Два одиночества

             

Genesis — Grimes

                           Девушка от перенапряжения отрубилась прямо на руках агента, уткнувшись носом в шею и тихо посапывая. Теплое дыхание щекотало его кожу. Нечаев петлял по коридорам какое-то время, прежде чем показалась неприметная темная дверь, являющаяся служебным входом.       На улице шел дождь, прозрачные, свежие капли окропляли землю, наполняя воздух запахом мокрой земли. Под небольшим навесом, недалеко от майора, прислонившись к бетонным стенам, стояли девушки, как несложно догадаться, работницы театра. Они о чем-то негромко переговаривались, передавая сигарету из рук в руки, и никакого внимания на пару не обратили.       Майор поспешил к заранее подготовленной для них машине. Он не хотел поднимать лишнего шума, но не заметить отсутствия руководителя «Павлова» Дмитрий Сергеевич не мог. Как только агент нашел внезапно исчезнувшую с мероприятия Анну Викторовну, поспешно сообщил об этом директору предприятия. Он-то и предоставил транспорт, чтобы они могли тихо покинуть театр, не поднимая на уши всю прессу. Сергей открыл дверь, кивнул водителю, и хотел было разместить девушку на задних сидениях, но у нее, очевидно, были другие планы. Во сне Анна обняла мужчину за шею и что-то невнятно промычала, из горла вырвался полувсхлип-полустон, отпускать майора девушка не намеревалась, прижалась всем телом. Конечно, даже без особых усилий, он бы мог ее отстранить, но девушка была столь беззащитна во сне, столь нуждалась хоть в ком-то рядом после перенесенного сегодня, что П-3 без лишних слов сел в машину, закрывая за собой дверь. Они двинулись в сторону жилого корпуса при главном здании научной платформы. Биолога пришлось разместить на коленях, расставаться она отказывалась, льнула, как котенок к матери.       «Ты мой герой, Сереж, уже второй раз спасаешь», — пронеслась в голове фраза девушки. Когда он увидел ее в объятиях стальных танцоров, заплаканную, напуганную и абсолютно беспомощную, его как переклинило. С каждой секундой, как он наблюдал за происходящим, внутри росла горячая ярость, готовясь обрушиться неуправляемым потоком. ХРАЗ говорил что-то фоном, стараясь утихомирить агента, чтобы, если в поле его зрения появится художественный руководитель, упаси Ласточкина господь, майор не размазал его по стенке. Кровь прилила к мышцам, превратив их в тугие стальные канаты. Ему очень многого стоило, не начать избивать машины до состояния металлолома, даже слишком многого. Успокоиться агент смог только тогда, когда выговорил все, что думает о ситуации, уходя от Закулисья с девушкой на руках, но тот мимолетный поцелуй, хотя и был лишь жестом благодарности, снова выбил майора из колеи. Да, ему определенно хотелось быть для нее героем.       Агент опустил взгляд на биолога: «Ну бедовая…» Нечаева не отпускали мысли, вопросы вызывало все: от того, как Анна попала в этот бордель, до того, как это близнецы заговорили его голосом. В начале агент подумал, что ему показалось, но ничего подобного, танцоры вправду шептали всевозможные пошлости, скопировав его тембр. Размышления об этом вновь невольно вызвали волну раздражения. Отлавливая вспышки агрессии, он искренне не понимал, почему настолько злился, стоило кому-то стать угрозой для девушки, да что угрозой, простое светское дружелюбие или прилипчивость Михаэля могли вывести из себя. Агент прекрасно знал, что далеко не самый добрый человек на свете, но даже для него это было слишком. Майору было абсолютно незнакомо это жгучее чувство в груди, и он предпочитал откладывать момент рефлексии куда подальше, сейчас и так забот полно. Вихрь событий, захлестнувший их в последнее время, перевернул все с ног на голову, смешал мысли и чувства, что у Анны, что у Сергея, и не оставлял времени на то, чтобы разложить все в голове по полочкам. Девушка рвано вздохнула, прерывая поток размышлений агента. Уложенные в мягкие волны волосы сейчас немного растрепались, темная прядь упала на лицо. Майор аккуратно высвободил одну из рук и заправил ее за ухо. Сейчас он мог позволить себе эту вольность. Шершавая, мозолистая ладонь едва скользнула по ее щеке, как биолог прильнула к ней, стараясь впитать исходящее от нее тепло. Мужчина посмотрел на Анну по-другому, так, как никогда не смотрел. В его глазах смешалась жалость, какая-то светлая грусть, желание помочь, приласкать. Майор провел большим пальцем по скуле, всматриваясь в мягкие черты лица, расслабленного сейчас. Возникшая на секунду мысль, столь странная и неуместная, отрезвила. Агент отнял руку от лица биолога.       Девушка спала беспокойно и переодически морщилась, что-то мычала, ворочалась. Вскоре показалось центральное здание. Машина объехала строение и остановилась у неприметной двери, возле которой стояли охранники, посланные Дмитрием Сергеевичем. Они безмолвно встретили пару и, озираясь вокруг, чтобы никто не увидел, провели до входа в жилое крыло, а после также безмолвно удалились. Нечаев направился к комнате девушки и только за пару метров сообразил, что оставить ее там не сможет: биометрию не считать, пока биолог спит. Потоптавшись у двери минутку-другую, он понял, что никаких вариантов, кроме как отнести Анну к себе, нет.       Дверь под номером «28» отворилась с негромким щелчком. Жилище майора почти не отличалось от комнаты девушки, за исключением, пожалуй, только обжитости, читаемой в мелких деталях: в открытой книге, покоящейся на столе, в круглом, темном пятне от кружки чая на нем же, в использованной пепельнице на подоконнике, в стопке вещей на стуле, в табачном запахе в конце концов. Агент прошел вглубь комнаты и расположил девушку на постели. За проведенное на руках майора время она успокоилась, и сейчас спокойно его отпустила. Биолог свернулась калачиком на кровати, ткнулась носом в подушку майора, будто пряча лицо в смущении. Агент на это усмехнулся и накрыл Анну пледом.       — Ну и денек, товарищ майор, — констатировал ХРАЗ.       — По-другому и не скажешь, — П-3 устало выдохнул. — Сходили в театр, блин… Мне только одно не понятно: близнецы эти ее сами насиловать захотели? Разве такая программа может быть в них заложена?       — Конечно нет, товарищ майор! Анну Викторовну, судя по всему, накачали чем-то, ибо будь она в не затуманенном состоянии, то, как минимум, попыталась бы дать отпор, и андроиды бы ее отпустили. Думаю, Анна Викторовна все расскажет подробнее, когда проснется.       Агент молча согласился и решил сходить к Нине Петровне за чем-то, что поможет организму девушки быстро вывести из крови наркотик. Он старался двигаться тихо, понимая, что биологу нужен отдых после сегодняшнего дня. Дверь за ним захлопнулась с тем же тихим щелчком.       Некоторое время спустя Анна распахнула глаза, ее встретила комната, медленно погружающаяся в сумерки. Девушку, еще не отошедшую ото сна, на секунду охватил страх, она подскочила, активно осматриваясь. В голове пронесся миллион мыслей разом, дошло до того, что она подумала, что близнецы-таки совершили то, чего хотели. Но эту теорию она быстро отмела, вспоминая, что тот, с позволения сказать, «бордель» она покинула… да… вроде бы покинула. Воспоминания после всего одного глотка напитка от Ласточкина путались и больше напоминали сон. Девушке было страшно подумать, что бы случилось, если бы она выпила больше. Биолог устало провела ладонью по волосам, а после потерла глаза, стараясь отогнать остатки сна. Комната, в которой Анна проснулась, была очень похожа на ее, это путало еще больше. «Надо бы подниматься и тихонечко драпать от греха подальше», — девушка уже была готова исполнить свой план, как дверь в комнату отворилась. Биолог дернулась, садясь обратно на постель. Помещение озарил свет, и перед ее глазами предстал Нечаев со стаканом воды и какой-то таблеткой в руке, очевидно, для нее. Тут-то она поняла где находится — в комнате агента.       — Анна, Викторовна, здравствуйте! С пробуждением вас! — первым заговорил Харитон Родионович.       — Спасибо, ХРАЗ, — девушка устало улыбнулась.       — Как ты? — П-3 сел рядом.       — Более менее, голова только побаливает. Мне в этом борделе подмешали что-то в алкоголь. Тело словно ватное стало, я двигаться толком не могла, — агент кивнул.       «Значит догадки ХРАЗа были верны», — подумал про себя он.       — Вот, это поможет тебе быстрее восстановится, — Сергей вложил в руку девушки пилюлю.       Какое-то время они сидели в тишине, Анна приняла таблетку и, допив воду, оставила стакан на прикроватной тумбочке.       Дальше пошли расспросы. Биологу было не очень приятно говорить о сегодняшнем, но она считала, что спасший ее человек имеет полное право знать, что же все-таки случилось. Она путалась в воспоминаниях, но изо всех сил старалась воссоздать правильную цепочку событий. Когда майор узнал полную картину, девушка приступила к своему списку вопросов. П-3 рассказал, что же за место она сегодня посетила, и почему его до сих пор не закрыли. Вскоре, они попрощались, биолог еще раз поблагодарила мужчину за спасение и скрылась за дверью. Зайдя в комнату, она постаралась минимально обдумывать сегодняшние события и то, что ждет дальше. Анна надеялась, что шум никто поднимать не будет и это, пожалуй, наиболее вероятный исход, учитывая, что «Закулисье» — это что-то вроде социального эксперимента директора предприятия, о котором знает очень ограниченный круг людей. Сотворить эти андроиды ничего не успели, спасибо Сергею, а значит, она все переживет и пойдет дальше, как делала всегда. Любые трудности преодолимы, а время лечит, скоро и этот неприятный инцидент станет лишь блеклым пятном в ее памяти. Биолог знала, что Дмитрий Сергеевич в курсе ситуации, и легла спать, не ставя будильник, надеясь, что ей простят несанкционированный выходной, за который она постарается прийти в себя настолько, насколько это возможно, чтобы с новыми силами двигаться дальше и работать на благо Советского Союза и его граждан.       Первые лучи рассветного солнца, робко пробираясь сквозь щели штор, щекотали нежную кожу, ласково выманивая девушку из царства сна. Ночь прошла спокойно. Анна быстро уснула и проспала до утра без сновидений, настолько ее вымотал вчерашний день, но даже так она проснулась разбитой. Так о себе давал знать принятый не по своей воле наркотик. Биолог кое-как встала с кровати и подошла к окну. На улице стояла чудесная солнечная погода в противовес ее состоянию. Тут раздался стук в дверь. Девушка не имела ни малейшего понятия, кому это приспичило ее с утра пораньше навестить. Из-за двери послышался мужской сиплый голос:       — Анна Викторовна, это курьер, вам передали цветы.       Лицо вытянулось в изумлении. Биолог постояла пару секунд, потом вдруг опомнилась, что от нее ждут ответа:       — Оставьте за дверью, я заберу. Спасибо!       Мужчина что-то пробубнил, послышались удаляющиеся шаги. Девушка отперла дверь, аккуратно выглядывая. На пороге стояла корзинка с невероятной красоты белыми орхидеями. Словно искусный художник, природа расписала их тонкими прожилками цвета слоновой кости, а сердцевину каждой венчала крохотная капля, сияющая на свету, словно драгоценный камень. Девушка присела и вдохнула из нежный, едва уловимый аромат. Корзинка оказалась весьма увесистой, биолог даже думать не хотела сколько они стоили. Анна внесла ее в комнату и обернулась закрыть дверь. На полу, недалеко от места где только что стояли цветы, девушка увидела записку. Биолог подняла ее и, присев на кровать, принялась за изучение: «Дорогая Анна Викторовна, никакими словами не передать мои сожаления из-за произошедших недавно событий. Я никогда не прощу себе то, что не уследил за вами. Эти цветы — мои искренние извинения, надеюсь вы примите их. М. Ш.»       «Ох, Михаэль, что ж ты делаешь…» Девушка отложила записку и тяжело выдохнула, прикрывая глаза. «Надо с ним поговорить» — биолог на каждый такой жест обещала себе поговорить с Фрицем, и каждый раз это были лишь обещания. Взгляд Анны упал на корзинку, ее губы тронула улыбка: «Но цветы красивые». Девушка провела рукой по нежным лепесткам.