Злому коту я виляю хвостом 5.0

Ближе к вечеру они снова «передали» Валентину под надёжное крыло Бэтмена в его пещеру. К ним присоединился и Супермен. — Привет, Валентина, — лучезарно улыбнулся девушке Кларк, плавно влетая в пещеру к компьютерам, где как обычно корпел Бэтс. — Супер! Рада снова тебя видеть! И правда видеть… Кларк подарил мне очки! Точнее, платил за них его возлюбленный, но идея все равно была его! — Здорово… Ну, и как тебе наш мир? Девушка внимательно присмотрелась к Суперу. То же сияние, что и от Кларка, такое же сильное и тянулось оно взаимно к Бэтсу. Хоть Тёмный рыцарь и сидел смурнее тучи, но его сияние было ничуть не тусклее. Даже казалось, наоборот, сияло и мерцало, особенно это мерцание усилилось с появлением Супса в пещере, пускай он и не смотрел в его сторону. Внутреннее сияние Супермена и Бэтмена было очень похоже по силе на то, что она видела в Кларке и том, мистере Уэйне. Наверное это потому, что над обоими парами поработал один мастер. Гениальный мастер. — Он чудесный… И вы чудесные! Так радостно видеть на столько влюбленные души… — Влюблённые?.. — стушевался Кларк. — Нет, мы просто коллеги, что ты… — Коллеги?.. Но вы же… — Супермен, ты должен быть в Крепости, а не здесь. — И я тоже рад тебя видеть, Би… — У тебя задание. — А у тебя гостья, которой ты, по всей видимости, совсем не уделяешь внимания. — Она не ребёнок. Ей не нужны няньки. — Би… — Я на патруль. Бэтмен встал со своего места так резко, что его плащ встрепенулся, и направился быстрым шагом к Бэткрылу. — Би. Но ответа не последовало. Брюс скрылся в кабине пилота и исчез из пещеры. Кларк лишь тяжело вздохнул, глядя ему вслед. — Иди за ним… — тихо сказала Валентина, что до этого сидела тише воды. — Ты ему нужен сейчас… — Но ты же… — Кое в чем он был прав. Я не маленькая. Обещаю ничего не трогать до вашего возвращения. Давай же, не теряй свою любовь… Девушка по-доброму, почти по-матерински улыбнулась герою, на что он сам не смог сдержать лёгкой, грустной улыбки. — Пожалуй, так я и сделаю… Спасибо… Кларк приподнялся над землёй и полетел следом за своей несносной мышкой.

***

Оставшись одна Валентина решила ничего здесь не трогать и по возможности вообще ничего не делать. Она подошла к ближайшему диванчику и присела на него. — Похоже, мне придётся искать других кандидатов, другие сердца для соединения. Но так не хочется от этих уходить! При всей их огромной любви друг к другу, вон какие у них проблемы и сложности. И всему виной моё тут присутствие. Она вздохнула и какое-то время помолчала. — Ну за богиня любви из меня такая, что я ни только новые чувства зародить не могу, а способна испортить уже существующие? Валентина чуть повертелась, выбирая более удобное положение. — Может, они там правы, и не судьба мне заниматься этим? Но тогда чем? Я всю жизнь об этом мечтала! Ничто другое меня так не притягивало. Мне не интересны приключения, рост над собой, познание себя, развитие бизнеса или воспитание детей. Я совершенно не хочу заниматься ничем из этого! Она ткнулась в валик у края дивана и горько пожалела об этом, потирая место ушиба. Всё же это была не мягкая подушка. — Я сразу выбрала именно эту специализацию. Только это меня интересует в данный момент, люди и их взаимоотношения. А именно — любовь! И любовь крепкая, сильная и взаимная! И — желательно — долгая. Без таких вот ссор и… не приведи святой Валентин, расставаний. Она легла на спину, и закрыла глаза, потому как свет с потолка бил довольно сильно в её непривыкшие к такому глаза. Или в очках она сейчас всё воспринимала сильнее, чем без них. — И посоветоваться, поговорить не с кем. У наставников один ответ — если это твоё, справляйся и докажи. А если не твоё, то и нечего чужие места занимать… Эх… Мне порой кажется, единственный, кто бы меня понял, это сам Святой Валентин. Вот бы с ним поговорить… Спросить… Да хоть пожаловаться… — Я к твоим услугам, дитя моё, — раздался вдруг мягкий мужской голос, и Валентина подскочила. На другом конце дивана сидел человек, вот действительно в белом пальто. Очень красивом, изящном, с белой же вышивкой на довольно широких отворотах. На вышивке угадывались розы и павлины. Голову мужчины украшал белоснежный цилиндр, с алой ленточкой по кругу тульи, а там, где у этой самой ленты должны были быть связаны концы, вместо банта были приколоты алые розы. Три штуки. Живые, настоящие и сладко пахнущие. Взгляд синих глаз был мягок и полон такого неземного света, что в его желании помочь было невозможно усомниться. — Вы… — она попыталась потереть глаза руками, наткнулась на очки, проморгалась, и посмотрела снова, — Валентин? Правда вы? Здесь? И вы живой? А я слышала… а нам говорят… — Наверняка говорят, что я умер, — мужчина чуть погрустнел. — Да у них есть полное право так говорить, потому что я ушёл с небес и возвращаться туда пока не собираюсь. — Он чуть помолчал, разглядывая её, особенно очки. — А что говорят, если не секрет? — Что вы предпочли вечную жизнь любви смертной женщины. — Красиво, — Валентин усмехнулся. — Даже, спасибо им, что такую именно легенду, а не что-то гадкое. — А почему вы… Если хотите, ответить, конечно же. — Думаю, потому же, почему у тебя с любовью не ладится, девочка, — Валентин положил ногу на ногу и соединил руки в замок около коленки. — Видишь ли… я занимаюсь этим делом довольно давно, и привык строить долговечные отношения. Следить за ними, и… чинить, при необходимости. Но настали новые времена. Это не хорошо и не плохо, просто так есть. И отношения стали другими. Любовь теперь быстрая. И многоразовая. Люди не чинят отношения, а строят новые, потому как могут себе это позволить. — Да, я тоже это заметила. — Но это я закостенел и уже не могу… не хочу иначе. Вот и ищу, скажем так, не за количество, а за качество. Мне кажется, ты тоже так сможешь, если примешь и поймёшь эту концепцию. И… — тут в его глазах зажглись искорки в форме сердечек, — будешь не только смотреть, но и видеть. — Да, — она кивнула. — А вы… Валентин! Этих двоих… вот которые тут… их же вы соединили? Надолго? И так красиво, мастерски… — Спасибо. Старался. Одна из лучших моих пар в этом городе и в этом времени. — А тех, с которыми я познакомилась днём? Их зовут Кларк и мистер Уэйн. Тоже вы? Один рисунок, один стиль… Я в полном восхищении! — Ты меня засмущала. Ты первая, кто похвалил мою работу за такой долгий срок. — И готова сделать это ещё не раз! И скажите, Вы согласитесь взять меня в ученицы? Я буду очень стараться. Я хочу научиться творить именно такие отношения, как у этих двух пар. Пусть их будет немного… но пусть они будут такими же прекрасными, как ваши. Валентин улыбнулся ей, широко и загадочно, и подмигнул. — Таких пар может быть раза в два меньше, чем ты планируешь, а работы с ними гораздо больше. Ты согласна пойти на это?