Country boy

Ненавязчивая музыка скрашивала довольно заурядное пребывание Джеймса в какой-то неясной забегаловке в компании неопрятных типов, которые завывали о том, как «разбираются» в выпивке, но даже не могут нормально развести виски с колой. Среди всех этих чертей сидел и Дейв, который вот как уже полчаса кинул бдонди, и пристроился к этой смутной компании. Хэтфилд вновь ощущал себя забитым подростком, кинутым друзьями, оставаясь в «гордом» одиночестве. Когда его слушали только бетонные серые стены, не способные прожить его чувства. Когда ощущаешь себя ненужным котёнком, так нуждающимся в хозяине... Но ведь с Дейвом это он так поступил. От чего же так неприятно? Откуда эта горечь на языке и хмурые глаза? Пьяная компания продолжала смеяться и голдеть, обсуждая разные темы, которые почему-то точно не мог поддержать Хэтфилд. Ему только оставалось смотреть через щель в шкафу. Со временем эта затея парню все больше надоедала, и от серых кадров, он закрыл глаза, казалось, на секунду. Сразу после пробуждения, он обнаружил перед собой огромную пивную кружку, наполненную до верха чем-то темным. — «Серьезно? Кто-то оставил такую махину нетронутой?» — парень начал озираться в поисках своего спутника, не найдя его там, где он был ранее, и подозревая, чье это могло быть пойло. В поле зрения оказалась знакомая спина, почти полностью спрятанная за богатыми прядями огненных волос. Матсейн ровно сидел, склонившись над чем-то, чего не смог уловить Хэтфилд. — Я выиграл, сучары! — возбуждённо проконстатировал знакомый голос, и тут же к лежащему на столике Джеймсу подлетел Дейв, хватая того за край рубашки и злобным взглядом намекая, что им пора поспешно удаляться. Скорый побег удался на славу, но почти перед самым выходом, рыжий хлопнул себя по лбу и сделал марафонский забег до барной стойки и обратно. — Это же имущество бара, придурок! — пытался вразумить друга Хэтфилд, еле успевая за ним через темный переулок. Воровато оборачиваясь, Мастейн всё-таки остановился, подозрительно оглядывая говорящего, а после сам начал: — И что? Знаешь, сколько я отдал за этот блэкджек? Знаешь, что я выиграл в блэкджек!? Я не жульничал! Почти... — опасно наступал старший с этой чёртовой кружкой, которую мигом осушил, будто там не было пол литра сорока градусов. — Поздравляю. Выигрыш где прячешь? — скрестив руки на груди, саркастически протянул блондин. — Точно, — парень в миг стал самым несчастным человеком в мире, теряя землю под ногами, — Вернёмся! Но Джеймс и слушать подобного не хотел, поэтому вплотную подошёл к товарищу, делая вид, что случились неожиданные обнимашки, но рыжий затылок ожидал сильный удар, который точно выпустил землю из под ног Мастейна. Теперь узкая длинная дорога до авто пролегала через вонючие подворотни, таящие в себе неизвестных существ, сосущих безалкогольное пиво и говорящих на странном языке, постоянно повторяя одну и ту же непонятную фразу, не переводимую на человеческий язык: «сигаретки не найдется, молодой человек»? Этот самый молодой человек тащил на себе, сравнимое с его весом тело, пугаясь от неожиданного храпа, разрезающего ночное спокойствие. — Как же от тебя, черт возьми, пасет... — поморщился Хэт, понимая, что от того, кто на плечах, воняет, как от аптеки вперемешку с винзаводом, но херовым. Вот уже впереди виднелся светофор на той, спасительной стороне улицы, ведущей прямиком к стоянке, которая сотрёт эти ужасающие воспоминания и запахи, которые мысленно переносили в тот дешёвый кабак. Стоял терпкий аромат озона, что поднимался от асфальта к небу, предвещая скорый рассвет. Первые розовые облака ползли по черной материи ночного неба, скрывая мерцающие звёзды, прощающиеся с теми, кто не спит. Внезапно кто-то окликнул стоящего и тот обернулся на звук: — Как погода? — из под загадочной шляпы выходил скрипучий голос древнего старика, прячущегося в свое пальто, явно не по сезону. — Да нормально?... — юноша вопросительно смерил взглядом незнакомца. — Как относишься к имбирному печенью? У меня жена любила его печь, — все трепался неизвесть о чем мужик, а потом резко выдал между дела, — Это этот пидор меня обчистил!   Смекнув, что дело пахнет жареным, Джеймс рванул, как только загорелся красный, а дед все за ним. Энергии ему явно было не занимать — бежал, как молодой пацан! Страшная говорящая шляпа бежала, ни на каплю не отставая, и естественно от этого пробудился виновник торжества, сонно жалуясь на тряску. — Дебил! Что ты наделал? Я не хочу бить этого старика! — в панике тараторил блонди, придерживая бедра соскальзываюшего Мастейна. — Ха-ха, достал всё-таки! — по-ребячески радостно взвизгнул парень, оборачиваясь на преследователя и показывая ему «факи». Хэтфилд тоже захотел обернуться, проверить — отстал может тот полоумный, но не прошло и секунд пяти, как летящий дуэт грациозно впечатался в дверь какой-то мойки. Дед грозно наступал, хрустя костяшками на руках. Он почему-то шел не непосредственно к тому, кто ему насолил, а к тому, кто помог засранцу. — Безумный дед... Так ещё и слепой..., — кадык в страхе дернулся, а сразу после этого послышался удар — это нос Джеймсу расквасили. Не став терпеть подобного, юноша отряхнулся и встал, чувствуя боль в ногах и на лице, но встал в боевую стойку. — Давай, детка, взбодрись! Задай ему жару! — на голой земле сидела импровизированная группа поддержки, которая хитро скалилась, махая рукой. — Да помолч-, — хилая ручонка опять врезала до синяка на загорелой коже. Побитый боец разгневанно и тяжело выдохнул и резко сорвался с места, не желая бить старика. Белые кеды уже сверкали где-то вдалеке, разгоняя пыль из песка. Уже полностью по закону остались зачинщик и пострадавший: в конце концов старик отдал сверху к краденному ещё сотню, которая была в кармане. — А все потому что я и выгляжу опасно, и плести умею, — сзади послышался знакомый тембр. Джеймс резко обернулся, и увидел в свете восходящего солнца бледное лицо с синяком под глазом. — Извини... — Ничего страшного, садись за руль, — залез первым в салон Дейв, — Да и тем более — я вновь победил! — азартно потряс купюрой парень, которая в свете жёлтого блина с двух сторон показывала хмурые зелёные лица. Мгновением позже, Мастейн приобрел эмоцию Франклина с той самой купюры, которая до этого контрастировала с его счастливым настроем: — Я тебя пристрелю, а потом обниму, — Дейв прижался к Джеймсу, напевая себе под нос простенькую мелодию, — Я люблю тебя, — юноша поднял глаза — наполненные откуда-то взятыми эйфоретиками, а под носом красовался белый след. Не хотелось думать, что это все происки порошка, и на самом деле, у Дейва нет таких мыслей. Ну конечно же мы не берём в счёт про «убить»! Хэтфилд с грустной полуубкой заправил одну из тысяч выпавших прядей на лице напротив, понимая, что все это — бред сумасшедшего, по которому плачет рехаб. Блондин заводил машину под тяжёлое молчание, как его с новой силой схватили и заключили в тюрьму из влажного сплетения языков. Честно говоря, юноша не думал о том, какие у этого будут последствия и о причинно-следственной связи данных действий. Просто хотелось наконец-то прожить все сюжеты своих любимых снов вместе с тем самым человеком, ради которого он купил систему слежки и установил ее на гитарный чехол, проехал пол Америки, потратил все свои деньги, влип в тучу дерьма...