Второй шанс стать счастливее

Нил умер. О, этот день не мог предвещать ничего хорошего, когда Ваймак собрал всех Лисов вместе, чтобы сообщить эту новость. Напряжение витало в воздухе и было настолько осязаемым, что у Аарона не хватало сил вдохнуть полной грудью. Все примерно понимали, что им сейчас скажет тренер: Нил Джостен исчез ещё неделю назад и ничего другого, кроме как приглашения на его похороны, ожидать не стоило. Конечно, хуже всего было Эндрю, даже если он этого и не показывал. По его лицу впервые можно было прочесть все, о чем тот думает. Не успел, не спас, не выполнил обещание. — В среду похороны, — Ваймаку даже не нужно называть имени, чтобы из другого конца раздевалки послышался приглушённый девичий плач. Тренер поджимает губы, пока каждый погружается в свои мысли. Об этом ещё не говорили по телевизору, не писали в газетах, об этом не знал никто, кроме маленькой семьи Нила Джостена, человека, что вывел их на свет и так предательски оставил. Кевин, сидящий между близнецами, резко поднимается со своего места и уходит. Аарон знает, что тот, наверняка, собирается разбить костяшки на руках об плитку в туалете. Не заплачет, он не из тех, кто на это решился бы. Ники, что обычно разряжал всю обстановку своими глупыми шутками, тихо всхлипывал. Он был последним из Лисов, кто не верил в это. Всю неделю, пока Нила не было, парень отшучивался, улыбался и поддерживал всех, ведь: «Это же Нил. Он всегда возвращается победителем.». Сейчас его взгляд потух. Наконец Аарон смотрит на брата. Тот не проявляет никаких эмоций. Абсолютно. Лишь крутит нож в руке, смотря на Ваймака, словно надеясь, что тот скажет что-то другое. Что-то, что воскресит Нила Джостена. У самого Аарона внутри все сжимается от осознания того, что уже ничего не исправить. Он был человеком, что до последнего предпочитал оставаться в стороне, а теперь и сделать что-то было ему не под силу. Похороны и правда состоялись в среду, в девять утра. Хоронили Нила в закрытом гробу. Если верить медицинскому отчёту, который Аарон смог выпросить у Ваймака, взамен на молчание, хоронить особо было нечего. Читать леденящий кровь отчёт и представлять перед собой улыбку рыжеволосого придурка — сродни какой-то пытке, поэтому Миньярд ещё на первой странице почувствовал холодные слезы, что катились по щекам. Эндрю не разговаривал ни с кем с момента, когда объявили дату похорон и Аарон каждой клеточкой тела ощущал ту боль, которую переживает его брат каждую чёртову секунду. И когда похоронная процессия закончилась, близнецы — единственные, кто остались стоять у могильной плиты. Едкий запах цветов, что принесли на могилу, смешался с сигаретным дымом, исходившим от Эндрю. Аарон стоял, тяжело сглатывая вязкую слюну, и смотрел в землю под ногами. Его брат рассматривал небо. Вскоре Эндрю наклонился к могильному камню и достал нож из кармана. — Что ты творишь? — Аарон встрепенулся, поднимая взгляд на брата, но тот не ответил даже сейчас. Сил останавливать близнеца не было даже в тот момент, когда Эндрю вонзил кончик ножа в плиту, так что Аарон просто наблюдал за тем, как Эндрю царапает ножом по камню и после понимает, что тот делает. Зачеркнув имя «Натаниэль Абрам Веснински», его брат нацарапал ниже настоящее имя человека, что здесь покоился: «Нил Джостен». — Добегался, наркоман? Встретимся на том свете. Это последнее, что Аарон услышал от брата. Последнее перед тем, как и его не стало. Аарон возвращался в общежитие после пар. Прошло всего пару дней после похорон Нила. Кевин, кажется, окончательно сошел с ума. Он был уверен, что следующий на очереди, боялся взять клюшку в руки, часто пил и не хотел никого видеть. Ники перестал улыбаться, постоянно был в своих мыслях и ни на что не реагировал, словно у него отобрали что-то очень важное. Остальные лисы разбрелись кто куда. Никто не хотел ходить на тренировки и собираться вместе, это было бы лишним напоминанием об утрате, к которой никто не был готов. Особенно Эндрю. Аарон боялся к нему подходить. Неизвестно, что мог выкинуть брат в таком состоянии, и хотя Аарон хотел помочь хоть чем-то, но кроме того, чтобы приносить брату еду, (к которой тот, к слову, не притрагивался) более он сделать ничего не мог. Попросту не знал, как облегчить его страдания. Миньярд заходит в комнату и вступает в лужу с водой. Опустив взгляд вниз, он не сразу замечает, что вода не прозрачная, как полагается. Первая мысль — Эндрю наконец решил принять ванну и уснул. Кинув рюкзак на диван, он подходит к двери в ванную, где цвет воды имеет уже отчётливо коричневатый оттенок. О второй мысли Аарона говорить нет смысла. Она все равно оказывается верной. Тяжёлые удары по двери, крики, на которые сбегаются Ники и Кевин, после попытки выбить дверь и, о черт, кажется слезы застилают глаза. Дэй отталкивает Аарона в сторону и всем своим весом налетает на дверь. Замок ломается. Миньярд понимает, что не хочет видеть то, что может оказаться за дверью. — Блять, — первым заходит Кевин и сразу же выходит, чтобы позвонить в полицию. Скорая тут уже не поможет. Ники и видеть не нужно, чтобы понять, что произошло. Он сразу же срывается на плач. Аарон собирает все силы в кулак и заходит внутрь. Страшно видеть свою копию, лежащую в ванной, в одной футболке и домашних шортах. Ощущение, словно он просто уснул, если бы не длинные порезы на запястьях от ладони к локтю. Глубокие. Если бы Аарон был смелее и присмотрелся — смог бы увидеть очертания кости и перерезанные сухожилия. Миньярду приходится подавить рвотный рефлекс. Он падает на колени, а в ушах — только шум. Значит, вот как. Он не смог помочь родному брату. Хочется представить, что все это сон. Вот он закрывает глаза, тяжело вздыхает и… Жаль, что так это не работает. Когда он открывает глаза, все, неожиданно, исчезает. Быть может, он умер от шока? Сердце ведь может остановиться от стресса. Вот только то, что он видит, не похоже на загробную жизнь. Он дома. Если домом можно назвать свою комнату в старом затхлом помещении, где он провел все свое детство. Из другой комнаты слышен голос матери. Матери, которая была мертва вот уже несколько лет.