Два одиночества

             

Simpsonwave(You look lonely) — FrankJavCee&Mikeeysmind

                           С запуска долгожданного научным сообществом «Коллектива 2.0» прошло около двух недель. Произошло все примерно так, как и говорил Сеченову Харитон Родионович: «Объединятся только те, кто уже эволюционировал сознанием!» СССР активно пропагандировал экосистему всему миру. Европа и Азиатская часть планеты поддались быстро, США же стоически держались в стороне. Устоять перед дешевой рабочей силой в виде роботов Штаты не смогли, но «Коллектив 2.0» отвергали до последнего.       К радости партии, все изменилось в день запуска проекта «Атомное сердце», осуществленного не совсем так, как задумывалось изначально. Во-первых: запуск перенесли на 5 дней, когда вся управляющая верхушка СССР стала частью «Коллектива 2.0», а во-вторых: уничтожены были исключительно пусковые шахты атомных бомб в США, прикрывающиеся АЭС, строящимися в рамках проекта «Энергия для всех». Все эти изменения в «Атомном сердце» стали возможными благодаря академику Сеченову, единственному человеку, имеющему максимальные возможности в экосистеме. Все творения Дмитрия Сергеевича создавались из большой любви к людям, он хотел провести человечество через тернистый научный путь к высшим знаниям, к процветанию. Но насколько бы он не любил людей, в чем-то он был согласен и с убеждениями Захарова. Стремление к деньгам, власти и бесконечным удовольствиям застилало им глаза, не давало развивать самое уникальное, что дала природа — свой разум. Из-за понимания этих истин, ему пришлось отрегулировать желания управленцев СССР изнутри, используя свои исключительные полномочия, иначе перспектива управлять всем миром не дала бы им остановится только на Штатах. Он не соединялся с ЧЖ в одно целое, Сеченов нашел способ пользоваться альфа-коннектором без полного слияния. Дмитрий Сергеевич также устранил угрозу полномасштабного судебного разбирательства из-за сбоя. Себя он успокаивал тем, что это во благо.       Когда США обвинили в разрушении их АЭС СССР, вопреки ожиданиям Штатов, никто даже не подумал винить Советы, ибо в США на машинах стояло их собственное ПО, а не советское, и за незнанием внутренней кухни роботов все скинули на него, да и в других странах машины приносили исключительно пользу. Президент Штатов понял, что это конец. Весь мир медленно, но верно поглощает «Коллектив 2.0», желающих убрать Советы почти нет, а те крохи что остались, толком не помогут, США лишились своего козыря, а времени на восстановление у них нет. В итоге Штатам под давлением ООН пришлось начать вакцинировать население.       Не вступивших в экосистему, на «Предприятии 3826», по прошествию двух недель, не осталось. Поначалу были те, кто отказывался. Все из них занимали далеко не самую высокую должность, и их начальники им доходчиво объяснили, что они пока могут высказывать свое «не хочу» лишь потому, что Дмитрий Сергеевич против насильственных методов и старается объяснять по-хорошему. Товарищ же Хрущев и, курирующий «Предприятием 3826» товарищ Молотов терпимостью не отличались. Они упрашивать не станут — заставят, и Сеченова никто не спросит.       Спустя пару дней после запуска, Дмитрий Сергеевич собрал на закрытое совещание всех управленцев комплексов, а также отряд «Аргентум», П-3 и своего заместителя, чтобы выдать, в отличие от правительства СССР, по-настоящему особые коннекторы, выполненные в виде браслета на руку. Академик Сеченов назвал их гамма-коннекторами. Сначала директор предприятия планировал раздать их исключительно его когорте ученых, но через время свое решение пересмотрел. Эти браслеты были знаком высшего доверия и уважения от Дмитрия Сергеевича к людям, с которыми он шел к созданию «Коллектива 2.0, еще с далекого 1936 года, когда был создан первый образец полимера. Гамма-коннекторы предоставляли возможность присутствовать в «Коллективе», не являясь его частью, то есть, полную автономность при сохранении доступа в общую информационную сеть и ряд других, менее значимых полномочий. Конечно, рассказывать об этом было строго настрого запрещено, но кому бы это понадобилось? Лишних проблем всем хотелось в последнюю очередь.       Что до Анны Викторовны, она продолжала работать под крылом Штокхаузена, с которым наводила порядок в «Павлове». Переодически они ездили туда, чтобы следить за процессом восстановления, который с запуском «Коллектива 2.0» заметно ускорился. Все комплексы потихоньку восстанавливались. Нанимались новые ученые и все в скором времени должно было работать в штатном режиме. Биолог погрязла в бумажках с отчетами о проводимых работах, и с нетерпением ждала их скорого окончания, чтобы вернуться к исследованиям, также по окончанию восстановления комлекса ей обещали выделить квартиру в «Челомее», чему она была очень рада.       Хотя во всем мире сейчас было время перемен, в жизни девушки все потихоньку становилось на прежние места. После того случая в «Закулисье» она достаточно быстро оправилась, как всегда это делала, уж что-что, а характер у нее был боевой. С Сергеем биолог почти не виделась. Если встречали друг друга, то здоровались, могли перекинуться парой фраз, но на этом все. Вихрь новых эмоций и чувств, возникший рядом с ним, улегся. Что между ними творилось эти два дня, Анна толком и не поняла, сколько не пыталась анализировать. Для себя она объяснила это влиянием стресса на организм; за тот небольшой промежуток времени, что они были бок о бок, и вправду произошло слишком много, сейчас же дни проходили однообразно, даже несколько скучно… Может от этого ее порой вечерами накрывала тоска?       В один такой ничем не примечательный вторник биолог работала с отчетами, стараясь не уснуть прямо на них. Бумажную волокиту девушка, прямо скажем, не любила. Когда Анна в очередной раз чуть не встретилась носом со столом, она захотела порвать документы на куски. Биолог отбросила отчеты и чуть отъехала на офисном кресле от стола. Девушка потерла виски, тяжелый вздох сорвался с ее губ. Она нашла глазами настенные часы. Сейчас было время обеда, который биолог часто пропускала, за что ее также часто отчитывал Михаэль, говоря, что-то вроде: «работа работой, а обед по расписанию!». Сегодня девушка решила не пренебрегать походом в столовую, ибо высидеть еще хоть пару минут за бумагами и не уснуть у нее вряд ли бы получилось, смена деятельности была нужна срочно. Биолог покинула свой кабинет и неторопливым шагом отправилась на обед.       В офисах главного здания «Челомея» в последнее время было людно. Сюда перешло все начальство для организации восстановления комлексов «Предприятия 3826», но сегодня людей было еще больше. Для трудоустройства прибыли молодые специалисты, отобранные из тысячи заявок сначала Дмитрием Сергеевичем, а после Анной Викторовной и Михаэлем Штокхаузеном при личном собеседовании, которое они провели вчера, новые лица слегка оживили обстановку. Сегодня же объявили состав тех, кто будет работать в «Павлове». Небольшая группка девушек, только-только оформившихся на «Предприятии», что-то оживленно обсуждала, причем достаточно громко, чтобы разговор был слышен вышедшей из кабинета Анне.       — Танюша, да ты что? — воскликнули трое из группки.       — Да, девочки, не поверите! Билеты-то я уже купила, — сокрушалась «Танюша».       — Вот Вася козел! Куда теперь их деть? — поддерживали Таню подруги.       Одна из новых работниц заметила приближающуюся начальницу. Она пихнула локтем девушек, стоящих рядом, они затихли. Теперь уже на Анну смотрели все четыре подружки. Биолог слегка смутилась, но виду не подала. Вдруг, Танюша отделилась от подруг.       — Анна Викторовна, — биолог остановилась, обернулась. — Здравствуйте!       Пухлая, низенькая, даже в сравнении с Анной, девушка подошла к руководительнице, последняя поздоровалась в ответ.       — Тут такая беда приключилась, — девушка полезла в карман медицинского халата. — У меня есть два билета в кино, 3 зал на 20:00, но пойти самой не получится. Вы не хотите с кем-нибудь сходить?       Танюша протянула руку с двумя картонками начальнице. Причина ее внезапной щедрости к человеку, с которым она виделась только на собеседовании, была ясна как белый день: заработать расположение руководства заранее. Анна Викторовна усмехнулась, посмотрела в танины голубые глаза, готовясь прочитать в них подтверждение своих догадок. К своему удивлению ни малейшего подхалимства она там не разглядела.       — Спасибо, Татьяна Владимировна… — биолог не успела договорить, как билеты оказались в ее руках.       — Вам спасибо, Анна Викторовна! Хорошо проведите вечер, — белокурая лаборантка улыбнулась напоследок и вернулась к подругам.       «Но не надо», — мысленно закончила фразу биолог. «Вот и куда мне их деть? Тоже пойти втюхивать кому-то?» — пронеслось в ее голове.       В это время Штокхаузен заканчивал свои дела и собирался в столовую. Он хотел по пути зайти за Анной и проконтролировать, чтобы она поела. Настроение у него сегодня было замечательное, как и всю прошлую неделю. После инцидента в «Закулисье», он очень доходчиво объяснил Ласточкину как себя стоит и не стоит вести. Худрук на следующий же день расплылся перед биологом в извинениях. Цветы, которые Фриц прислал девушке с самого раннего утра 14 июня, были ей приняты, что не могло его не порадовать. В первые пару дней после запуска «Коллектива 2.0» он относился к Нечаеву с настороженностью, хотя и вместе с девушкой его больше не замечал. Все получилось так, как он и думал: просто его Анюте нужно было кого-то пожалеть, а как потребность в этом кончилась, они разбежались. Это и было главной причиной отличного настроения Михаэля в последнее время. Он бегло взглянул на часы и направился к выходу из кабинета. Вышел ровно в тот момент, когда Татьяна Владимировна отошла от Анны Викторовны. Последняя постояла пару секунд и, убрав что-то в карман, пошла в сторону выхода из офиса, немец за ней. Он достаточно быстро сравнялся с биологом.       — Анна Викторовна, неужели вы решили прислушаться к моим просьбам?       Михаэль в ставшем привычном жесте положил руку на лопатки биолога, как бы приобнимая ее. Девушка также привычно чуть съежилась на это полуобъятие.       — Можно и так сказать… — ответила она чуть смущенно, заправляя прядь волос за ухо.       С каждым днём Михаэль смелел. Девушка никак активно свое несогласие не выражала, а потом… потом она окончательно запуталась в себе. Анна не любила его, сколько бы Штокхаузен не пытался, но, может, ее счастье все-таки не в том, чтобы любить, а в том, чтобы быть любимой? Михаэль готов ради нее на все и явно демонстрирует свою готовность оберегать девушку, быть для нее опорой. Биолог отбрасывает эти мысли, она же еще совсем молодая, будет на ее пути тот, кто не только полюбит ее, но и будет любим ей в ответ, но они все чаще приходят к ней вновь. Девушка определенно поступала ужасно эгоистично, не удерживая, но и не отпуская Штокхаузена. Себя она утешала тем, что обязательно с ним скоро поговорит, да и вообще, все люди — эгоисты.       Фриц что-то ей рассказывал, спрашивал, биолог отвечала на автомате, ибо ее мысли были сейчас вообще не здесь. Поварихи в столовой ее появлению в обеденное время даже несколько удивились, настолько девушка была редким гостем тут в последнее время. Тамара Антоновна, по строгому наказу Михаэля, положила ей порцию побольше и, солидарная с ним, приговаривала, что ей нужно хорошо есть. За столом они почти не говорили. Биолог прошлась глазами по сидящим в столовой людям. Сбой подкосил приличную часть «Предприятия 3826», людей стало меньше, но их численность стала восполняться новыми кадрами, пусть медленно, но верно. При этом всём сотрудники сидели компаниями, в столовой стоял гул. Одиночкой сидел только Нечаев. Это биолога нисколько не удивило, она в принципе не видела, чтобы он общался с кем-то кроме Дмитрия Сергеевича, Нины Петровны и… ее. Сергей поднял голову и посмотрел на Анну, словно почувствовал, что она думает о нем. Девушка отвела взгляд, возвращаясь к еде. После обеда Штокхаузен проводил биолога до рабочего места. Анна вернулась к документации, как бы ей этого не хотелось.       Время пролетело быстро, рабочий день уже закончился, но девушка еще сидела в офисе, заканчивая последние дела. Тем временем у Дмитрия Сергеевича стояла задача закончить работу до глубокой ночи, настолько много ее было. Перебирая бумаги, он наткнулся на одну чудесную зеленую папочку. Какого же было удивление академика, когда, открыв ее, он увидел стопку отчетов из «Павлова», которые должны были быть у Анны Викторовны на столе еще в обеденное время. «Я же вроде отдавал приказ отнести их?» — пронеслось в голове директора. Тут отворилась дверь и на пороге появился П-3.       — Сынок, здравствуй, уже уходишь?       — Да, собираюсь.       Агент подошел к столу Дмитрия Сергеевича.       — А у вас запара, я смотрю? — майор окинул взглядом стол директора.       — Да, Сереж. Эти документы должны были быть у адресата еще в полдень, — сокрушенно проговорил академик.       — Так давайте я уже хоть сейчас отнесу, — П-3 протянул руку к папке.       — Да я роботам приказ отдам, как кто-нибудь из них освободиться, не волнуйся, — агент аккуратно вытянул документы из рук Сеченова.       — Куда отнести?       — Спасибо, сынок. К Анне Викторовне в кабинет, она вроде еще на рабочем месте.       «Ну кому ж еще… Вот именно сейчас, именно эти бумажки мне отнести приспичило», — подумал про себя майор. Он кивнул и развернулся, направляясь к офису главного здания «Челомея». Последние две недели он девушку почти не видел. Все стало как обычно, он один, и одиночество его устраивает, во всяком случае майор старался в это верить. Те два дня, что они провели вместе, стали казаться нереальным гиперболизированным сном.       Девушка наконец закончила оформлять документацию. Она убрала рабочее место, взяла сумку и уже собиралась выйти, как вспомнила про билеты, лежащие в ее кармане. «Штокхаузена что ли позвать на дружеский поход в кинотеатр?» — скользнула в голове ироничная мысль. Биолог достала их, чтобы изучить, когда выйдет из здания, может хоть фильм интересный. Анна захлопнула дверь и уже хотела отправиться к выходу, но тут она с разворота впечаталась в кого-то. Они бы упали, если бы этот кто-то вовремя не подхватил девушку под локти. Из рук биолога выпали билеты, она подняла голову и столкнулась с прекрасно знакомыми ей пронзительными, хранящими много боли, но при этом очень светлыми, живыми, будто смотрящими в душу глазами. Таких глаз нет ни у кого, кроме майора Нечаева.       — Куда так спешишь?       Агент ответил на удивленный взгляд биолога своим спокойным, холодным. Сердце девушки забилось, словно птица в клетке, напало смущение. «Ни кому другому уткнуться лицом в грудь, чуть ли не с разбега, я не могла… Просто блеск». Она хотела присесть и поднять билеты, но мужчина ее опередил.       — А вот и ответ на мой вопрос, — констатировал П-3.       — Я… Нет, понимаешь… — девушка стояла в легком ступоре, встретить майора она ожидала в последнюю очередь, да еще так нелепо.       — Я много времени не займу, Дмитрий Сергеевич попросил документы передать, — Нечаев показал зеленую папку.       — Сереж… — Анна, наконец, выдавила из себя что-то внятное.       — Что? — агент поднял бровь       — А пошли в кино?