THE SUN AND THE STAR: A NICO DI ANGELO ADVENTURE / СОЛНЦЕ И ЗВЕЗДА: ПРИКЛЮЧЕНИЯ НИКО ДИ АНЖЕЛО

Нико смотрел на очень странную сцену. Менотес прислонился к одному из своих нектарных деревьев и смеялся так сильно, что слезы текли по его лицу. Рядом с ним стоял Скрип-Блинг и смотрел вдаль, как нервная мамаша, ожидающая школьный автобус. Внизу, на пастбищах, стадо черного скота, казалось, выполняло маневры маршевого оркестра - крутилось, шагало и вновь формировало колонны с идеальной синхронностью. Перед бычьим войском стояла крошечная фигурка в шапочке из пенопластового сыра - Хисс-Маджести, размахивая веткой дерева как дубинкой. Когда ослы Нико и Уилла остановились, Меноэтес даже не обратил на них внимания. Вместо этого он закрыл рот руками и крикнул Хиссу-Маджести: — Потрясающе! А теперь верните их обратно! Хисс-Маджести отчеканил несколько команд на троглодитском, и все стадо в два счета двинулось к фруктовому саду. Нико спрыгнул со своего осла. — Ам… Что происходит? Менотес вытер слезы с глаз. — Оказывается, этот маленький троглодит умеет пасти скот! — У них много талантов, - согласился Скрип-Блинг, его лицо сияло от радости. — А скот, пока они идут, выкапывает из почвы много вкусных личинок и червячков. Это беспроигрышный вариант! Меноэтес и трог-генеральный директор обменялись сложным рукопожатием и кулаками, как будто они были друзьями много лет. — Мы продуктивно работали, пока тебя не было, - сказал Нико Меноэтес. — Ты получил то, что я просил? Нико медленно потянулся в карман. Он боялся, что его рука пролетит прямо сквозь гранат, как это случилось в саду его мачехи, но пальцы коснулись очень твердого плода. “Что это было?” - спросил он. Почему он не мог потрогать плод в саду, а Уилл мог? Когда Нико принес гранат, глаза Менотеса сверкнули от голода. Его черный язык провел по губам. — Только один? - с тоской спросил он. Уилл достал два других. — Три?! - Менотес говорил так, будто вот-вот разрыдается. — Это больше, чем я ожидал! И тут он открыл рот и бросил первый гранат. — Ого, - сказал Нико. — Значит... ты не боишься, что застрянешь здесь навсегда? — С чего бы это? - Менотес громко рыгнул. — Мне здесь нравится. Я никогда не захочу уезжать, и я уверен, что Герион будет чувствовать то же самое. Нас никогда не примут на земле. Где бы такие, как мы, могли прижиться? У меня здесь есть работа, которая мне очень нравится. Я влюблен. Зачем мне все это бросать? Уилл с тоской посмотрел вдаль. — Но тебя не беспокоит то, что ты можешь упустить в мире смертных? Менотес хмыкнул. — Конечно, время от времени. Но я работаю на отца Нико уже очень, очень давно. Это то, к чему я привык. Здесь я чувствую себя как дома. И здесь же находится Герион. Нико почувствовал, как в его сердце разверзлась пропасть. Ему понравилось то, что сказал Менотес. Но... что это было за ноющее чувство? Неужели Нико завидовал человеку-быку? Нико знал, что из практических соображений Уилл никогда не предложит ему остаться здесь. Это было справедливо. Преступный мир негативно влиял на Уилла с тех пор, как они прибыли сюда. Но в уверенности Меноэтеса в Герионе было что-то такое, что казалось Нико далеким... недосягаемым. Пальцы Нико залезли в карман джинсов, где проследили за изображением, выбитым на монете. Может быть, он слишком много думал об этом. Возможно, подземный мир начал утомлять и его. Тем временем Уилл рассказывал Хисс-Маджести и Скрип-Блинку, как им с Нико удалось пробраться в сад Персефоны. Уилл постарался сделать все так, чтобы это прозвучало гораздо более захватывающе, чем было на самом деле, нагнетая напряжение, как будто они были очень близки к тому, чтобы попасться богине. Он выглядел искренне взволнованным. — Я впечатлен. - Менотес повернулся к Нико. — Я знаю, что у вас сложные чувства к Гериону, и должен признать, что не виню вас, но все же вы добыли этот фрукт, подвергая себя огромной опасности. — Нам пришлось это сделать, - сказал Нико. — Ну, знаешь, вся эта история с поисками? Менотес покачал головой. — Вы могли бы добыть всего один гранат. А могли бы раскопать целую армию скелетов и заставить меня пропустить вас! Нико закатил глаза. —Теперь ты просто драматизируешь. Но я все равно могу вызвать несколько скелетов, если хочешь. Менотес от души рассмеялся. — Ты забавный, Нико. Может быть, самый смешной из детей Аида. — Хейзел довольно забавная, - предложил Уилл. Нико ткнул его локтем в ребра. — Тем не менее, - продолжил Менотес, — Я хотел бы предложить тебе кое-что помимо безопасного прохода через мою землю. Я могу предоставить вам информацию. Пульс Нико подскочил. — Какую информацию? — О твоих поисках, конечно же, - сказал человек-бык. — Я знаю, что ты задумал. Не ты один слышишь его голос, зовущий из Тартара. Нико был уверен, что остатки его души испарились из тела. — Прости, что? — Многие из нас, живущих здесь, время от времени слышат его, - сказал Менотес. — Он... громкий. Печальный. Мы учимся слушать тех, кто страдает, потому что нам приходится это делать. Я имею в виду, что Поля Асфоделя и Наказания сейчас для меня просто белый шум. Он вздохнул. — Но он другой. Потому что... ну, он не мертв. Он - живое существо, испытывающее ужасную боль, взывающее, жаждущее, чтобы его выслушали. Ярость захлестнула Нико, такая всепоглощающая и сильная, что только когда Уилл прочистил горло, Нико понял, что он вызывает из-под земли несколько скелетов. Он глубоко вздохнул, и они рассыпались в груду костей. — Простите, - сказал он. — Мне просто неприятно знать, что Бобу больно. — Мне тоже, - сказал Менотес. — О Бобе в этих краях ходят легенды. То, что он сделал для Перси и Аннабет... Те из нас, кто заботится о подземном мире и о том, что происходит в мире смертных, не забудут этого. Но после того случая с Дверями Смерти нам всем запрещено входить в Тартар. Поэтому никто из нас не может встретиться с ней. — Ей? - спросил Уилл. — Ты имеешь ввиду.. — Никс. - Менотес сплюнул на землю. — Она одержима Бобом. Он олицетворяет все, что она ненавидит. — Мы так и думали, - сказал Нико. — Я встречал ее однажды, недавно. — Надеюсь, я никогда ее не встречу, - сказал Хис-Маджести, покачав головой. — Она звучит ужасно. Голова Менотеса опустилась. —Никс считает, что то, что рождается во тьме, должно оставаться во тьме. —Проблема в том, что... Боб добровольно решил остаться Бобом, а не вернуться в Иапетус. Вот почему она задержала его. — Задержала его... как? - спросил Уилл. Менотес пристально посмотрел в глаза Нико. — Ты помнишь свое пребывание в Тартаре? Нико поморщился. — К сожалению. — Помнишь ли ты регенерационные волдыри? — Я всегда считал их прыщами. Менотес фыркнул. — Это уместно. Находиться в таком пузыре - все равно что тонуть в кипятке. Уилл схватился за живот. — Спасибо за это. — Большинство чудовищ и демонов испытывали подобное, - мрачно продолжил человек-бык. — Во всяком случае, несколько недель назад одного демона, который работает со мной, насмерть затоптали скотом. Само по себе это не было большой проблемой. Он просто регенерировал в Тартаре и когтями проложил себе дорогу сюда. Но пока он был там... он видел, как Никс стояла над очень большим регенерационным волдырем и ругала сущность внутри, которая пыталась возродиться, говоря ему, что он никогда не освободится, пока не сдастся. Это был Боб. Оба трога в ужасе вскрикнули и обнялись. Нико пришлось вцепиться в плечо Уилла, чтобы удержаться на ногах. — Нет. Это слишком жестоко даже для Никс. — Боюсь, это правда, - сказал Менотес. — Никс держит Боба в постоянном цикле регенерации, пока он не решит снова стать Иапетусом. Ярость Нико снова возросла, но Уилл - благословенный, озаряющий Уилл - сжал его руку. Сияющее спокойствие прошло по руке Нико и распространилось в его грудь. Этот добрый поступок согрел Нико, как в прямом, так и в переносном смысле, но затем он начал беспокоиться. —Уилл, тебе нужно беречь силы. — Я просто подумал, что тебе нужно напоминание. — О чем? — О том, что я здесь. Что я знаю, что ты расстроен. Нико притянул Уилла к себе, все еще вибрируя от остаточного гнева. — Я не хотел воскрешать мертвых. Я просто... очень, очень зол. — Ты должен чувствовать то, что тебе нужно, - сказал Уилл. — Я не хочу преуменьшать это. Я даже не знаю Боба, и я тоже в ярости. Нико уставился на Уилла. — Откуда это взялось? Скрип-Блинг щелкал и шипел от возмущения. — То, что происходит с Бобом, неправильно. Ни с кем нельзя так обращаться. И за что - за что? За то, что у него хватило смелости измениться? - Хисс-Маджести кивнул. — Мы, троглодиты, любим приспосабливаться. Мы всегда меняемся! Например, кто бы мог подумать, что мне понравится пасти коров? Они взглянули на Уилла, явно надеясь получить одобрение, и были вознаграждены сияющей улыбкой. — Вряд ли когда-либо существовало более прекрасное коровье стадо с более прекрасной сырной шапкой, - сказал Уилл. Затем он повернулся к Менотесу, и выражение его лица снова стало жестким. — Так где нам искать Боба? — Да, именно эту информацию я и хотел тебе дать, - сказал человек-бык. — Глубоко в Тартаре есть хижина, принадлежавшая исправившемуся великану. Уилл нахмурился. — То есть... как Герион? Менотес, казалось, задумался над этим. — Да, полагаю, что так. Этого великана очень уважают в подземном мире, ведь он противостоял маэонийскому дракону и помог полубогам закрыть Двери Смерти. — Перси упоминал о нем, - сказал Нико. — Дамасен? — Да! Это тот самый великан. Когда вы выйдете в Тартар из троглодитов, идите по тропе налево, пока не дойдете до болота. Там вы найдете хижину Дамасена. А если найдешь, то Боб должен быть недалеко. - Менотес бросил на Нико мрачный взгляд. — Надеюсь, Дамасен восстановился. Он погиб, сражаясь с драконом, но если он возродился, я уверен, он с радостью поможет вам. — Мы сделаем все возможное, чтобы найти его, - сказал Уилл. Скрип-Блинг поправил свой напудренный парик. — Нам пора уходить, полубоги. Путь неблизкий. — Не забудьте пополнить запасы нектара перед уходом, - добавил Менотес. — Там, куда вы направляетесь, вы его больше не найдете. — Спасибо, - сказал Нико. — За то, что помог нам. Ты не должен был. Менотес покачал головой. — Я помог. И не только потому, что ты принес мне вкусные гранаты. Мы не можем позволить Никс безнаказанно мучить Боба. Что, если это только начало ее тирании? Его слова задели Нико за живое. Он даже не подумал о том, что в Тартаре Никс может мучить и других. Нико знал, что она подстроила ловушку, чтобы похитить и мучить его - и, возможно, Уилла тоже. Это было одно. По крайней мере, они решили встретить эту опасность лицом к лицу. Но другие сущности, которые просто пытались возродиться, возможно, чтобы измениться в нечто лучшее... Нико не имел права заставлять их страдать. Нико впервые пожалел, что пророчество оказалось не таким длинным. В нем говорилось лишь о том, что кто-то должен оставить после себя нечто равноценное. Но этого было недостаточно! Это могло означать так много вещей! Нико должен был остановить богиню ночи, но ему требовалось больше подсказок, как это сделать. Он продолжал расстраиваться и нервничать, пока троглодиты вели их прочь с фермы. Последний раз Меноэтес видел красноватый силуэт человека-быка, который махал им рукой с вершины холма, а его скот все еще стоял в парадном покое позади него. Вскоре ферма скрылась во мраке, и троглодиты повели их к темным холмам - части подземного мира, в которой Нико никогда не бывал. Он понятия не имел, что ждет их у кратчайшего пути, и каким будет Тартар во время его второго визита. Однако, пока Уилл шел рядом с ним, Нико больше всего беспокоился о том, что бездна сделает с его парнем. Не было ли все это путешествие ошибкой? Должны ли они были взять с собой третьего полубога, как полагается квесторам? Нико шел, полный вопросов, на которые не было ответов.

***

— Когда мы впервые поцеловались? - Глаза Уилла казались мутными и расфокусированными. — Я... Да, я помню. Почему ты спрашиваешь? Нико подавил нарастающее чувство паники. Состояние Уилла колебалось от почти нормального до готового вот-вот упасть в обморок, но тенденция была явно нисходящей. Если так пойдет и дальше, они никогда не доберутся до реки, а тем более до Тартара. Тем временем Горгира нависла над ними на причале. Нико старался не обращать внимания на трепетание платья нимфы на прохладном ветру, на шепот, витавший вокруг него, жаждущий новых тайн. — Потому что истории помогают. - Нико старался говорить уверенно. — Это не займет много времени. Потом мы сядем в лодку и поплывем. Уилл кивнул. — Хорошо... Если я правильно помню, это было не так давно. — Нет, это было не так, - согласился Нико. Уилл наблюдал за тем, как Горгира дрейфует вокруг них, словно учитель, контролирующий тест. Он положил руку на ногу Нико. — Мы не должны говорить об этом сейчас, Нико. — Да, - сказал Нико. — Мы должны. Из мантии Горгиры снова донесся шепот: Ты был так одинок тогда. Будешь ли ты одинок снова? Нико оттолкнул их. Это было после смерти Джейсона. Он заставил свой голос оставаться ровным, не поддаваться нарастающей грусти в груди. — Да, - сказал Уилл. Как и с Лео, ты был расстроен. Но не злился. Не в тот раз. Вы были более… - Он вздохнул. — Я не уверен, как это назвать. Я не знал, что делать. Доски причала скрипели под ногами Горгиры. — Что делать? — О том, что я отключился, - сказал Нико. — Полностью. Я даже не плакал из-за смерти Джейсона. Она не казалась мне реальной. Как он мог просто исчезнуть? — Джейсон много значил для тебя, да? - сказала Горгира. — Он был первым, кто по-настоящему принял тебя. — Именно так. И я не смог помочь ему в конце. Я не смог его спасти! Горячие слезы полились по лицу Нико. Он отвернулся от Уилла и Горгиры, внезапно устыдившись своей демонстрации горя. Но шепот преследовал его, нити одиночества и отчаяния обвивались вокруг его сердца, тянули его назад. Ты хочешь, чтобы он вернулся, - говорили они. Ты обижаешься, что он покинул тебя. Ты боишься, что и этот покинет тебя. Последний шепот был ударом в самое нутро. Нико всхлипнул, потому что это был его самый большой страх, не так ли? Именно это, по его мнению, ждало их на дне водопада: Уилл умрет. Уилл пожертвует собой. Уилл останется позади. — Я держу тебя, - сказал Уилл ему на ухо. Затем руки его парня обхватили его, крепко прижимая к себе. Нико повернулся, и они оказались лицом к лицу, глядя друг другу в глаза. Нико должен был заботиться об Уилле, а не наоборот, но Уилл, казалось, всегда знал, когда Нико был наиболее уязвим. На лице Уилла не было жалости, только забота. Просто забота. Нико наклонился вперед и поцеловал его. Это был не долгий и не особо романтичный поцелуй. Их губы встретились. Уилл потянулся вверх и взял Нико за затылок. Он был коротким, сладким и таким, какой был нужен Нико. Это было именно то, что Уилл сделал для Нико в тот день возле хижины Аиды, вскоре после того, как они узнали о смерти Джейсона. Уилл впервые поцеловал Нико в момент импульсивности, о которой Нико и не подозревал. Поцелуй был таким же, как и этот, коротким и сладким. Потом Уилл отстранился, на его лице появилось беспокойство, с губ сорвалось извинение. Нико остановил его. А потом поцеловал его в ответ. В момент, полный горя, ярости и печали, Уилл подарил ему... Свет. Теперь Уилл отстранился. — Я здесь, - пообещал он. — Что бы тебе ни понадобилось. Мы есть друг у друга. Нико не хотел смеяться. Смех получился хрупким, ломким. Всего несколько дней назад он пошутил с Аннабет, что ее советы похожи на открытку из журнала Hallmark. Теперь ему казалось, что он живет в такой открытке. Он боялся, что Уилл может обидеться. Но его парень лишь выглядел обеспокоенным. — Что случилось? - спросил Уилл, вытирая слезы Нико. — Ничего, - ответил он. — Я просто... Он взглянул на Уилла через плечо, и его голос затих. Горгира стояла в конце причала и двигала руками, как будто работала на ткацком станке. Под ней бурлила река Ахерон, нити темной воды сплетались в толстую ленту, которую Горгира тянула к себе. Уилл повернулся, чтобы посмотреть. Они с Нико сидели - Нико обнимал Уилла за талию - и смотрели, как Горгира собирает нити, сплетенные из воды, и вшивает их в платье. Только когда последняя нить исчезла в платье, Нико поняла, что она делает: спасает одинокие души, попавшие в ловушку Реки Боли, и добавляет их в свою коллекцию. Когда она закончила, ее грудь вздымалась от напряжения. Ткань ее платья помутнела, и в воздухе раздавались шепотки, когда старшие души приветствовали новичков. Горгира пошатнулась под их тяжестью. Уилл и Нико тут же поднялись, чтобы помочь ей, забыв о собственных проблемах. — Я в порядке, - пообещала она, хотя ее лицо было лишено красок. — Души воззвали ко мне, и я должна была им помочь. Похоже, ваш нежный момент привлек их сюда. — Мне очень жаль, - сказал Нико. — Нет, это хорошо, - сказала Горгира. — Одинокие души находят друг друга - это всегда хорошо. Она жестом указала на лодку. — Она твоя. Ты более чем заслужил ее. Заботься о ней, и она приведет тебя прямо в Тартар. Сердце Нико забилось - не потому, что ему не терпелось попасть в Тартар, а потому, что, возможно, они наконец-то продвинулись вперед. Уилл переместился рядом с ним. — Но... я не закончил рассказ. Улыбка Горгиры была слабой, но все же теплой. — По-моему, ты только что показал мне это. Лодка неуверенно покачивалась, когда Нико забрался в нее. Он надеялся, что Уилл хорошо держится на воде. Единственным кораблем, на котором Нико провел значительное время, был Арго II, и тот больше летал, чем плавал. Но это путешествие было с Уиллом. Это меняло все, даже если местом их назначения был подвал Вселенной. Горгира задумчиво наблюдала за тем, как их лодка удаляется от причала. О чем она думала? Верила ли она, что у них все получится? Нико потянулся в карман джинсов. Он достал монету и провел пальцами по чеканке, пока не проследил каждый ее кусочек. — Ты принес мой подарок, - сказал Уилл, и вокруг его глаз появились морщинки улыбки. — Великие умы мыслят одинаково. Он потянулся к воротнику рубашки и достал золотую цепочку. На ней блеснуло кольцо Нико.