Было, но прошло

Вова Адидас       Ты, красная от слёз и заведённая от недавней трагедии, ворвалась в подпольный спортивный зал Универсама, где находились уже целые толпы. Увидев стоящего у ринга Вову, ты быстрой походкой подлетела к нему и схватила за предплечье. — Я убью тебя, мразь! — едва ли ты успела его коснуться, как тебя тут же схватили и отволокли на несколько шагов назад от главы группировки.       Вова стоял в оцепенении, понимая, по какой причине его презрели. — Отпустите меня! Прочь! — ты вырывалась из насильственных объятий парня, лица которого так и не разглядела, однако, пока не сыскались силы подавить накопившуюся бурю эмоций, ничего не получалось. — Да отпустите вы её. — приказал Вова.       Высвободившись, ты тяжёлым шагом снова направилась к Адидасу, прожигая его лицо взглядом, полным ненависти. — Мне жаль, что так вышло с твоим братом. — начал было оправдываться он, дабы хоть немного усмирить твой пыл, но, заметив, выступившую мышцу у тебя на лбу, понял, что вряд ли задуманное удастся. — Крест был верным... — Он бы твоим рабом, как и все здесь присутствующие! — развела ты по обе стороны руками, указывая на толпу. — Моего брата убили по твоей милости. Ты его бросил!       Вова с дрожью выдохнул горячий воздух. — Я понимаю, ты в трауре. Мы собрались здесь, чтобы почтить память Гриши. Я... Я клянусь, мы отомстим им за... — ДА БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! — снова сорвавшись, ты попыталась схватить Адидаса за горло и крепко сжать его в хватке, но четыре посторонние руки снова оттащили тебя от ненавистной мишени. — БУДЬ ПРОКЛЯТ ТВОЙ ПРИЕЗД, ВОВА АДИДАС! КАК ТОЛЬКО ТЫ ПОЯВИЛСЯ, ВСЁ КО ДНУ ПОШЛО! ТЫ ВСЁ, ЧТО ТАК ДОЛГО СТРОИЛ ГРИША, УНИЧТОЖИЛ! — горячие слёзы потоком стекали с твоих щёк, сердце то пропускало каждый второй удар, то колотилось как заведённое, а вместо прежней подростковой любви выросла зачерствелая слепая ярость к афганцу.       Смотря на тебя, Вова хотел испытать большое чувство вины, но не мог. Гришу погубила его дурная привычка лезть в огонь самому, тогда как сам Вова неоднократно напоминал ему об осторожности, просил, чуть что звать с собой товарищей. Но всё вышло иначе, только теперь отвечать нужно ему. — Да отпустите вы меня. — снова попыталась вырваться ты, чуть понизив тон. — Спокойна я. Всё.       Чужие руки высвободили тебя, и ты снова устремилась к Суворову. — Но я клянусь тебе, и пусть каждый мне свидетель, что не дам тебе спокойной жить. — глаза твои сузились, зрачки превратились в две мелкие точки. С каждым новым шагом чувствовалось, как новая порция злобы выбивалась наружу, однако в этот раз её удалось сдержать. — Как улица и Универсам сожгли моего брата в огне ада, так и ты сгоришь. — последнее слово ты сквозь сжатые зубы прошипела. — Лучше сам отшивайся, пока то место, что ты незаконно забрал у моего брата, не испепелит тебя до тла. — высказав всё, что томилось на душе, ты покинула спортзал, расталкивая с прохода группировщиков. — С дороги!       Вова остался на месте, провожая некогда любимую им взглядом. Ещё вчера он с полной серьёзностью был готов просить твоей руки, а сегодня вынужден мириться со страстью и принять реальность. В мыслях вертелся обрывок одной из фраз, сказанной тобой с горяча «... так и ты сгоришь!» Осмотрев полностью толпу, недовольно перешёптывающихся между собой пацанов, он понимал, о чём они говорят. Многие поддерживали Гришу Крестмана, даже становились его последователями, теперь же вместо него ты — его неродная, но любимая сестра, которую они обязались оберегать. Любой из них мог восстать против Адидаса, потребовать кровной мести, и к этому, скорее всего, подводился разговор.       Повторив про себя ещё раз эту фразу, Вова мысленно, будто надеясь донести до тебя, проговорил: «Я уже горю». Андрей Пальто       Он сам ушёл, когда понял, что ситуация с мелким хулиганством резко начала перерастать в преступности. Конечно, решиться на этот рискованный шаг ему помогла ты, напомнив о матери, которой и без того проблем хватает, и о прелестной сестре Юле, которая, в случае, если Андрея вдруг посадят, останется одна, без защиты. Валерий Турбо       Он долго грустил и не выходил из уныния, всё-таки группировка была частью его жизни, прочно засевшая глубоко в душе и оставившая свой след в, насколько это возможно для бандитов, положительном плане: Валера обзавёлся новыми друзьями, местом, где в случае чего можно всегда пересидеть, небольшими, но деньгами и, самое главное, с помощью ежепятничных походов в Дом Культуры на дискотеку отыскал любовь всей, казалось, жизни, впоследствии из-за чего его и выставили. Мол, якобы он начал проводить больше времени с тобой, чем уделять его уличным делам. В порыве Турбо даже наговорил много гадких слов в твой адрес, когда только вернулся со своих последних сборов, и заперся в ванной. Ты боялась, что он с собой что-то сделает, потому не прекращала стоять под дверью и внимательно вслушиваться в каждый шорох. Валере нужно было побыть одному, чтобы совладать с негативными эмоциями, а ты ему поможешь переключиться на нормальную жизнь. Вахит Зима       Дабы уберечь своего молодого человека от большой беды с прокуратурой, ты отвела от него все улики, сфабриковав для Зимы железное алиби на случай, если его захочет допросить милиция по подозрению в грабежах и во всяком прочем. Когда следователи допрашивали тебя, ты с серьёзностью заявила, что Вахита давно отшили и старым он более не промышляет, а его так называемые друзья просто хотят пустить нелепые обвинения, чтобы никто из их компании не вышел сухим, да и к тому же ты добавила, что ждёшь ребёнка от него. В последствии тебе мало поверили, разбирательства шли в течение нескольких месяцев, пока Вахита с помощью кащеевских связей не оправдали. После этой истории Зима пообещал тебе забыть о прошлом и стать достойным советским гражданином. Миша Ералаш       Его выгнали за проявленную слабость на одном из боёв против чужаков. Миша был добрым, славным пареньком, никто зуб на него не точил, но правила — есть правила, и если ты не в состоянии их соблюдать, лучше уйти, пока не стало слишком поздно. Кащей       Пришёл домой он весь побитый и в грязи, пьяный, тучный и злой. На вопросы, что произошло, он отвечал мычанием. Когда рука его потянулась к бутылке, хранящейся в серванте, ты укоризненно ударила по мужским пальцам, намекая на то, что нельзя так проблемы решать. — Отвали, женщина, — рявкнул он, желая поскорее забыться и найти покой на дне, — и без тебя кошки скребут.       Ты мешать не стала и дала Кащею спокойно добраться до алкоголя. Рома Колик       Кого-кого, но Рома явно не заслуживал жалости. Когда его выгнали из Дома Быта, ты долго не могла понять, за какую такую провинность он так расплатился. Как бы ничем дурным, в отличие от остальных ОПГ, он не занимался, был правой рукой Вадима Желтухина, да и поистине довольно отзывчивым. Но беда всегда подкрадывается внезапно, и тебе случайно довелось узнать подробности. Оказалось, что Колик нарушил святое правило Бытовских — никогда, ни при каких обстоятельствах не трогать слабый пол. А он тронул, причём через несколько дней его жертва покончила с собой.       После такого ты чувствовала к Роме лишь отвращение.