Первый снег

Когда объект страхов Чонгука наконец вошел в свою резиденцию, на нем была черная футболка и кожаные штаны. Высокий и жилистый, с развитой мускулатурой, делающей его еще более сексуальным, с растрепанными темными волосами, он придал новое значение слову «мужественность». Чонгук некоторое время боролся с порывом чистого вожделения, но все же сумел взять себя в руки. — Где вы были, ваше сиятельство? Он спросил вежливо, потому что не хотел обидеть, заставить почувствовать себя загнанным в угол, и еще он очень сильно не хотел, чтобы его уволили. — Мне нужно было передохнуть. И побыть одному. Думаю, главный вопрос в том, почему ты опять в моих покоях? — Я искал вас, а когда не смог найти, мне позволили подождать вас здесь. Советник разрешил мне, — он помолчал секунду и добавил: — Но он не сказал мне, где вы были. Тэхён фыркнул: — Я катался. Просто сделал обычный перерыв. Ох уж этот низкий голос! Он так действовал на Чонгука, что ему хотелось свернуться калачиком рядом с его обладателем на большой кровати с атласными простынями. — И вы почувствовали, что вам нужна небольшая прогулка, потому что… Князь глубоко вздохнул: — Тебя это не касается. — Все, что касается вас в течение следующих недель, касается и меня. Для этого меня и наняли. Поэтому мне и позволено видеться с вами в любое время, когда я захочу. Следующие недели вы — моя работа. Так почему вы почувствовали, что нуждаетесь в перерыве? Явно раздраженный, Тэхён уставился в потолок, положив руки на стройные бедра, выглядящие так чертовски привлекательно в кожаных штанах. Наконец князь пристально посмотрел на Чонгука. — Мне сразу следовало выгнать тебя, но я знаю, что ты будешь в моем кабинете завтра утром, задавая те же вопросы. Так что позволь мне избавить нас обоих от некоторых неприятностей. Все это внимание к моей личной жизни заставляет меня чувствовать то, с чем я не хотел бы иметь дело. А придется. Чонгук внутренне возликовал! Ну наконец-то он чего-то добился. — Это совершенно нормально — чувствовать себя не лучшим образом, обращаясь в фирму такого рода, как наша. Итак, что вы почувствовали сегодня? Тэхён уставился на него. Он провел несколько часов в седле своего байка, надежно укрытый темным шлемом, размышляя. После поездки сам тщательно вымыл свою любимую тайную игрушку, в надежде, что физическая нагрузка снимет нервозность. В конечном счете, он понял, что свидания беспокоят его не так сильно, как эмоциональные качели, которые он испытывает рядом с Чонгуком. Тот слишком дерзкий, смелый и управляет его жизнью. И несмотря на все это, он хочет целовать его. И это настоящая головоломка. Чонгук не замечает, что проблема именно в нем. А он не собирается ему об этом говорить. — Ты что, серьезно просишь меня рассказать тебе о моих чувствах? Разве ты мой психотерапевт? Черт побери, омега! Не лезь туда, куда тебя не просят! — он как мог старался прикрыть свою нервозность гневом. — Я спрашиваю не из любопытства, а потому что, вероятно, смогу помочь. Странные чувства нормальны, когда другой человек начинает вмешиваться в вашу жизнь. Не важно, что я здесь, чтобы помочь, и то, что мы сделаем в течение следующих нескольких недель, решит некоторые ваши проблемы. Это все равно вторжение. Я уже сталкивался с подобным раньше. Тэхён вздохнул, понимая, что он имеет в виду типичное разочарование, которое может испытать человек, когда кто-то начинает менять привычный уклад жизни. А еще он рискнул предположить, что многие из его клиентов испытывали к нему влечение. К сожалению, это заставило его почувствовать себя скорее обыкновенным, таким же как другие, обычным. Он слишком отдалился от своей зоны комфорта, и это расстраивало до чертиков. — Не сомневаюсь. — Замечательно. Дело в том, что видел это десятки раз и справлялся множеством разных способов. Вероятно, я смогу сказать вам, как это исправить, — Чонгук постарался максимально кротко произнести это, пытаясь успокоить князя. — Что вы чувствуете? Тот покачал головой, осознавая, что Чонгук не ослабит хватку, пока он не бросит ему хоть что-нибудь. Плюс, если бы он сформулировал свою проблему в общих чертах, возможно, они смогли бы найти способ отмахнуться от него. — Хорошо. Сам напросился. Если ты действительно сможешь помочь… Словом, я чувствую странный прилив разочарования, граничащий с гневом. — Это хорошо! Видите, если вы открыто признаете свои чувства, то это означает, что мы с этим справимся. — Или то, что вы сможете поместить это в сочный пресс-релиз, который вызовет сочувствие, но при этом выставит меня дураком. — Я бы никогда этого не сделал, — ахнул Чонгук. Тэхён покачал головой. — Ты сделаешь что угодно, если это тебе нужно. — Мне нужно, чтобы вы продолжали выглядеть здоровым, сильным альфой. — Не успокаивай меня. Не важно, насколько сильно ты пытаешься притвориться моим приятелем, для тебя это — просто работа. И ты будешь делать все, что сочтешь нужным в данный момент. Некоторое время Чонгук молчал, а потом наконец произнес: — Так вот в чем дело… Вы мне не доверяете? — А должен? Почему? — Потому что здесь на кону моя репутация. Как, впрочем, и ваша. Не рассказывайте никому, но я близок к тому, чтобы покинуть агентство и основать собственную фирму. Если весь мир увидит, что я выставлю вас слабаком, я могу с таким же успехом вернуться домой в свой маленький городок и зарабатывать на жизнь вязанием шарфов и варежек. Если ваши подчиненные перестанут беспокоиться о своем князе, зато начнут его жалеть, это станет черной меткой в моем резюме. Странно ощущение равновесия овладело Тэхёном. Чонгук раскрыл один из своих секретов. Потрясающе! Более того, это самым неожиданным образом изменило его отношение в общении с ним. Если Чонгук все испортит, пострадает его репутация. Внезапно вся сделка перестала казаться такой уж односторонней. Правда, к сожалению, это знание никак не помогало ослабить его влечение к этому омеге. Возможно, даже усилило желание поцеловать его. — Знаете, что вам нужно сделать? — Что же? — Вам нужно сделать что-то только для себя. — Я сделал. Покатался. — Кстати. Я могу узнать, на чем именно вы катались? Тэхён хитро прищурился, в его глазах плясали настоящие чертята, заставившие омегу перед ним сильно забеспокоиться. Это «покатался» почему-то реально нервировало. Чонгук внимательно осмотрел князя, что же ему напоминал этот его костюм… Да ладно, этот взрослый, состоявшийся, серьезный альфа никак не мог сотворить что-то бунтарское. Это точно не был байк. Этого не могло быть просто потому, что быть никак не могло и все. Точка. Но на секунду в голове все же пронесся образ вот такого князя, в черной коже, восседающего на хромированном рычащем красавце. Чонгук поежился, когда у него в собственных брюках явно дернулся член. Не думать! Не представлять! А то так и до промокшего на заднице белья дофантазироваться можно. Но нужно было продолжать успокаивать Тэхёна. А это так сложно, когда не можешь успокоиться сам! Чонгук глубоко вздохнул и выпалил: — Вам нужно сойти с ума. Сделать что-нибудь необычное, возможно, даже против правил. Тэхён внезапно очень ехидно заржал. Разумеется, по отношению к уважаемому князю более уместно было бы сказать «рассмеялся», но нет. Именно заржал. Заливисто, запрокидывая голову и даже хлопнув себя ладонями по коленям. — Значит, выкинуть что-то безрассудное, да? Ну… ради своей поездки, мне пришлось отменить несколько встреч. Вы считаете это достаточным нарушением правил? Чонгук нахмурился. — Если вы такое считаете безумием, то ваша жизнь на редкость скучна. Осознание ударило Тэхёна. Его жизнь действительно скучна, предсказуема, расписана от рождения и до самого конца. Он так усердно работал, чтобы соответствовать своему положению, делать все правильно, что теперь, когда реально достиг в этом совершенства, ему больше не к чему было стремиться. Единственным глотком свободы оставался его байк, но он вдруг понял, что и на него не садился уже очень давно. Чонгук опять оказался прав, и это безумно раздражало. — Сделайте что-то спонтанное. То, чего никто от вас не ожидает. И сделайте это тайно, — продолжал Чонгук гнуть свою линию. — Где-нибудь, где никто не увидит? — Именно. Где-нибудь, где никто не сможет увидеть. Так что никто не узнает. Никаких последствий. Это станет вашим маленьким секретом. Взгляд Тэхёна медленно опустился на губы омеги. — Моим секретом? — Только вашим. Тэхён быстро отступил и отвернулся, чтобы омега перед ним не увидел, как потемнели его глаза, обзывая себя сумасшедшим из-за искушения, промелькнувшего в его голове. Чонгук ничего не заметил, он рассмеялся. — Давайте же! Я знаю, что там что-то есть, — Чонгук подошел к князю, аккуратно дотронулся до его головы и легонько похлопал. — Я уверен, что есть что-то, что вы очень хотите сделать. Тэхён застыл и сжал руки в кулаки, чтобы действительно не сделать то, что ему сейчас безумно хотелось. — Сделайте это! — не успокаивался тем временем Чонгук. Черт! Он ведь не может знать, что уговаривает его поцеловать, правда? Может ли он? Или сам этого хочет? Тэхён замечал его влечение к себе. И это же всего лишь поцелуй. Он ведь сам загнал себя в самую скучную жизнь из всех возможных и теперь готов снова стать нормальным. Делать то, что хочет. Быть самим собой. Тэхён резко развернулся, схватил Чонгука за плечи, одновременно шагнув ближе к нему, и притянул его к себе. Его губы быстро накрыли рот омеги, лишая того возможности возразить. Это было достаточно невинное касание, но прошило его током с головы до ног. Чонгук был прав. Это было именно то, что ему сейчас нужно. Он мог бы прервать поцелуй через несколько секунд, но как только Чонгук отошел от шока, то расслабился, прижался к нему, и его руки скользнули по плечам князя. Тэхён неторопливо погладил его по спине, прижимая к себе еще сильнее. Его язык медленно прошелся по губам омеги, лаская и прося пустить его внутрь, в нежную глубину. Из его горла само собой вырвалось удовлетворенное рычание, когда Чонгук в его руках тут же покорно приоткрыл рот, подчиняясь и впуская. И как тут можно было устоять и не впиться в так давно желанные губы жадным поцелуем? А Тэхён и не собирался сопротивляться собственным желаниям. Только не сейчас. Он жадно ласкал рот омеги, сплетался с его языком своим и буквально сходил с ума от расслабленного и слегка дрожащего тела в своих руках. Тэхён блаженствовал. А потом накатило возбуждение, ему резко захотелось большего. Намного большего. В его воображении Чонгук уже лежал в его постели, стонущий и просящий, с нежным румянцем возбуждения на щеках и томно прикрытыми глазами. Сам приглашающе раздвигающий свои длинные стройные ноги в ожидании. Истекающий вкусной смазкой и готовый позволить все. Тэхён изо всех сил пытался напомнить себе, что это всего лишь поцелуй. Что это всего лишь его бунтарский поступок, позволяющий ему вернуть себя прежнего, не скованного условностями и правилами. Он с трудом взял себя в руки и отступил назад, отпуская омегу и пряча за спиной крепко сжатые в кулаки руки. Он смотрел, как красивые темные глаза Чонгука, подернутые пеленой желания, широко открываются и моргают. — Это было достаточно рискованно на твой взгляд? — князь как мог пытался произнести это шутливо, но его подрагивающий от возбуждения, чуть охрипший голос выдавал с головой. Он еще никогда не испытывал ничего подобного и сейчас был ошеломлен, все еще пытаясь прийти в себя. Чонгук тоже отступил на шаг. — Хорошо… Хорошо. Я имел в виду… Я не ожидал, что твой рискованный поступок будет связан со мной. Но… Чонгук никак не мог собраться с мыслями. Желание пронзило его насквозь. Было так волнующе осознавать, что ему понравился поцелуй так же сильно, как и альфе перед ним. Но в следующую же секунду он столкнулся с миллионом здравых причин, почему это не правильно. Возможно, произошедшее и неплохо, потому что явно вывело Тэхёна из апатии. Но могло породить слишком много ненужных проблем. Видя, как страсть в глазах омеги быстро потухла, Тэхён разочарованно выдохнул и пробормотал: — Мне жаль. В его груди разлилось глухое раздражение, причину которого он пока сам не мог понять. Желание утихло, сменившись разочарованием. — О, нет… Не извиняйтесь. Я не обиделся. Правда, я не совсем понимаю, что произошло, но мы сможем во всем разобраться. — Я хотел поцеловать тебя с тех пор как встретил. Чонгука затопило облегчение. Оказывается, он поцеловал его не потому, что сам омега подтолкнул его к чему-то рискованному, не потому, что он был единственным доступным, подходящим объектом. Но это все равно было проблемой. Их взаимное влечение вылилось в один потрясающий поцелуй. Как бы сильно это ни делало его счастливым, произошедшее было совершенно неуместно. — Ладно. Я сам виноват. Это ведь я предложил тебе сделать что-то бунтарское, и этот поцелуй оказался именно таким. От одного этого, озвученного вслух, у него перехватило дыхание. Ему потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. До Чонгука вдруг дошло, что князь совершенно спокоен. Он практически заставил его расплыться лужей у своих ног, а сам невозмутим. Это осознание помогло спуститься с небес на землю. Но тут до него дошло, что он, оказывается, уже некоторое время был фантазией князя. Он — фантазия этого потрясающего, великолепного, умного и сексуального правителя! Прекрати это! У тебя работа, которую нужно выполнить. Один обжигающий поцелуй ничего не испортит. Взявший себя в руки Тэхён нарушил молчание: — Мы не можем это повторить. Чонгук согласно закивал головой. — Тем не менее получилось довольно хорошо. Пожалуй, даже слишком хорошо. Тэхён рассмеялся. — Ты оказался прав. Это действительно помогло мне улучшить самочувствие. Отбросив внутреннюю борьбу в сторону, Чонгук заставил себя делать работу. — Давайте посмотрим на это с другой стороны. Вы боролись с ощущением замкнутости и зажатости. Теперь это не беспокоит. Он собрался уходить. Одно дело — правильно определить, что произошло. Совсем другое — находиться в комнате с парнем, который сначала поцеловал его так, что колени до сих пор подгибаются, а потом признал, что ему это больше не нужно. — До встречи, ваше сиятельство, — он постарался, чтобы его голос был ровным и спокойным. Профессиональным. Без единой совершенно не нужной никому эмоции. Тэхён невозмутимо кивнул ему на прощание. Чонгук открыл дверь подрагивающими пальцами, выбежал в коридор и помчался вон из замка. Сердце колотилось, колени тряслись, в ушах шумело. Кое-как он добрался до своей машины и умостился на сидение. А этот альфа умеет целоваться! Он утешал себя мыслью, что это никогда больше не повторится и, скорее всего, они никогда даже не будут обсуждать это. Но мысли о поцелуе не давали покоя все время, пока он ехал домой, заказывал ужин с доставкой, а потом пытался смотреть телевизор. Чонгук никогда не был отшельником. Периодически ходил на свидания, и ему всегда нравились альфы, с которыми он встречался. Целовать их тоже было здорово. Но в поцелуе Тэхёна было что-то иное. И вот в тишине квартиры Чонгук позволил себе признать, что в нем вспыхнула искра. Говорящая о том, что между ними кое-что есть. Притяжение. Он попытался представить себя мужем князя, но не смог. Попытался представить Тэхёна в своем родном маленьком городке, знакомящимся с его родителями, и тоже не смог. Зато с легкостью представил себе свое заново разбитое сердце и ужасное унижение от того, что князь публично оставит его. Это единственно возможный финал всего, что могло бы произойти между ними. Они никогда не поженятся, а потому и нет никакого смысла беспокоиться о том, каково это — быть супругом князя. Они никогда не будут вместе. Возможно, именно это имел в ввиду Тэхён, говоря, что они больше не будут целоваться. Возможно, именно это пытался подсказать ему собственный мозг, постоянно напоминая о том, что князь — один из клиентов. Не более того! Они не подходят друг другу. В понедельник утром Чонгук договорился о свидании Тэхёна с Мин Юнги и предупредил князя о совещании в пятницу. До этого момента он не видел необходимости приходить или звонить ему. У него было около недели, чтобы успеть забыть поцелуй с князем. Позволить этому воспоминанию раствориться в дымке забвения.