Сплин

31 августа.

(события утра)

Профессор Ким всегда выделялся среди остальных учителей своими каверзными вопросами на уроках, чем часто вызывал среди учеников неожиданные дебаты, которые могли смело перерасти в ссору. Удивительно, как его ещё не уволили, ибо в истории школы — он один из немногих преподавателей из-за которых возникает переполох, но и сегодняшний день не стал исключением. Школьники — это толпа, которой легко управлять и легко манипулировать. От них легче всего получить желаемый ресурс, а единственным источником интереса профессора были неожиданные точки зрения учеников. — Итак, на повестке дня вопрос! — он высоко поднял ручку, словно бы привлекая внимание аудитории, — Допустима ли смертная казнь? — машинально поднялись несколько рук, — Да, Натан? — Я считаю, что это необходимая мера в отношении преступников, чьи злодеяния принесли относительно тяжёлый вред обществу, речь касаемо о террористах, маньяках и педофилах. Разве их деяния подлежат прощению? Нет, они несут за собой колоссальный вред для нашего мирного общества, — многие в группе одобрительно закивали в знак поддержки. — Натан полностью прав, профессор, — сказал ТэО, — разве более жестокая мера наказания не повлечёт за собой сокращение преступности? — Так, хорошо, я услышал вашу точку зрения, но может быть кто-то ещё хочет выдвинуть свои предположения? — мужчина оглядел весь класс, — мне очень интересно послушать лидера вашей группы. Кай, что скажешь ты? — Давайте вспомним старый завет из Библии Моисеева закона, и цитату, что широко применяется не только среди верующих, но и имеет обширное значение в юриспруденции, и происходит оно из термина — талион, — присутствующие внимательно вникали в каждое его слово, — «око за око, зуб за зуб», но что если я скажу вам, всем присутствующим, что лишь Бог имеет право отнимать человеческую жизнь? Я вот спрашиваю: разве человечно, справедливо ли то государство, что во всей своей силе может взять человека изуродованного внутри и душевно испорченного, и хладнокровно лишить его жизни? Разве свод законов, которые мы имеем не трактует нам о том, что наказание должно быть исправительным, а не мстительным. И если мы сейчас, сидя и осуждая тех же самых террористов за то, что они отняли жизни, не совершаем тоже самое, отнимая жизнь у них? Разве мы не поступим так же, подобно им, уподобившись их уродливой натуре? Возможно, самая большая опасность применения смертной казни — это лишение жизни невиновного человека. Кто из вас может поручиться за справедливую систему надзора, судебной и исполнительной власти? Если таковые имеются, то все мои речи, высказанные здесь и сейчас — бессмысленная болтовня. — Другого от тебя я и не ожидал, Кай, выдающийся ответ, — профессор одобрительно улыбнулся, класс разразился аплодисментами, — да, все сказанное Каем верно, я лишь смею согласиться с ним, но.. его слова верны с точки зрения суровой реальности, а слова Натана имеют свою правду с точки зрения морали. Мораль и религия тесно переплетены, но даже тут ваш лидер сумел найти пути решения, поистине великий ум. Продолжим, итак.. Больше в суть беседы не уроке Кай не вникал, ибо сегодня он был особенно задумчив. Он вспоминал утренние события и расставлял по полочкам каждую ситуацию, обдумывая её и попутно размышляя о путях решения некоторых возможных событий в будущем. С утра его навестил отец, и у них состоялся разговор в котором отец ясно дал понять, что больше не одобряет кандидатуру малышки в качестве его спутницы жизни. Удивительно, как переменчив отец. Да, действительно, бизнес Чанов в шатком положении из-за длительной болезни главы, но.. Кай был уверен, что с выздоровлением дедушки Чана ситуация в бизнесе стабилизируется. Чаны имеют крупное влияние в сфере бизнеса и политики в Китае, так что каждое их слово всегда на вес золота, но с моментом временной передачи руководства в руки второго сына семьи — акции внезапно упали, а былой порядок нарушился. — И не верится, сынок, тебе вот уже семнадцать лет! — отец искренне улыбается, заботливо похлопывая его по плечу, а он старается ответить тем же, но напряжение лишь увеличивается, — что ж, я бы безусловно хотел остаться сегодня с тобой и отпраздновать твое день рождение, но.. сам понимаешь — работа не ждет, я стараюсь ради вашего будущего с Бахийи. Мероприятие по случаю твоего дня рождения уже готовят, мы проведем его чуть позже, слышал, что из-за здоровья старика Чана, день рождение его внучки тоже перенесли, я постарался поставить дату празднования так, чтобы мы успели также присутствовать на дне рождении малышки Вон, — и хоть улыбка озаряет лицо мужчины, но взгляд говорил о многом, все же отец хорошо знает своего сына, и Кая это совсем не радовало, — помнится, в детстве ты часто хотел иметь с ней связи. — Это в прошлом, отец, мы были детьми, сейчас я сосредоточен на бизнесе и своем будущем, я ведь должен оправдать те силы, что вы усердно вкладываете в нашу династию, — заученные слова для человека, что любит хвалебность и пустой восторг, — вы поедите в командировку вместе с госпожой Эри? — Кай, сынок мой, познакомься, — радостная улыбка отца, и совершенно искренняя, он действительно был чем-то доволен, — это госпожа Шин Эри, она новый акционер нашего бизнес-сообщества. — Рад знакомству, госпожа Шин. Ему было четырнадцать лет, когда отец впервые познакомил его со «шлюшим родом Шин», и действительно, эти женщины, происходящие из этого рода, были словно прекрасные сирены, красивые до безобразия, длинноногие богини. Госпожа Шин Эри была одной из немногих женщин отца, и одной из того самого малого количества женщин, что поистине могли удовлетворить его не только в постели, но и во многих требуемых им аспектах. Возможно, эта женщина удовлетворила даже некоторые потребности самого Кая. Он запомнил её именно такой — умная, элегантная, статная и очень красивая. Она часто становилась спутницей отца на различного рода мероприятиях, и в СМИ даже предполагалось, что в скором времени, род Хюнин возглавит новая хозяйка. Но тем не менее, отец женился на другой. — Нет, она остаётся в Корее. Совсем недавно приехала ее дочь, ты наверняка уже знаком с ней, — хитрый, циничный взгляд. Кай хорошо с ним знаком, — я устроил ее в эту школу, в твой факультет, и обеспечил всем необходимым. Знаешь почему? — коснулся оловянного солдатика, придвинул ближе и метнул взгляд на сына, — это мой тебе подарок, сын. — Подарок? — Да, её дочь, Шин Юна, очень красивая девушка, я выкроил время для общения с этой особой, и знаешь, вся в мать: умная, хитрая, соблазнительная. То, что надо моему сыну в юношеские годы. Ты, уверен, полон сил, а красивая и умная девушка всегда будет под рукой. Кай задумался. Девушка то безусловно красивая, но в последнее время от нее одни проблемы, да и в целом Кай не особо рассматривал её, как объект своего внимания. В последнее время он был излишне увлечен одной Вонён, и на других ему не было дела, но.. отец явно прав, он сумел тонко намекнуть ему, что с Чан Вонён придется повременить, а он юноша в самом расцвете сил, а потому идея отца не казалась столь бредовой. Но Кай умел сдерживаться и сдерживать свои желания, и не хотел пятнать свою честь шлюшим родом, он был гораздо выше своих плотских желаний, а потому Шин Юна в его глазах — очередная, бессмысленная побрякушка. Но безусловно весьма интересная. — Красивая, отец, я прислушаюсь к вашим словам, но на данный момент я сосредоточен исключительно на учебе, это мой последний год, я бы хотел окончить его с тем же успехом, чтобы вы могли гордиться мною, — улыбнулся, сдерживая нервный спазм. — Знаешь, сынок, то, что ты сосредоточен на одной девушке — может знатно испортить тебе жизнь, и к тому же, бизнес семьи Чан находится в упадке, а их могущество довольно шаткое, бывалого величия больше нет, и я, как твой отец, желаю тебе лучшую женщину подле, а Чан Вонён больше не идеальная кандидатура для тебя, — отец читал его словно открытую книгу, — в последнее время акции кампании дедушки Чана значительно упали. Ходят слухи, что кампанией руководит его второй сын, а сам Чан и его старший сын на данный момент на лечении в Италии. Кай задумался: Меня назвали непокорным львом, а тебя гордой ланью. Ибо лев не будет милостив к лани, а лань не найдет общества у льва. Он выбрал её осознанно? Люди говорят о любви, как о высоких чувствах, и всякий описывает свои чувства по-разному. Он не замирал от восхищения при ней, его сердце не колотилось, словно безумное, и она не занимала его мысли постоянно. И, возможно, если он и любит, то совсем иначе, по-своему. Эта скука возникла от жизни в реалии. Видеть все так, как есть, и проживать эту жизнь без пелены перед глазами. Он выбрал её по глазам. В тот год после смерти матери, Кай вдруг почувствовал, что всякое, что окружает его — навевает неутолимую скуку. Он читал. Он буквально посвятил себя книгам из библиотеки, и определял лишь прикосновением по шершавости книги — её автора и название. Один единственный ключ и один единственный хозяин просторной, обширной библиотеки. И, возможно, в тот день благословила сама судьба, но.. для кого эта встреча была благословением, а для кого проклятьем. У Чан Вонён, внучки китайского бизнесмена, были необычайно красивые, и до боли знакомые глаза. Оленьи. Её испуганный взгляд вонзился прямо в его сознание, и с тех самых пор — она обречена. — Я никогда не отпущу тебя, Чан Вонён. И он не отпустил. Вечером она его спутница на торжестве, а скоро будущая жена. Он никогда не задумывался о том: почему же не рассматривал никого помимо нее? Возможно — привычка. Почему-то, он всегда условно привык считать, что именно Чан Вонён суждено занять место спутницы его жизни. Это пошло ещё с детства, и ни их первая встреча в библиотеке, ни её глупая попытка спасти его в бассейне — не повлияли на это. Это всегда было по умолчанию так. Возможно, ещё маленьким он расставил все «за» и «против», но сейчас это абсолютно не имело смысла, ибо он окончательно и с головой погряз в этом дерьме, которое остальные называли — любовью. Но разве любовь могла бы быть обречением? И разве в любви может быть место для эгоизма, такого животного его проявления? Любимую птицу принято отпускать, ибо сколько птицу не корми, а человеком она не станет, лишь твои чувства даруют тебе тепло, а не эти жалостливые глаза, а птица о свободе мечтает, и твоя золотая клетка — её отчаянная погибель. Но ведь для неё он был готов воссоздать самую красивую из клеток, а затем запереть её там вместе с собой. Лишь он и лишь она. Была ли его любовь так уродлива? Определенно. Это были грязные чувства, и в них совершенно точно не было ничего светлого. Любовь состоящая из тьмы, и никому из них не суждено из этого болота выбраться. Что такое любовь, когда любишь? — Отец, вы нашли для меня другую кандидатуру? — Да, Кай, ты прав.

1 сентября.

— Как прошло торжество профессора вчера? — вертя в руках маленькую конструкцию строительного дома, спросил ТэО, — но судя по вашим кислым минам, то.. — Отстой, — перебил его Бомгю. — Он по традиции весь вечер нахваливал нашего Кая, а потом переключился на Чан Вонён, хотя.. видели бы её смазливое личико, пришла вся потрёпанная, испуганная что-ли, — Натан усмехнулся, перевел взгляд на обеденный стол Цзянши, и надолго сфокусировался на лице малышки, — говорят вся причина в бастетском фигуристе, что недавно перевелся.. кстати, Шин Юна, верно? — быстро переключился на новенькую, та читала незамысловатую книжку с явным отсутствием интереса. — О, Шин Юна, я готов петь оды о вашей красоте-е, — ТэО вновь похабисто улыбнулся, бросив сальный взгляд на девушку, и начал было свой флирт, пока его вновь не перебил Бомгю. — Заткнись, придурок. Уши заложило. — Юна, ты ведь тоже перевелась к нам недавно, и тоже из США, не знаешь ничего про этого Сонхуна? — прямой вопрос от Натана. — Нет. — Да уж, краткость сестра таланта, — подкол со стороны Сольюн. — Шин Юна теперь у нас в списке красавиц нашей школы, считай, вторая гордость после Сольюн, — сказал ТэО, бросив очередной взгляд на девушку, та заметно напряглась, — говорят даже, что она может составить конкуренцию этой цзяншишевской принцессе, представляете. Цзянши негодуют. — А что насчёт этого думает наш президент? — было ясно одно — Сольюн сегодня явно не в настроении. Пристальные взгляды всех присутствующих в мгновении ока на нем, он неспешно отложил криминальное чтиво, собрал руки в защитный жест, уселся поудобнее, бросил взгляд на новенькую и спокойным, ровным тоном выдал: — Не знаю. Не мой вкус. Момент и толпа разразилась гоготом. Кай даже почувствовал некий привкус дежавю, и слегка наклонился, чтобы украдкой взглянуть на новенькую. Удивительно, ноль реакции. Она была спокойна, как удав, но лишь на первый взгляд, Кай медленно прошёлся взглядом по ней, и подметил, как слегка подрагивают ее руки, и как нервно шелестят страницы какой-то на вид романтической новеллы. Удивительно, как одним лишь предложением — он за минуту мог опустить значимость девушки в глазах окружающих. Это просто имеющая у него власть, её видели и чувствовали все, но не она, и он непременно хотел ей это донести. Сегодня он был не прочь поговорить с ней, и узнать о ней немного больше — чем ничего. Что-то знакомое сквозило в этой Шин Юне. — Опустим. Бомгю, ты показал ей школу? — друг явно напрягся, глаза судорожно забегали, явно ощущая пристальный взгляд Кая на нём. — Нет, я не успел. Прости. — Отлично, — на удивление друга Кай весьма спокоен, и кажется эта новость его даже воодушевила, он поднялся, поправил карманы школьных брюк, и неспешным шагом двинулся в сторону новенькой. Все присутствующие подозрительно замолчали, ожидая его дальнейших действий, — пошли, я покажу тебе школу, — кивнул головой в сторону дверей. — Нет, спасибо. Я не хочу, — девушка громко хлопнула книжкой, отложила её в сумку, и неспешно поднявшись, вильнула из аудитории прочь. Кай проводил ее взглядом, а затем двинулся за ней. Они шли неспешно. Кай засунул руки в карманы брюк, и держался на относительно небольшом расстоянии от девушки, та же в ответ полностью игнорируя его, определенно шла в сторону змеиных подземелий. Он ухмыльнулся. Порой, малышка вела себя также по-детски, и это всегда забавляло его, но что-то иное присутствовало при каждой их случайной встрече с этой Шин Юной. Некая загадочность и томность в её словах и действиях, и даже ее походка выглядела весьма соблазняюще и маняще. Кай определенно не был удивлен её скорой популярности у здешних парней. — Ты расстроена тем, что я сказал, что ты не в моём вкусе, верно? — Ни в коем случае, — пухлые, розоватые губки растянулись в очаровательной улыбке, а хитрые глаза стрельнули искрами. Она, на удивление, определенно пытается его соблазнить или это очередная игра, которая вряд-ли закончится чем-то хорошим. — Правда? — она остановилась, он подошёл ближе, заглянул в глаза, и ответно сияюще улыбнулся, — а мне кажется, что ты явно хочешь быть в моем вкусе, — он понимал, что девушка перед ним явно не из робкого десятка, и пытался использовать свое обаяние на максимум. — А что, если я скажу, что действительно этого хочу? — Тогда.. — Юна? — они машинально перевели взгляд на источник звука, Кай удивился увидев перед собой — малышку, та в ответ также удивлённо смотрела на них, с явным непониманием того, что же могло объединять их в конкретно данной обстановке — наедине и в относительной близости. — Вонн-и, я как раз шла к тебе. Заждалась? — Нет, что ты. А я.. вам не помешала? — Вовсе нет. Президент, — новенькая метнула на него хитрый, пронзительный взгляд, — уже уходит. Представляешь, он был так добр, что предложил мне показать всю школу, но мне придётся отказаться, ибо я не хочу терять его драгоценное время. Вонён покажет мне школу, правда? — Да, верно, — малышка все ещё была растеряна, и возможно, именно поэтому в следующую секунду, ее рука непроизвольно коснулась шеи. Он ухмыльнулся, а она одарила его напуганным взглядом явно вся стушевавшись. Кай не отрывая взгляда от малышки, внезапно двинулся на неё, чем явно вызвал мурашки по ее телу, она судорожно дёрнулась и отошла на шаг назад, но он все же подошёл и спокойным, ровным тоном сказал: — встретимся на патрулировании, Чан Вонён, — а после неспешно двинулся по намеченному ранее маршруту. Его позабавила её реакция, да и в целом сложившаяся ситуация, и то, что теперь скука явно не будет беспокоить его в ближайшее время. Девушки пошли дальше. Неловкий взгляд обычно уверенной в себе Вонён коснулся лица подруги, пытаясь разглядеть в нем хоть какие-то отголоски ответов — на свои вопросы. Она увидела лишь мгновение, но даже это мгновение дало ей многое понять, эти двое были словно заинтересованы в друг—друге, но.. тогда она явно не понимала, к чему его слова о их дружбе? Его вчерашние действия — явный показатель его чувств или.. возможно, она ошиблась? Это очередная игра, а она в ней жертва, но утратив к ней интерес, он переключился на Юну? Слишком много вопросов, и ни единого ответа на них, но Вонён ясно знала одно — Юну надо спасти от него, иначе у разбитого корыта останутся все. — Вонён, ты какая-то задумчивая. Что-то случилось? — Нет, Юна, просто хотела спросить. Между вами с Камалом что-то происходит? Подруга на мгновение задумалась, но Вонён все поняла по взгляду — мечтательный, радостный, счастливый. — А что, похоже что что-то происходит? — Юна, — они остановились, Вонён по-дружески коснулась руки подруги, поддерживающе поглаживая, — он не тот парень, которому ты бы могла отдать свое сердце. — В каком смысле? — Он.. — сглотнула, — меня пугает. Возможно, он и кажется тебе привлекательным, но заметь, многие в школе его сторонятся. С ним опасно иметь дело, он может разбить тебе сердце. Прошу тебя, будь осторожна. Подруга очаровательно, ярко улыбнулась и потянулась за объятьями: — Вонн-и, ты всегда так заботишься обо мне. Спасибо тебе, правда, я обязательно прислушаюсь к твоим словам, да и он мне не нравится, я просто развлекаюсь. Не волнуйся. Тогда почему Юна так прикусывает губы, когда речь идёт о нем? Почему он её секрет, который Вонён узнала по случайности? Все было понятно лишь по одним глазам и блеску в них. Юна шла от него по коридору школу словно окрылённая. Она явно не чувствовала исходящую от него опасность или возможно наоборот, восторгалась ею? Что пугало Вонён в Камале? Он сам. А особенно его взгляд — холодный, пронзительный и пугающий, он словно бы читал ее, как открытую книжку. Она чувствовала, как его взгляд неумолимо следует за ней по пятам, а потому всегда инстинктивно опасалась его. Игры с ним — опасны, и это негласное правило школы. Он словно бы хищник, и не дай Бог, привлечь его внимание и стать очередной жертвой. Она коснулась следов его вчерашних прикосновений, лицо залило румянцем, она вспомнила его взгляд, не такой, как обычно, другой, словно перед ней стоял совсем иной человек — обжигающие глаза. Она пыталась вытереть каждый сантиметр его прикосновений, но они словно клеймо остались на ней невидимым пятном. — Так быстро вернулся, — Кая начал изрядно напрягать тон разговора Сольюн, изначально он пропустил его мимо ушей, ибо явно девушка расстроена тем, что вчера его спутницей стала не она, но сейчас он позволил ей слишком многое. — Сольюн, успокойся, — Бомгю как всегда вовремя, и как всегда беспокоится за свою безмозглую любимую. Драма жизни. — Нет, что ты, — Кай остановил его, — пусть продолжает. Видимо, тебе, Сольюн, есть что мне сказать. Я слушаю тебя. — Кай, пожалуйста, — Бомгю все не унимался. — Не лезь, — ситуация накалялась, — вы оба, видимо, забыли с кем разговариваете, — девушка стушевалась, — я ведь не только ваш друг, но и президент, разве уважение ко мне не должно быть вашей первостепенной задачей? Кто вызволит вас из беды? И кто поднял наш факультет из грязи? — Президент прав, — Натан влез вовремя, — Сольюн, иди к себе и подумай над своим поведением, а ты Бомгю, — друг стал простой разменной монетой в этой игре власти, его участь станет для других уроком, — мы с тобой поговорим на общем собрании. Я ведь прав, Эс.. президент? — Все верно, Натан, благодарю, — одобрительно улыбнулся, кивнул соратнику и бросил взгляд на Бомгю, — друзья, поймите меня правильно. У каждого из нас — одни цели, и возможно за пределами этой школы мы стоим на одной иерархической ступени, но запомните одно, — он поднялся, — здесь — мы не равны, здесь каждый ваш вздох, — сделал шаг в сторону окна, — каждый ваш шаг и каждое ваше действие, — обернулся на присутствующих, каждый сидел с опущенной головной, словно каждый понимал степень его власти, — контролирую я, — отвернулся лицезреть пейзаж школьного сада. Что дает власть? Глоток воды, которую ты так жаждешь в пустыне. Горсть монет, когда ты так голоден. И беспрекословное повиновение, когда ты этого желаешь. Власть нельзя разделить, это не вода, и ее нельзя отлить по стаканам, ею возможно лишь управлять и направлять, но делать это может лишь один. В троне усидеть сложно, но спрыгнуть с него легко, стоит лишь сделать ошибку, а ошибка проявляется даже в милости. Он позволил своим друзьям наглость, и сегодня это позволение аукнулось прямо в него. И всё-таки отец прав, всегда прав, Кай действительно не готов принять в руки ту власть, коей сейчас управляет его отец, ибо если он не смог справиться с кучкой школьных соратников, то как он сможет справиться с целой ордой противников? Кай оплошал дважды. Он недооценил бастетского ублюдка, и тому удалось урвать плод сердца малышки. Друзья почувствовали свободу и чуть было не пошли против него. Власть медленно ускользала с его рук, пока он крепко не схватился за самый край. Вечер удался на славу. Сольюн все оставшееся время сидела в своей комнате, а Бомгю на удивление был излишне тих и спокоен. Улавливалась лишь дрожь его рук и суетящиеся глаза. Кай чувствовал себя прекрасно, опрятно одевшись, приняв контрастный душ, и получив приятные известия, двинулся прочь из подземелий в сторону пункта патрулирования. Его привычка высчитывать время и подходить идеально вовремя неизменно следует за ним. По пути его взгляд касается каждой картины — висят идеально ровно. Улыбнулся, но.. все идёт слишком гладко. Настораживает. Зная малышку, то она всегда приходит раньше, ибо боится опоздать, но сегодня она не стояла и не ждала его в привычном месте. Её попросту нет. Опаздывает? Подошёл к окну, вечер, улицы освещаются лишь светом ночных фонарей, взгляд коснулся дерева в самом углу сада, стоят двое. Малышка в окружении бастетского ублюдка. Стоят и спорят о чем-то, последний активно жестикулирует руками, и пытается обнять девушку, но та в ответ отбивается и явно плачет. На удивление Кай вовсе не испытал раздражения или злости. Приятное спокойствие. Малышка толкнула парня, тот как-то неестественно пошатнулся и упал, Кай принял это к сведению, вспомнились её слова перед торжеством. Ублюдок явно что-то употребляет. Улыбнулся своей догадке. Послышались шаги, она поднимается, судя по всхлипам явно плачет. Он неспешно двинулся к стене, опирается, засунув руки в карманы брюк и молча ждёт. Смотрит на настенные часы — она опаздывает на две минуты. — Ты опоздала, — он просто констатировал очевидный факт, — уважительная причина? Она подняла свои оленьи глазки и с укором посмотрела на него, словно бы её не устраивал его тон речи. Казалось, ещё секунда и она топнет ножкой, что-то язвительно скажет, отвернётся и зашагает прочь, но малышка предпочла лишь молча смотреть на него в упор. Она чего-то ожидает? — Почему ты сделал это вчера? — Сделал что? — не стал улыбаться, не стал дразнить ее, его лицо было максимально равнодушным. Даже несколько скучающим. — Не играй с Юной, Камал. И не играй со мной. Ревнует? Очевидно нет. — О чем ты, Чан Вонён? — Ты ведь и сам прекрасно знаешь! — голос сорвался на крик, слезы вновь заблестели в глазах, — ты вчера насильно затащил меня туда и поцеловал против моей воли, а сегодня.. — О чем ты говоришь, Вонён?— нахмурился, сделал шаг в её сторону, она дернулась, но не отошла, а стойко стояла на месте, — против твоей воли? — наклонился непозволительно близко, улавливая ритм её дыхания, и чувствуя каждую ее дрожь, — разве не ты вчера использовала меня для того, чтобы насолить своему дружку? — она затаила дыхание, — вспомни, чему нас учат в школе — взаимовыгода, — выпрямился, отошёл назад, — я лишь взял плату за свои услуги, разве нет? Так к чему сейчас твоя напускная гордость, м?— развернулся и хотел было уйти. — Разве ты не хотел большего от меня? Застыл. Пугающая улыбка медленно обнажила ровный ряд белоснежных зубов, он словно вновь попал в это чувство транса, почувствовав небывалое чувство ликования. Он прекрасно осознавал, что это в ней говорит обида на бастетского ублюдка, и её бессмысленные провокации лишь способ насолить ему. Но она выбрала неправильную мишень, и этим самым явно погубит себя. — Если я сочту твои действия в отношении меня более высокооплачиваемыми, — тон холодный, — то обязательно возьму нечто большее, чем вчера. Неспешно двинулся прочь, не дав ей возможности ответить, он был весьма доволен собой и разговором в целом. Услышал неловкие шаги за собой, и молча ускорился, он знал, что она идёт за ним, ибо другой возможности у неё и не было. Они шли молча. Каждый думал о своем, но он наслаждался приятным ароматом лаванды. Чан Вонён определено умела очаровывать мужчин своей природной наивностью. Но, Кай был единственный из её многочисленных поклонников, кто знал, что Вонён — лев в обличии лани. — Прости меня, — тихо промолвила, он остановился, повернулся к ней и молча ожидал дальнейших действий, — я действительно использовала тебя, чтобы насолить Сонхуну, но.. в тот момент я даже не думала, что поступаю настолько плохо. И, пожалуйста, не трогай Юну, если твои чувства не правдивы, она моя подруга, и я.. — Боишься, что она узнает о том вечере? Она вздрогнула и ошарашенно посмотрела на него, но больше её пугал его взгляд.. он вновь смотрел на нее с безразличием, холодно и отстранено. Она вдруг ощутила ужас нахождения себя наедине рядом с ним, Каем, что умело управлял остальными, и возможно сейчас, она совершает самую большую ошибку своей жизни. Этот мрак создан не из-за отсутствия в нем солнечного света, а из-за его присутствия. Он и есть тот, кто несёт в себе этот мрак. — Нет, я же сказала, что волнуюсь.. волнуюсь, что ты можешь разбить ей сердце. — Нет, ты боишься, что я действительно это могу сделать, а не тех последствий, которые могут стать следствием моих действий в отношении твоей подруги. Разве не так? — это тишина вокруг пугала. Становилось как-то некомфортно, но его холодный тон выводил самые потаённые страхи в ней, превращая каждый шорох в новую волну дрожи по ее телу. — Я боюсь тебя, и твоих возможностей, твоих действий боюсь, и последствий, — он обвел её взглядом, — всего тебя. — он вдруг поймал себя на мысли, что действительно хочет дать ей прочувствовать настоящий страх. Ужас, что заставляет трепетать. То, что заставляет людей повиноваться и молиться. — Боишься, но позволила себя коснуться? — Я не позволяла, а просто была растеряна! — голос сорвался на крик. Её чувства смешались в один единый коктейль эмоций. В нем смешалось все: смущение, страх, неприязнь и даже интерес. Он внезапно двинулся на неё, схватил за плечи и больно толкнул в стену, буквально вжимая её, она скривилась от боли, и попыталась оттолкнуть его, но он лишь крепче прижал её к стене, и яростно зашептал в гневе: — Просишь меня не играть с тобой, Чан Вонён, но играешься со мной сама, — она явно хотела заплакать, но отчаянно не сдавалась, прикусывая губы до крови, и смотря на него глазами полными презрения, — хочешь мы проверим твою растерянность? Что мне мешает воспользоваться тобой здесь, в темном помещении, где никого нет, тут твоих криков никто не услышит, разве я не прав? Ты умна, птичка, — коснулся локона её волос, завил его на пальце, — но не настолько, чтобы меня одурачить, — приблизился к её лицу, — ты ведь вовсе не меня боишься, а того, что на твоём месте может оказаться она. — Что ты несёшь? — яростно оттолкнула его девушка, — Камал, клянусь Господом, ты сошел с ума! — Расслабься, я пошутил, — отошёл, слабо улыбнулся и равнодушно посмотрел на девушку, — не заостряй свое внимание на подобных мелочах. Она меня не интересует, — скучающе отступил на пару шагов. — Так значит ты обещаешь мне, что не станешь трогать её? — Чан Вонён, я могу тебе поклясться, но.. — обворожительно улыбнулся, — запомни одно, что змеи врут.

З М Е И В Р У Т!