31 августа.
(воспоминания)
— Кай, это Вонён, внучка дедушки Чана, познакомься с ней, сынок. Чан Вонён? — Ты должен дружить с этой девочкой, Кай. Улыбка отца. Широкая, словно он самый заботливый и любящий родитель, но Кай знает, стоит ему хоть немного ошибиться.. и отец его не пощадит. Что это? Гнев? Девочка приветливо улыбается, тянет свои маленькие ручки, и он крепко сжимает их, натягивая самую дружелюбную улыбку, видит, как её лицо исказила боль. Он чувствует приятную нежность рук, сладкий аромат лаванды, и довольно симпатичную девочку перед собой. Он спрашивает себя: не дурак ли он, и если нет, то почему пытается насолить отцу? Его первая встреча с Чан Вонён и его первая эмоция гнева, направленная на отца. — Так значит ты Чан Вонён. Второй раз он подловил ее одну на террасе, расположенной недалеко от дома, она расположила все свои куклы в единый ряд и скрупулёзно выстраивала их домики. Судя по выражению её лица, он предположил, что интеллектом особо она не наделена, а потому не старался больше играть в хорошего мальчика. Ему казалось, что задобрить её гораздо легче. — Отпусти, Камал! Я не хочу с тобой дружить, ты какой-то злобный, а папа говорит, остерегаться плохих мальчиков! Очередное хваткое рукопожатие и её лицо исказила знакомая гримаса боли. Ему не нравилась Чан Вонён, но он определенно не знал причин своего поведения, но эта девочка казалось, принесет ему множество проблем. — Твой папа все верно говорит, Чан Вонён, но.. — рука резко дернула ее на себя, и он хватко поймал девочку в свои объятия, напуганной она выглядела ещё более красивее, — мы будем дружить с тобой независимо от твоего желания. Так и знай. Три месяца после смерти его матери. Отец привел в дом биологическую мать Бахийи, и Кай обозлился на мир ещё больше. Теперь он замкнулся в себе и все свое время проводил в библиотеке. То место стало его своенравным убежищем, и отец щедро наградил его тем, что отныне лишь Кай имел доступ к своему излюбленному месту. Больше никто. Это было единственным местом, где сохранился запах его мамы. Единственное светлое место в этом огромном, мрачном доме. — Что ты здесь делаешь? Большие, испуганные глаза невинного оленёнка. Они казались ему такими знакомыми и родными, что он на мгновение забыл, что перед ним вовсе не мама, а лишь маленькая девочка. Она уронила книгу в руках, потянулась за ней, и в её глазах вдруг сверкнула непоколебимая гордыня, её маленький подбородок вздернулся вверх, и она с такой наглостью сунула книгу ему в руки, а затем развернулась и просто ушла. Возможно, сегодня она решила больше не бояться его. — Куда ты так спешишь, Чан Вонён? Она поступила в школу на пол года раньше, и все это время они ни разу не пересекались больше, он помнил все до мелочей, и свой приезд, и то, как он ждал отца в коридоре, пока тот был занят обсуждением его предстоящей учёбы с учебным отделом, и запыхавшуюся девочку с красными щеками. Сначала он подумал, что она возможно выбежала встретить его, но стоило ей на шаг обойти его, как осознание и гнев поглотили его разум. Он и сам не понял, когда он успел схватиться за край ее красного, как её алеющие щеки, шарфа, и как потянул, заставив ее упасть о каменный пол. Как нагнулся, чтобы лучше разглядеть, и как осознал, что за все время — он успел по ней соскучиться. Шестерёнки в голове заработали, а демоны начали просыпаться. Не уйдешь от меня больше. — Тебе то какое дело? — она сильно нахмурилась, — и вообще, Камал, ты в курсе, что невежливо так обращаться с человеком? Профессор Мэри говорит, что когда человек падает, то нужно ему помочь. А ты мало того, что просто стоишь, так ещё из-за тебя я и упала. Так что немедленно меня отпусти! Ты хочешь улететь от меня, Чан Вонён? Не улетишь, птичка. Просит всякий раз ее отпустить. Тогда он впервые почувствовал тремор, искушение, и как демоны аккуратно выползали из самых сокровенных мест его разума. Как тело задрожало от гнева, и как искорки полетели перед глазами. Он пытался успокоиться. Но он больше не контролировал себя, а демоны стали властвовать над его разумом. Окончательно сходит с ума? — Ты.. хочешь, чтобы я отпустил тебя? Почему? — Ты злобный! Я ведь говорила уже, я боюсь тебя, ты больно сжал мою руку, и тот случай в библиотеке, когда твои глаза.. они были такие злые, что я опять испугалась. А потом когда ты упал в бассейн, и я наглоталась воды, а ты.. ты даже не поблагодарил меня! — Я ведь говорил тебе, что мы будем дружить? — Не хочу! Опусти. — Никогда. Он нагнулся ближе, вдыхая понравившийся ему аромат лаванды, и заглядывая в такие уже полюбившиеся оленьи глаза. Он видел в них смесь гордости, непокорности, наивности и страха, это подпитывало его интерес. Он словно загорелся, как спичка, и собою сжёг весь лес, и уже больше никогда не в силах остановиться. Чан Вонён с чего-то на подобии игрушки для битья стала его любимой жертвой, но когда это переросло в то, что он про себя назвал любовью? — Я никогда не отпущу тебя, Чан Вонён. Если Чан Вонён что-то не нравилось, то он был готов исправить это. Помочь ей забыть, забыться и навсегда укрыть в своих объятьях, закрыть в своей золотой клетке, и не дать ей упорхнуть, отрезать её крылья. Отныне её судьба это он, и неважны ее желания, он видел в ней свою женщину, и возможно они были слишком малы в то время, чтобы он сумел осознать это в полной мере, но сейчас.. сейчас прижимая её к стенке кабинета напротив. Напротив, где сидят несколько студентов и преподаватель, весело празднуя свое членство в Святой Софии, позволяя себе выпить и насладиться вечером, и совсем не подозревая, что буквально за стенкой, самый примерный ученик школы, гордость и благородство, президент, что должен подавать пример.. насильно затащил девушку и отчаянно прижимал к себе. Её испуганные глаза или его мужские инстинкты? Он юноша в самом расцвете сил, а перед ним такая желанная и красивая девушка, но он умело находил в себе силы, чтобы не разорвать на ней одежду и не взять силой прямо тут. Возможно, она бы вопила от боли, взывая к помощи, а он, как последний ублюдок, зажимал ей рот ладонью, и глумился над нежным, девичьим телом. Он вполне мог себе это позволить, ибо сделай он это, и на следущий же день она бы стала его женой. Он чувствовал ее учащенное дыхание, и страх.. страх в этих больших, бездонных глазах. Она молчала, но её взгляд мог ответить на любые его вопросы — безмолвно. Возможно, не разозли она его упоминанием о бастетском ублюдке, то он бы и не стал действовать так импульсивно, но сейчас было поздно жалеть о своих действиях. — Профессор Чхве говорил.. — он сглотнул, — что в этом возрасте, мы руководствуемся исключительно под действием гормонов, что бушуют в нас, и знаешь, Чан Вонён, — коснулся прядки ее завитого локона волос, — я действительно чувствую, как мои гормоны сейчас тянутся к твоим, — он старался унять напряжение, но тепло, исходившее от ее тела, не давало ему покоя. Она тихо в ответ прошептала. Ее голос стал сиплым от страха: — Что ты делаешь.. Остановись. Он прошептал в ответ: — Нет, не могу. Лёгкий, обжигающий поцелуй коснулся её гладкой, нежной шеи, и он почувствовал, как она вздрогнула от напряжения. Аккуратный, еле слышимый стон вырвался из ее уст, и она невольно схватилась за рукава его школьной рубашки, крепко сжав ткань в руках. Второй поцелуй коснулся её щеки, он старался сделать все аккуратно, чтобы не оставить никаких следов помимо свидетельства её алеющего смущения на лице, еле ощутимо касался губами ее девичьей кожи, а затем.. она прикрыла глаза, а он поцеловал её в третий раз уже в губы. Здесь не было места страсти, похоти и вожделению, он старался не оттолкнуть ее от себя, а наоборот, подпитать ее интерес и создать некий интимный момент между ними, и хотя сам он сгорал от желания заполучить ее прямо здесь и прямо сейчас, но за годы он научился мастерски контролировать не только свое тело, но и свои желания. Оторвался от желанных губ, и отошёл, а она еле разлепила глаза, словно просыпаясь от наваждения. Он улыбнулся своей проделке даже вернее будет сказать своей маленькой шалости, наблюдая за её дисориентацией, и той пеленой, что он заметил в её затуманенном сознании. — Помнишь я говорил, что мы обязательно станем друзьями? — он говорил спокойно, так, словно они и не целовались минуту назад, словно он не затащил ее сюда, и чуть было не лишил девственности, сгорая от своих плотских желаний, — так вот, сегодня мы стали очень хорошими друзьями. Развернулся, чтобы уйти. Сегодня он вдоволь насладился ею, своим величием, и подпитал не только свой интерес, но и эго. Он чувствовал себя прекрасно, несмотря на свою сексуальную неудовлетворённость, но это последнее о чем он мог сейчас думать. Потянулся к ручке двери, и.. она твердо произнесла, словно бы пелена окончательно сошла с ее разума. — Друзья не делают такие вещи. Не целуются. Его лицо озарила самая прелестная и яркая улыбка из всех, что он умел изображать. Сейчас он был готов даже рассмеяться от её некой забавной наивности, и такой непорочной чистоты, но.. не время пугать ее. Коснулся ручки двери, потянул на себя, повернулся в ее сторону последний раз, улыбнулся шире и ответил: — А мы с тобой необычные друзья, Чан Вонён. Удачного вечера. Он обдумывал сегодняшний день. Профессор Чхве решил устроить званный ужин, проводимый им каждый семестр, именно сегодня, в день их общего рождения с малышкой. С утра его навестил отец. Они обсудили некоторые вопросы связанные с бизнесом, а далее грядущую помолвку Бахийи. Отец намеревался выдать ее замуж вскоре после окончания учебы, и естественно Бахийи ни о чем таком не подозревала. Потом он поучаствовал в праздновании, устроенным школой, и принимал подарки от одноклассников. Ближе к вечеру он получил ответ от Вонён — она согласилась. Он точно не знал причин её резкого согласия, но нутром ощущал, что что-то в этом есть. Зная малышку, то ее гордыня вряд ли позволила бы ей просто так согласиться на его предложение, учитывая также, что он перед этим обидел ее несколько раз. Он было хотел поручить Бомгю изучить обстоятельства дела, но.. малышка раскололась сама. Он встретил её в коридоре кампуса лягушек. Стоит ли говорить о ее природой красоте? Нет, дар речи терять он не стал, его сердце не забилось чаще, а дыхание не стало прерывистым. Подобные чувства для дураков. Он объективно оценил её внешний вид, и как раз таки подметил её некую отрешённость, да, она явно не в самом хорошем расположении духа. Всё дело в бастетском ублюдке? Они шли до учительского кампуса в гордом одиночестве. Она лишь поприветствовала его при встрече, но он решил не отвечать, ибо обдумывал причину её поведения и действий. Она явно поступила импульсивно, согласившись стать его спутницей на сегодняшнем вечере, но для этого, её определённо должно было что-то подтолкнуть. — Почему ты согласилась? — резкий вопрос и сквозившая в нем холодность. Она его сейчас до боли раздражала, ибо его предположения о ней тугим узлом давили на его эго. Она оторвала взгляд от плиток под ногами, и словно в трансе, холодно отрезала в ответ: — Просто так. Он крепче сжал её руку, и подметил, что правильно поступил, предложив ей по-джентельменски, сопроводить её как подобает, а именно - рука под руку: — Ты сейчас играться со мной пытаешься, Чан Вонён? — Чего ты хочешь, Камал? — голос сорвался на крик. В нем улавливались нотки истерики. — Я задал тебе вопрос. Почему. Ты. Согласилась? — он старался контролировать нарастающий гнев в себе. — Потому что.. потому что Сонхун, он.. — на его удивление — она заплакала, зарываясь руками в волосы, и испортив свой макияж, — он поступает неправильно. Губит себя, а я разозлилась и согласилась пойти с тобой, чтобы он.. — всхлипы, — чтобы он осознал свою ошибку. Что делать, когда демоны вырываются наружу и начинают терзать твою душу, превращая её в кровавые куски месева? Когда гнев разливается по телу столь молниеносно, что ты не успеваешь даже осознать это, а на контроль катострафически нет времени. Он забылся. Самым грубым образом схватил её за локоть, и словно в трансе потащил её за собой, она продолжила плакать и заваливать его вопросами, но он молчал, не стал ей отвечать, дабы не усугубить и без этого безнадёжную ситуацию. А затем грубо затолкал её в первый попавшийся кабинет, прижал к стенке и уже намеревался выбить из неё всю дурь, разорвать это вечернее платье, унизить её, показать до чего может опуститься её мнимая значимость. Её слезы сейчас о другом, а самого Кая она использовала лишь, как инструмент для своих мерзких целей. Его против бастетского ублюдка. Она залепетала извинениями, стала рыдать ещё больше, а затем вся вжалась от его присутствия, слишком близкого присутствия. А ему до боли хотелось сжать её нежную, хрупкую шею, и услышать желанный хруст, а после поймать её безжизненное тело в свои объятия. Знала ли Чан Вонён сейчас, что он мечется перед выбором сохранить ее честь или жизнь? Догадывается о том, что стоит ему поддаться искушению, и этой ночью она станет его женщиной? Ему необходима доза спокойствия. Безусловно, он планировал отыграться на Вонён за её слова, но.. к счастью, он сумел вовремя сдержаться, и не совершить ошибку. Он безмолвно брел по темным коридорам школы. Время позднее, и все её обитатели давно погрузились в сон, да, они с птичкой на торжество так и не попали, хотя зная её природный эгоизм и гордыню, то он предполагал, что она собралась с духом, после его небольшой проделки, и все же решила посетить мероприятие. Возможно, что даже именно сейчас она сидела подле профессора, напялив на лицо улыбку, и придумав какую-то отмазку насчёт его отсутствия. Что ж, это его никак не волновало. Спокоен, как удав. Он прогнозировал возможные завтрашние события. Безусловно, что профессор Чхве будет очень огорчён его отсутствием, но на данный момент там, на торжестве, присутствует смекалистый Бомгю, так что Кай особо не волновался на этот счёт. Остановился, устало прикрыл глаза и тяжело выдохнул, что ж, это действительно помогло, стало как-то полегче, и он двинулся дальше. В планах: зайти бесшумно в общую гостиную, расположиться у излюбленного, комфортного дивана, а дальше отдохнуть в паре с подаренной бутылкой виски. Он редко мог позволить себе подобное удовольствие, так что сегодня прекрасный день, чтобы как следует освежиться и отдохнуть. Что ж, первая часть плана завершилась блестяще, но что касаемо остальной части, то стоило ему подойти ближе к дивану, как перед глазами заманчиво расположились чьи-то длинные, красивые ноги, весьма интимно свисающие с дивана. Не будь он уставшим и весьма неадекватным, то наверняка бы оценил столь щекотливый момент, но.. к сожалению, все это не о нем, так что он предпочёл аккуратно коснуться внутренней части бедра обладательницы стройных ног, и слегка ущипнуть. Девушка ожидаемо зашипела, и молниеносно поднялась с места, нелепо уткнувшись о его грудь, и рвано дыша, видимо, от прилива адреналина. — Почему ты лежишь здесь? — он кивнул в сторону дивана, и взгляд девушки невольно проследил за траекторией движения его головы. — разве тебе не выделили комнату, м?, — стоило ей раскрыть рот, видимо, для долгой и гневной тирады насчёт его поведения, как он решил прервать её, — ладно, можешь не напрягаться. Уходи, — махнул рукой и удобно расположился на диване, вновь тяжело выдохнул, действительно устал за сегодня, устало прикрыл глаза рукой и собирался было вздремнуть. — Слушай.. — запнулась, — слушайте, президент. Вас разве не учили, что нельзя так щипать людей, да и вообще касаться к таким.. ну, неприемлемым зонам тела девушки. Приоткрыл глаза, обвел девушку перед собой взглядом — красивая, довольно таки красивая, она бы могла смело составить конкуренцию самым отъявленным красавицам школы, да и тело у нее сексуальное, особенно его взгляд всегда касался её стройных, длинных ног. Сегодня она говорила куда неувереннее, чем обычно. Куда же делся её соблазнительный стиль речи и мнимый флирт? — Учили. Хотелось спать за неимением возможности отдохнуть с желаемой бутылочной виски, и он бы предпочел немного вздремнуть, нежели тратить драгоценное время на бессмысленную перепалку с девушкой-занозой. Ответил достаточно холодно, коротко, твёрдо, словно отрезал, и явно не желая получать что-то в ответ. Но, судя по позе в которую она встала, он предположил, что пререкания продолжатся. Вновь обвел её взглядом, присмотрелся и задумался. Она явно не из робкого десятка, и ему будет труднее смутить её, чтобы она в смущении убежала прочь, так что стоило предпринять нечто большее, нежели привычные ему методы. — Ты, видимо, хочешь составить мне компанию? — ухмыльнулся, — что ж, можешь лечь рядом, и.. — похлопал свободное место рядом с собой, — уверен, мы хорошо проведем время. Она неестественно дернулась. Злобно прошипела что-то про себя, и окинув его самым раздражительным взглядом, бросила язвительный ответ: — Хам! — и умчалась прочь с гостиной в сторону комнат для девушек под его разразительный смех. — Гордая! — сказал он ей вслед, но она естественно не услышала. Тяжёлый день явно завершился довольно неплохо, если не считать небольшого инцидента с малышкой. Он прикрыл глаза, задумался о завтрашнем дне и о возможных инцидентах, конечно, спать вот так в общей гостиной — не самая лучшая идея, но ученики никогда не смели тревожить спящего президента, да и он не имел сил подниматься к себе. Был уверен, ночью Бомгю обязательно заботливо укроет его пледом, а утром начнет ворчать, но на это у него были свои планы, он хотел узнать побольше о малышке, и о том, как она провела свой вечер. Конечно, он немного поторопил события, ибо тактильные прикосновения он собирался отложить на долгий ящик, потому что малышка явно к ним не была готова, но сегодняшняя её реакция хоть и не встретила ярое одобрение к его действиям, но все же никакую отрицательность он не заметил. Улыбнулся. Доброй ночи, малышка.