CHAPTER 24.
15 апреля 2024 г. в 13:36
Примечания:
приятного чтения!! пб как всегда.
Уилл не двигался. Он не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Он был заворожен красотой Персефоны.
Она поднесла палец к губам. Ее глаза были насыщенного карего цвета свежевспаханной земли, готовые вот-вот вспыхнуть миллионами красок. Уилл не мог отвернуться. Он был заворожен. И одновременно боялся.
Сердце бешено колотилось, и он взглянул на Нико, надеясь, что тот подскажет ему, что делать.
Но Нико застыл, скорчившись в позе подкрадывания, неподвижный, как камень.
— Посмотри на меня, сын Аполлона.
Ее голос... О, боги, он был слаще, чем аромат гранатов. Уилл сглотнул и повернулся лицом к Персефоне.
Она убрала с лица прядь темно-каштановых волос. Когда она двинулась вперед, разум и сердце Уилла столкнулись. Он чувствовал, что должен бежать как можно быстрее, но в то же время его тянуло к ней. Она была яркой. Сияющей. Живая.
Она была так не похожа на все остальное здесь.
— Как вы это делаете? - спросил Уилл, его голос был полон благоговения.
— Я могу многое. - Персефона теперь была всего в метре от него. — Особенно здесь, в моем саду.
Она подошла ближе и почти коснулась его носа.
— В который ты сейчас вторгся.
Уилл затаил дыхание.
— Я могу объяснить. Это... Это важно, то, что мы делаем.
— И что именно?
Уиллу было ужасно трудно оторвать взгляд от ее лица. Должен ли он сказать ей правду? Обычно ложь богам была бесполезным занятием, а в данном случае? Ведь их с Нико поймали с поличным в саду Персефоны.
— Я вижу, как крутятся шестеренки в твоем полубожественном уме, Уилл Солас. - Персефона указала на оттопыренный карман его шорт. — Я знаю, что ты воруешь из моего сада. Вопрос в том, зачем.
— Это квест, - сказал он. — Нам нужны фрукты из твоего сада, чтобы перейти к следующей части.
Персефона нахмурилась.
— И я полагаю, что мой муж не поручал мне это задание.
— Нет? - Уилл жестом указал на своего спутника. — Нико, возможно, объяснит лучше, если вы его освободите.
— Но я разговариваю с тобой, сын Аполлона, - сказала она с раздражением на лице. — Кроме того, ты встречаешься с моим пасынком. Разве мне не позволено говорить с тобой?
Уилл сглотнул.
— Нет! То есть да. Конечно, вам разрешено!
— И теперь Уилл Солас указывает мне, что я могу делать в своем собственном саду.
Уиллу показалось, что он сейчас потеряет сознание.
— Я... я не...
— Расслабься, полубог. - Персефона улыбнулась, и внезапно весь сад стал теплее. — У некоторых из нас все еще есть чувство юмора, и я люблю время от времени использовать свое.
Однако Уилл не мог расслабиться. Персефона начала вышагивать вокруг него, и если бы он не находился сейчас в подземном мире, то задался бы вопросом, когда же включится яркий верхний свет.
— Это было похоже на допрос!
— Знаешь, - продолжила она, — Я не всегда относилась к Нико так, как он того заслуживает. Мне было тяжело смотреть на него. Само его лицо напоминало мне о том, что Аид предал меня и завел ребенка от другой.
Персефона продолжала улыбаться, но улыбка не сходила с ее глаз.
— Мы, боги, можем быть очень ревнивыми, ты же знаешь.
Уилл кивнул, боясь заговорить.
— Но с годами - и особенно в последнее время - мне пришлось пересмотреть свое представление о Нико. Он... ну, он не всегда такой, каким кажется. В этом мальчике есть нечто большее, чем то, что я видел на поверхности.
Несмотря на нервное возбуждение, Уилл обрел дар речи.
— Я знаю это, - сказал он. Это самое приятное в знакомстве с ним - то, как часто он удивляет тебя.
— Но видишь ли ты его глубину? - Она пристально посмотрела в глаза Уилла. — Понимаешь ли ты, кто он на самом деле?
— Да? - ответил он, хотя и не хотел, чтобы это прозвучало как вопрос. — Я имею в виду... Он очень сложный человек.
Персефона приподняла бровь. Даже этот незначительный жест вызвал у Уилла толчок ужаса.
— Но...? - сказала она. — Я чувствую, что ты хочешь сказать больше.
Откуда она это знает? Она знала, что он думает о том, что быть с Нико не всегда легко?
Слова вырвались у него изо рта.
—Как вы это делаете, Персефона?
— Что делаю?
— Любить кого-то из подземного мира.
На этот раз она действительно выглядела удивленной.
— Это очень сложный вопрос, сын Аполлона.
— Простите, - сказал он, поднимая руки. — Если вы просто отпустите Нико, мы вернем фрукты, уйдем и...
— Ты ведь знаешь, что любовь - это сложный выбор, верно?
Его руки опустились.
— Что?
— Конечно, в этом мире есть люди, к которым любовь приходит легко и в изобилии. Она приходит мгновенно, как к Нарциссу.
— Конечно, - сказал Уилл. — Но я...
— А есть, конечно, и те, кто не испытывает никаких романтических чувств.
— Верно, но...
— Но какую бы форму ни принимала любовь, как бы много или мало у вас ее ни было, вы все равно должны выбирать, как ее культивировать. В дружбе, в романтических отношениях, в жизни.
Он нахмурился.
— Но это не отвечает на мой вопрос. К тому же... Разве Аид не похитил вас?
— Сравнение твоей ситуации с моей не принесет пользы, - сказала она. — Ты прав. Меня привезли сюда против моей воли. Я полюбила это место - и Аида тоже - только после того, как начала ценить время, проведенное вдали от матери.
— Деметра, - сказал Уилл.
— Если кто-то попытается принудить тебя к отношениям, я настоятельно рекомендую бежать далеко-далеко. Это не любовь, Уилл. Мои обстоятельства были уникальны, и в этой уникальности я нашел то, чего не ожидал. Но есть аспекты, с которыми ты можешь сродниться.
Персефона присела на резную нефритовую скамью рядом с кустом олеандра. Она погладила свободное место рядом с собой. Уилл взглянул на Нико, все еще застывшего в проходе. Он представил, как его парень думает: “Ну конечно. Не торопись. Мило поболтай с моей мачехой. А я просто постою здесь.”
И тогда, не имея особого выбора, Уилл присоединился к богине.
— Это была адаптация, - сказала Персефона, глядя на свой сад. — Когда я пришла в это место, мне не хватало солнца, как, я уверена, и тебе.
— Очень сильно, - сказал он. — Мне кажется, я никогда не был так долго без него.
— Помимо этого, мне пришлось пересмотреть все, во что я верила, - продолжила она. — О свете и тьме. О жизни и смерти.
При этом она жестом указала на Нико.
— В нем есть все эти вещи, как и в его отце. Я слишком долго не могла этого понять, потому что была ослеплена ревностью.
— Но я уже все это знаю, - сказал Уилл. — Я не думаю, что Нико - это что-то одно.
Персефона, казалось, не обратила на него внимания.
— Бог или полубог, окруженный смертью... кажется, они ценят жизнь больше, чем кто-либо другой. Они понимают ее, даже если не всегда стремятся к ней.
Ее слова подействовали на него как такси Серых Сестер.
— Вы так думаете? Потому что... иногда Нико совсем не кажется таким.
— Это потому, что мы с тобой - существа дневные. Существа света. Иногда нам очень трудно увидеть и оценить темноту.
— Ценить тьму?
Персефона встала и подошла к большому цветущему дереву. Она сорвала освещенный розовый цветок с длинными эллиптическими лепестками.
— Он прекрасен, не правда ли?
Уилл протянул руку, и она передала ему цветок. Как только цветок коснулся его ладони, лепестки медленно раскрылись, и он задохнулся. В центре цветка лежал камень - темный, настолько темный, что казался осколком абсолютного небытия.
— Это особый сорт ночного цереуса, Уилл, - объяснила Персефона. — Я выращиваю их, потому что они раскрываются только в присутствии темноты.
— Темнота? - Его глаза внезапно расширились. —Во мне?
— Да, безусловно. Неужели ты думаешь, что раз ты дитя Аполлона, то в тебе нет тьмы?
— Думаю, нет, - сказал он, рассматривая камень в своей руке.
— Не может быть света без тьмы, как и тьмы без света. Для того чтобы существовало и то и другое, необходим контраст.
Она помогла Уиллу встать, и он передал ей камень обратно.
— Но с Нико... Это трудно, Персефона. Я хочу для него самого лучшего, а он словно растворяется в своей тьме, как будто прячется там, где ему не нужен мой свет.
— Тогда почему бы не предложить ему свою тьму?
Это был простой вопрос, но Уилл снова почувствовал себя так, словно его ударили по голове. Он стоял, слегка пристыженный тем, что раньше не задумывался о встрече с Нико на его собственном уровне, и одновременно напуганный тем, что это может означать.
— Я не могу сказать тебе, как любить кого-то, Уилл. - Впервые в голосе Персефоны прозвучало сочувствие. — Но, как я уже говорила, это сложный выбор. Ты должен выбрать, кого продолжать любить. Одних чувств недостаточно.
— Об этом нужно много думать, - сказал он смущенно. — Что, если я не готов?
— Я могу ответить на этот вопрос: Понимаешь ли ты Нико?
Он заглянул в глаза Персефоне, потом снова посмотрел на Нико, который все еще стоял на месте.
— Не совсем, - ответил Уилл, снова обращаясь к Персефоне. — Я никогда не встречал никого, похожего на него. Но... я хочу понять его.
Богиня весны улыбнулась, и Уиллу показалось, что на него падает солнечный луч.
— Вы с Нико будете прекрасной парой, - сказала она. — Если только ты не перестанешь пытаться понять его.
Уилл засунул руку в карман шорт и протянул один из гранатов.
— Вот, - сказал он. — Простите, что мы это забрали.
— Оставьте их себе. Это мой подарок для вас двоих. - Она подмигнула. — Но не говори Нико, что я так сказала. Пусть это маленькое общение останется между нами.
Персефона шагнула за олеандр и в одно мгновение исчезла. Уилл услышал шорох слева от себя, повернулся и увидел Нико, который махал ему рукой.
— Псс! - Нико зашипел. — Что такое? На что ты смотришь?
Он покачал головой.
— Ничего. Мне показалось, что я что-то увидел.
— Тогда идем!
Уилл поспешил к Нико, его разум все еще не пришел в себя от пережитого.
Предложи ему свою тьму. Слова распустились внутри него, как лепестки цереуса.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? - спросил Нико. — Ты выглядишь так, будто только что увидел даймона.
— Я в порядке, - сказал Уилл и с удивлением понял, что это действительно так. Он поцеловал своего парня в щеку. — Давай вернемся в Меноэтес, пока нас никто не поймал.
Они взобрались на ослов и помчались галопом, оставив позади сад Персефоны и дворец Аида.
Примечания:
Персефона такая мимими на самом деле🙏🏻🙏🏻