╔╩╝
Эдди нравился Лос-Анджелес. Нравилось солнце, возможность ездить на пляж, шум и суета города, не идущие в сравнение с Эль Пасо. Ему нравился маленький домик, который он нашёл им с сыном неподалёку от бабушки с тётей, чтобы ездить к ним в гости, когда захочется. Он был рад приступить к работе, хотя и волновался немного. Время в Академии оказалось непростым, хотя ему повезло успешно сдать тесты на физическую подготовку после службы в армии. Эдди гордился своими достижениями в Академии и с нетерпением ждал момента, чтобы проявить их во время настоящего вызова, а не на бесконечных тренировках. Первый день в 118-й выдался жарким и солнечным — как и большинство дней в Лос-Анджелесе. Эдди ходил по дому туда-сюда, собирая Кристофера в школу, и трижды проверил, положил ли в сумку новую униформу. Смена предстояла долгая — восемнадцать часов, — поэтому Эдди договорился с тётей о том, что Кристофера со школы после обеда будет забирать она. Приехав на станцию, он пожал руку капитану «Зови меня Бобби» Нэшу и отправился в раздевалку. Комната была светлая и просторная, со стеклянными стенами, хотя в ней имелся душ с перегородками, если кто-то нуждался в уединении. Переодеваться перед коллегами Эдди мог без каких-либо проблем — армия практически не оставила места для чувства неловкости в его сознании. Эдди ощутил на себе взгляды, когда натягивал чёрную футболку через голову, и пригладил волосы на лбу. Мгновение спустя в раздевалку зашли Бобби и ещё два члена команды с явным желанием поскорее познакомиться. Хен — высокая темнокожая женщина с красивой улыбкой и фиолетовой Меткой Альфы на задней части запястья, и Чим — низкорослый темноволосый парень с ухмылкой на губах, протянули ладони для сердечного рукопожатия. На долю секунд Эдди подумал, что последний и есть тот омега, про которого говорил Бобби, но у Чима была коричневая Метка Беты на руке. Так где тот самый омега? Быть может, сегодня не его смена. Оглядев станцию, Эдди ожидал увидеть маленькую, стройную фигуру, но подметил только типично крупных альф, которые работали в большинстве пожарных частей. Утро казалось спокойным, поэтому Бобби провёл Эдди экскурсию по станции и усадил его за стол в лофте, вручив гору бумаг. И пока Эдди работал, краем уха слушал, о чём разговаривали вокруг: несколько мужчин и женщин болтали о своём, другие играли в бильярд, третьи листали ленту социальных сетей на телефоне или просто читали. Эдди пришёл к выводу, что способ скоротать время простоя ему ещё предстоит найти. Решив, что ему нужен кофеин перед тем, как в очередной раз заполнить контактную информацию в случае чрезвычайной ситуации, Эдди встал и направился к кофеварке. Это была модель, с которой он не был знаком, но, наверное, все они по сути своей одинаковы? Очевидно, нет, потому что несколько минут тыканья и ковыряния не принесли ничего, кроме тёплой воды. Эдди нахмурился. — Нужно подождать, пока на боковой панели не заморгает лампочка, — произнёс низкий голос за спиной. — Вода нагревается целую вечность. — А-а-а, — Эдди повернулся и увидел высокого блондина, одного из тех альф, которого заметил чуть раньше в тренажёрном зале, когда говорил с Хен и Чимом. — Спасибо. — Обращайся, — слегка напряжённо произнёс парень. Эдди рассмотрел его как следует: выше него на пару дюймов, крупный — с широкими мышцами груди и плечами, обтянутыми чёрной футболкой ЛАПС. Парень выглядел юным, вероятно, ему было не больше двадцати пяти, голубоглазый с тёмно-русыми волосами. — Кэп сказал, что ты сегодня с нами, — продолжил говорить парень. — Так что мне, наверное, следует представиться. На самом деле он выглядел так, будто хотел заняться чем угодно, только не знакомством. Рассматривал Эдди с головы до ног, изучая с такой тщательностью, словно заранее готовился увидеть то, что ему не понравится. — Хорошо, — настороженно сказал Эдди. Это что, какой-то вид альфа-доминирования? Парень, конечно, выглядел внушительно, но Эдди совершенно не собирался позволять кому-то вытирать об себя ноги в первый же рабочий день. — Я Эдди. Диас. — Знаю. Эдди едва поборол желание закатить глаза. — Сейчас было бы уместно услышать твоё имя, — с нажимом произнёс он. Вздохнув, парень сделал шаг и протянул широкую ладонь: — Я — Бак. Бак? Имя зазвенело в памяти — странное такое, хотя Эдди совершенно точно его где-то слышал. И когда они пожали друг другу руки, его пронзило тремя волнами осознания: Первая — имя он слышал от Бобби, когда тот давал ему наставления вести себя вежливо с омегой в их команде. Вторая — Метка Бака над левым глазом. Третья — слабый сладковатый запах в воздухе. Бак был Омегой. Позже Эдди наверняка будет стыдно за подобные мысли, но сначала в голове возникло «да быть такого не может, блядь», а потом — «как?» И вот этот парень — шесть футов чистых мускулов и приблизительно на двадцать фунтов тяжелее — тот самый омега, о котором предупреждал Бобби? Рука Эдди ослабла в чужой хватке, а рот непроизвольно раскрылся, отчего он наверняка сейчас походил на идиота. — Ты… — вырвалось у Эдди, а взгляд был всё ещё прикован к метке на глазу Бака — бледно-розовая, как у всех омег, два небольших пятнышка над и под бровью. Никогда в жизни Эдди не встречал человека с Меткой на лице, он в принципе не предполагал, что такое возможно. — Ну то есть Бобби сказал мне… я просто не думал, что ты будешь выглядеть… — Так? Никто не думает, — ответил Бак с неприязнью в голосе, и, отпустив руку Эдди, принял напряжённую, оборонительную позу. Бобби ведь говорил, что даже малейшее неуважение к Баку будет иметь последствия, а Эдди уже смотрел на него во все глаза и утратил способность говорить внятно. — Я не хотел… — начал Эдди, но сигнал тревоги мгновение спустя не дал ему закончить фразу, в которой он намеревался сказать что-нибудь дружелюбное, чтобы развеять возникшее между ними напряжение. Бак развернулся и побежал вниз по лестнице, даже не оглянувшись. Всю дорогу к пациенту Эдди ощущал на себе пристальное внимание, и дружелюбием оно не отличалось. Он попытался уклониться от нетерпеливого вопроса Бака, когда Хен победоносно улыбнулась и спросила, будет ли Эдди подавать заявку на участие в календаре «Горячие Пожарные». Это было не в его стиле, но ради благотворительности вполне мог найти фотографию. — А ты участвуешь? — спросил Эдди Бака в попытке проявить дружелюбие, которая тут же провалилась. Бак нахмурился. — Пробовался в прошлом году, но они не принимают заявки от омег. Замечательно. Что дальше, Диас? Как ещё ты собираешься оскорбить этого парня? — Ты знал, что Бак — единственный в Калифорнии омега пожарный? Наш малыш поражает всех, — сказала Хен и с гордой улыбкой потянулась погладить Бака по руке. Тот довольно скривил губы в ответ, слегка опустив голову. Это был первый раз, когда Эдди видел на его лице что-то, кроме открытой враждебности, и был поражён, насколько молодо Бак стал выглядеть. В мгновение ока его лицо разгладилось, превратив холодное безразличие в застенчивую гордость. — Это потрясающе, — произнёс Эдди и вкладывал именно этот смысл в свои слова. Встретившись с Баком лично, Эдди отбросил все предубеждения касательно омег и их физической пригодности для работы. Бак выглядел так, что может с лёгкостью поднять его вместо штанги, но Эдди даже представить не мог, сколько трудностей ему пришлось преодолеть, чтобы просто поступить в Академию. Бак смерил его взглядом, и былая мягкость на его лице тут же испарилась. Он снова выглядел настороженно и сощурил глаза. — Ты имеешь в виду «необычно», так? Или «странно»? — Нет, — ответил Эдди и стойко выдержал его взгляд. — Я имею в виду «потрясающе». Бак ничего не ответил, но Эдди весь оставшийся путь чувствовал его взгляд. Складывалось впечатление, что Бак всеми силами стремился показать, насколько не доверяет Эдди. Он ставил под сомнение его решения, гримасничал и дулся, хотя в конце концов, скрипя сердцем, всё-таки признавал правильность сделанного Эдди выбора в пользу пациента. Но даже это не прибавляло очков симпатии. Вернувшись на станцию, Бак не сказал никому ни слова и тут же исчез в спальном отсеке. Эдди тяжело вздохнул, задумавшись, а стоит ли вообще пытаться разрядить возникшее между ними напряжение. — Я что-то не так делаю? — спросил он у Чима. Бобби попросил их заново собрать аптечки после вызова на шиномонтажку, так что в машине скорой помощи они сейчас были вдвоём. — М? — Чим поднял на него взгляд. — Да нет, всё путём. Двенадцатикалиберные клади во внешний карман. — Что? Нет, я имею в виду с Баком. Я с ним едва ли двумя словами обменялся, а он, похоже, меня на дух не переносит. — А-а-а… — отмахнулся Чим. — Не обращай внимания. У Бака просто трудности с доверием, особенно к альфам. К Хен его отношение потеплело только спустя неделю, насколько я помню. Пересчитывая бинты, Эдди стал обдумывать услышанное. Он полагал, что удивляться напряжению Бака, особенно в окружении альф, не стоило, у большинства омег, к сожалению, были на то причины. И пусть за последние годы произошли изменения, омегаизм процветал и дальше. Насилие по отношению к омегам было таким же распространённым явлением наравне с дискриминацией и отчуждением в обществе. Невозможность Бака подать заявку на участие в календаре была лишь верхушкой айсберга. — Бак — чудесный малый, — продолжил Чимни, — ну то есть он может быть слегка импульсивным идиотом, но намерения у него добрые. Дав ему шанс однажды, в конечном итоге ты обретёшь самого верного друга. Он похож на щенка… совсем как наша девочка! Его интонация радостно повысилась в конце предложения, и Эдди увидел медленно идущую к ним пятнистую собаку. — Привет, Бон-бон, — прощебетал Чим. Собака села на задние лапы с мягким «гав», прозвучавшем то ли жалобой, то ли лаем. Казалось, она прекрасно знала, что запрыгивать в машину скорой помощи ей нельзя, поэтому Чимни сам спустился к ней и стал ласково гладить за ушами. — Эдди, знакомься: Бонни — неофициальный символ 118-й бригады. Она ангел в собачьем обличии. Эдди тоже вылез из фургона и опустился на колени рядом с Бонни, которая тут же стала его обнюхивать. Среднего размера, мощная, с широкой грудью и квадратной головой — какая-то помесь питбуля, скорее всего. Белая, с чёрными пятнами на спине и ушах. Собака смотрела на него тёплыми карими глазами, и Эдди признал, что выглядела она очень спокойной и дружелюбной. — Привет, Бонни, — прошептал он. Собака нежно ткнулась головой ему в ладонь, виляя хвостом. — Ну и кто тут у нас, м? Ты такая красивая. — В основном стаффордширский терьер и далматин, но в целом она дворняжка, — ласково произнёс Чим. — Уверен, что где-то в её генах есть американский бультерьер и пойнтер. — Она живет на станции? — Когда здесь Бак — да. Фактически она принадлежит ему, так что после смены он забирает её домой, но все тут в какой-то степени приходятся ей приёмной семьёй. Бонни здесь нравится. Если у тебя случится хреновая смена, попробуй найти её и просто обнять. Гарантирую — поможет. — Это здорово, — ответил Эдди. Крис просил собаку долгие годы, но Эдди считал, что будет довольно жестоко взять себе питомца и оставлять одного на целый день. Быть может, Кристоферу выпадет шанс прийти сюда и познакомиться с Бонни; она определённо выглядела как собака, с которой дружат дети. Бонни, казалось, наскучили их ласки уже через пару минут, поэтому она ушла, останавливаясь на пути других членов команды, чтобы те поочерёдно её погладили. — Она не выходит за двери? — поинтересовался Эдди, кивнув на массивные ворота, которые сейчас были открыты. — Не-а, — уверенно ответил Чим. — Бонни хорошо обучена и знает, что вся еда и любовь мира находятся здесь. К тому же она в какой-то степени привязана к Баку на физическом уровне. Без него она никуда не пойдёт. Как ни странно, не успел Бак выйти из раздевалки в сторону зоны отдыха, за ним тут же увязалась Бонни. — Так ты считаешь, что мне нужно просто оставить его в покое? — спросил Эдди, не сводя с Бака взгляда. Чим посмотрел туда же. — В общем, да. Он, скорее всего, ещё какое-то время будет дуться, но как только поймёт, что ты не придурок-альфа, то ослабит свою оборону. Бак хоть и выглядит как Халк, по сути своей он самая настоящая зефирка. И мухи не обидит. — Ладно, — задумчиво кивнул Эдди. — Ты же не такой, правда? — Какой? — Придурок? — Чим указал на Эдди запакованным шприцем. — Потому что я хоть и крохотный бета, но могу навалять. Эдди рассмеялся. — Успокойся, — сказал он. — Я не придурок, ну ты чего? Думаешь, Бобби нанял бы меня, если бы разглядел такого альфу? Вы же все для него как дети. — Поверь, я в курсе, — проворчал Чимни. — Я работаю пожарным столько же, сколько он, но всё ещё выслушиваю лекции по безопасности. Чим оказался прав: Бак держал дистанцию с Эдди все последующие дни, однако заговорить всё равно пришлось, когда они, вынужденно оказавшись в машине скорой помощи, пристально смотрели на взрывной заряд. «Опасных для жизни ситуаций я повидал достаточно», — думал Эдди отстранённо, наклонившись над ногой мужчины и сжав устройство щипцами. Он кинул взгляд на Бака — тот вспотел, сидел напряжённо, но руки вокруг раны держались спокойно. Эдди почувствовал невольное уважение к его профессионализму. Сам он также неохотно доверял людям — вывод появился в сознании уже после того, как граната оказалась в металлическом ящике, а они с Баком вылезли из машины скорой помощи вместе. Своим армейским братьям и сёстрам Эдди доверял безусловно, ведь те жили и умирали плечом плечу. Быть может, он и 118-й начнёт доверять и примет их как свою стаю. Ещё пару смен назад Эдди убедился: Бак — хороший пожарный. Сильный, смекалистый и точно знающий, что делает. Однако именно сегодня Эдди посмотрел на него и подумал: «Да, с этим парнем можно работать. Я могу позволить ему прикрывать меня». Поэтому просто взял и повторил то же самое вслух. Сжав тёплую ладонь Бака своей в мирном жесте, Эдди искренне ему улыбнулся. — Ты отлично справился, Бак. Эффект от этих слов был мгновенным: губы Бака растянулись в удивлённой, довольной улыбке. — Я? Он что, покраснел? Сердце Эдди пропустило удар. Румянец на щеках Бака был незаконно очаровательным, он чуть опустил голову, реагируя в точности, как если бы его хвалила Хен. Эдди улыбнулся ещё шире. — Да. Я всегда могу на тебя положиться. Бак сжал его пальцы своими. — А ты… ты можешь положиться на меня. Что-то промелькнуло между ними в тот самый момент, рука Бака держала его чуть дольше, чем требовалось, а сияющая улыбка осталась в памяти Эдди до самой ночи. Произошедшему пока нельзя было дать какого-то названия. Но чувствовалось оно как новое начало.╔╩╝
После того как Бак закончил вражду, Эдди неожиданно обнаружил, что рабочий процесс значительно улучшился. На самом деле они настолько хорошо сработались в следующую смену, отчего сложилось впечатление, будто они занимались этим годами. Бак даже впустил Эдди в свою личную жизнь, рассказав о том, что его сестра внезапно появилась в Лос-Анджелесе спустя годы разлуки. — Честно говоря, я тоже всё это время не пытался с ней связаться, — объяснял Бак, когда они, промокшие до нитки, выходили из дома каких-то глупых Ютуберов, которые зацементировали своего друга в микроволновку. Взгляд Эдди был прикован к очертанию мощных рук Бака под обтягивающим из-за воды материалом униформы. А ещё он старался не думать об их изгибе, когда Бак с лёгкостью махал кувалдой буквально пару минут назад. Эдди никак не мог привыкнуть к мысли, что его напарник, будучи омегой, был вдвое крупнее всех тех, кого ему доводилось встречать. — Ну то есть я и сам пару лет был вне зоны доступа, — продолжал Бак, возвращая Эдди в разговор. Несмотря на то, что узнать детали хотелось очень сильно, Эдди принял решение не спрашивать, где именно был Бак. Тот выглядел слегка напряжённым, нижняя губа изогнулась, навевая на мысль — что бы тогда ни происходило, вряд ли это был приятный опыт. — Должно быть, это была отпадная встреча. — Да, — хохотнул Бак, зачёсывая мокрые волосы к затылку. Они с Эдди залезли в фургон и сели плечом к плечу, одежда неприятно липла к сидениям. — Когда я пришёл домой и учуял её, то подумал, что сошёл с ума. Она появилась на пороге ЛАПД и искала меня, так что Афина отвезла её домой. До сих пор поверить не могу. Эдди понятия не имел, кем была эта Афина и что общего она имела с ЛАПД, но ему предстояло об этом узнать. С сержантом Грант он познакомился уже после обеда, когда она пришла в пожарную часть и почти демонстративно поцеловала Бобби в губы. Она была невысокой альфой с сильной энергетикой, и Эдди сразу понял, что переходить ей дорогу лучше не стоит. Афина и Бобби месяцами скрывали свои отношения, судя дразнящему тону Хен. Бак же был не сильно удивлён открытию. — Ты неделями старалась куда-то улизнуть и ходила с глупой улыбкой, — ухмыляясь, сказал он. — К тому же я видел имя «Бобби» в твоих сообщениях. — Ты что, ковырялся в моём телефоне? — требовательно спросила Афина с шутливостью в голосе. Она села между Бобби и Баком, ласково сжимая руку последнего, пока говорила. — Бобби сказал, что тебе сегодня пришлось нырять в бассейн. Ты в порядке? Бак закатил глаза. — Всё хорошо, Мама, — терпеливо произнёс он. — Вообще-то я умею плавать. Глаза Эдди слегка расширились из-за услышанной перебранки, и Бобби это заметил. — Бак — почётный член семьи Грант, — пояснил он. — Афина взяла его к себе пару лет назад. — А-а-а… — Эдди посмотрел на Бака, задаваясь вопросом, собирался ли он добавить что-то ещё, но тот выглядел слегка смущённым. — На самом деле именно благодаря Баку мы с Бобби встретились, — продолжила Афина. — Ага, в его первый рабочий день ты подробно объяснила мне, что случится, если с «драгоценной светлой головы упадёт хотя бы один волосок». — И с того момента, ничего не изменилось, — Афина предупреждающе ткнула в его сторону указательным пальцем. — Ребят, вы ведь в курсе, что мне двадцать шесть, и я вешу двести фунтов? — слабо отозвался Бак. — И ты всё ещё мой щеночек, — сказала Афина, рассмеявшись от того, что Бак громко застонал и покраснел. Афина осталась на обед. Было очевидно, насколько легко она вписывалась в компанию — Эдди пришёл к выводу, что с Хен они тоже были знакомы несколько лет. Афина вежливо спрашивала его о жизни до переезда в Лос-Анджелес, отчего у сложилось впечатление, будто его оценивают. — Не переживай из-за Афины, — сказала ему Хен шёпотом, когда они чуть позже мыли посуду. — Она превращается в маму-львицу, если дело касается Бака. Афина просто хочет убедиться, что ты не будешь усложнять ему жизнь. — Я и не собирался! — возмутился Эдди. Сначала Бобби, теперь Афина. От него что, исходит какая-то недобрая аура, которую он не замечает? — Почему они относятся к нему, как к ребёнку? Даже если бы я вёл себя как придурок, уверен, он бы смог постоять за себя. Хен вздохнула. — Я не думаю, что они специально себя так ведут, — она кинула взгляд на Бака, смеющегося за обеденным столом вместе с Афиной и Бобби. — Из того, что я знаю: его жизнь была далеко не сахаром, когда Афина его нашла. Думаю, она всё ещё видит в нём уязвимого омегу, понимаешь? У неё есть и другие дети, а инстинкты защитницы никуда не девались, несмотря на то, что он повзрослел. К тому же Бак — единственный омега в стае. Альфы же постоянно стараются их немного баловать. Эдди понимающе угукнул, думая о сыне. Ради Кристофера он отправится к чёрту на рога и сомневался, что это стремление исчезнет, даже когда тот повзрослеет. В данный момент Эдди выступал наблюдателем со стороны. Он знал этих людей всего несколько дней, и не ему судить о динамике их «стаи» по нескольким поверхностным взаимодействиям. Но любопытство относительно прошлого Бака и потребности стаи защищать его только росло. Позже в тот же день Эдди и Бак пересеклись в зоне отдыха. Бак устроился на диване, свернувшись клубком и прижав к животу длинные ноги, будто хотел стать меньше, чем был. Вскоре к нему запрыгнула Бонни. Бак жалобно пытался объяснить, что она была слишком большой и на коленки не помещалась, но в конечном итоге сдался и позволил ей лечь себе на грудь. Уснули они довольно быстро. На кухне вполголоса разговаривали Бобби с Афиной. Чим и Хен после обеда ушли в спальный отсек. Эдди оставили наедине со спящим Баком. Бездумно листая ленту Фейсбука, Эдди улыбнулся фотографиям сестры Софии с детьми после урока плавания. Он как раз собирался поискать какой-нибудь спортивный центр рядом с домом, чтобы отправить туда Кристофера — ему будет очень полезна такая активность. — Бак, Эдди, не забудьте, что вам до конца смены нужно свериться со списком обслуживания инструментов, — громко сказал Бобби из кухни. Эдди положил телефон в карман. — Будет сделано, Кэп. Он поднялся и подошёл к Баку, протянул руку, чтобы слегка сжать его плечо. — Эй, Бак. Вставай, чувак, нам дали задание. Плохая идея. Бак чертыхнулся, глаза широко распахнулись от страха. Он тревожно огляделся, будто ожидая, что на него кто-то нападёт. Бонни тоже вскочила, шерсть встала дыбом, а из пасти послышался рык. — Воу-воу, — произнёс Эдди, подняв обе руки в успокаивающем жесте, и сделал пару шагов назад. — Эй, всё в порядке. — Что случилось? — раздался резкий голос Афины. — Бак? Эдди предположил, что Афина, должно быть, учуяла запах страха Бака с другой части комнаты. Он знал Бака недостаточно, чтобы настолько тонко чувствовать оттенки, но логично, что Афина — могла. — Я… — Бак побледнел и тяжело задышал, глядя на Эдди так, будто не до конца осознавал, где находился. Бонни больше не рычала, когда Эдди перестал двигаться в их сторону, и принялась обнюхивать руку Бака, чтобы привлечь к себе внимание. Это, похоже, помогло, потому что Бак моргнул пару раз и будто вернулся в реальность. — Я его напугал, — неуверенно пояснил Эдди, когда Афина нависла над Баком и стала гладить его по затылку в том месте, где находились ароматические железы — успокаивающий жест, в котором Эдди узнал тот же, что делала ему мама. — Извини, — обзинув губы, произнёс Бак дрожащим голосом и посмотрел на Эдди. — Я просто пока не так хорошо знаю твой запах и подумал, что… Ты подумал, что тебя хватает какой-то незнакомый альфа, — мысленно закончил за него Эдди. — Научить тебя, как меня будить, м? — Бак слабо посмеялся и склонился к Бонни, чтобы поцеловать её в лоб. — Зачем ты вообще заставил меня проснуться? То есть обсуждать произошедшее они не будут. — Эм, Кэп хочет, чтобы мы проверили инструменты. — Ясно, — кивнул Бак, обнадёживающе посмотрел на Афину и отошёл. — Встретимся внизу. Афина проводила его взглядом боли. Эдди сгорал от желания спросить о произошедшем, но пришёл к выводу, что и так всё было понятно. Он служил в армии, чёрт подери. И знал, как выглядит реакция на травму.╔╩╝
День у Эдди выдался паршивый. Это был тот самый день, когда вроде бы не произошло чего-то глобального, однако всё шло не так. Началось с того, что он споткнулся, когда вставал с кровати, и ушиб палец на ноге. Прыгая в агонии почти пять минут, Эдди шатаясь пошёл по коридору, чтобы разбудить Кристофера. Молоко прокисло, так что завтракали они сухими хлопьями. Даже ребёнка собственного покормить не могу, — ругал себя он. Эдди матерился себе под нос, когда пытался добрых пару минут отстегнуть ремень безопасности на сидении Кристофера. На дорогах — пробки. Погода — влажная и жаркая с самого утра. Радио раздражало рекламой и хреновой музыкой. Эдди просто тихо ненавидел этот день. Буркнув «доброе утро» команде, как только оказался на станции (опоздал, конечно же, спасибо пробкам на дорогах), Эдди тут же направился к кофе-машине, потому что сегодняшний день без кофеина бы точно не пережил. И теперь-то он знал, как она работает,. — Кто нассал тебе в хлопья? — спросил Чим, а Эдди, очевидно, посмотрел на него с такой злостью, что тот сразу же отошёл и пробурчал: — Ладно-ладно, ухожу! Эдди очень старался взять себя в руки, когда они ехали на вызов. Выпустив на передний план Пожарного Эдди Диаса, он надел маску профессионала, пока помогал пациентам и общался с командой. Делал он всё механически, но это было куда лучше неконтролируемого гнева в сторону окружающих. Вызовы тоже раздражали. Почему именно сегодня люди были особенно тупыми, бесячими и грубыми? Всё вышло из-под контроля, когда пьяный и агрессивный пациент смог вырваться из хватки Бака и чуть было не ударил Эдди по лицу. Бак остановил его до того, как кулак достиг своей конечной цели, но Эдди несдержанно прошипел: — Чёрт возьми, Бак, ты что, на месте его удержать не можешь? Бак побледнел, но кивнул в ответ, крепко удерживая пьянчугу, чтобы Эдди мог обработать его кровоточащую губу. К фургону Эдди шёл с одним желанием — чтобы день поскорее закончился. Медленно закипая в очаге своего плохого настроения, он не заметил, что Бак всю дорогу на станцию не проронил ни слова. На самом деле Эдди почувствовал себя гораздо лучше, когда они вернулись в пожарную часть, где сразу же поел и выпил ещё чашку кофе. Он знал, что никакой веской причины у его раздражения не было, поэтому сознательно пытался поднять себе настроение просмотром видео с Кристофером на телефоне — только он и был его лекарством. Послеобеденное время тянулось жвачкой, вызовов не было, а дела на станции кончились быстро. Эдди расслабился и огляделся в поиске членов команды. Бобби уже час торчал в своём кабинете, предположительно заполняя документы. Хен и Чим играли в карты на кухне. А вот Бака нигде не было. Через полчаса Бобби всё-таки вышел, посмотрел на всех поочерёдно и спросил: — А где Бак? Чим и Эдди пожали плечами. Хен отложила карты, нахмурившись. — Думаю, он ушёл спать… он всю дорогу назад ни слова не проронил. — Как давно? — спросил Бобби куда резче, чем до этого. — Не знаю, — ответила Хен с беспокойством. — Пойду проверю его. — Что происходит? — Эдди был сбит с толку. Хен лишь покачала головой и встала. Он пошёл за ней в спальный отсек — если что-то пойдёт не так, хотелось быть на подхвате. Когда они вошли в комнату, Эдди увидел один из включенных светильников и единственную занятую кровать — самая дальняя от двери, — где, свернувшись калачиком, лежал высокий человек. — Бак? Ты в порядке, дорогой? Эдди стоял в нескольких футах от него и заметил, что Бак не спал, но выглядел он… странно. Бледный, вспотевший, лежащая на спине Бонни рука дрожала. Собака плотно прижималась к его груди и рассерженно посмотрела на Хен, когда та опустилась на колени, чтобы встретиться с Баком взглядом. — Я в порядке, — пробормотал он, быстро моргая. Глаза Бака даже в полумраке выглядели ярко-голубыми, но взгляд был пустым. — Нет, — вздохнула Хен. — Ты не в порядке. Её руки стали активно растирать Баку предплечья, что навело Эдди на мысль: она не просто его утешала. Симптомы Бака напоминали гипогликемический шок. Если он был диабетиком, почему никто не потрудился об этом предупредить? Эдди прошило вспышкой раздражения, потому что подобная информация в их профессии ни в коем случае не должна быть сокрыта. И почему Хен не осматривала Бака должным образом? Она даже пульс не измерила, к аптечке не притронулась. Всё, что Хен делала — растирала руку Бака и что-то бормотала ему тихим голосом. Эдди никогда не причислял себя к людям, которые будут сидеть и смотреть, когда другому нужна помощь. Он подошёл ближе, старательно демонстрируя Баку свои движения, чтобы тот чётко всё видел; не хотелось повторения инцидента в зоне отдыха. — Эй, — тихо произнёс Эдди. — Что с тобой? Можно мне тебя осмотреть? Бак затряс головой и вытаращил глаза. Эдди тяжело вздохнул и сделал пару шагов назад, прислонившись спиной к стене — дальше идти было некуда. — У него упал уровень сахара в крови? — обратился он уже к Хен. — Я не понимаю. — С ним всё будет в порядке. Хен так и разделяла их собой — Бак, очевидно, не хотел видеть Эдди рядом. Сняв ботинки, она мягко толкнула Бонни, заставив её сдвинуться в конец кровати, и села рядом с Баком так, чтобы тот оказался между ней и стеной. Задача эта была сложная, судя по размерам Бака, хотя и сама Хен была не то чтобы дюймовочкой. Она обняла его крепче и уложила голову себе на плечо. — Милый, ты должен говорить нам, когда плохо себя чувствуешь, — услышал Эдди её нежное предупреждение. Зарывшись пальцами в светлые волосы, Хен стала выводить круги по голове Бака одной рукой, а второй гладить по широкой спине. Эдди услышал дрожащий выдох, после чего Бак прижался к ней ещё сильнее. — Я не… — начал было Эдди, чувствуя себя беспомощным и окончательно сбитым с толку. В ответ он получил понимающий взгляд Хен, которая явно оценила его желание помочь, но объяснения происходящему давать не собиралась. — Не я должна тебе об этом рассказывать, — сказала она. — У меня всё под контролем, Эдди. Выражение её лица чётко давало понять — он тут лишний. Эдди отступил, хотя сознание жужжало от невысказанных вопросов. Он вернулся в зону отдыха, где его встретили две пары обеспокоенных глаз Бобби и Чима. — Парень в порядке? — Я… я не знаю, — Эдди лишь пожал плечами в ответ. — Он выглядит так, будто у него гипогликемия, но Хен ему ничего не дала. Бобби кивнул. — Если Хен с ним, значит, всё будет в порядке. — Что, чёрт возьми, происходит? — спросил Эдди, бегая взглядом между Чимом и Бобби. Они посмотрели на него так же предупредительно и настороженно, как Хен пару минут назад. — Если у кого-то из бригады есть медицинские показания, вам не кажется, что я должен быть в курсе? Бобби поднял руку в успокаивающем жесте. — Совершенно точно, — сказал он. — Но это — дело Бака и его выбор, когда он захочет тебе об этом рассказать. Ответ Эдди совершенно не понравился. — А что, если подобное случится в поле, когда с ним я? — настаивал он. — Я бы сразу стал давать ему препараты от гипогликемического шока, потому что именно это и увидел по симптоматике, но вы ведёте себя, словно это не так. — Потому что это не так, — уступил Бобби и кинул взгляд на Чима в поисках поддержки. — Слушай, — обратился к Эдди Чим, — я понимаю, куда ты ведёшь, но у Бака всё под контролем. Мы ему помогаем и знаем, что делать. Угрозы жизни нет в любом случаем, а если ты застанешь его в таком состоянии в поле, то сможешь попросить нас о помощи, верно? — Да… — признал Эдди сквозь чувство неловкости. — Когда придёт время, Бак сам всё объяснит, — сказал Чим. — Он просто должен убедиться, что тебе можно доверять. Доверие. Снова оно. А Эдди ведь был уверен, что их взаимоотношения с Баком после взрыва гранаты сдвинулись с мёртвой точки, однако для самого Бака произошедшее играло намного меньше роли, чем для Эдди. Или, возможно, то, что творилось с Баком на самом деле — тема, которой не поделишься с человеком, появившимся в жизни всего пару дней назад. И вот это Эдди как раз таки мог понять. В конце концов, у него самого была причина не рассказывать о Кристофере своей команде. Когда через час прозвенел сигнал вызова, Бак и Хен вышли из спального отсека, поспешив в фургон со всей бригадой. Бак выглядел совершенно нормально. В конце смены, когда они шли на парковку к своим машинам, Эдди снова остался с ним наедине. Бонни, как обычно, волочилась за Баком. Молчали — оба, но тишина не казалась неловкой. Смена выдалась длинной, Эдди устал и соскучился по Кристоферу — от мысли, что снова придётся привыкать к разлуке с сыном, всё внутри сжалось. — Можешь задать свой вопрос, — неожиданно произнёс Бак, застав Эдди врасплох. Эдди не стал делать вид, будто не понимает, о чём он. — Бобби и Чим сказали, что ты не захочешь мне рассказывать. — Не хочу, — прямо ответил Бак и, остановившись, поравнялся с Эдди. Бак тоже выглядел уставшим, глаза покраснели. На плече болталась сумка, и так же, как Эдди, он был одет в худи и джинсы. Считать выражение его лица не получилось, Бак старательно изображал безразличие, но выходило из рук вон плохо. — Ты и не должен, — сказал Эдди. — Но если то, что с тобой происходит, приносит боль или требует помощи, а я буду не способен тебе её оказать, то тогда это может стать проблемой. — Знаю, — вздохнул Бак и отвёл взгляд. Он закусил губу, окинул Эдди изучающим взглядом точно как в первую встречу. — Слушай, я могу лишь сказать, что моё состояние не опасно для жизни. У меня есть достаточно способов с ним справиться, команда в курсе этого и знает, как мне помочь. Это всё, чем я пока могу с тобой поделиться. — Хорошо. Бак выглядел слегка удивлённым. — «Хорошо»? И никаких попыток выжать из меня больше информации? — Я бы мог, — Эдди чуть улыбнулся ему, стараясь разрядить обстановку, — но если это — всё, что ты готов мне рассказать, то ладно. Мы ведь только познакомились, Бак. — О, как, — Бак поправил сумку на плече и шагнул к серому Джипу. — Ладно. Спасибо, чувак. Что ж, тогда увидимся завтра. — Спокойной ночи, Бак.╔╩╝
Следующие несколько недель Эдди потихоньку налаживал свою жизнь в Лос-Анджелесе. Нашёл самый удачный маршрут к школе Кристофера, лучшую кофейню, куда заезжал перед работой, Мексиканский ресторанчик, где делали tostadas почти так же хорошо, как готовил отец. В бригаде 118 Эдди также постепенно обретал своё место. После нескольких вызовов роли каждого члена команды стали для него очевидными: Бобби, капитан, координировал действия с позиции лидера; Хен и Чим — наиболее опытные — решали основные задачи по медицинской части; Бак явно был специалистом в спасательных операциях, где были нужны верёвки (Эдди уже видел, как тот спускался по скале, зданию и эстакаде). Бобби объяснил, что физическая сила Бака была полезна в случаях, если есть необходимость разбить окно или перенести тяжёлого пострадавшего. Он также шутил, мол, Бак — самый настоящий сорвиголова и наслаждается качанием на большой высоте. Ещё Бак был самой настоящей палочкой-выручалочкой, когда дело касалось большого веса любого рода и, очевидно, любил орудовать кувалдой или электропилой. Будучи самым сильным после него, Эдди часто оказывался рядом с Баком — либо контролируя верёвки, либо на противоположном конце страховки, когда тот пытался что-то поднять. Командная работа неизбежно заставила Эдди чувствовать, что он обрёл полдюжины новых друзей за столь короткий промежуток времени. Невозможно проводить с кем-то двадцатичетырёхчасовую смену (иногда будучи в смертельной опасности) без чего-то по-настоящему общего. Бобби был отличным капитаном. Собранный, надёжный, справедливый. Он никогда не просил команду сделать то, чего не сделал бы сам, и Эдди страшно уважал его за это. Бобби доверял им выполнять свою работу правильно, а Эдди, будучи новичком, никогда не чувствовал себя так, словно к нему придирается более старший по званию. Чим — второй самый опытный из бригады, был одним из лучших медиков, с которым Эдди когда-либо доводилось работать. Неизменно спокойный, добрый и невероятно грамотный; он обладал отличным чувством юмора, создающим настроение даже в особенно тяжёлые дни. Хен — настоящий крепкий орешек, но при всё этом — чуткая, смешная, лёгкая в общении. Именно она первой расспрашивала Эдди о его прошлом, семье, послужном списке в армии, хотя слишком многого о себе он и не сообщил, но для совместной работы вполне хватало. Он предпочитал уворачиваться от вопросов и спрашивал сам: о её омеге и их сыне. Эдди так и не понял, по какой причине до сих пор никому не рассказал о Кристофере. Быть может, после этого они начнут смотреть на него другими глазами. В конце концов, не каждый день встретишь отца-одиночку-альфу, а осуждения ему хватало и от родителей на худой конец. Пока что он наслаждался тем, кем был: просто Эдди, а не Эдди — Отец-Одиночка, Эдди-Вдовец. А ещё… Ещё был Бак. На первый взгляд он был крайне прост. Молодой, подтянутый, красивый — и мальчишка явно был в курсе последнего — этот самый омега первым вызывался в моменты, когда адреналин выбрасывался на полную. Эдди уже встречал таких как он в армии (хотя они все и были альфами), те самые пацаны, только и болтающие о мускулах и девчонках, которых тащат в постель. Он думал, что Бак — точно такой же эгоистичный и скучный, как те парни, но он был другим. С одной стороны, Бак поддерживал форму и явно работал над своим телом, но не болтал об этом без умолку. О тренировках Эдди разговаривал с ним всего пару раз, сравнивал вес и упражнения. С другой стороны, Бак предпочитал секретами красивого тела не делиться вообще и не демонстрировал даже половины того высокомерия, которого предполагал Эдди. Бак был дураком, конечно, по одному его виду было не сложно догадаться, он обожал шутить над всеми в команде, всегда воспринимал ответные подколы с юмором и улыбкой. Для всех Бак был младшим братом; Эдди как-то услышал, что Хен называет его золотистым ретривером, и был абсолютно согласен с этим сравнением. Бак был тактильным, будто щенок. Казалось, больше всего ему нравилось проникать в личное пространство каждого члена команды: прижаться плечом к Бобби, шлёпнуть Чимни ладонью по спине, а когда они отдыхали все вместе, Бак часто садился рядом с Хен и укладывался головой ей на плечо. Вся бригада, казалось, воспринимала это как должное, и со снисхождением на лице смотрела, как Бак крадётся в их сторону, явно рассчитывая на объятья. Эдди предполагал, что всё это — результат статуса единственного омеги в стае. Альфы были только рады заботиться о нём и проявляли беспокойство даже когда Бак их об этом не просил. История в спальном отсеке больше не повторилась. Эдди много размышлял о случившемся, однако подходящего объяснения так и не нашёл. После той ситуации он пристально следил за Баком, но никаких внешних признаков неладного не замечал. Безусловно, иногда с утра Бак приходил бледным и с красными глазами, но после объятий Хен или Бобби тут же приходил в норму. Лекарства Бак тоже принимал регулярно — Эдди как-то увидел, как тот незаметно глотает таблетки во время еды. Их дружба после довольно непростых дней быстро окрепла. Бак был весёлым, добрым и умным парнем. В его голове хранилось множество случайных фактов, происхождения которых Эдди никак не мог понять. С ним было здорово работать, и вскоре Эдди стал наслаждаться их взаимными подтруниваниями и будничной болтовнёй во время вызовов. А ещё Эдди заметил кое-что: Бак очень редко (если вообще когда-либо) его касался. Иногда Эдди видел, что ему хотелось: протянуть руку, чтобы похлопать по плечу, или столкнуться коленом с ногой Эдди, когда они ехали в фургоне. Однако Бак всегда одёргивал себя в последний момент, а лицо застывало в нечитаемом выражении. Всё это было явным контрастом тому, как Бак едва ли не скулил от прикосновений остальных членов команды. А Эдди, в свою очередь, перестал пытаться наладить физический контакт. Не то чтобы Эдди хотел обниматься с омегой, они с Баком были друзьями, в конце концов, но, видимо, не на достаточном уровне. Однако сам Эдди был достаточно тактильным парнем и привык к выражению взаимности, которой они в обменивались в армии. Эдди держал в памяти, что поглаживания по плечам, шлепки по спине, рукопожатия и любые другие маленькие жесты, в теории направленные в сторону Бака, могли не получить приятной реакции. Причин держаться поодаль Эдди не знал. Сейчас они с Баком были друзьями, а былая неловкость давно исчезла. Работали они синхронно, смешили друг друга, много разговаривали, но Бак всё равно держал Эдди на расстоянии вытянутой руки. Всё, что ему оставалось — прокручивать сказанное Чимом о том, что для Бака он — новый альфа, но разве Эдди не доказал ему, что волноваться не о чем? По всей видимости, нет.╔╩╝
Землетрясение магнитудой семь и один баллов в Лос-Анджелесе в десять утра — абсолютно нормальная среда. Эдди едва успел перевести дух, прежде чем они снова всей командой запрыгнули в фургон и отправились к центру города, куда пришёлся самый сильный удар. Эдди нервно стучал кончиками пальцев по экрану телефона, ожидая когда появится индикатор работающей связи, чтобы позвонить в школу Кристофера. Бак, судя по всему, заметил его нервозность, потому как мгновение спустя поинтересовался, кому именно он пытается дозвониться. Эдди медлил с ответом. Никому из 118-й о Кристофере он так и не сказал, но ведь теперь это была его команда, Бак — друг, и даже если детей он не любил, то не будет осуждать Эдди, правильно? — Моему сыну, — в конце концов, произнёс Эдди. — Я пытаюсь дозвониться сыну. Лицо Бака расплылось в широкой улыбке. — Ух, ты, у тебя есть ребёнок? — Кристофер, — ответил Эдди, почувствовав странное облегчение из-за реакции Бака. — Ему семь лет, и он — всё для меня. Промотав галерею к самым любимым фотографиям, Эдди протянул телефон Баку; кончики их пальцев слегка соприкоснулись. — Невероятно очаровательный! — восторженно воскликнул Бак и было видно, что в своих словах он абсолютно искренен. — Я люблю детей. — Я очень его люблю, — с грустью произнёс Эдди, взял телефон обратно и повторно нажал на контактный номер школы. Ничего. — Мамы в его жизни нет, только мы двое. Эдди ожидал типичной реакции: сочувствующего «о-оу», вопроса о том, что случилось с его омегой. Но ничего из этого не прозвучало. Бак лишь задумчиво нахмурился. — Он в школе сейчас? — Ага. — Уверен, с ним всё будет хорошо. Бак сказал это с такой уверенностью, что на долю секунды Эдди и впрямь ему поверил. Он почувствовал себя немного легче, поэтому стало гораздо проще сосредоточиться на важной задаче — залезть на высотное здание. Когда они с Баком закрепляли тяжёлое снаряжение, регулировали шлемы и страховочные ремни, чтобы подняться по лестнице, о Крисе Эдди не думал. Когда ломал окно — тоже. Потом Бак стал в буквальном смысле швыряться случайными фактами из своей головы, болтал о мерах безопасности в школах и снова заверял Эдди, что с Кристофером всё будет в порядке. Отвернувшись от окна, Эдди улыбнулся ему. Наверное, таким образом Бак пытался сосредоточиться на работе, но Эдди почему-то так не думал. В этом был весь Бак — добрый и очень восприимчивый. Каким-то образом он будто знал, что хотел услышать Эдди, чтобы они в конечном итоге могли закончить работу. — Пойдём. Шесть лестничных пролётов. Им предстояло преодолеть шесть этажей завалов, расчищать мусор на своём пути, передвигаться под странным углом — половину времени они буквально карабкались по стенам. Было жарко, невыносимо жарко в этих тёмных лестничных пролётах, воздух загустел от пыли и ещё чёрт знает чего. Полчаса спустя у Эдди разболелись ноги, и он мог лишь отдалённо представить как себя чувствовал Бак — именно он тащил на себе электропилу. При всём этом он усиленно поддерживал в них боевой дух. Большую часть подъёма Бак задавал Эдди вопросы обо всём: любимые шоу, фильмы, спорт, а после, полный энтузиазма, делился своими (довольно развёрнутыми) мыслями. Это был своего рода экспресс-курс Эвана Бакли, хотя Эдди заметил — ничего особенного личного тот не рассказывал. Он всё ещё не знал о его детстве, семье, о времени до того, как Бак стал частью 118-й. Эдди также был не в курсе, был ли у него партнёр когда-нибудь или нет. Судя по тому, как Бак разговаривал, его жизнь началась в тот самый день, когда он стал частью бригады два года назад. А вот что Эдди узнал: Бак любил читать (как будто случайные факты на это не указывали), готовить, играть в видеоигры и заниматься любым видом физической активности. Бак стал рассказывать Эдди о своих любимых велосипедных дорожках в городе и не замолкал как минимум два лестничных пролёта. Его болтовня здорово отвлекала. Эдди никогда не встречал человека, который бы относился ко всему с таким энтузиазмом. Имело ли для Эдди значение, что тропа вдоль Баллоны-Крик немного холмистая, а в парке Гриффина отличный вид? Вообще нет. Но гораздо проще было задумываться об этих вещах, а не о том, что школа Кристофера прямо сейчас могла быть под грудами обломков. Ровный голос Бака также был индикатором его состояния. Если он мог поддерживать свою болтовню, то, вероятно, не чувствовал сильной нагрузки от карабканья по этажам с тяжестью наперевес. Очутившись в помещении с запертыми жертвами землетрясения, Эдди заметил, как лицо Бака мгновенно скривилось от отвращения, но видимой причины этому не было. Женщина оказалась красивой блондинкой по имени Али, которая сразу же рассказала о том, что прижатый к окну альфа пытался заставить её принять совместный душ прямо перед землетрясением. Что в целом объясняло наличие запаха возбуждённого альфы в комнате. Эдди поморщился. Запах был не очень сильным, но узнаваемым. Отвращение Бака становилось понятным. Ничего, кроме страха и стресса, Эдди от неё не учуял, а значит, она, вероятно, была бетой. Он стал перемещаться к окну, пока Бак пытался помочь Али закрепиться на пояс. И когда тот оказался ближе, Эдди услышал резкий вдох Али. — Ты омега? — спросила она. Мужчина, прижатый к стеклу, издал возмущённый вздох. Бак тяжело и глубоко дышал. — Да, — отрезал он. — Это не помешает мне спасти вас. — Нет-нет! — перебила его Али. — Я считаю, что это здорово. Простите. Я просто удивилась. — А-а-а… — Бак звучал довольно. — Не так часто я слышу подобное. — Ты и не должен, — отозвался альфа со стороны окна. — Какого вообще чёрта тебя взяли в пожарные? Если мы не выберемся отсюда просто потому, что ты слабак… Эдди не смог сдержать приступа громкого смеха. — Сэр, я знаю, что вы его не видите, но Бак — самый сильный человек в нашей бригаде. Не о чем волноваться. А вот из-за меня переживать стоило бы, — мрачно подумал Эдди. Ему совершенно не улыбалась перспектива общения с омегаистичным ублюдком после того, как они с Баком поднимались сюда шесть этажей. Собственно, ему и не пришлось: толчок после землетрясения сбросил альфу прямиком на бетонную поверхность. Эдди даже не успел как следует отреагировать, когда возле него пролетела Али, свисая из разбитого окна и отчаянно цепляясь за его руку своей. Бак удерживал вес обоих и — хвала богам — им всё-таки удалось залезть внутрь, тяжело дыша. — Вот дерьмо, — сказала Али. Фраза описывала ситуацию как нельзя точно. В коридор они вернулись не без труда, закрепив Али между ними на случай, если толчки повторятся. — Боже, как же хорошо наконец-то не чувствовать эту вонь, — она вздохнула с облегчением. Бак энергично закивал, а Эдди заметил, что его болезненное выражение лица исчезло. — Ой, да ладно вам, всё было не так плохо, — рассеянно прокомментировал он и оглядел коридор в поисках самого безопасного пути на выход. Обернувшись к Баку и Али, Эдди обнаружил, что те смотрят на него с удивлением. — Ты шутишь? — Что? Я почти не чувствовал запаха. — Альфа, да? — спросила Али, а когда Эдди ответил кивком, закатила глаза. — Ничего удивительного. Бак смотрел на него с сочувствием. — Эдди, альфа-феромоны ощущаются гораздо сильнее для нас, чем для тебя. — А для тебя ещё хуже, — Али кивнула Баку. — Я всего лишь бета, моему телу в целом плевать на них, а вот тебе… Ну то есть, если даже для меня это было невыносимо, то как ты умудрялся там дышать, я вообще не представляю. Лицо Бака напряглось, когда он кивнул ей в ответ. — Давайте просто поблагодарим изобретателя подавителей, ладно? — сказал он с усталостью и смирением в голосе. — Ты говорил, что… — беспомощно начал Эдди. — А что ещё я должен был делать? — выплюнул Бак, подняв на него глаза. — Оставить их умирать просто потому, что мне было неприятно? Я в порядке. — Но… — Пойдём, — сказал Бак уже Али и стал вести их в сторону лестничной клетки. Эдди шёл следом, чувствуя невообразимый стыд, что запах альфы мог причинить Баку сильный дискомфорт. Первым инстинктом было убедить себя — сам он таким альфой не был и никогда бы не принуждал кого-то к близости, как это собирался сделать с Али тот мужчина. Что Эдди никогда бы не позволил своему альфачьему запаху так сильно и настойчиво распространяться по комнате, отчего омега бы даже толком войти в неё не мог без чувства подавленности и встревоженности. Однако из разговора Али и Бака подобного рода вещи были далеко не редкостью. Ярость проглотила Эдди. За Бака, Али, бесчисленное количество людей, сталкивающихся с этим дерьмом на ежедневной основе. Будучи альфой, Эдди имел привилегии. Не то чтобы он часто об этом размышлял — в конце концов, быть Латиносом в Америке двадцать первого века также имело свои недостатки. Однако альфы (альфы-мужчины в большинстве своём) до сих пор воспринимались как более сильные, умные и желанные, чем омеги и беты. В их руках по-прежнему находилась большая часть власти в обществе. За свой статус Эдди никогда не принижали. Никто не ставил под вопрос его способность выполнять свою работу. Его статус в целом не влиял ни на что, а наоборот — помог ему получить работу. Эдди никогда не был объективирован, как Али, и не подвергался опасности просто потому, что был альфой. Он не даже не задумывался о таких вещах, и это тоже делало его привилегированным. Решения у Эдди не было. Он понятия не имел, как улучшить ситуацию и исправить настолько ущербную систему. Всё что Эдди мог — кипеть злобой за Бака, но в конечном итоге единственное, что поддавалось контролю — его собственные действия. Относиться к Баку с добротой, справедливостью и чуткостью. Эдди мог быть ему другом и стараться защитить. Быть может, этого будет достаточно. 118-я бригада вернулась на станцию поздно вечером. Эдди чувствовал боль всем телом, расцарапанное пылью горло ныло от каждого вдоха, спину и ноги едва не прошивало судорогой. Им с Баком удалось спустить Али на первый этаж и даже спасти ещё одного человека по пути. Бак, такой же бодрый, развлекал их вопросами и ничего не значащей болтовнёй — той же тактики он придерживался на подъёме в здание, и Эдди смутился от осознания. Неужели он выглядел настолько расстроенным из-за Кристофера, или Бак просто знал, как применять свои социальные навыки, чтобы успокаивать людей в целом? В конце концов, это не имело значения — намерения Бака были добрыми, а метод действовал: большую часть дня Эдди смог сосредоточиться на работе. Телефон из кармана Эдди достал с облегчением, когда увидел несколько пропущенных голосовых сообщений от школы Кристофера. Он бы в порядке. С Кристофером всё было хорошо, школу не затронуло волной землетрясения, а один из учителей остался с ним, пока Эдди не заберёт его домой. И он мог бы… с лёгкостью это сделать, если бы мусорный контейнер не заблокировал выезд. — Да чёрт возьми! — воскликнул Эдди, обнаружив суть проблемы. Подбежав ближе, он увидел, что хотя бы кузов был целым — ремонт Эдди сейчас точно был не по карману. Похоже, что мусорный контейнер скатился со своего места как раз к его грузовику, а улочка была слишком узкой, чтобы можно было спокойно выехать на проезжую часть. — Дерьмо, — послышалось за спиной. Бак вышел из части со свежими после душа кудрявыми волосами. Одежда на нём была гражданской, совсем не похожая на пыльную униформу. Бонни шагала рядом и была явно довольна возвращению хозяина после того, как провела весь этот длинный день в одиночестве. — Ну и что мне делать теперь? — досадливо простонал Эдди. — Мне надо забрать Кристофера, а вызывать Убер — дохлый номер. — Я тебя отвезу, — тут же сказал Бак и рукой махнул на свой Джип, который стоял свободно. — Какая школа? — Бак, я не могу просить об этом, — начал Эдди устало. Бак выглядел таким же вымотанным, как и сам он, и, без сомнения, также сильно хотел вернуться домой в свою постель. — Это может быть вообще в другой стороне от твоего дома… — И что? — пожал плечами Бак. — Как ещё ты собираешься забирать сына, м? На этот вопрос у Эдди ответа не было, как не было сил спорить. — Ты прав. — Давай, поехали, — Бак открыл багажник и бросил туда свою сумку. Бонни тоже прыгнула туда и устроилась на маленькой подушечке в углу. — Адрес какой? Эдди продиктовал его и удобно расположился на пассажирском сиденье. Бак включил радио на тихой громкости, и всю дорогу они молчали. За тишину Эдди был ему благодарен. На улицах царил хаос из поваленных деревьев и гор мусора. Они проезжали мимо бригад скорой помощи, пытающихся регулировать движение и помогать пострадавшим. — Долгая ночь после долгого дня, — заметил Бак, аккуратно выруливая из очередного дорожного затора. Эдди согласно угукнул. Чтобы добраться до школы Кристофера понадобилось вдвое больше времени, чем обычно. Как только они подъехали, Эдди увидел очертания фигурки сына и выскочил из машины, не сказав ни слова. Он помчался внутрь и тут же взял Кристофера на руки. Всё тело объяло чувством облегчения, Эдди улыбался во весь рот и вдыхал запах Кристофера, уткнувшись ему носом в шею. Конечно же, он знал, что с сыном всё в порядке, но это ощущение не шло в сравнение с возможностью просто обнять его и почувствовать своими руками. Бак за ним не пошёл. Эдди усадил Кристофера себе на бедро (он, возможно, уже был слишком взрослым, чтобы так с ним себя вести, но Эдди был переполнен счастьем и не мог его отпустить) и от души поблагодарил учителя. Они вышли на улицу через парадные двери. — Это не наша машина, — произнёс Кристофер. — Ты прав, — согласился Эдди. — Это машина моего нового друга Бака с работы. Он меня сюда привёз. — Как так получилось? — Я не смог добраться до нашей машины, — Эдди открыл заднюю дверь джипа и усадил его назад. — Кристофер, это — мой друг Бак. — Привет, Кристофер! — поздоровался Бак с переднего сиденья и повернулся к нему с широкой улыбкой на лице. — Я много о тебе слышал! Это была неправда, но было мило с его стороны сказать это Крису. Тот ответил приветствием, а на губах появилась застенчивая улыбка, зато реакция на Бонни оказалась куда более бурной. Она высунула голову над спинкой сиденья и завиляла хвостом, отчего Крис с восторгом и радостью воскликнул: — У тебя есть собака! — Агась, — сказал Бак. — Её зовут Бонни, и она любит детей. — Ух, ты! — Кристофер заёрзал на сиденье, пока Эдди пытался пристегнуть ремень безопасности. Раскрыв ладонь, Крис дал Бонни обнюхать себя и принялся её гладить. — Сколько ей лет? Где ты её взял? Могу я с ней поиграть? Бак засмеялся и ждал, пока Эдди пересядет на пассажирское место спереди, чтобы завести мотор. — Ну… И ответил буквально на все вопросы о Бонни, потом — о себе, затем засыпал Криса своими. Эдди очень удивился, потому что Кристофер по своей натуре был закрытым ребёнком, особенно с незнакомыми взрослыми. Обычно ему приходилось вмешиваться в разговор, чтобы тем самым побуждать его говорить или отвечать вместо самого Криса, когда взрослые пытались с ним общаться. Кроме небольшой паузы, в которой Бак спрашивал дорогу к их дому, помощь Эдди вообще не понадобилась. К тому времени как Джип остановился у парадной двери, Бак узнал, что нынешнее увлечение Кристофера — мультфильм «Бен 10», и терпеливо кивал на каждую услышанную деталь, за которые его любил. — Не хочу вас прерывать, — с ухмылкой сказал Эдди, отстёгивая ремень безопасности. — Но мы дома, и кое-кому уже давно пора спать. Кристофер разочарованно застонал и запротестовал только для вида, когда Эдди помог ему выйти из машины. — Мне надо будет попрощаться с Бонни? — спросил он, глядя на Эдди своими большими из-за очков глазами. — Эм, — Эдди метнул взгляд на Бака, который просто улыбнулся от услышанного. — Ну, может, ты бы хотел попросить Бака завести её к нам на пару минут? — Пожалуйста, Бак? — Конечно, дружок! — Ты не обязан этого делать, — произнёс Эдди полушёпотом, — но можешь остаться на пиво, если хочешь? Позволь мне тебя отблагодарить за весь этот долгий путь сюда. Бак вышел из машины до момента, как Эдди закончил фразу. Несмотря на весь энтузиазм, заряда бодрости Кристофера надолго не хватило, чтобы провести с Баком и Бонни много времени. Однако он вынудил его дать обещание вернуться с собакой как можно скорее. Уложив Кристофера спать, Эдди и Бак уселись на диван с пивом в руках. Эдди жутко устал и знал, что Бак точно такой же, но адреналин после пережитого дня всё ещё разливался по венам и не давал уснуть. Их разговоры плавно перетекали от одной темы к другой, иногда прерываясь на уютную тишину с тихими глотками из бутылок. Было приятно с кем-то обсудить произошедшее. Эдди размышлял, сколько людей погибло сегодня; тот пожарный, с которым Хен оказалась взаперти, первым всплыл в памяти. А ведь им мог оказаться сам Эдди или Бак, или любой другой член их бригады. Из того здания они смогли выбраться живыми только благодаря слепой удаче. Подобное было непросто осознать. — Могу я кое-что спросить? — сказал Бак, вытягивая Эдди из размышлений. Они сидели по разные стороны дивана и слегка повернули головы, чтобы посмотреть друг на друга. — Конечно. — Прозвучит банально, наверное, но… что побудило тебя стать пожарным? Первым порывом Эдди было сказать фразу, которую он повторял всегда: «Я хотел служить своей стране» или «Работа пожарного — лучшая из лучших, и я хотел быть среди них», но они с Баком столько всего пережили сегодня, поэтому он заслуживал услышать правду. — Честно? — Эдди сделал большой глоток пива. Бак скривил губы в улыбке. — Нет, Эдди, я хочу, чтобы ты мне что-нибудь наплёл. — Ладно, умник, — Эдди едва сдержался, чтобы не шлёпнуть по руке Бака, которая лежала на мягкой спинке дивана. — Я хотел обрести новую стаю, — признался он. — Я рос в маленькой: только родители и сёстры, потом мои сёстры нашли себе пару и ушли создавать собственные. А в армии… мы присматривали друг за другом. У меня до этого никогда не было настолько близкой по духу стаи, ни с кем я не чувствовал себя так цельно, как с ними. Частью чего-то важного. Та поддержка, что у нас была… — Эдди покачал головой, — мне её не хватает. Омеги у меня нет, а у Кристофера почти нет стаи, кроме меня, бабушки и тёти. Мне хочется, чтобы у него было гораздо больше, понимаешь? Работа пожарным — это помощь людям, но главнее всего — помощь мне найти людей, которым я могу доверить свою жизнь. И жизнь Кристофера, — добавил Эдди про себя, хотя пока и не был готов возлагать такое доверие на кого-либо. Бак слушал внимательно и понимающе закивал. — Ты не шутил, когда сказал, что этот ребёнок — всё для тебя. — Да, — согласился Эдди. — Я всё для него сделаю. Тяжело ли это было признать? Вовсе нет. Эдди был тем самым парнем, который привык держать свои карты закрытыми — особенно, если это касалось его уязвимых сторон. Однако с Крисом не было никакого смысла скрываться. Бак наверняка видел его лицо, когда они приехали в школу, слышал, как Эдди разговаривает с сыном. — Получается, только вы двое есть друг у друга? — Ещё бабушка и тётя, — пояснил Эдди. — Abuela — моя бабушка — присматривает за ним пару раз в неделю, но так не может продолжаться вечно. Я ищу программы, услуги по уходу за детьми, но там нужно заполнять кучу разных форм, делать страховку и ещё чёрт знает что. Половина программ в какой-то степени отсеивает нас из других, и ты представить не можешь, как много времени нужно на рассмотрение всей этой фигни, — Эдди тяжело и раздражённо вздохнул. — Я чувствую, что не могу дать ему всего, в чём он нуждается, понимаешь? А вот этого Эдди говорить совершенно не планировал. Возможно, в нём говорило пиво, усталость или спокойствие от присутствия Бака, который всё это время просто сидел и слушал. Как бы то ни было, Эдди выплеснул больше, чем за последние месяцы. — Он просто… — Эдди зарылся пальцами в волосы. — Он такой чудный ребёнок, Бак. Знаю, каждый родитель так говорит, но это действительно так. Кристофер — мой лучший друг и заслуживает всего в этом мире, а я… я не знаю, как ему это дать. Бак ещё несколько мгновений спокойно смотрел на него с сочувствием на лице. — Почему так? Эдди горько засмеялся. — У меня даже омеги нет. Какой из меня альфа, чтобы воспитывать своего ребёнка без матери, без стаи? Он ходит в школу, которая едва ли подходит для человека с ДЦП, потому что ничего лучше я найти не смог. Работаю в такие смены, что иногда даже сам спать его не укладываю… — Как делают многие родители, — не согласился с ним Бак. — Эдди, ну ты чего? Ты обожаешь этого ребёнка, и это очевидно. Делаешь всё, что в твоих силах, чтобы сделать его жизнь лучше. Один родитель как ты стоит миллионов семей, где их двое, но на своего ребёнка им попросту плевать, — скривившись, он глотнул пива. — Поверь мне, я знаю. На такое Эдди отвечать было нечем. Слова Бака оказались ещё одной деталью пазла к его прошлому, которое он так старательно прятал, чтобы перевернуть эту картинку позже и позволить рассмотреть внимательнее. На мгновение повисла тишина. — Спасибо, — сказал Эдди в конце концов. — Да пожалуйста, — Бак чуть улыбнулся. — Для чего ещё нужны друзья, м? Я уверен, в скором времени ты найдёшь выход. Ты же только приехал в Лос-Анджелес, дай себе перевести дух. Легко сказать, чем сделать. Самым худшим критиком Эдди был он сам. Наступила ещё одна пауза, а потом Эдди спросил: — Что насчёт тебя? — Почему я стал пожарным? — Да. Бак пожал плечами, и Эдди стало интересно, будет ли Бак увиливать от ответа так же, как планировал сделать Эдди. — Когда я впервые приехал в Лос-Анджелес, — начал Бак и говорил так медленно, что Эдди сразу понял: он тщательно подбирает слова, — я был… Я плохо справлялся со своей жизнью. Возможно, на моём пути встречалось куда больше плохих людей, чем хороших. Я бы зол. Не доверял никому. Когда меня нашла Афина, она постепенно знакомила меня с людьми в системе, которые действительно хотели помочь… и это очень много для меня значит. Типа, знаешь, «нихрена себе, а мире-то и хорошие люди есть, оказывается». Знаешь фразу — «ищи добрых людей»? Я хотел быть одним из них. Я хотел быть тем парнем, благодаря которому люди бы поверили, что мир не настолько прогнил, как они думают, — Бак немного смутился от собственных слов. — Это глупо, знаю. — Это не так, — сказал Эдди, ведь Баку удалось выразить словами то, что чувствовал сам, когда выбирал профессию пожарного. Тяга и необходимость помогать другим — не все имели к этому склонность. Именно такие качества делали работников службы спасения особенными. А для Бака, который весь свой путь проходил под давлением общества, это вообще было невероятным подвигом. — Ты правда самый первый омега в Калифорнии, который поступил в Академию? — Кто тебе это сказал? — удивлённо спросил Бак. — Хен. — А, — Бак наклонился, чтобы поставить пустую бутылку пива на кофейный столик. — Да. Но они даже связываться со мной не хотели. Они рассмотрели мою заявку только после угрозы Афины подать на них в суд за дискриминацию. — Вот дерьмо. — Ага, — хохотнул Бак. — Не знаю, заметил ли ты, но ей лучше дорогу не переходить. — О, поверь, я заметил, — ухмыльнулся Эдди. — Я думал, она меня усадит за полиграф в первый же день. Бак ухмыльнулся до ямочек на щеках. У него была красивая улыбка: ровные белые зубы, росчерки морщин вокруг глаз и, да, эти самые ямочки. Бак выглядел очень молодо, почти по-мальчишески невинно. — Она просто грозная, — продолжил Бак. — Большую часть времени. Но Академия совершенно не хотела получить то внимание, которое она обещала, поэтому им просто пришлось зачислить меня и относиться ровно так же, как и к другим. — И ты хорошо справился? — Достаточно хорошо, чтобы меня взяли в 118-ю, — скромно произнёс Бак. — Бобби был единственным капитаном, который пригласил меня на интервью даже с буквой «О» в личном деле. Мне повезло. — Как же паршиво, что всё произошло именно так, — отметил Эдди. — Уверен, ты был квалифицированным специалистом наравне с остальными. — Это было неважно, — улыбка Бака угасла. — И по-прежнему не имеет значения. Люди видят, кто я, замечают Метку, и всё сразу меняется. Ты слышал, что сегодня говорил тот альфа. — Вообще-то он был тем ещё ублюдком. Большинство людей ведь благодарит тебя за помощь? Бак пожал плечами в жесте, мол, не совсем. — Чаще да. Иногда придурков встречается больше, чем обычно. — Ой, мне-то не рассказывай… — пробормотал Эдди, прокручивая свой отвратительный день пару недель назад. Что как раз напомнило ему… — Эй, Бак? — М? — Я помню, ты говорил, что расскажешь мне обо всём, когда будешь готов, и это нормально, я подожду. Но просто… мне хочется, чтобы ты знал: что бы ни происходило с тобой и твоим здоровьем, мы друзья, да? Я не буду осуждать. Что бы там ни было… ты можешь мне доверять. Бак очень долго на него смотрел. — Ты прав, — сказал он. — И, честно говоря, я всё равно собирался рассказать. Такое вечно скрывать не получится. Он сделал глубокий вдох и произнёс: — Что ты знаешь об РОЧ?