***
Шан Цинхуа с рождения полностью глухой. Он не имел представления ни об одном звуке этого мира. Довольно печальная история. Ведь сразу после рождения родители отказались от Шан Цинхуа, бросив его в детском доме. В приюте для Шан Цинхуа вызывали репетитора по языку жестов, чтобы он мог хоть как-то разговаривать, ведь государство не выделило одному одинокому глухому ребенку денег на слуховые устройства. Да и Шан Цинхуа они не особо нравились. Язык жестов использовать удобнее. Конечно, над ним часто из-за этого измывались и в школе, и в приюте, но он терпел. Ведь он не мог ничего сказать. Шан Цинхуа даже сомневался иногда, что дышит, потому что не слышит собственного дыхания. Он привык. Он знает, что бесполезен. Тупой Сян Тянь Да Фэйцзы, который зарабатывает на жизнь с глупых гаремных романов. Шан Цинхуа никогда не слышал своего голоса, не помнил родителей и вообще сомневался в своей жизни. Вообще, у писателя была привычка переедать после трудных дней. Именно так начинался семнадцатый день рождения Шан Цинхуа и именно в этот день он купил себе слуховые аппараты на накопленные деньги. Когда Шан Цинхуа исполнилось двадцать, то он, студент, совсем обеднел. Он получал пособия, но этого не хватало. А инвалиду довольно трудно найти работу, потому что большинство людей относились к нему предвзято. У него был слуховой аппарат на одно ухо, ведь один потерял довольно давно. Впринципе, это не мешало учиться. Но однажды, ему предложили поработать преподавателем языка жестов для одной группы людей, которые являются родственниками глухих или тех, кто теряет слух. Шан Цинхуа был рад, ведь сможет помочь людям и доказать, что глухота не так уж и страшна. Воодушевлённый этой идеей автор согласился, даже не сомневаясь. Работать он пойдет через неделю. А пока он учится в университете. Спустя пару дней в университет пришли новенькие студенты по обмену. Все говорили о каких-то Ша Хуалин, Ло Бинхэ и Мобэе. Шан Цинхуа не хотел сталкиваться с этими привлекающими внимание людьми. Но судьба матушка решит иначе. В один из солнечных дней Шан Цинхуа выдался шанс погулять с Шэнь Юанем на перерыве. В одно время у этих двоих перерыв был только один день в неделю. Шэнь Юань был другом Шан Цинхуа, с которым он познакомился в детстве на площадке. Тот спокойно отреагировал на глухоту Шан Цинхуа и общался с ним через бумагу с ручкой. И вот как-то раз Шэнь Юань выучил язык жестов. С тех пор они лучшие друзья. Шан Цинхуа шёл, улыбаясь и разговаривая с Шэнь Юанем на языке жестов, ведь так было таинственнее и никто почти не мог подслушать их разговор, но при нем был слуховой аппарат. Шан Цинхуа хлебнул сок, когда Шэнь Юань резко его окликнул. — Шан Цинхуа! Он не успел отреагировать и врезался к какого-то мужчину, разлив тому на рубашку апельсиновый сок. Шан Цинхуа резко отскочил от мужчины и рассыпался в извинениях. Голос звучал невнятно, потому что он довольно редко говорил, поэтому Мобэй, так звали мужчину, приподнял бровь. Тут уже Шэнь Юань вышел вперёд. — Кхм, простите господин Мобэй. Мой друг не со зла, — Шэнь Юань медленно и чётко сказал, на что Мобэй просто кивнул и ушёл. — Прости, братец Огурец, что опять доставил проблем, — тихо пробормотал Шан Цинхуа. Он немного смутился от того, что Мобэй ушел с оранжевым пятном от сока на рубашке и даже ничего не сказал. — Да ничего. Этот Мобэй по обмену всегда почти ко всему равнодушен и кажется апатичным. Меня с ним Бинхэ познакомил. Ну тот парень, про которого я рассказывал, — сказал Шэнь Юань внятно, чтобы Цинхуа всё успел понять. Шан Цинхуа кивнул и продолжил прогулку, все ещё слегка нервным, ведь ему было стыдно за свою неуклюжесть. Понедельник. После пар Шан Цинхуа сразу же с широкой улыбкой погнал на подработку, ведь это было не так уж далеко от университета. Пробежав по луже, потом через дорогу на красный сигнал светофора, а позже и вовсе его чуть не сбил велосипедист, но ничто не испортит его инициативы и энтузиазма. Он же сам Сян Тянь Да Фэйцзы! Великий писатель! Шан Цинхуа чувствовал, что может свернуть горы и научить людей чему-то новому и полезному. Шан Цинхуа вошёл в комнату, где были расставлены стулья по кругу. Все были в сборе. Он пока не посмотрел и не познакомился со всеми, но точно заметил знакомое лицо. Мобэй. Это точно он. Шан Цинхуа нервно хихикнул и встал в середину круга. В комнате воцарилась тишина и Шан Цинхуа представился. — Здравствуйте, меня зовут Шан Цинхуа. Я — ваш преподаватель языка жестов. Прошу вас говорить чётче и громче, потому что я глух, а с собой у меня только один слуховой аппарат. Если вам захочется, то можете поделиться своими мыслями, ситуацией или просто поговорить. Речь была иногда слишком громкой, иногда слишком тихой, но впринципе понятной, так что вся компания дружно кивнула, кроме Мобэя. Он тихо сидел и холодно смотрел на Шан Цинхуа. Писатель сглотнул и через силу улыбнулся. Начался урок, где Шан Цинхуа учил каждого человека жестам, а если кто-то что-то делал неправильно, то Цинхуа показывал как верно. Порой Шан Цинхуа чувствовал себя неловко в обществе, ведь большинство считали его глупым. Он глухой, но не глупый. Но для многих, глух — значит ничего не понимаешь. Именно поэтому ему было так некомфортно, когда на него смотрели, как на зверушку в зоопарке. Да кому бы это понравилось?! На уроке же Шан Цинхуа почувствовал себя комфортно. Его внимательно слушали и внимали всему, что он скажет или покажет. Было трудновато, но деньги платили неплохие. Нечасто встретишь человека, что изучает язык жестов, а еще реже встретишь человека, который владеет им в совершенстве. Дети и взрослые тянулись к этим знаниям, дабы облегчить общение со своими близкими. После проведённого урока к нему подошёл... Да это же Мобэй! — Господин Мобэй, что-то случилось? — Шан Цинхуа улыбнулся, пытаясь прочитать намерения собеседника. — Ничего особенного. Это ведь ты тогда разлил сок мне на рубашку? Ты знаешь сколько она стоит? — Мобэй грозно посмотрел на Шан Цинхуа, будто прямо сейчас раздавит его авторитетом. — Мне очень жаль за этот случай. Позвольте поинтересоваться, сколько? После того, как Мобэй озвучил сумму, лицо Шан Цинхуа то бледнело, то краснело. Он таких денег ни разу в жизни не видел. И, о боже, ему нужно отдать такую огромную сумму этому холодному человеку?! —... Ты завис? — послышался голос вблизи и Шан Цинхуа резко вышел из своих мыслей. — Извините, господин Мобэй... У меня нет такой суммы денег. Может я могу отработать как-нибудь по-другому? Шан Цинхуа не осознавал насколько двусмысленно звучит эта незатейливая фраза. О боже, он сказал какое-то извращение! Взгляд Мобэя стал суровым и мрачным, будто он тоже это понял. — Простите, простите, — заголосил Цинхуа. — Я не имел ввиду чего-то странного! Я просто бедный, да и к тому же глухой студент! У меня просто-напросто нет таких денег! — Думаю, ты можешь, — сказал Мобэй, пока пара ледяных глаз исследует дрожащее нечто перед ним. Такое неряшливое, такое теплое нечто. Другие сочли бы Шан Цинхуа заурядным, не более, но Мобэю так не казалось. У мужчины вообще был несколько иное представление об этом мире и для него не существовало слова "заурядный". — Могу... Что? — Отработать иначе, — полностью серьёзно озвучил Мобэй. Янтарные глаза Цинхуа расширились и он начал сильно нервничать, смотря из стороны в сторону и не зная что сказать. Было довольно необычно, что кто-то серьёзно принял подобное предложение от жалкого парня. — В смысле? — Шан Цинхуа был несколько шокирован продолжением неловкого диалога. — Вы неправильно меня поняли! Я... Э... Эм... Мобэй приподнял бровь и заметил смятение и мельтешение на чужом лице. Мужчина вздохнул и внёс в свои слова ясность: — Я имел ввиду, что ты мог бы убираться в моём доме. У меня из-за учёбы совсем нет на это времени. К тому же можешь преподать мне пару конфиденциальных уроков изучения языка жестов, — холодно отчеканил Мобэй, наблюдая как то же самое лицо меняло цвет. Сначала белый, потом красный, а под конец мутно-зеленый. Шан Цинхуа в свою очередь почувствовал целый спектр эмоций. Волнение, смущение и стресс. Шан Цинхуа? Работать в чужом доме?! Уборщиком?!! У такого красавчика?!!! Цинхуа собрался. Он надел широкие джинсы (им где-то 5 лет), рубашку и взял наплечную сумку. Парень вздохнул, поднимая взгляд на часы и выходя из квартиры.***
Шан Цинхуа поднял свой взор из-под густых ресниц и тут же его глаза расширились, а ноги стали ватными. Ему придётся убираться там?! Это просто огромное здание! Он будет убираться там вечность или даже больше! Шан Цинхуа мысленно рыдал и в реальности пустил слезу разочарования. Ноги подкосило от шока, усталости или недоедания. Парень часто ел лапшу быстрого приготовления и не спал ночами, пока писал глупые гаремные романы и смотрел аниме на своем стареньком ноутбуке. Неожиданно Шан Цинхуа почувствовал на своей спине прохладную ладонь, которая не дала ему упасть. — Ах! — резко вздохнул Шан Цинхуа и повернулся, увидев точеный подбородок и ледяные глаза, что резали душу. — Будь аккуратнее, — послышался бархатный голос, от которого по спине Шан Цинхуа пошли мурашки. Щеки тут же начали предательски гореть. — Простите, господин Мобэй, — на удивление ровным тоном произносит Шан Цинхуа и отстраняется. Прикосновения для него всегда являлись чем-то личным. В детском доме к нему почти никто не прикасался, да и Шан Цинхуа сам был против. Единственные разы, когда мальчик ощущал чужие прикосновения, так это когда над ним издевались в очередной раз. И снова грустные мысли забрались в разум парня, окутывая темной пеленой. Мобэй заметил изменения на лице Шан Цинхуа. То, как быстро померкла его нервная улыбочка. Он мигом убрал руку со спины Шан Цинхуа. — Этот дом такой большой... — Обычный дом, — прерывает фразу Мобэй. — работы сегодня немного, выполняй и можешь быть свободен. Я прощу ту рубашку, но впредь будь аккуратнее. Я хочу есть. Приготовь еды. Неважно что. Шан Цинхуа вздохнул. Видимо Мобэй был сначала слишком предвзят к нему, раз решил взять его на роль домохозяйки. Двое медленно прошли в дом и Шан Цинхуа начал осматриваться. Действительно, гигантский дом. Аж дыхание спёрло. За всю свою жизнь парень не видел столь стильного и красивого дома. Конечно, там было довольно много минимализма, но также любая вещь, что там находилась стоила намного больше годовой зарплаты Шан Цинхуа с двух подработок. Цинхуа начал убираться и готовить. Из блюд он знал только как готовить лапшу. Этому он научился, подглядывая за одной воспитательницей детского дома. Шан Цинхуа нашел все ингредиенты и начал готовить лапшу. После того, как Шан Цинхуа сварил лапшу в остром бульоне, он налил ее в тарелку. Он нарезал свинину тонкими ломтиками, обжарил вместе с овощами и красиво выложил на тарелке. Обычно, для себя, Шан Цинхуа так не старается, ведь ест лапшу быстрого приготовления, так как денег у него не хватает на большое количество разнообразной еды. Да и времени тоже нет. После того, как вся работа была сделана Шан Цинхуа позвал Мобэя и подал ему ароматную тарелку лапши с пряным бульоном и ломтиками свинины, что придавали блюду приятный запах. Мобэй спустился со второго этажа своего дома, зашел на кухню и сел за стол, любопытно рассматривая содержимое тарелки. —Лапша? — спросил Мобэй и Шан Цинхуа кивнул, медленно садясь напротив, на что мужчина напротив недоуменно посмотрел на Цинхуа. — Почему ты не ешь? — Я сегодня не голоден... — тихо произносит Шан Цинхуа. — Кстати, я кое-что заметил. У тебя слуховой аппарат только на одно ухо. Почему? Шан Цинхуа сглотнул, нервничая и пытаясь связать два и более слов, но выходит какая-то путаница: — Однажды... Гулял... И потерял... — Понятно, — отрезал Мобэй-Цзюнь, не желая продолжать беседу. — Господин Мобэй говорил, что хочет, чтобы я провел ему конфиденциальный урок языка жестов. Мобэй кивнул, слегка расслабляясь. Его выражение лица едва ли поменялось на более благосклонное. За окном мягко покачивались от ветра деревья, а ветер игрался с их листвой. Гармония природы поселила в душе Шан Цинхуа надежду вернуться к вечеру. Он пропустил лекцию и был слегка расстроен, так как у него хорошая посещаемость. Когда парень возвращался домой на его лице была слабая улыбка. Он устал, но все же рад, что ему простили должок. Он ничем не озабочен и пусты его запросы. Шан Цинхуа вздохнул. Повявилось желание взяться за старую привычку и пойти покурить. Эту сраную привычку он приобрёл в школе и очень сильно жалеет. Шан Цинхуа порылся в кармане и нашел остатки дешевых сигарет из ларька. Хоть что-то. Парень медленно зашел за какую-то парковку по пути домой и дал себе время успокоиться. Сигареты было единственным, что утешало его. А еще они помогали расслабиться и сдержать тот трёп, что мог вылететь из его рта. Он часто мог начать болтать без умолку после долгого молчания и многим это не нравилось. Поэтому, Шан Цинхуа привык к одиночеству. Выдыхая густой дым, Шан Цинхуа почувствовал, как его тело расслабляется и наполняется чем-то темным и в то же время желанным. Хотелось погрузиться полностью. Резкий запах дешёвых сигарет ударил в нос и он вспомнил как впервые попробовал сигареты.***
Подросток лет пятнадцати сидел за партой во время урока. Время тянулось ужасно долго. Именно в это время он разработал навык чтения по губам. Это было полезно. Шан Цинхуа записывал в свою тетрадь конспект. Началась перемена. Подросток понял это только когда другие дети начали уходить. Шан Цинхуа встал и взял свою сумку с учебниками и начал собираться. Мальчик вышел из кабинета. Это был последний урок и он отправился на площадку во дворе школы. (Камеры там не работали, а новые не поставили) Шан Цинхуа поставил свою маленькую сумку на скамейку, а потом увидел ровесников, которые проходят рядом с ним. Один из мальчиков усмехнулся, глядя на него и сказал что-то своим друзьям, прикрывая рот ладонью. Шан Цинхуа это сразу напрягло. Один мальчик из компании подошёл к нему и схватил за руку. Цинхуа отдернул руку, на что получил свирепый взгляд. К нему подошел парень, который казался главарём этой компании. Он притянул Шан Цинхуа за подбородок и предложил: — Слушай, пойдем покурим, — сказал незнакомец с дружелюбной улыбкой. — ты вроде как неплохой парень. Думаю, я мог бы тебе помогать в школе, если ты будешь с нами общаться. Со временем Шан Цинхуа стал мальчиком на побегушках у этого сборища, поэтому перехватил и привычку. Стоило ему только попасть не в ту компанию, как под конец школы Шан Цинхуа понял, что это неправильно. С самого детства он не знал что такое хорошо, а что такое плохо. Некому было объяснить. У воспитательниц было полно других забот и никто не хотел обучать глухого.***
От этих воспоминаний на глазах Шан Цинхуа появились слезы, которые он сдерживал. Табачный дым помог вспомнить те невеселые годы его жизни. Щеки пекло от горячей воды, которая скатывалась по ним и капала прямо на холодный асфальт. Шан Цинхуа снова почувствовал себя маленьким и разбитым. Прямо как и тогда. Он опёрся спиной об стену и опустился, садясь на холодный асфальт. Сигарета улетела в сторону. На парковке было плохое освещение, поэтому его бы никто не нашел. Лишь блеклый свет был где-то вдали от него. Через пару часов парень вернулся в свою квартирку с потрёпанными серыми обоями, после чего лег на кровать и сразу же уснул. Изнеможённый разум требовал отдыха и крепкого сна, так что усталость окутала тело молодого парня и он провалился в грёзы. Мобэй в это время заканчивал реферат по теме математических расчётов. Как ни странно, но Мобэй учился на математико-механическом факультете. В то время как Шан Цинхуа был на стороне менеджмента. Мужчина поднялся со стула, бегло взглянул на время и отправился в душ и готовиться ко сну. Он к нему готовится, в отличие от Цинхуа, который в чем пришёл, в том и улегся на постель. Некоторое время назад у компании Мобэй появился деловой партнёр, который имел очень значимую роль для развития их компании, но тот был глух. Мобэю язык жестов понадобился для проведения конференций с этим директором. Мужчина всегда жил по протоптанному пути. Отдушину он находил в спорте, а характер его был вспыльчив, хоть он этого не показывал. На первый взгляд он холоден и жесток, но в душе одинок. Все люди, которые находились рядом с ним были бесчестны и лживы. Даже его собственный дядя. На вопрос психолога «Если бы в одной комнате оказалось множество ваших знакомых и родственников, то кто бы из них выбрал вас?» он мог ответить только «никто». Мобэя помылся и вышел из душа в комнату с одним только полотенцем обернутом вокруг его бёдер и с телефоном в руках, печатая что-то на клавиатуре. Вода мелкими каплями спускалась по его очерченным мускулам, капая на пол. Мобэй был похож на древнегреческого бога. Его тело было накаченным, нос прямым, брови густыми, взгляд равнодушным, даже холодным и волосы были длинными, чёрными, великолепными. Эти локоны цвета вороньего крыла переливались на свету, создавая божественный образ. Мужчина переоделся и приготовился ко сну. Скоро наступила ночь и они оба спали. Их образ жизни, манера поведения, общение и жизненный опыт абсолютно разные, но есть ли у них общие стороны? На следующей день Шан Цинхуа проснулся в своей кровати от будильника. Голова слегка болела, а конечности казались ватными. Волосы были жирными. Шан Цинхуа разочарованно вздохнул и отправился в душ. В этот день у парня было две пары и обе были ближе к середине дня. Шан Цинхуа, одевшись, вышел из душа и отправился на кухню. Несколько минут он потупил, глядя на темную улицу в окне и решил покурить. Он зажег сигарету и открыл окно, выдыхая туда едкий дым, который клубами разносился по воздуху. На улице потихоньку зажигались фонари, освещая дорогу. Начинали ехать автомобили и город просыпался. Рано утром на улицу выходили собачники, выгуливая своих любимцев. Шан Цинхуа потушил сигарету о пепельницу, покрутил пару раз и вернулся на кухню. Парень поставил чайник и сел на стул, залипая в старенький телефон, и начал ждать когда согреется вода для того, чтобы заварить лапшу быстрого приготовления. Он обычно только ей и питался. Когда Шан Цинхуа открыл окна уведомлений, то увидел, что ему пришло несколько сообщений. Одно из них было от Шэнь Юаня с предложением выпить на следующих выходных. Шан Цинхуа этого не хватало и он согласился и отметил в календаре эту дату, дабы вспомнить об этом. Шан Цинхуа заварил себе лапшу на завтрак и начал наслаждаться химозным запахом еды. Спустя час он поел и просто залипал в телефоне, потом прогулялся и пошел на учёбу. Он сел в автобус, который ехал на ближайшую к его университету остановку. Спустя час он вышел с автобуса и спокойным шагом направился на пары. Шан Цинхуа начал делать конспекты и в процессе задремал, так что не успел записать некоторый важный материал на паре обществоведения. Парень попросил отрывок конспекта у одногруппников и сфоткал. После пары он направился в столовую, но все места были заняты. По итогу он приглядел себе одинокий столик в конце комнаты, но как только Шан Цинхуа увидел кто сидит за соседним столом, то замешкался. В конце концов он решил сесть за этот столик сразу, как получил еду. В какой-то момент он встретился своим взглядом со взглядом чужих ледяных глаз. Мобэй смотрел на него, пока рядом болтали Ша Хуалин и Ло Бинхэ. Шан Цинхуа захотелось отвести глаза, но он не смог этого сделать. Эти глаза манили, играли и при этом отталкивали. В столовой резко стало жарко. Шан Цинхуа всё-таки опустил взгляд и начал поедать паровую булочку, пока чувствовал, как взгляд с переднего столика прожигал его. Шан Цинхуа вернулся в аудиторию в растерянности и после начала пары попытался отвлечься от мыслей о тех великолепных глазах и заменить их учёбой и конспектами. После пары Шан Цинхуа отправился на автобусную остановку, присел и стал ждать транспортное средство. Краем глаза он увидел, как мужчина с длинными прямыми волосами в чёрном пальто, молодая девушка и мужчина с длинными кудрявыми волосами садятся в элитный чёрный авто. Тот, что сел за руль, явно был Мобэем, другой мужчина — Ло Бинхэ, а девушка — предположительно — Ша Хуалин. Шан Цинхуа увидел как они выезжают с парковки и настолько засмотрелся на машину, на которой они ехали, что пропустил свой автобус. Парень вздохнул и заметил, что пошел слабый дождик, и разочаровался в этом дне. На улице стало заметно холоднее. Шан Цинхуа засунул руки в карманы, чтобы отогреть и начал высматривать автобусы. Одним ухом он смог услышать то, как капельки приземляются на землю и стучат по козырьку остановки. Порой слышать это доставляло Шан Цинхуа удовольствие. Даже если одним ухом. Внезапно парень видит в отражении лужи какой-то автомобиль, и поднимая голову обнаруживает, что это то авто, в которое сел Мобэй со своей компанией. Окно опускается и оттуда выглядывают два голубых глаза, брови сдвинуты. Шан Цинхуа вздрогнул и осмотрелся по сторонам, обнаруживая, что он на остановке один. Парень стоит еще над козырьком минуту, пока Мобэй не начинает хмуриться сильнее. Шан Цинхуа всё-таки тихонько подошёл. — Извините, вы хотите что-то мне сказать? — вежливо выразился обладатель карих глаз. Мобэй осмотрел легкую куртку Шан Цинхуа, которая явно было сегодня не по погоде. — Садись, — кратко ответил Мобэй приказным тоном, который не оставлял выбора. Но Шан Цинхуа было как-то неуютно. Садиться в машину к мало знакомым людям не хорошее решение. — Зачем? — единственное, что мог выдавить Шан Цинхуа. Двое пассажиров с заднего сиденья начали переговариваться. Мобэй красноречиво взглянул за плечо, но Ша Хуалин и Ло Бинхэ о чем-то шептались. Взгляд Мобэя вернулся к юноше в куртке и он раздражённо ответил: — Я могу подвезти тебя до дома, если хочешь. Тут резко голоса на заднем сидении затихли и кажется, напарники были в шоке. Шан Цинхуа нервно хихикнул, чтобы разбавить напряженную тишину. — Ладно... Эм, ну, я не против. А-ха-ха... — Шан Цинхуа аккуратно открыл дверь автомобиля и почувствовал наслаждение только от того, как легко она открывается, а когда сел внутрь, то начал осматриваться. Ему всегда нравились машины. Особенно такие дорогие. Шан Цинхуа пристегнул ремень и продолжил смотреть по сторонам, пока не поймал взгляд Мобэя, что пилил его взглядом. Шан Цинхуа сглотнул и сел прямо и перестал метаться. Ша Хуалин с Ло Бинхэ были в крайней степени недоумения рассматривали Шан Цинхуа, будто он был чудной зверушкой в зоопарке. Шан Цинхуа почувствовал себя неловко и некомфортно, отчего поёжился и взглянул в зеркало заднего вида. У него были мешки под глазами и уставший, слегка напуганный вид. Мобэй несколько раздражённо посмотрел на людей, что сидят на задних сиденьях. Ло Бинхэ недоуменно смотрит в ответ. Мужчина в пальто коротко вздохнул и вернул свой пленительный взгляд к Цинхуа. — Где ты живёшь? Можешь ввести свой адрес в навигаторе, — пробурчал Мобэй, выезжая. Он плавно ехал. Было слегка слышно, как капли приземлялись на капот. Шан Цинхуа спешно ввёл свой адрес и навигатор пикнул, указывая путь. Мобэй посмотрел на путь в навигаторе и нахмурился. Шан Цинхуа жил не в особо благоустроенном районе. Ло Бинхэ и Ша Хуалин до сих пор недоуменно глядели на Мобэя и Шан Цинхуа. По итогу они подъехали к дому Шан Цинхуа, где и распрощалась. Шан Цинхуа вежливо попрощался со всеми и со скоростью звука побежал к себе домой, к уютному пледику и лапше. Как только Шан Цинхуа ушел, Ша Хуалин глянула на Мобэя и протянула: — И что в нем такого особенного? На что получила грозный и недовольный взгляд со стороны мужчины. Дальше к делу подключился Ло Бинхэ. — Мобэй, ты даже нам не даешь садиться на переднее сиденье рядом с тобой. Особенно в твоей машине, — задумчиво сказал Ло Бинхэ. — Мест больше не было, — отмахнулся Мобэй. — Ты мог посадить его с нами. Посередине есть место, — хихикнув, пролепетала Ша Хуалин, сощурив глаза. — Заткнись, — обрубил дальнейшие вопросы Мобэй и выехал на дорогу и повез Ло Бинхэ и Ша Хуалин по изначальному маршруту. Шан Цинхуа в свою очередь уже пришел домой и повесил свою куртку на крючок. Он поставил чайник и начал высыпать лапшу и специи в тарелку. Он начал работать над проектом на стареньком ноутбуке для учёбы, при этом кушая. Спустя час Шан Цинхуа покурил и лег спать, после того, как сходил в душ. Спустя несколько дней Шан Цинхуа и еще несколько человек с их кафедры попросили поукрашать кабинеты к праздникам. Хоть было и холодно, близилась весна. Шан Цинхуа не мог отказать доброй женщине, которая просила группу людей помочь. Вот такой он человек. В итоге на помощь пришло несколько групп по пять человек для украшения кабинетов. Шан Цинхуа заметил в одной из компаний Мобэя с его компанией. Он не знал что думать на этот счёт, поэтому просто пошел клеить на двухсторонний скотч разные украшения из бумаги и бисера на стену. Он делал это очень аккуратно, стоя на стуле, для того, чтобы можно было дотянуться повыше. Всё-таки чем-то школа и университет схожи. Особенно тем, что студентов просят помочь в подготовке к праздникам. Стул слегка покачивался, а Шэнь Юань наблюдал, хихикая и попивая чай. Холодные стены из бетона хорошо передавали атмосферу зимы. Холода начинались страшные. Он был хорошим другом, но всегда был несколько своенравен. Шан Цинхуа чувствовал, что стул покачивается, но решил доклеить последнюю снежинку на двухсторонний скотч, но стул не выдержал и упал вместе с человеком, что стоял на нём. Шан Цинхуа не успел вскрикнуть, только глаза закрыл, но ощущения твердого кафеля и жесткого столкновения не было. Были холодные руки, что держали его. Снежинка приземлилась на голову Мобэя, который поймал Шан Цинхуа. Шэнь Юань подавился чаем от вида сцены, схожей с одним из глупых романов Цинхуа. Шан Цинхуа открыл глаза, пару раз моргнул, чтобы мозг быстрее обработал информацию и замер с немым визгом на чужих руках. Шан Цинхуа не был готов к этому. Совсем не готов. Не готов к образу шикарного холодного мужчины! Взгляд Шан Цинхуа зацепился за снежинку из бумаги в волосах Мобэя. От первоначального шока уже почти ничего не осталось и Шан Цинхуа начал хихикать. Спустя несколько мгновений он понял, как выглядит со стороны и медленно опустился с рук Мобэя, что продолжил держать его за предплечье. Шан Цинхуа вопросительно посмотрел на него и мужчина в свою очередь одёрнул руку и отвернулся, холодно смотря уже в стену, а не на мелкого студента. — Прости, я сегодня слегка рассеянный, — извинился Цинхуа и слегка улыбнулся. Но ответ он получил на языке жестов. «Ты прощён» — говорили руки Мобэя и Шан Цинхуа слегка кивнул, как бы благодаря. Шэнь Юань, который умел читать язык жестов был очень обескуражен подобным отношениям между ними. Мобэй казался более спокойным рядом с вечно суетливым Шан Цинхуа. Мобэй был будто теплее с ним. Будто общение с Шан Цинхуа согревало мужчину и он чувствовал себя комфортнее. Но потом он мог опомниться и снова начать вести себя холодно. Мобэй очень переменчивая личность, хотя на лице его эмоции различить трудно, но в душе у него много невысказанных чувств. Шан Цинхуа встал на носочки и потянулся за снежинкой, которая все еще находилась в волосах Мобэя. Их лица были настолько близко, что Мобэй мог чувствовать тёплое дыхание Шан Цинхуа и в его груди будто что-то защемило, а потом сердце стало очень быстро биться. Лицо Мобэя стало еще более холодным, а взгляд презрительным по отношению к Шан Цинхуа. Он хотел уничтожить это чувство и мелкие ростки чего-то странного в своей душе. Мобэй заметил, как парень отшатнулся от него, нервно посмеиваясь. — Простите, что мешаю, господин Мобэй, — Шан Цинхуа произнёс это и отошел на пару метров от него, пытаясь затеряться среди других людей. Шан Цинхуа испугался этого взгляда полного отвращения, презрения и чего-то ужасного. Взгляд, который он чётко знал. Именно такие взгляды преследуют его всю жизнь. Послышался стук подошвы, будто человек убегал. Позже послышался грохот, который доносился из уборной. Один из студентов, в зеленом элегантном свитере, направился за Шан Цинхуа. Мобэй стоял в ступоре, не зная как реагировать на этот всплеск эмоций и бурную активность. Другие студенты зашептались. Мобэй почувствовал, как его тащат за руку в угол комнаты. Он взглянул на этого человека и увидел Ло Бинхэ, рядом с которым идет разочарованная Ша Хуалин. — Что случилось? — прозвучал голос Мобэя и он услышал вздох от Ло Бинхэ и цоканье от Ша Хуалин. Они вели себя так, как будто он сотворил какую-то глупость. Сам Мобэй пока не понимал чем не угодил этим двоим. — Ты спрашиваешь «что случилось?»? Что случилось?! Да ты его спугнул! Придурок! — выругалась Ша Хуалин, — вроде сначала нормально общались, так тебе опять что-то не нравится. Такую мину скорчил, будто убьёшь его на месте, честное слово! — Все настолько плохо? — пробормотал Мобэй и получил кивок от Ло Бинхэ, который молчал и витал в облаках. Теперь и он начал странно себя вести.***
Шэнь Юань подходит к одной из кабинок и тихонько стучится. — Цинхуа, ты в порядке? Шан Цинхуа отметил в своей голове еще одну причину, почему Шэнь Юань являлся хорошим другом. — А... Да... — Шан Цинхуа рассеянно ответил. Холодный и презрительный взгляд Мобэя напомнил ему об издевках в приюте. В животе появилось неприятное чувство, хотелось убежать. Он почувствовал приближающуюся тошноту и скрылся так быстро, как только мог. Шан Цинхуа чувствовал себя некомфортно и неуверенно от такого взгляда. Будто Мобэй посмотрел на него со всей возможной ненавистью этого мира. По спине прошла дрожь. Шан Цинхуа захотел пойти домой, чтобы не чувствовать это. Ему хотелось закутаться в пледик, поесть попкорн и посмотреть сериал. Атмосфера в туалете давила. Особенно тишина. Шэнь Юань больше ничего не говорил. Шан Цинхуа готов был расплакаться. Взгляд Мобэя пробудил в парне давно забытые эмоции. Те эмоции, которые он хотел зарыть в глубине души или вовсе выкинуть. Снова картинки и воспоминания возникли перед ним. То, как он получал подобный взгляд со стороны сиделок и других детей. Взгляды полные пренебрежения, безразличия и равнодушия пронзали разум и душу Шан Цинхуа, внушая его беспомощность и ущербность. Хотелось раствориться, хотелось уйти. — Цинхуа?... Пойдем домой? Я тебя провожу, — послышался мягкий голос Шэнь Юаня, который успокаивал. Шан Цинхуа поднял голову и посмотрел на дверь. Он снял слуховой аппарат и сложил в сумку с плечевым ремнём. Шан Цинхуа шмыгнул и тихонько вышел из укрытия. Шэнь Юань кивнул и собрался было что-то сказать, как услышал тихий голосок своего друга: — Юань, я снял слуховой аппарат. Можешь говорить на языке жестов? Мне так легче... Шан Цинхуа не знал как в этот момент звучал его голос. Он не хотел знать. Скорее всего он тих, слегка хрипит и надрывается. Шэнь Юань снова обеспокоенно кивнул. Руками он показал то, что намеревается заказать такси. Шан Цинхуа показал на языке жестов: «Хорошо, спасибо тебе...». Шан Цинхуа был действительно очень благодарен своему другу за понимание. Он в этот момент выглядел уставшим. Шан Цинхуа посмотрелся в зеркало в уборной и увидел, что пучок на голове растрепался, пряди торчат во все стороны и падают на лицо. Глаза заплаканные, лицо уставшее, губы потрескались и вся одежда помялась, хотя может она и была помята? Шан Цинхуа не помнил. В голове только этот взгляд. Рука Шэнь Юаня легла на плечо парня и Цинхуа вздрогнул. Шэнь Юань легонько улыбнулся и похлопал Шан Цинхуа по плечу, стараясь подарить чувство поддержки и комфорта. На телефон Шэнь Юаня пришло сообщение, что такси приехало и они пошли в коридор. Ло Бинхэ и Ша Хуалин отчитывали Мобэя, а тот стоял, смотря на них ледяным взглядом. Он резко посмотрел в сторону Шан Цинхуа, который шел с Шэнь Юанем, чья рука покоилась на плече парня. Они на несколько секунд встретились взглядами и Мобэй ощутимо нахмурился, заметив руку на плече Шан Цинхуа. Шэнь Юань помог Цинхуа надеть куртку и сам легко накинул своё пальто. Шан Цинхуа оторвал взгляд от Мобэя и вышел на улицу. Спросив на языке жестов у Шэнь Юаня, когда приедет такси, парень отошел в сторону. Юноша в куртке зашёл за угол и взял пачку сигарет, которую он купил относительно недавно. Снег под ногами мочил кроссовки. Шан Цинхуа закурил сигарету, смотря на небо, что уже потемнело. Нос Цинхуа слегка покраснел, как и костяшки тонких пальцев, что держали сигарету. Едкий дым летел ввысь после того, как Шан Цинхуа выдыхал этот яд. Краем глаза Шан Цинхуа заметил, как Шэнь Юань машет рукой рядом с машиной. Он затушил бычок и почувствовал тяжелую руку на плече, отчего рефлекторно вздрогнул и попытался стряхнуть чужую широкую ладонь. он успел увидеть обеспокоенный взгляд Шэнь Юаня и стремительно обернулся, близко встречаясь с ярко-голубыми глазами, которые будто искрились от холода и льда. Мобэй пытался сформулировать мысль и что-то произнести, но мог только беспомощно открывать и закрывать рот. Его тонкие губы высохли и слегка потрескались. Шан Цинхуа облизнулся и повисла неловкая тишина. Мобэй опустил голову и что-то сказал. Шан Цинхуа ничего не услышал и пытался достучаться до него, что сейчас он без слухового аппарата. Глаза юноши метались от лица Мобэя до рубашки с двумя незастегнутыми пуговицами, отчего было видно его ключицы и то, что находились ниже. Шан Цинхуа почувствовал жжение в области скул и начал копошиться. Потушенная сигарета все ещё находилась в руке Шан Цинхуа, когда Мобэй приподнял голову, бросая острый взгляд на пальцы юноши. Сиплым голосом, не слыша себя, молодой человек попытался высказаться, говоря медленно и разбирая слова по слогам. — Я не слышу... Без аппаратов... Мобэй. Голос был слабым и чересчур тихим, но более высокий мужчина смог разобрать его речь. Глаза зацепились за сигарету в руке парня. Мобэй выхватил окурок и выбросил в лужу из подтаявшего снега. Шан Цинхуа постоял немного в недоумении и начал разбирать жесты Мобэя, который показывал руками слова и хотел сказать. — Курить вредно, — показывали длинные пальцы Капитана Очевидности, и Шан Цинхуа понял, что он имеет ввиду. Кажется, он был против курения и парень неловко улыбнулся, смотря ему в глаза. Шан Цинхуа слегка кивнул. Наверное, это было именно то, что хотел сказать Мобэй. Но на самом деле все было иначе. Мужчина хотел извиниться, но слова все не хотели покидать уста, а когда тихий шепот был выпущен, то Шан Цинхуа этого не услышал, ведь был без слухового аппарата и он решил перевести тему. Мобэй не хотел видеть курящего Шан Цинхуа и что-то внутри него трепетало против того, чтобы парень в легкой куртке портил собственное здоровье, отравляясь табаком на холоде. Шан Цинхуа жестами сказал, что сегодня холодно, а Мобэй не надел ничего наверх. Ведь и вправду. Ему какого-то черта приспичило выскочить на улицу к нему. По итогу Мобэй, неловко делая ошибки и пытаясь вспомнить, предложил Цинхуа, что подвезет его, но парень отказался, ведь Шэнь Юань ждёт Цинхуа и уже пора идти. Шан Цинхуа быстро попрощался и убежал, а Мобэй почувствовал новое для себя чувство. «— Что это такое? Оно заставляет меня злиться.» — проскочило в голове Мобэя. Это было терпкое противное чувство, что оставляет горький привкус в сердце. Мужчине не понравится ощущать это на своем опыте. Спустя полчаса он понял, что стоит на холоде. Неспеша Мобэй побрел обратно. Мобэй-Цзюнь родился далеко на севере и привык к вечным холодам. В том числе и на сердце. Но когда Шан Цинхуа выбрал своего друга, то в нем появилось какое-то чувство, что было похоже на пламя, сжигающее изнутри. Оно раздъедало душу, оставляя лишь отвратительную горечь. Что-то похожее на ревность. В голову мужчины лез навязчивый и раздражающий вопрос: «Почему он уделил так мало времени для разговора со мной?». Этот вопрос делал то чувство сильнее, будто подпитывал его.***
Такси приехало к дому Шан Цинхуа. Он взглянул на слабую дверь трухлявого подъезда, а потом взглянул на Шэнь Юаня. Стараясь очень тихо, едва шёпотом, Шан Цинхуа произнёс мягкое: «Спасибо». После чего на языке жестов Шэнь Юань ответил: «Пожалуйста. Будь осторожнее». После чего Шан Цинхуа слабо хихикнул и вышел из машины, подходя к хилой двери и доставая ключи. Так он и распрощался со своим другом, убеждаясь, что Братец-Огурец — хороший друг!***
Учеба шла мучительно долго, но вскоре закончился второй семестр. Вокруг Цинхуа все цвело и благоухало, но тревожность его только росла все больше и больше с каждым днём. А дело в том, что он стал видеть Мобэя часто. Не то, чтобы он был против. Они и до этого часто встречались, но сейчас... Они видятся просто ежедневно! Будто Мобэй знает куда он пойдёт! Шан Цинхуа сидел в столовой и ел бутерброды, которые принес с собой из дома. Рядом с ним незаметно приземлился человек, но Шан Цинхуа заметил это только когда этот наглец отобрал у него бутерброд. Шан Цинхуа уже было хотел закатить истерику, как вдруг наткнулся на пару неестественно голубых глаз. Интересно, это линзы? Эти глаза смотрели на него, будто он всего лишь грязь под его ногами и стало морозно и неуютно. Голова парня неуверенно поворачивается обратно и он уставляется на стол, пока Мобэй прожигает его своим взглядом. Шан Цинхуа немного осмотрелся исподлобья и не заметил никаких следов двух других "бестий". Шан Цинхуа слегка вздрогнул, проглотил остатки бутерброда и улыбнувшись, быстренько смылся оттуда. И такое стало случаться часто! Очень часто! Мобэй просто смотрел на него своим прожигающе холодным взглядом, от которого Цинхуа было неудобно. «Да за что ты так на меня смотришь?!» — мысленно взвился Шан Цинхуа, продолжая мысленную тираду, — «Я тебе ничегошеньки плохого не сделал! А ты смотришь на меня, будто хочешь убить! Кшшш... Убирайся! » Мобэй отчего-то нахмурился и Шан Цинхуа понял, что последнее слово вместе с шиканьем сказал вслух. Мрачное лицо Мобэя нависало, прямо как лавина, готовая упасть на голову несчастного писателя, раздавив его словно букашку. Шан Цинхуа решил быстренько ретироваться, но почувствовал как его схватили за воротник и притянули назад. Он был готов заплакать от этого. Казалось, что его разорвут на части в этой скромной столовой. — Ты взял слуховой аппарат? — этот вопрос заставил Шан Цинхуа поёжиться и медленно кивнуть, надеясь, что его отпустят. — Отлично. После пар поедем ко мне, — отрезал Мобэй. — возражения не принимаются. — Д-да, конечно... А зачем? — осмелился задать интригующий вопрос Шан Цинхуа, на что получил ответ, который не развеял дымку неясности. — Будешь готовить. Я заплачу. — Не надо плакать — ... — лицо Мобэя приняло очень грозное выражение. Шан Цинхуа так и не понял почему именно сегодня и именно он, но смирился со своей судьбой. А еще он не понял почему Мобэй не оценил шутку. После пар его забрали на машине. В пути Шан Цинхуа смог вытянуть пару слов из ледяной глыбы и понял, что личный повар Мобэя заболел и готовить было некому. — А почему ты сам не готовишь? — задал весьма разумный вопрос юноша, на что получил мрачный взгляд. — Не умею. — С-серьёзно?! Не умеешь? Хах... — Шан Цинхуа не знал как отреагировать на этот интересный факт о красивом мужчине и просто смотрел вперёд, чувствуя напряженную тишину и слушая тихий шелест зелёных листьев, которые только начали проступать на деревьях. — А что помешало тебе сходить в ресторан? — поинтересовался Шан Цинхуа. — Я люблю домашнюю еду, — отрезал Мобэй. Редкие пучки травы колошились от ветра. Влага была везде. И слякоть. Шан Цинхуа повезло, что он едет в тёплой сухой машине, а не ждет на автобусной остановке. Шан Цинхуа опустил голову на ремень и расслабился. Вскоре от покачиваний он в очередной раз уснул. В последнее время из-за экзаменов и ночных кошмаров он редко спал, но именно сейчас почувствовал себя комфортно и тепло настолько, что просто уснул. Мобэй глянул на него и тихо фыркнул. Шан Цинхуа пытался до этого решить проблему с кошмарами, но таблетки выписанные психотерапевтом не помогали, а только ухудшали его общее состояние. По итогу Шан отказался от них. А мешки под глазами замазывал консилером, который заказал по большой скидке в каком-то интернет-магазине. Кстати, консилер вещь нужная, но кожа Шан Цинхуа была светлой, из-за нечастого выхода из дома, кроме как посещения пар и лекций, подобрать тон было трудно. Шан Цинхуа задумался над тем, насколько трудно бы пришлось выбирать тон Мобэю, потому что его кожа была похожа на кожу трупа после обморожения. Цинхуа во сне слегка улыбнулся, будто его пощекотали. Солнышко слегка выглянуло из-за облаков и осветило лицо Шан Цинхуа, на котором были маленькие вкрапления веснушек. Они были бледными, но все же заметными. По приезде Мобэй не планировал будить задремавшего парня и просто разглядывал его лицо. Мобэй обычно так не делал, но что-то внутри заставило его остаться и просто наблюдать за ним. Этот безмятежный лик дарил тепло в груди и спокойствие, которое так было нужно мужчине. Шан Цинхуа поморщился из-за луча света, что нарушил его сон и его глаза открылись, он зевнул и бросил кроткий взгляд на Мобэя, который как ни в чем небывало сидел за рулём. — Мы приехали. — оповестил мужчина постарше. — О... Прости, что заснул, — ответил Шан Цинхуа, расстёгивая ремень безопасности. На его щеке остался мелкий след из-за того, что он опирался ею на этот ремень пока спал. Мобэй просто молча вышел из машины. Неловкость, что присутствовала в их общении снова появилась. Цинхуа вслед за ним вышел из машины и подождал, пока он закроет автомобиль, а затем оба направились в дом. Когда они зашли, то Шан Цинхуа направился на кухню, а Мобэй внимательно наблюдал за ним, сидя на диване в гостиной. Телевизор был включен, но никто не обращал на него внимания. Руки Шан Цинхуа слегка потряхивало от столь пристального взгляда. На самом деле в детстве он очень не любил ловить на себе чужие взгляды, но со временем он поборол этот страх. А сейчас появился он. Мобэй с таким холодным взглядом. Цинхуа ощущал себя некомфортно, но было в этом что-то необычное. Этот взгляд отличался от презрительных взглядов из детства в приюте. Шан Цинхуа пока не понимал чем, но чем-то отличался. Что-то невесомое и при этом до одури важное. Парень думал и мелко нарезал морковь для домашнего плова. В один момент Шан Цинхуа настолько отвлёкся от своих мыслей, что порезал палец. — Ой! — Цинхуа стремительно поднес палец к губам и облизнул. Мобэй заинтересованно наблюдал в это время. Его голубые цепкие глаза смотрели в одну точку. Когда студент сделал это, то мужчина начал смотреть на пухлые губы, которые обхватывают палец. Мобэй почувствовал нечто, что заставило его отвести взгляд. Эта эмоция сильно отличалась от других. По крайней мере тем, что он не мог не поднять взгляд обратно и продолжить пялиться. Это занятие казалось довольно увлекательным для него. Но при этом Мобэю не хотелось признавать, что у него встал на Шан Цинхуа. Это было позорно для него, но вместе с тем он не мог не признать, что его самую малость привлекает этот человек. Просто ему было трудно это принять, ведь всю свою жизнь он считал себя асексуалом.