THE SUN AND THE STAR: A NICO DI ANGELO ADVENTURE / СОЛНЦЕ И ЗВЕЗДА: ПРИКЛЮЧЕНИЯ НИКО ДИ АНЖЕЛО

Нико изо всех сил старался не раздражаться из-за того, что в данный момент вокруг него кипела подготовка. Он смирился с тем, что Уилл поедет с ним в это путешествие. Эта перспектива все еще нервировала Нико, но ему не терпелось показать Уиллу… ну, свой второй дом. Даже если у него не было самых близких отношений с Аидом, и несмотря на множество трудных моментов, которые он пережил в подземном мире, Нико все еще любил это место. Он хотел отправиться в путь. Но Уилл и Хирон рыскали по домику Аполлона в состоянии сильного волнения. Они относились к этому так, словно Уилл и Нико собирались вступить в войну со всеми титанами, всеми римскими императорами и возрожденной Геей. — Как ты думаешь, мне тоже понадобится более теплая одежда? — спросил Уилл у Хирона. — Ведь в подземном мире холодно, не так ли? — Я не знаю, — ответил Хирон. В унисон они оба повернулись к Нико, и их лица стали похожи на смущенных щенков. — Тебе может понадобиться толстовка, — сказал он. — Максимум. — Хорошо, я возьму еще одну на случай, если первая испачкается, — сказал Уилл. Нико посмотрел на ноги Уилла, которые, что неудивительно, были голыми от колен до колен. Как обычно, на Уилле были шорты-трусы. — Уилл, — сказал Нико, — Как ты переживаешь из-за того, что в Подземном мире холодно, а ты все еще в шортах? Он пожал плечами. — Ноги не мерзнут. К тому же, шорты так удобны! Никогда не знаешь, когда тебе понадобится что-то положить в карман. — Клянусь, — вздохнул Нико, — Ты все усложняешь. Все, что нам нужно, — это вода, может быть, смена одежды, и все. — А как же еда? — спросил Уилл. — Мы полубоги, а не бесплотные духи. Нам все равно нужно есть. — Я позабочусь об этом, — с лукавой улыбкой сказал Нико. — Кроме того, если у нас закончатся запасы, наши друзья из подземного мира помогут нам. Уилл сузил глаза, глядя на Нико, но ничего не сказал. Он засунул в рюкзак еще одну толстовку — Нико была уверена, что это уже третья, а затем пересек домик и подошел к дверному проему. — Ладно, на этот раз я закончил, — сказал Уилл. — Обещаю. — Ты взял запасные носки? — сказал Хирон, рысью направляясь к ним. — Хирон, у тебя ведь даже носков нет? — сказал Нико. — Нет, но это не значит, что я не могу их ценить. Нет ничего плохого в том, чтобы иметь запасную пару носков. — У меня их достаточно, спасибо, — сказал Уилл. — К тому же, если я задержу Нико еще на минуту, думаю, он отправит меня в подземный мир старым добрым способом. — Как ты вчера сказал, Нико, «ты меня хорошо знаешь». — Что ты берешь, Нико? — спросил Хирон. Нико взялся за лацканы своей кожаной куртки-бомбера. — Вот, — сказал он, распахивая куртку. На нем была черная футболка с белым черепом под красной линией и буквами AFI. Затем он похлопал по оружию, лежащему у него на боку. — И мой верный меч. Уилл нахмурился. — Больше ничего? — Что еще мне нужно? — Что ж, — сказал Хирон, — По крайней мере, позвольте дриадам собрать для вас амброзию и нектар в качестве меры безопасности. Что, если один из вас — или оба — пострадают? Нико застонал. — Хорошо. Но после этого мы уйдем, хорошо? —Договорились, — сказал Уилл. После этого они не ушли. Джунипер настояла на том, чтобы предоставить свежую партию квадратиков амброзии. Пока они готовились, сатир Гроувер вызвал по айрис-сообщению сатира и потребовал дать Нико небольшую ободряющую речь, которую Нико нехотя выслушал. Это было мило, но Нико показалось, что все слишком бурно реагируют. Лишние балахоны, амброзия и благожелательные советы ничего не изменят, когда они попадут в Тартар. Окончательно заставило Уилла перестать оттягивать неизбежное то, что Нико сказал ему, что они опоздают на поезд, если не пойдут. —Ладно, ладно! — сказал Уилл, запихивая амброзию и нектар Джунипера в свой рюкзак. (Нико подумала, не был ли этот ранец каким-то безграничным, ведь ни в одну другую сумку не помещалось столько вещей). — Такси скоро приедет? Хирон кивнул. — Обычное человеческое такси, как и просили. Нико скрипнул зубами. — Мы бы быстрее добрались до Манхэттена, если бы… — Нет! — резко сказал Уилл. — Нет, после того как я проводил Кайлу и Остина, меня это вполне устраивает. — Я думаю, ты упускаешь возможность, честно говоря, — сказал Нико. — Эти три старушки в миллион раз круче, чем мы когда-либо будем. Или я могу позвонить Жюлю-Альберту. Это будет бесплатно. — И никаких зомби-шоферов. — Глаза Уилла были умоляющими. — Пожалуйста, подари мне хоть немного нормального, скучного человеческого путешествия до Подземного мира. Нико вздохнул. — Хорошо. Именно поэтому через несколько минут Нико и Уилл уселись в скучное желтое такси на Фермерской дороге 3.141. Водитель сгорбился на переднем сиденье. На нем был серый кардиган и черная кепка, а в машине смутно пахло чем-то дымным и мертвым. Водитель повернулся, чтобы посмотреть на них. — Мальчики, вы едете на станцию железной дороги Лонг-Айленда в Монтауке? — Да, — сказал Уилл. — Наш поезд отправляется через пятнадцать минут. Мы не опоздаем? Мужчина улыбнулся, на одном из передних зубов у него была золотая насадка. — В этой машине вы не опоздаете. Мотор взревел, и машина, казалось, прыгнула вперед, уносясь прочь от лагеря Полукровок. Здесь не действовала магия Серых сестер. Нет, это была просто красота таксиста с Лонг-Айленда, работающего по жесткому графику. Нико было весело с опущенным окном. Проезжая по шоссе Санрайз, водитель рассказывал им о том, как однажды доставил клиента-кинозвезду из Саг-Харбора в аэропорт Айлип менее чем за тридцать минут. Что касается Уилла, то у него дела шли не так хорошо. Он крепко вцепился в дверь, его глаза были расширены от ужаса, и он явно пытался справиться с дыханием. Водитель доставил их на станцию за шесть минут. Они помчались по ступенькам на платформу, Нико с легкостью обогнал своего парня, хотя в основном это было связано с тем, что Уиллу пришлось снова встать на ноги. — Неужели это было хуже, чем Серые Сестры? — задыхался Уилл. — Потому что мне показалось, что это было хуже, чем Серые Сестры. — Это ты хотел путешествовать как обычный человек. — сказал Нико. К моменту прибытия поезда они погрузились в неловкое молчание. Двери открылись, и они быстро прошли внутрь. Выбранный ими вагон был заполнен примерно на треть, поэтому они направились в ту часть, где было меньше людей. Уилл с трудом разместил свой рюкзак на багажной полке над сиденьями. — Говорю тебе, — сказал Нико, пересаживаясь на ближайшее к окну сиденье. — Тебе и половины этих вещей не понадобится во время поездки. — Мы еще посмотрим… — начал было Уилл, но тут что-то вывалилось из его сумки и ударило его по лицу. — Ой! Нико сдержался, потому что знал, что от смеха ситуация лучше не станет, хотя это было очень, очень смешно. Уилл потер лицо, а затем присел, чтобы поднять упавший предмет — белый шар размером с мяч. — Уилл, что это? — Ничего, — ответил он и засунул его обратно в рюкзак. — О, нет. Я должен знать, что это такое. Уилл вздохнул, опустил мяч обратно и протянул его Нико. Когда Нико взял его в руки, он засветился так ярко, что он чуть не выронил его. — Аид , что это? — Нико несколько раз моргнул, когда в поле его зрения появились маленькие белые пятна. — Не смейся, — предупредил Уилл. — Не могу гарантировать, что не засмеюсь. — Это солнечный фонарь на батарейках. — Что? — Слушай, — сказал Уилл, — Я не знаю, каково там, в подземном мире, но многие люди используют эти штуки, чтобы пережить зимние месяцы, когда солнце слабое. Это своего рода световая терапия. У меня был такой, когда я путешествовала с мамой. Нико был впечатлен. — Это удивительно. И, возможно, это отсрочит воздействие подземного мира на тебя. — В этом вся идея. — Уилл вернул фонарь в сумку и сел рядом с Нико. — Я взял с собой дополнительные батарейки. — Что ты не взял с собой, Уилл Солас? Уилл не ответил. Мгновением позже поезд пополз вперед, и вскоре мимо них замелькали различные районы Лонг-Айленда. Нико наслаждался панорамой: леса, промышленные парки, захудалые торговые центры и ряды уютных кирпичных домов, где жили обычные смертные. А вот Уилл явно нервничал. Он покачивал правой ногой, оглядывая вагон. Нико протянул руку и положил ее на подрагивающее бедро. — Уилл, ты не можешь делать это всю поездку. — Прости, — сказал он. — Просто пытаюсь сосредоточиться. — Не думаю, что тебе стоит так сильно волноваться, как сейчас, — мягко сказал Нико. Уилл поднял бровь. — Нико, мы идем в Тартар. Ты серьезно пытаешься сказать мне, что все было не так уж плохо, когда ты там был? — То есть… Да, там было ужасно, понимаешь? Но сейчас я знаю гораздо больше о том, как там ориентироваться, чем тогда. К тому же, в этот раз я сам решил пойти, а не быть затянутым туда и похищенным парочкой жаждущих внимания гигантов. — Я все еще думаю, что ты недооцениваешь травму, — сказал Уилл. — Но ты можешь хотя бы понять, что у меня нет опыта общения с подземным миром вообще, не говоря уже о Тартаре? Так что меня это пугает гораздо больше, чем тебя. — Ладно, ладно, — сказал Нико, потянувшись к руке Уилла. — Это справедливо. Уилл закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Его дыхание замедлилось, и Нико наблюдал за тем, как поднимается и опускается его грудь. Уилл иногда так делал, когда ему нужно было успокоиться, и Нико позволил ему это сделать. Нико окинул взглядом вагон поезда. Несколькими рядами выше пара бизнесменов в простых черных костюмах вели приглушенный разговор. Женщина с темно-коричневой кожей и локонами смеялась над своей маленькой дочерью, которая стояла в проходе, ни за что не держась и пытаясь сохранить равновесие. — Сабвей-серфинг, сказал Уилл, чем очень напугал Нико. — Что? — Ты пытаешься удержаться на ногах, пока поезд движется, ни за что не держась, — сказал он. — Хотя в городе это было бы гораздо сложнее. Там поезда намного сильнее кренятся. — Откуда ты знаешь? Разве в Остине, штат Техас, есть метро? Уилл ухмыльнулся. — Ты многого обо мне не знаешь, Нико. Нико насмешливо хмыкнул. — Например? — Для начала, я люблю золотые орео. — Да ладно. Это же очевидно. В любом случае, они — версия Орео от Аполлона. — И это морально лучший выбор. — К этому мы еще вернемся, — сказал Нико. — Что еще я не знаю о тебе, Уилл Солас? — Впервые я посетил Нью-Йорк, когда мне было… — Уилл посчитал на пальцах. — Кажется, мне было девять? Он выглянул в окно, когда поезд подкатил к следующей станции. — Мама была на гастролях, и она была очень взволнована, потому что несколько вечеров подряд выступала в каком-то большом клубе на Манхэттене. Но больше всего мне запомнилось то, что она припарковала наш фургон на большой, огромной стоянке и сказала, чтобы мы не садились за руль ни на секунду, пока будем в городе. — Почему? — Она сказала мне, что нельзя по-настоящему увидеть Нью-Йорк, если не ездить на метро. Поэтому, куда бы мы ни поехали, мы садились на поезд. Мы ездили на нем вверх и вниз по Манхэттену. Однажды мы поехали на Кони-Айленд, чтобы покататься на множестве аттракционов. Мы также съездили в Квинс, чтобы посмотреть на место, где когда-то давно проходила Всемирная ярмарка. Мы даже совершили самую любительскую ошибку из всех возможных. Поезд снова набрал скорость, и кондуктор попросил их предъявить билеты. Отдав свой билет, Нико сказал Уиллу: — Боюсь спросить, в чем твоя ошибка. — Ну, тем летом было очень жарко, — сказал Уилл.– В Лагере полукровок все по-другому. Особенно на Манхэттене, где жара задерживается между всеми зданиями, и это похоже на гигантскую печь. Мы только что вышли из Метрополитен-музея, и к тому времени, как прошли два-три квартала до поезда, пот лил с нас ручьями. Поэтому мы очень обрадовались, когда поезд прибыл, потому что один из вагонов был совершенно пуст! Гарантированные места в прекрасно кондиционированном вагоне летом — такая редкость. Обычно все вагоны забиты и влажные. — Хорошо, — сказал Нико. — Но… пустой вагон — это ведь хорошо, правда? Улыбка Уилла померкла. — Ну… нет. Оказывается, если весь поезд забит, кроме одного вагона, это предупреждающий знак. Нико исказил свое лицо. — Предупреждение о… чем? Уилл сморщил нос. — О, боги. Что, Уилл? — Скажем так, когда двери закрылись, машину наполнил очень резкий и узнаваемый запах. Кто-то… э-э-э… сделал закладку на полу. — НЕТ! — Нико скривился. —Ты серьезно? — Такое случается, — сказал Уилл. — Наверное, кто-то не мог подождать? — Я бы скончался, — сказал Нико. — Прямо на месте. Уилл рассмеялся, что показалось Нико маленькой победой. — Мы просто пересаживались в другой вагон на следующей остановке. И тогда мама научила меня серфингу в метро. — Ух ты. Я не ездил в Нью-Йорк до битвы за Манхэттен. Уилл скривился. — Не лучшее знакомство с городом. А знаешь ли ты, что за несколько лет до этого мы с мамой были на Манхэттене, когда мой сатир нашел меня и привез в лагерь Полукровок? Монстры напали на меня в центре города. — Нет! — сказал Нико. — Напомни мне как-нибудь рассказать тебе эту историю. По тому, как он это сказал, Нико понял, что он еще не готов делиться подробностями. — Иногда я забываю, что ты побывал на всем этом континенте, — сказал Нико. — Я тоже много где побывал, но в основном после приезда в Лагерь полукровок. Ты когда-нибудь скучал по путешествиям? — Иногда, — сказал Уилл. — Но я думаю, что мне больше нравится быть с мамой. У нее такой дух приключений. Трудно не почувствовать то же самое, когда ты рядом с ней, а она хочет пойти посмотреть на самый большой в мире клубок шпагата или что-то в этом роде. Нико попытался представить себе самый большой в мире клубок шпагата. Эта концепция показалась ему ужасающей. Он посмотрел на женщину и ее ребенка, который теперь сидел на коленях у матери. Он прислонился к плечу Уилла. — Хотелось ли тебе когда-нибудь… нормального детства? Он чувствовал, как Уилл ерзает. — Я так не думаю, — ответил Уилл после минутного молчания. — Может быть, иногда мне хотелось того, что, как я видел, испытывали другие дети. Но я также постоянно путешествовал! Моя мама, по сути, моя лучшая подруга, и я ни за что на свете не променяю ее. Нико задумался над этим. В некоторые дни он с трудом представлял себе лицо матери. Он помнил ее голос в своих кошмарах: Vita mia. — Ты когда-нибудь думал о том, какой была бы жизнь, если бы ты не был полубогом? — спросил он. Уилл отшатнулся от него. — Что? Почему ты так говоришь, Нико? — Это просто вопрос. — Нет, я никогда об этом не думаю. — Уилл посмотрел вдаль. — Я думаю обо всем, что мне довелось пережить благодаря тому, что я такой, какой я есть. Я смог помочь людям — спасти их жизни, Нико! — И я защитил мир от надвигающейся опасности. Затем он одарил Нико одной из своих согревающих душу улыбок. — Я могу исцелять людей. Я могу светиться в темноте. И… ну, я встретил тебя. — О, боги, — простонал Нико. — Никакого флирта! Еще слишком рано, Уилл! Уилл прижался к нему. — Но это правда. Я очень благодарен, что мы есть в жизни друг друга. — Ты схитрил с ответом, — сказал Нико, — Но я разрешаю. Уилл поцеловал Нико в висок. — Мой ворчливый шар тьмы. — Самый большой в мире ворчливый шар тьмы, большое спасибо. Остаток пути в поезде они провели в молчании. В какой-то момент Уилл начал дремать. Нико смотрела на мир за окном. В Вудсайде, на последней остановке перед Манхэттеном, мать и дочь сошли. Девочка бежала рядом с матерью по платформе, и от ее беззаботности у Нико заныло сердце. Уилл был прав. Нико ни за что не хотел бы отказываться от того, чтобы быть полубогом, и уж точно не хотел даже представлять себе мир без Уилла. Но в том, для чего они родились, было нечто большее, чем просто способности, друзья-полубоги и нелепые приключения. Образы из сна Нико прошлой ночью вихрем пронеслись в его голове. Там были… более мрачные аспекты. Одиночество. Боль. Изоляция. И все это составляло сущность Нико. Неужели Уилл не видел этого? Или он сосредоточился только на положительных моментах в жизни полубога, на том, что наполнено светом и обещаниями, на том, что он хотел увидеть? Иногда Нико не был уверен. Значит ли это, что он плохой парень? Ему не по чему было судить об этом, ведь он никогда ни с кем не был так близок, как с Уиллом. Как это происходит у других пар? Неужели Аннабет и Перси никогда не сомневались друг в друге? Подумав о друзьях, Нико понял, что существует возможное решение некоторых проблем, связанных с этим путешествием, и, возможно, с Уиллом тоже. Кто еще знает больше о Тартаре? Когда поезд наконец остановился на Пенн-Стейшн, Уилл быстро проснулся. Он зевнул. — Не ожидал, что засну. Куда теперь? — Небольшая поездка в последнюю минуту, — ответил Нико, стряхивая с себя нервное напряжение. — Рассмеши меня, и я обещаю, что это будет стоить того. Когда Нико объяснял, что им придется пересесть на другой поезд в центре города, он заметил, как Уилл потянулся под воротник своей голубой футболки и провел пальцами по золотой цепочке, которую носил. Цепочку, которую подарил ему Нико. И, как и улыбка Уилла, она согрела Нико. Возможно, он слишком много думал об этом. Было видно, что Уилл очень заботится о нем, и Нико позволил этому маленькому жесту отбросить все его тревоги, пока они шли по лабиринту Пенн-Стейшн.