Ночи

Все эти дни Чонин не может выкинуть из головы этого загадочного Дио, который не оставил после себя ничего, кроме опустошения и желания снова увидеться. Этот клиент запал ему в душу, на других, почему-то, даже не хочется смотреть. Всю неделю Ким ходил в разные клубы и бары, искал клиентов, но никто не цеплял. Кай хочет и дальше выбирать себе спутника на ночь, а не ложиться под кого угодно, но никто не привлекает его даже в половину того, как привлёк Дио. И это сводит его с ума. Он не может работать, спать, спокойно жить, пока снова не увидится с ним. Это похоже на какое-то непонятное наваждение, но всё именно так, и Ким не может найти себе места. Это всё длится до того самого момента, как в очередном клубе он видит за барной стойкой знакомый профиль. В глазах Кая загорается искра. Издалека он рассматривает Дио, на котором надета чёрная водолазка и строгие брюки. Этим вечером он в очках и это заводит Чонина. Настолько, что в штанах становится как-то тесно. Кай, не замечая никого вокруг, подходит к своей цели и шепчет мужчине на ухо: — Грубо уходить не попрощавшись. — Ты слишком сладко спал. Они смотрят друг другу в глаза и Чонин чувствует, что ещё чуть-чуть и он просто нагло вцепится в Дио, чтобы побыть с ним хотя бы чуть-чуть. Что-то знакомое во взгляде сбивает его с толку, но Ким не готов сейчас углубляться в подобные мысли. Ему кажется, что он помешался. Стал зависим. И непонятно, откуда это взялось, если они провели вместе всего лишь ночь, совсем как с другими клиентами. Только в тех других не было чего-то настолько цепляющего. — Выпьешь чего-нибудь? — предлагает Дио. — Хочешь напоить и соблазнить меня? — заигрывая, спрашивает Кай. — Только если ты этого хочешь. — Я хочу тебя на трезвую голову. Чонин с вызовом смотрит на Дио, ведёт себя дерзко, провоцирует. Он пытается не чувствовать, как внутри всё разгорается синим пламенем, изо всех сил игнорирует что-то похожее на бабочек в животе. Потому что так не может быть. Он давно такого не ощущал и надеется, что не ощутит вновь. Но что-то в этом клиенте переворачивает всё с ног на голову. Дио встёт, берёт Кая за руку и уводит из шумного бара на улицу. Чонин чувствует тепло чужой руки и пытается запомнить это давно забытое ощущение. Потому что его давно никто не брал за руку просто так. Не для того, чтобы привязать к кровати. Не для того, чтобы крепко держать его за запястья. Просто для того, чтобы вывести из душного помещения на свежий воздух. Чонин смотрит на то, как красиво сочетаются цвета их с Дио кожи и ругает себя за это. «Нельзя! Ты всего лишь шлюха», — твердит он себе, но почему-то в первый раз за всё время хочет не помнить об этом. Они снова молча едут в тот же самый отель. Дио снова снимает дорогой люкс, зайдя в который, он сразу начинает покрывать шею Кима поцелуями. И Чонин плавится. Ему нравится всё происходящее, он ощущает, как мурашки бегут по его спине от каждого касания клиента. — Сегодня я сверху. И Каю не страшно, что ему будет больно. Каким-то необъяснимым образом он доверяет Дио, который увлекает его на кровать, нависает сверху, расстёгивает шёлковую рубашку, оставляя по лёгкому поцелую на каждом оголяющемся участке кожи. Чонин дрожит, но не от холода, а от предвкушения чего-то приятного и прекрасного. И Дио дарит ему эти ощущения, когда осторожно растягивает, а после медленно входит, заставляя Кима протяжно стонать. Они снова словно сливаются воедино, наполняя комнату стонами, звуками поцелуев и шлепками. Они занимаются сексом громко, пошло, но в то же время как-то сладко, трепетно и отчаянно. И в этом процессе они как будто бы не мальчик по вызову и клиент, они словно нечто большее и значимое. Чонин никогда такого не чувствовал. И ему страшно от того, что это происходит. Но ему нравится ощущать Дио внутри себя. Нравится чувствовать чужие поцелуи на шее, шеках, плечах. Ему слишком хорошо. И это проблема. Когда они оба приближаются к яркому финалу, Дио тянется к губам Кая, чтобы оставить на них поцелуй. Ким, увидев это, быстро отворачивается, чувствуя, как сердце готово разорвать грудную клетку. Он не целуется в губы. Это главное правило всех шлюх. А для него это нерушимо. Потому что в губы целуют тех, кого любят. Клиенты не должны входить в этот список. И пусть ему безумно хочется ощутить поцелуй этих красивых, сочных пухлых губ, Кай не может себе этого позволить. Потому что поклялся себе, что больше никого не поцелует так, как целовал того, кто остался в прошлой жизни. Дио касается губами чужой шеи и кончает, после чего быстро доводит до оргазма Кая. Клиент ложится с ним рядом, приводит дыхание в норму, а Чонин завороженно наблюдает за каждым движением мужчины. Он ему нравится. И это ещё одна проблема. Ким решает, что не должен совершать той ошибки, что в прошлый раз. Пусть ему безумно хочется уснуть рядом с кем-то, кто не относится к нему как к вещи. Но нельзя, потому что он вещь, которую купили на пару часов. Чонин молча садится на кровати, взглядам сканируя номер на предмет местонахождения своих вещей, когда Дио говорит: — Уже уходишь? — А ты хочешь, чтобы я остался? И Ким сам морщится от того, как это драматично звучит. Он не хотел так. Нужно было просто сказать, что да, уходит. Но вышло как вышло, поэтому он поворачивается к клиенту и смотрит ему в глаза, пытаясь увидеть в них ответ. — Полежи со мной немного, не хочу ощущать себя брошенным. И Чонин слышит в этом какую-то отчаянную искренность, поэтому ложится рядом и смотрит на Дио, пытаясь прочитать этого человека; узнать, какая у него история и что прячется за прямой спиной, строгим взглядом и спокойным голосом. Взгляд снова цепляется за красивую россыпь родинок, и Ким думает, что где-то их уже видел. Мозг услужливо подбрасывает ответ, но Чонин игнорирует его, пряча воспоминания в самый дальний угол своей памяти. — Почему ты выбрал такую работу? — спрашивает Дио. Чонин задумывается над ответом, потому что это слишком откровенно, слишком лично. Он не уверен, что может и хочет рассказывать эту историю, потому что шрамы на сердце не заживают до сих пор. И, наверное, никогда не заживут. — В эту индустрию никто не попадает просто так. Большего не могу тебе сказать, мы ещё не так близки. — Я думал, мы ближе, чем можно было бы представить. Не с каждым другом будешь проводить время вот так. — Но ты просто снял меня. Мы не знаем друг друга. Даже имена назвали ненастоящие. И Чонину думается, что всё это как-то горько. Они просто два одиноких, человека, которые пытаются заполнить свою пустоту с помощью денег и секса. Но Ким согласен даже на это, если снова сможет почувствовать то, что ощущает рядом с Дио. — Я Кёнсу, — внезапно говорит клиент, протягивая руку. И у Чонина всё внутри переворачивается, потому что когда-то давно он знал одного Кёнсу. Это как будто бы было в другой жизни, в той самой, где он дышал полной грудью, любил и мечтал. Но наделал столько ошибок, что, кажется, никогда не сможет расплатиться. — Я Чонин. Ким неуверенно жмёт протянутую руку, ощущает её тепло и чувствует, как сердце болезненно сжимается. Как будто перед ним сидит тот самый Кёнсу, который дарил ему всё своё тепло. Дио смотрит на своего любовника и понимает, что весь его план рушится прямо на глазах. Потому что за всей этой дерзостью, красотой и напускной уверенностью прячется сломанный мальчик. В этом красивом мужчине всё ещё живёт его Чонин и это ломает. Потому что его Чонина никогда и не было. Была лишь игра, ложь и падение с огромной высоты воздушных замков, которые До построил сам для себя. — Когда-то я знал одного Кёнсу, — тихо, словно только для себя, говорит Кай. Он выглядит как-то грустно, надломлено и у До загорается надежда на то, что где-то внутри Кима осталась его малюсенькая частичка, которая заставляет помнить, и, возможно, жалеть. — Эту историю ты тоже мне не расскажешь? — Не сегодня. Чонин встаёт с кровати, чтобы одеться и уехать, потому что это всё — слишком для него. Он чувствует, что подпускает клиента ближе, чем можно и нужно. Он не должен этого допускать, иначе всё закончится плохо. — Прости, если задел, — говорит До, наблюдая за тем, как Ким застёгивает красивую рубашку, скрывая под тканью своё манящее тело. — Всё нормально. Мне просто пора. — Работать дальше? — Угу. И оба понимают, что это ложь. Кай никогда не берёт больше одного клиента за ночь. А ещё, он никогда не разговаривает о личном и не называет своего настоящего имени. Но с этим Дио всё идёт наперекосяк. Кёнсу достаёт деньги и протягивает их Киму. И они снова чувствуют, как их прекрасная ночь становится грязной. Кай в очередной раз напоминает себе, что он — всего лишь шлюха, а Кёнсу — его клиент, но проще от этого как-то не становится. Когда Чонин выходит из номера, бросив на прощание неловкое: «Ну, пока», он ощущает, что летит в какую-то пропасть. У него всё взрывается фейерверками от Кёнсу, но в то же время, он боится. Глупо боится, что влюбится в клиента, как героиня известного фильма. Но они в реальной жизни, где не бывает сказок о том, как богатый крутой дядя забирает проститутку с трассы и делает её жизнь лучше. Пересчитывая деньги, которые сейчас ему кажутся ненавистными, Чонин находит бумажку с номером и надписью: «Позвони, если захочешь…» И Киму смешно, потому что он точно захочет. Позвонить, написать, приехать. Быть с Дио просто так, без денег, ради той эйфории, которую испытывает каждый раз, когда их тела соприкасаются, губы обжигают кожу, а пальцы вырисовывают самые красивые узоры там, до куда могут дотянуться. Кёнсу же, оставшись в номере один, совсем не понимает, зачем завязал эти странные разговоры, оставил номер и вообще попытался влезть Чонину в душу. Он хотел унизить. Всего один раз оказаться выше. Просто ради себя. Но в итоге он повторяет одну и ту же ошибку — пытается быть Киму кем-то большим, чем является на самом деле. Кёнсу думает о временах, которые остались в прошлом, и понимает, что касания Чонина всё те же — обжигающие, ласкающие, мягкие и, кажется, самые необходимые. И это проблема.