожиданности. Мерзкий урод надул его сестру! Он это помнил, а Петуния и Дадли — нет, тот урод в зеленой шляпе заставил их забыть. На него это не подействовало, нет, сэр; он знал, что у него сильный разум. Дом был продан, работа улажена, машина подготовлена к продаже, такси заказано, чтобы отвезти его в аэропорт. Он был свободен и чист, больше никаких уродов и их ненормальностей. Осталось разобраться только с мальчишкой.
Петунии хотелось просто уйти, не забирать его и просто уехать. Они не помнили так, как он, — уродцы использовали против них ЭТО, но он отомстит. Он увидел небольшой съезд на обочину дороги, притаившийся в зарослях, и никого вокруг не было видно.
Гарри разбудил хлопок дверцы автомобиля: дядя бросился к его двери, распахнул ее и рванул его на себя. Первыми о гравий ударились его треники, затем колени, руки и лицо, когда он сполз на землю.
— Эй! — это все, что он успел сказать, прежде чем парадная туфля дяди обрушилась на его ребра, перевернув его набок.
Гарри бывал и в худших передрягах, но, несмотря на помутившийся разум, его реакция сработала, и он вскочил на ноги, чтобы убежать. Увернувшись от очередного удара, он нагнулся, чтобы схватить свою палочку, которая вылетела из рукава. Мясистый кулак встретил его на пути, с громким смачным звуком и вспышкой света, и его мир померк. Его тело откинуло назад, руки вытянулись над головой, палочка отлетела в сторону, и дождь осыпал его неподвижное лицо.
Вернон торжествующе улыбнулся, глядя, как мальчик неподвижно лежит на грязном гравии. Он сделал это, и теперь никакая магия его не остановит. Повернувшись к машине, он быстро схватил сундук и бросил его на землю. Тут же рядом с ним грохнулась сова в клетке. Повернувшись впопыхах, он схватил защелку, чтобы открыть сундук, намереваясь уничтожить вещи мальчика. Когда его толстые пальцы нащупали защелку, Вернон зарычал, почувствовав сильный удар током: основные запирающие чары сработали, ведь кто-то, кроме волшебника, попытался его открыть.
Отпихнув его в сторону, он набросился на птицу. Хедвиг закричала и предупреждающе щелкнула клювом. Вернон не замедлил с ответом: схватив клетку, он с силой швырнул ее на землю, наблюдая, как ошеломленная сова катается по земле и хлопает крыльями, пытаясь в испуге вылететь из клетки. Холодно ухмыльнувшись, он прижал ошеломленную птицу к земле и наступил на нее всем своим весом. С тошнотворным хрустом и хрипом Хедвиг перестала существовать.
Обернувшись на стон Гарри, он быстро шагнул вперёд и со всей силой, на какую только был способен, ударил ногой по голове племянника.
— Скатертью дорога, — прорычал он, закрывая багажник, садясь в свою совершенно нормальную машину и уезжая навстречу тому, что, несомненно, станет теперь совершенно нормальной жизнью. Дождь не прекращался, тепло покидало труп совы, а мальчик лежал как мертвый, кровь с его лица растекалась по грязи.
Гарри со стоном проснулся в холодном и размытом мире. Света почти не было, все было серым, почти бесцветным. Приподнявшись, он попытался сесть: бок болел, лицо саднило, а голова раскалывалась.
Стиснув зубы, он осмотрел себя и начал искать свои очки. Он вспомнил о случившемся, когда его рука нащупала раздавленные остатки очков.
— Проклятье, — пробормотал Гарри и поморщился от боли в губах.
— Хедвиг? — Он увидел белый комок и подполз к нему.
Он протянул руку и дотронулся до неё, но она оказалась не мягкой и тёплой, как обычно, а холодной и мокрой. С громким всхлипом Гарри понял, что его верная спутница и первая подруга мертва. Сколько он просидел так, держа в руках мертвую сову, он никогда не узнает, но в конце концов он встал и отнес ее в чащу. У основания самого большого дерева он с помощью плоского камня и палки сделал углубление. Это было медленно и болезненно как для тела, так и для сердца, но спустя долгое время яма получилась достаточно большой. Подойдя к сундуку, он достал свою лучшую школьную мантию и серебряный нож для зелий.
Завернув Хедвиг в мантию, он осторожно опустил её вниз, и горсть за горстью, слеза за слезой яма была засыпана, а затем завалена камнями. Ножом Гарри как можно лучше вырезал её имя на основании дерева, которое он не мог разглядеть достаточно хорошо, чтобы понять, что это дуб. Сидя у могилы и прислонившись к шершавой коре дерева, изнемогая от холода и голода, Гарри потерял сознание.