***
Дни Кейтлин Маккензи могли бы быть наполнены заботами незамужней девушки, если бы не положение их семьи в обществе. Её отец, Чарльз Маккензи – торговец без уважаемого рода, получивший своё место во время войны с помощью, если следовать слухам, подлостей в отношении нескольких важных персон и впоследствии спекуляций. Их семья не понаслышке знала, как в свете относятся к таким «выскочкам». С самого детства, когда они выезжали на приемы, устраиваемые другими, менее обеспеченными, но уважаемыми южанами, взрослые озирались на Кейтлин с сестрами, а своим детям перед выездом давали наставления вести себя с ними осторожнее. Малыши же скрывали неприязнь многим хуже своих родителей. Однако чета Маккензи не унывала. Хелен и Анна – старшая и младшая дочери Чарльза, не давали чужим людям завладеть их вниманием. Хелен была старше Кейтлин на 3 года, а Анна младше на 2, и все они следили друг за другом. Поначалу все колкие замечания брала на себя Хелен, а средняя Маккензи отвлекала играми оставшуюся сестру. Бойкость и непоколебимость старшей предавали уверенности всей семье, благодаря чему дети либо прекращали свои нападки и обращались с ними вопреки советам своих родителей, либо старались вовсе с ними не контактировать. А взрослые начинали вести себя сдержаннее и прекратили постоянные провокации в виде намеренных перешептываний над ушами детей. Кейтлин всегда восхищалась своей старшей сестрой. После смерти их матери, она взяла на себя заботу о всех четверых, включая отца. Пока Хелен была еще слишком мала, чтобы оставаться на балы, Чарльз брал её исключительно на мероприятия, проходящие днем. Она не пропустила ни одно. И с возрастом Кейтлин стало понятно почему. Отец не был уверенным в себе человеком. Он бы погряз в пучине своих амбиций, если бы не поддержка жены и собственная беспринципная лисья натура. Все думали, что после смерти Элизабет Маккензи, старик совсем развалится, но уже через пару месяцев он появился в свете со своей старшей дочерью. На каждом приеме детей отправляли играть в сторонку, пока взрослые разбредались по своим кучкам для обсуждения важных насущных тем. Обычно ни одни, ни вторые не обращали внимания друг на друга до окончания встречи, за исключением матрон, но обычно был еще один человек, поглядывающий за своими девочками. Кейтлин не помнила, в каком возрасте начала замечать, что Хелен одаривает поддерживающими взглядами не только их с Анной, но и время от времени оборачивается в сторону скопления крупных торговцев, делясь искорками из своих глаз с одним из мужчин. Зато Кейтлин отчетливо знала, что именно в тот момент к ней пришло решение обзавестись таким же несгибаемым стержнем, чтобы однажды сестре не пришлось тянуть на себе слишком многое. Тогда она ясно почувствовала себя частью их маленькой команды, к которой вскоре присоединится и Анна. Это было счастливое время, пока зимой этого года Хелен не вышла замуж за янки. Так начинался крах империи. Конечно, Маккензи посещали не только встречи южан. У этих людей была удивительная предпринимательская жилка и внушительные связи, не ограничивающиеся границами штатов. Но сейчас торговля была не за ними. Приглашения поступали также от приехавших и уже обосновавшихся северян. Обычно сестра была вежлива со всеми, но особого внимания не уделяла никому. На балах претендентов на танец с ней было немало, так как искра жизни в Хелен притягивала к себе всех, кто до сих пор имел дело исключительно с дамами, имеющими в обществе мужчин лишь одну цель. Глаза Маккензи же горели своим собственным огнем, исключающим возможность поставить её в один ряд с кем-либо. А волосы, доставшиеся всем дочерям семейства, по природе своей светлые, но отливающие приятным, унаследованным от матери оттенком закатного солнца, лишь подчеркивали её огонь. Он нравился всем, но не приближался к нему никто, боясь обжечься. Так прошло несколько лет с её первого бала. В бесконечных танцах с мужчинами, знакомыми не первый день, но так и остающимися чем-то неизведанным. Лишь пару раз Хелен поделилась своей душевной болью с Кейтлин. –Дорогая, ну что же ты...–в смятении шептала Кейтлин ей на ухо. –Я так одинока, так одинока, девочка моя, –так же тихо отвечала ей Хелен. И Кейтлин понимала, ведь она переняла от сестры всё самое лучшее, как считала сама. А такое сейчас ценится совсем не долго. –они все очарованы мной, но никто не позовёт меня замуж. –продолжала Хелен, а Кейт оставалось лишь гладить её по волосам в успокаивающем жесте, показывая, что пусть в этот момент сестра и чувствует себя одинокой, во всяком случае ей есть с кем разделить это несчастье. Тогда на одном из балов Хелен встретила Джорджа. Кейтлин тоже там была. Джордж приехал в Чарльстон погостить у своего дядюшки Роберта, перебравшегося сюда сразу после войны и теперь устраивающего приём в честь племянника. Парень не был красавцев, но стоило ему выйти к гостям, и он мгновенно завладел всеобщим вниманием. Сначала его заманили в свой круг мужчины. Об этой части вечера Кейтлин знала мало, так как путь в ту компанию ей был заказан, но каждая дама краем глаза успевала замечать его шарм и то, что диалог в основном ведёт Джордж, а мужчины вдвое, а то и втрое старше него лишь почтительно кивают головами. От внимания Кейтлин это так же не укрылось. Она кинула быстрый взгляд в сторону сестры, чтобы свериться, сходится ли их мнение по поводу сложившейся ситуации, но увидев её оценивающий взгляд, резко отвернулась. В сердце закрались подозрения. Когда пришло время танцев, всё подтвердилось. Пока Джордж с Хелен кружили по залу, их разговор всё менее и менее походил на светскую беседу. Впервые за все выходы старшей Маккензи в свет, люди заметили на её щеках ямочки, до этого предназначавшиеся лишь членам семьи. В тот вечер Кейтлин впервые после смерти матери ощутила горечь. Безусловно, радость за счастье родного человека переполняла её грудь, но понимание того, что Джордж вряд-ли останется в Чарльстоне, било ей в самое сердце. Конечно, рано или поздно сестра покинула бы отчий дом, ведь она очаровательна, но Кейтлин почему-то всегда думала, что успеет подготовиться. Что не увидит своими глазами, как их огонь ещё сильнее разжигается дуновениями чужого ветра. На следующий день Джордж приехал к ним с визитом. И через день. И через 2 дня. Так продолжалось несколько недель, а уже через месяц он просил руки Хелен. Спустя ещё 15 дней они заключили брак. А после первой недели совместной жизни оказалось, что она ждёт ребёнка. Кейтлин было больно. Как она и предсказывала, в Чарльстоне Джордж не остался. Они с Хелен уехали в Нью-Йорк к его родителям, пока срок не стал слишком поздним. Всё произошло слишком быстро. Пока Хелен не покинула их дом, возможность её переезда казалась слишком далекой, практически невозможной. Теперь в их доме на одного человека меньше. Пропала неотъемлимая часть очага, но, что странно, их уют никуда не делся. И только сейчас Маккензи смогли оценить всю проделанную ими работу. Да, Хелен была далеко, но она каждые 2 дня писала письма. Да, Кейтлин стала самой старшей из сестер Маккензи в Чарльстоне, но за это время отец смог встать на ноги, а Анна стала пусть более нежной и утонченной, но всё ещё сильной девушкой, на которую можно положиться. Да, первое время Кейтлин было страшно, но рядом с ней была любящая семья, с которой они вместе учились отпускать. Ей всё ещё было тяжело, но это оказалось не таким трагичным, как представлялось первое время. Она даже успела забыть, что вышла сестра за янки. Но Общество таких мелочей не забывало. И без того шаткая репутация семьи Маккензи в кругах южан рухнула окончательно.***
Стук шагов по вымощенной камнем дороге выдавал раздражение идущего. Сегодня ярость Кейтлин достигла своего пика. За последние полгода она не побыла ни на одном банкете, так как приглашали их только северяне, а после последнего инцидента, как теперь говорили о свадьбе её старшей сестры, вход туда означал бы окончательное примыкание к касте янки, что было очень нежелательно для семейной торговли. Сейчас отец усердно хлопотал над восстановлением репутации своих младших дочерей, подключая все связи и соглашаясь на любые сделки с южанами. Треть их состояния ушла на щедрые жесты вроде одалживания на неопределённый срок, что вполне квалифицировалось как взятка. Итак, Чарльз пытался в кратчайшие сроки купить их положение. Стараниями отца, Кейтлин и Анна сейчас должны были находиться в доме Рейнольдсов и заниматься вышивкой вместе с их дочерьми, как делали каждый понедельник последние 2 месяца. Но сегодня Анне пришлось отправиться туда одной. Младшая была слишком добра и терпима, чтобы злиться на косые взгляды в свою сторону. Она верила, что однажды люди, пусть и не все, увидят в них кого-то больше, чем «выскочек из низов» и «низкопоклонников янки». Кейтлин её терпения не хватало. Каждый раз, сидя в гостиной Рейнольдсов, она не могла игнорировать взгляды, которыми обменивались остальные девушки и натянутые улыбки, когда те обращались к ней. Это можно было бы стерпеть, происходи такое только по понедельникам. Но с тем же притворным гостеприимством она сталкивалась и за ужином у миссис Меллон по средам и по вторникам, когда к ним приходили соседские девушки для совместного вязания и по пятницам во время устраиваемых Маккензи приемов. Куда бы она ни шла, ей были не рады. Сегодня Кейтлин решила, что с неё достаточно. В этот раз Анне придётся самой справляться с Элисон Рейнольдс и её семьёй.***
Чайки этим вечером рассекали застланное тучами небо на редкость стремительно. Кейтлин неспешно вышагивала по мостовой, пока вокруг сновали люди, поглащенные своими заботами. Здесь никто не обращал на неё должного внимания, отчего душе хотелось петь. Недавно в порт прибыло торговое судно, названное в честь римской богини и всюду сновали моряки со своими компаньоншами. Суета вдали от богатых домов захлестнула её. Здесь, в компании женщин, которых в высшем свете считали разгульными, а старая гвардия так вообще едва ли смотрела в их сторону, и мужчин, ищущих в них утешения, девушка чувствовала себя до боли спокойно. В порту она нашла свою тихую гавань, а всплески волн лишь дополняли звучащую со всех сторон мелодию плохо завуалированных неприличных диалогов, криков птиц и постукивания других пар ног о каменное покрытие. Здесь никому не было дела до её происхождения и того, за кого вышла замуж её сестра. Кейтлин наслаждалась этим умиротворением без малого пару часов и теперь, когда пора было возвращаться назад, она больше не испытывала той ярости, с какой повернула в сторону, противоположную особняку Рейнольдсов. Не чувствовала той паники, которую испытывала при мысли о том, что будет с отцом, если он узнает, куда она направилась одна. По всему телу растеклась волна расслабления и легкости, а на лице заиграла мягкая улыбка, как когда-то на губах у Хелен. Прогулочным шагом девушка завернула на улицу, ведущую в сторону дома. Сегодня в каждом кирпичике ей виделось нечто масштабное, то, без чего этот день не был бы таким прекрасным, потому Кейтлин не боялась озираться по сторонам, прищурив глаза, дабы видеть больше. Судя по всему, это и помогло ей в одной из подворотен заметить среди бочек белую макушку. Возможно, поддавшись своему мечтательному настроению или под влиянием легкости, витающей в воздухе, Кейтлин решила, что хочет и может помочь этому человеку, так неудобно расположившемуся на земле. По мере приближения к незнакомцу, в голову начали поступать вопросы вроде того, как он тут оказался и почему человек в, как оказалось, одежде моряка, сейчас уставившись на небо сидит в богом забытом месте, а не со своими товарищами. Искра интереса пробежала от макушки до кончиков пальцев. –Моряк-моряк! –пригнувшись, обратилась к парню Кейтлин. Вблизи он похож на её ровесника, и ,господь, эти глаза! Они не должны выглядеть столь печальными. –Почему ты грустишь? Проследовала долгая пауза. Парень её изучал. Веки его приподнялись так, что от былой печали не осталось и следа, а все морщинки, которые до этого были незаметны, разгладились. В груди что-то екнуло. Она хочет знать. Хочет знать его имя, любимый цвет, почему он здесь и на каком корабле прибыл. Хочет знать, как зовут его родителей и откуда он, сколько ему лет и кого он предпочитает больше: кошек или собак. Она хочет знать о нём всё, что он решится рассказать. Но так не пристало вести себя приличной девушке. Осознание этого чуть охладило её порыв. –Кто вы? –последовал встречный вопрос спустя пару минут. Голос моряка звучал тихо и довольно хрипло, будто он давно не разговаривал. Но через щели хрипотцы в нём сквозило нежностью. Кейтлин и не подозревала, что у неё на щеках есть те же ямочки, что и у сестры. –Сирена! –Кейтлин выпалила единственное, что всплыло у неё из рассказов отца, –приплыла по вашу душу. –впрочем, если не обращать внимания на нервы, это даже весело. Моряк, словно услышав её мысли, разрозился до безобразия громким и заразительным смехом. Кейтлин не смогла долго сдерживаться. Она уже чувствовала, как воздух норовит вырваться из лёгких, и ему это удается. Девушка захохотала в унисон моряку. В какой-то момент они оба уже держались за животы. Что же, по крайней мере, настроение она ему подняла. Да и обстановка разрядилась. –А я Дэйви Джонс! Морской дьявол, –подхватил её настроение собеседник. Оказывается, моряки в их время не лишены задора. Но Кейтлин больше не могла от него оторваться. Если морской дьявол умеет так улыбаться, заставляя её сердце невольно подпрыгивать, а в глазах у него на свету можно разглядеть отражение полярной звезды, то пусть он утянет её за собой на самое дно моря! Стоило ей отвлечься на эту мысль, как Дэйви Джонс стушевался. –Простите. Вам, верно, не лестно вести такие разговоры? Моряк почесал затылок, а лицо его выражало неловкость. –О чем вы? –она тоже перестала веселиться, –я же сама... –быстро прокрутив в голове все их короткие реплики, Кейтлин поняла. –Нет-нет, что вы! Это ведь совсем не та ситуация! Абсолютно другое дело! –если сейчас Кейтлин не сможет переубедить его, то это станет её концом, –мне показалось, что вы в расстроенных чувствах, потому и стала нести чепуху. Я не имела ввиду ничего непристойного, а вы тут и вовсе не причём. Ей хотелось согнуть колени и обвить их руками, но чёртов кринолин мешал помочь успокоить себя привычным способом, из-за чего пришлось скрестить руки и довольствоваться поглаживанием плеч. –Аарон, –раздалось со стороны моряка. Его голос был тихим, но презрения не выдавал. Кейтлин могла бы предположить, что он тоже не хотел завершать их разговор на такой ноте, поэтому продолжал, как мог. Ей было неизвестно, что расстаться с ней Миньярду хотелось ещё меньше. –Кейтлин, –она всё не решалась поднять голову и продолжала смотреть вниз. –Я очень рад, Кейтлин. Аарон придвинулся к девушке и наклонился, дабы заглянуть ей в глаза. На его лице появилось явное облегчение, после чего Миньярд одарил Кейтлин поддерживающим взглядом. –Ну что же вы? Мисс Кейтлин? Я вовсе не думаю о вас дурно. –Не думаете? Он помотал головой. –По правде говоря, Кейтлин, вы прекрасны, –Аарон старался говорить уверенно, но покрасневшие уши выдавали его с головой. Ей, верно, следовало бы что-нибудь ответить, но Кейтлин совсем запуталась в словах. И совсем не вовремя вспомнила, что отец, скорее всего, её уже ищет. Но как же не хотелось уходить. Здесь, с Аароном, промозглый воздух вблизи от моря становился тёплым и обволакивающим, а грязная подворотня превращалась во вполне уютное место, в котором хочется остаться. С ним. –Аарон. Была не была. –Да? Их репутации и без того конец. Отец переживёт, а Анна не осудит. –Расскажите о морском дьяволе. Её лицо вновь оживилось. Кейтлин подняла голову и с вызовом зыркнула на Аарона. Он его принял с игривой усмешкой. Парень вернулся на своё место и поднял голову к небу, в попытке собраться с мыслями. Кейтлин проследила за его взглядом и заметила, что чайки над ними больше не кружат, а солнце уже уступило своё место звёздам. –Ночь коротка. Вас наверняка уже ищут, –в голосе прослеживались отпечатки тоски. Усмешка потускнела. –Так поторопитесь, –воодушевлённо проговорила Маккензи, надеясь своей уверенностью успокоить парня. –Кейтлин, это ведь не шутки, –ответил Аарон без должного напора. Кейтлин видела, что ему тоже не хотелось расставаться. Что же, сегодня она уже пренебрегла половиной приличий. Ещё одно нарушение погоды не сделает. Её ладонь опустилась на руку Аарона и сжала в подбадривающем жесте. –Аарон. Он перевёл взгляд на неё, в ожидании решающей фразы. –Аарон, я не хочу уходить. Сияние звёзд осветило его лицо, а уголки губ снова приподнялись. –Я надеялся на это, –он принял более удобное положение, –так, значит, Дэйви Джонс? –Да. Именно он. –Кейтлин произнесла это с нарочитой строгостью, а затем хихикнула в кулак. Эта ночь действительно будет слишком короткой, учитывая, что наутро им придётся расстаться.