***
Ванда сидела за стойкой бара, взбалтывая остатки своего напитка в бокале. Стив, с огоньком в глазах, заметил печаль на лице Ванды, когда ставил перед ней коктейль. — Что ты собираешься теперь делать, Ванда? — спросил Стив, и в его голосе послышалось беспокойство. Ванда небрежно пожала плечами, ее взгляд скользнул в сторону Натальи, которая плавно скользила по ресторану, с улыбкой обслуживая клиентов. — Я что-нибудь придумаю, — ответила она, делая глоток своего напитка. Как по команде, к бару подошел Баки. — Если тебе когда-нибудь понадобится помощь или совет, не стесняйтесь обращаться к нам, — предложил Баки, делая заказ у Стива. Губы Ванды изогнулись в благодарной улыбке, тронутой неизменной поддержкой бывших коллег. Подняв бокал в знак признательности, она молча произнесла тост. — Сделай мне что-нибудь покрепче, — попросила она Стива. Стив приподнял бровь, оценивая ее со смесью беспокойства и любопытства. Ванда, как ты знаешь, предпочитала безопасные безалкогольные напитки, ее отвращение ко всему более крепкому было хорошо известно ее семье. — Ты уверена, Ванда? — спросил Стив, его тон был полон опасений. Ванда твердо встретила его взгляд, усталость в ее глазах противоречила глубине эмоций, которые она держала взаперти. — Я просто хочу немного расслабиться, — сказала она, ее голос был едва громче шепота. Стив медленно кивнул, выражение его лица смягчилось, когда он повернулся, чтобы налить ей выпить. Он смешал крепкий напиток со своей обычной легкостью, и звон бокалов подчеркнул напряженную тишину, повисшую между ними. Когда Стив протянул ей напиток, Ванда почувствовала прилив предвкушения, смешанного с опасением. Она сделала глоток, и обжигающая жидкость прошла по ее горлу, наслаждаясь незнакомым ощущением. — Не переусердствуй, — вмешался Баки с беспокойством в голосе. Он сжал ее плечо, прежде чем извиниться и присоединиться к другим посетителям. Ванда смотрела ему вслед, и внезапно ее захлестнула волна воспоминаний о прошлых ссорах, и постоянный страх усугубить ситуацию из-за простого прикосновения затопил ее разум. Она рано научилась быть настороже, никогда не подпускать никого слишком близко. Прикосновения были для нее чуждым понятием, чем-то, что она одновременно ненавидела и боялась в равной мере. Пока она потягивала свой напиток, в ней росло чувство неповиновения. Она молча поклялась, что вырвет руку любому, кто осмелится прикоснуться к ней снова. Стены, которые она возвела вокруг своего сердца, казались непроницаемыми, крепость, которую она построила сама. Ванда уставилась на дно своего уже пустого бокала, обдумывая свой следующий шаг. Она не видела Пьетро долгих два года. В последний раз, когда они были вместе, они поссорились из-за недоразумения, и их некогда тесная связь разлетелась вдребезги, как стекло. Когда она сделала еще один глоток, на нее нахлынули воспоминания, и с каждым глотком желание найти его и все рассказать становилось сильнее. Ванда знала, что должна загладить свою вину, но это было не то, чего она хотела прямо сейчас. Алкоголь затуманил ее мысли, ее сдержанность растворилась в тепле янтарной жидкости. — Куда ты идешь? — голос Стива прервал ее мысли, его обеспокоенный взгляд был прикован к ней. Она отмахнулась от его вопроса, и в ее глазах появился решительный блеск, когда она отодвинула свой стул. Ванда слегка пошатывалась, алкоголь давал о себе знать, когда она направилась к Наталье, которая, возможно, имела представление о местонахождении Пьетро. Наталья подняла бровь, когда Ванда приблизилась, ее шаги были неуверенными, движения неуклюжими. Прежде чем Наталья успела вымолвить хоть слово, Ванда обхватила ее руками, цепляясь за нее в поисках поддержки. Наталья, застигнутая врасплох внезапной близостью Ванды, в замешательстве нахмурила брови. Но затем запах алкоголя окутал Наталью, и она с отвращением сморщила нос. — Сколько ты выпила, Ванда? — спросила Наталья, и в ее тоне слышалось беспокойство. — Ты знаешь Пьетро? — слова Ванды были невнятными, ее глаза остекленели от волнения. — Который Пит? Недоверие Натальи было ощутимым, но Ванда просто кивнула, сосредоточившись исключительно на поисках брата. Ее решимость подпитывалась неразрешенными эмоциями, глубоко укоренившейся потребностью исправить то, что было сломано. — Ты знаешь, где он? — внезапно выпалила она, обращаясь к стоящей перед с ней женщине. — Он живет с Еленой и Кейт. Зачем он тебе? — спросила Наталья с ноткой скептицизма в голосе. Ванда пробормотала что-то бессвязное, крепче прижимая Наталью к себе. Затем, слишком пьяная, чтобы прочесть недоверие в глазах Натальи, покачала головой. — Отведи меня к нему, — умоляла Ванда, не сводя глаз с Натальи. Игнорируя вопросы Натальи, она продолжала настаивать, в ее голосе слышалась настойчивость. Наталья колебалась, на ее лице было видно беспокойство. — Зачем? — спросила она, пытаясь найти хоть какое-то подобие причины странного поведения Ванды. — Я объясню позже, — резко ответила Ванда, и ее слова прорвались сквозь туман алкоголя, окутавший ее. Наталья вздохнула, смирившись с упрямством Ванды. Когда Ванда обняла ее крепче, Наталья уступила, ее первоначальное сопротивление растаяло, и она кивнула в знак согласия. — После работы, хорошо? — предложила Наталья, надеясь успокоить импульсивное требование Ванды. Ванда просто кивнула в ответ, она уже сосредоточилась на своей миссии, решив подождать в баре, пока не настанет подходящий момент.***
Терпение Натальи было на исходе, когда она помогла Ванде сесть в машину, которая сжимала в руке бутылку виски, как спасательный круг. Луна висела низко в ночном небе, мягко освещая тускло освещенную улицу, где их вечер принял неожиданный оборот. — Знаешь, тебе не следовало так много пить, — с ноткой раздражения в голосе сказала Наталья, садясь на водительское сиденье. Ванда, с озорным блеском в глазах, в ответ только одарила ее пьяной улыбкой. Когда двигатель завелся, Наталья повернулась к Ванде, и на ее лице отразилось беспокойство. — Давай я отвезу тебя ко мне домой. Ты не в том состоянии, чтобы разговаривать с Питом. Ванда нахмурила брови, смесь упрямства и опьянения мешала ей мыслить здраво. — Почему ты всегда решаешь, что для меня лучше? Сначала отведи меня к Пьетро, а потом мы сможем обсудить остальное. Наталья крепче вцепилась в руль, ее раздражение выплеснулось наружу. — Ты всегда так делаешь, Ванда. Кажется, ты не понимаешь, в какую передрягу вляпалась. Пит — последний человек, который тебе сейчас нужен. Пока машина петляла по пустым улицам, мысли Ванды были такими же сумбурными, как проплывающие мимо городские огни. Воспоминания о веселых вечерах, проведенных с Пьетро, крутились у нее в голове, как на пленке, это было мимолетное бегство от хаоса реальности. Когда машина остановилась перед полуразрушенным многоквартирным домом, Ванда заколебалась, глядя на стены. Наталья вышла рядом с ней, ее присутствие было надежным якорем в хаосе ее эмоций. Ванда цеплялась за надежду, что этот визит наконец положит конец болезненной главе ее прошлого, в которую был вовлечен Пьетро. Наталья помогла Ванде выйти из машины, ее прикосновение было нежным, но твердым. Ванда молча последовала за ней к выходу, на сердце у нее было тяжело от неразрешенного гнева и обиды. Она не могла понять, почему Наталья настояла на том, чтобы сопровождать ее. Внутри здания Наталья повела Ванду к лифту, металлические двери которого зловеще заскрипели, когда они поднялись на этаж, где жил Пьетро. У Ванды перехватило дыхание, когда на нее нахлынули воспоминания о детстве, омраченном безрассудным поступком Пьетро, и об их совместном погружении в мир преступности и насилия. Когда двери лифта открылись, Ванда обнаружила, что стоит лицом к лицу со знакомой фигурой — блондинкой с пронзительными зелеными глазами. Елена. Прежде чем Елена успела сказать хоть слово, Ванда протиснулась мимо нее, желая найти Пьетро. Ванда ворвалась в квартиру, оставляя за собой след неразрешенного напряжения. Наталья последовала за ней, на ее лице была смесь усталости и озабоченности. Когда взгляд Ванды упал на Пьетро, ее захлестнула волна эмоций, и, недолго думая, она швырнула в него полупустой бутылкой из-под виски. — Ты урод, который оставил меня расхлебывать кашу, которую сам заварил, только для того, чтобы приползти обратно, когда тебе будет удобно! — голос Ванды был полон горечи и непролитых слез, когда она изливала свое сдерживаемое разочарование на Пьетро. Пьетро, застигнутый врасплох внезапной враждебностью, повернулся к Ванде со смесью удивления и сожаления на лице. Он нерешительно шагнул вперед, его слова потонули в буре гнева Ванды, но прежде чем он успел приблизиться к ней, Наталья встала между ними, в ее глазах светилась яростная решимость. — Ты привела меня сюда, чтобы напасть на него? — голос Натальи звучал твердо, она пыталась разрядить растущее напряжение. Смех Ванды был диким и безудержным, а в глазах отражались глубокая боль и предательство. — Ты ничем не отличаешься от Вижена! — ее слова резанули воздух, как острый клинок, неся на себе тяжесть прошлых предательств и разрушенного доверия. — Какое отношение ко всему этому имеет этот проклятый Вижн? Я забочусь о тебе, а не о Пите, — воскликнула Наталья, и в ее голосе слышались боль и негодование. Ванда, чувствительная к скрытым течениям, переводила взгляд с Натальи на Пьетро, не зная, как разрядить растущее напряжение. Пьетро попытался вмешаться, но был быстро остановлен стальным взглядом Натальи. — Тебе следует заткнуться, — сказала она тоном, не оставляющим места для возражений. Ванда, охваченная противоречивыми эмоциями, почувствовала, как ее захлестывает волна грусти. Когда на глаза Ванды навернулись слезы, поведение Натальи смягчилось, ее прежнее разочарование уступило место сочувствию. — Черт возьми, прости меня, Ванда, — пробормотала Наталья, придвигаясь к ней поближе. В момент уязвимости Ванда позволила Наталье обнять себя. Она позволила себе обнять Наталью в ответ. — Я была отродьем, пока он наслаждался жизнью, — прошептала Ванда дрожащим от волнения голосом, когда наконец выразила невысказанное негодование, копившееся в глубине ее души. Пьетро, видя искренность в словах Ванды, почувствовал укол вины за свои собственные недостатки. Он всегда был импульсивным, жил настоящим моментом, не задумываясь о последствиях своих поступков для других.***
И Ванда больше ничего не помнит. Она помнит, как в момент безумия, вызванного алкоголем и кипящей обидой, она ударила Пьетро, и ее рука отвесила звонкую пощечину, нарушив хрупкий покой ночи. В комнате воцарилась тишина, глаза Пьетро расширились от шока, он пошатнулся от удара, на его лице застыло ошеломленное выражение. Она помнит, как Елена бросилась к Пьетро и как Наталья проявила инициативу и вытащила Ванду из этого хаоса на прохладный ночной воздух. Она помнит чувства сожаления, гнева, раскаяния. Она помнит, как Наталья вела ее нежными руками и шептала ободряющие слова, уводя в свою квартиру. И там, окруженная мягким сиянием, Ванда погрузилась в нежные объятия сна, и ее разум окончательно погрузился в дымку грез.