Цукаты и рыба

      — В Намимори объявился вор детских карнавальных костюмчиков, — пошуршав газетой, оповестил Реборн.       Они расположились втроём в гостиной — репетитор и его ученики, — и Тоши, не отрываясь от книги, спросил:       — Неужели, кроме воровства, тебе нечем больше заняться? — за что тут же получил чем-то увесистым по голени. — Ай!       — Глупые ученики, вы должны найти преступника и вернуть безопасность в свой город. Это ваша задача, как лидеров семьи.       — Разве мафия может выполнять работу полиции? — Тоши заработал ещё один удар.       Тсуна тяжело вздохнула.       — А ведь это был такой хороший выходной.       Её перебил звонок в дверь. Близнецы переглянулись, и брат с опасением пошел открывать.       — Если это вор сам заявился сюда, то я подам жалобу на газету, опубликовавшую новость о нём. Их журналисты не поспевают за реальным положением дел!       Он распахнул дверь и нос к носу столкнулся с Гокудерой, который уже набрал воздуха и собирался выпалить свое приветствие, но, увидев другого Саваду, в одно мгновение сдулся.       — Я знал, что это ты, дело раскрыто, — кивнул сам себе Тоши.       Гокудера не дал тому хлопнуть дверью перед своим носом.       — Не представляю, о чём ты болтаешь, но я не буду слушать твой бред. Я здесь не для этого.       — Кто там? — раздалось из глубины дома, и Хаято весь обратился в чистую радость.       — Десятая! — он вихрем просочился мимо Цукатоши, влетел в гостиную и встал перед девушкой, заложив руки за спину. Просто образцовый подчиненный, готовый сорваться по первому слову исполнять поручение! — Я пришел заранее, чтобы помочь вам подготовиться.       — К чему?       — О, а тут и остальные на месте, — вяло перебил её брат: он ещё не успел затворить дверь и видел, как к дому подошли Сасагавы вместе с Мочидой. Громогласный привет Рёхэя пробивал дом насквозь:       — Здорово, Савада! А мы с Кенске встретились по дороге, скажи — класс?       — Класс, — кивнул Тоши без энтузиазма, пропуская всех в дом. — Это действительно был на редкость хороший выходной.       Гокудера повернулся к гостям с кислым лицом.       — Почему вы так рано? Реборн написал прийти к трём.       — Реборн написал, к часу, — мотнула головой Киоко и даже протянула сотовый, показывая сообщение.       Хаято поражённо взглянул на ухмыльнувшегося виновника собрания.       — Я знал, что ты прибежишь раньше, и всё просчитал.       — Это жестоко, Реборн…       — Да к чему нужно готовиться?! — с отчаянием воскликнула Тсуна. — Я ничего не понимаю, ничего!       Реборн лёгким движением руки остановил все волнения.       — Как я и сказал, вам нужно поймать и обезвредить вора детских карнавальных костюмчиков. И раз уж вы такие неопытные, я взял на себя труд оповестить ваших хранителей заранее. Как славно, что все смогли прийти.       — Да уж, удачное совпадение, как же, — хмыкнул Тоши и демонстративно уселся на подлокотник кресла, в котором расположилась сестра. По другую сторону от неё, на стульчике с мягкой спинкой, устроилась Киоко.       Рёхэй плюхнулся на диван, не чувствуя робости в чужом доме, а Мочида остался стоять за плечом у Савады, приговаривая обиженно: «Цукатоши-сан, ну, зачем вы избрали такое несолидное место? Вам бы тоже сесть в кресло, как и положено боссу».       Киоко, надеясь вернуться к деятельной атмосфере, обратилась к Реборну:       — Объясни, пожалуйста, о каком воре ты говоришь?       — А я слышал о нём, — откликнулся Мочида. — Там какое-то общество энтузиастов по созданию милых нарядов. Моя матушка фанатеет от их продукции. Так они несколько дней назад завалили полицию жалобами, что их обокрали, — он вдруг перешел на взбудораженный шёпот. — И эти энтузиасты так яростно требовали разобраться с вором, что нескольких даже закрыли на сутки в обезьяннике. О как!       — Зачем кому-то воровать… — Тоши заглянул в газету, чтобы удостовериться, — детские костюмчики?       — Да ведь они не только для детей. И для кукол делают, и для пёсиков тоже у них заказывают. Знаете, есть такие маленькие комнатные собачки…       — Да ведь я не о том…       — Вы теряете время, — пискляво напомнил Реборн и потряс в воздухе кулачком. — По Намимори шастает преступник, а вы и не чешетесь! Где ваш боевой дух? Где ваша жажда справедливости?       — И это говорит нам тот… Ай!       — Разве это не опасно? — подала голос Киоко и растерянно пояснила: — Ну, он ведь вор… Преступник. Все преступники опасны. Наверное?..       Снова вклинился Мочида:       — Киоко-сан, Тсунаёши-сан, не утруждайтесь. Вам не за чем пачкать руки, занимаясь такими неприятными делами, мы с парнями всё сделаем.       — Ты что, хочешь оставить Десятую не у дел? — прошипел Хаято, по-хищному подбираясь.       — А ты — что, хочешь подвергнуть Тсунаёши-сан опасности?       — Десятая не обуза! Она сильнее всех вас, тупые качки, и достойнее всех места босса!       — Тсунаёши-сан слишком нежная и мягкая, ей ни к чему выполнять такую работу!       — Это дурёха-то достойна? Да она собственным телом не способна командовать, что уж о других людях говорить.       — Я тут подумал, — сказал вдруг Рёхэй, обрывая спор, — а как мы сможем найти этого вора? Это ж работа полиции.       — Спасибо, — Тоши благодарно кивнул боксёру, получив ответный, полный недоумения кивок.       — Да. Я к чему, у полиции же оружие и детективы. Кулаки, конечно, тоже хорошо, но у вора ведь точно есть огнестрел! Стопудово есть! Вот если бы мы добровольцами записались к копам в какой-нибудь отряд, тогда да, а если так, то что ж…       Тяжёлый вздох со стороны Тоши: так быстро парень ещё не терял веру в человечество.       Гокудера победно вскинул руку в указующем жесте.       — Ха! Сразу видно перекачанное мясо в ущерб рассудку! Без обид, Сасагава, — бросил он Киоко, но та только вздохнула с пониманием. — Реборн, ведь тот, кто поймает преступника, станет победителем?       — Это так.       — Тогда мы принесём победу Десятой! Вперёд, нельзя терять ни минуты. Прочь от этих болванов!       — Да! — Киоко, загоревшись энтузиазмом, решительно вскочила. Они с Гокудерой обменялись воинственным жестом и сообща вытолкали Тсуну из дома.       Оставшиеся в молчании смотрели им вслед.       — А я не понял, — Рёхэй растерянно шмыгнул носом. — Мы что, никуда не пойдем?       Тоши не стал закатывать глаза (хотя очень хотелось) и вместо этого обратился к Реборну:       — У тебя ведь есть уже информация, которая поможет в поимке вора, не так ли?       Киллер приподнял краешек губ.       — Хорошо играешь, ученик. Мне даже интересно, далеко ли без подсказок продвинется твоя сестра, — и он с хлопком бросил на стол тонкую стопку листов.       — Ой, — удивилась Нана, войдя вскоре в комнату и увидев только изучающих что-то парней. — А остальные ребята уже убежали? Как жалко, я собиралась отдать им перекус. Ну, хоть вы не забудьте поесть. Берите, берите, ни к чему стесняться.       — Спасибо, мама, это очень кстати.       Реборн тоже утянул угощение, мысленно потирая ручки: до чего же любопытно, чем ответит ученица, упустив все преимущества! Оставляя после себя крошки, киллер умчался проверять, как дела у другой команды.       Дела, прямо сказать, были не очень. Гокудера с Киоко, сверкая глазами, тянули за собой девушку, продвигаясь по улице пламенным маршем. Тсуна молчала какое-то время, и наконец не выдержала, спросив:       — Куда мы идём?       Хранители остановились, как вкопанные.       — Ой, — выдала Киоко и грустно осунулась. — Прости, Тсу-чан. Вернёмся?       — Ну уж нет! Эти качки заразили нас глупостью, а нам опять к ним? — возмутился Гокудера, после чего хищно огляделся и, заметив в переулке какого-то прохожего парня, подскочил к нему с грацией голодной собаки. — Ты. Отвечай, что тебе известно о воре детских костюмчиков?       Парень шарахнулся в сторону и, косясь, на итальянца, поспешил уйти, бормоча что-то сердитое.       — Придурок, — выплюнул Гокудера и огляделся в поисках новой жертвы.       Киоко мягко тронула его кончиком пальца.       — Гокудера-кун, ты неправильно делаешь.       — Верно, ты так всех распугаешь.       — А как же дальше тогда, Десятая?       Они задумались, стоя посреди улицы.       — Давайте купим попить, — предложила Тсуна и начала шариться по карманам. — Сколько у вас?       — Десятая, я всё оплачу, — тут же заверил итальянец, несмотря на подозрительный прищур девушки. — Это не в ущерб моему бюджету, честное слово. Говорите, куда.       Она задумалась на мгновение, прислушиваясь к себе, после чего не торопясь кивнула.       — Пошлите в магазинчик Магуро.       — Почему именно туда? — с любопытством спросила Киоко, идя сбоку от подруги.       Этой старой лавочкой заправляла такая же древняя старушка, хотя и очень добродушная; подобных магазинчиков было в их районе полно, и единственной фишкой Магуро был здоровенный аквариум, непонятно как поместившийся в маленьком помещении. Дети часто стекались поглазеть на него, заворожённые атмосферой таинственности (а вся загадочность магазина держалась на плохом освещении); и Савады, и Киоко с братом тоже были там в детстве, но давно уже не навещали его — просто не за чем было. Гораздо ближе и к дому, и к школе было полно других магазинов, а глазеть на аквариум подросткам стало слишком тесно и попросту неинтересно.       И почему вдруг Тсу-чан решила пойти именно туда? Непонятно. Ведь не ради экскурсии для итальянца?       Тсуна промычала что-то задумчивое:       — Не знаю. Может, туда ветер благоприятный дует?       Магазинчик Магуро встретил их всё такой же обшарпанной вывеской (хозяйка уверяла, что это придаёт имени шарм); аквариум тоже был на месте. Теперь здесь казалось ещё теснее. Не обделённые рыбьим вниманием, подростки протолкались к прилавку.       — Тётушка, найдется у вас три содовых? — позвала Тсуна, взяв на себя роль капитана их маленькой группы.       Сухая старушка окинула её цепким взглядом из-под очков с толстенными стеклами.       — Имя, — велела она.       — Савада Тсунаёши, тринадцать лет.       Старушенция выудила из-под прилавка пухлую тетрадь, с важным видом послюнявила палец и принялась перелистывать страницы. Найдя нужную, она провела ногтем по строчкам, вчитываясь, после чего подняла на девушку улыбчивое лицо.       — А-а, Тсу-чан, теперь вспомнила. Почему тебя так давно не было?       — Извините, тётушка… так получилось.       — Ну, в этот раз дул попутный ветер, раз тебя сюда занесло. Надеюсь, сегодня ты здесь ничего не обрушишь? — Тсуна стыдливо отвела взгляд. — Ладно, говори, какую тебе?       Владелица кивнула в сторону холодильника, где ровными рядами стояли банки и бутылочки.       — Мне без изысков, самую дешёвую, а моим спутникам… — Тсуна вопросительно обернулась к друзьям.       — Мне то же самое, — вышла вперед Киоко. По виду Гокудеры было ясно, что он согласен даже на яд. Примет с восторгом и не поморщится.       Владелица вновь повелительно изрекла:       — Имя.       — Сасагава Киоко, тринадцать лет.       — О, — брякнула она, — как удачно. Та же буква.       Вновь несколько секунд ушло на поиск нужной страницы, после чего старушенция умильно улыбнулась.       — Киоко-чан, помню, помню. Всегда такая милая девочка, и сейчас так же. Но отчего тебя так давно не было? И почему вы пришли без братьев?       Подруги неопределённо повели плечами.       — Опять эти обормоты что-нибудь выкинули?       — Тётушка, у нас состязание! — вдруг громким шёпотом объяснила ей Киоко, всполошив рыб. — Нам нужно обставить их. Понимаете? Обыграть! Обвести вокруг пальца в честном бою!..       — Понимаю, понимаю.       — Тетушка, вы знаете что-нибудь о воре детских костюмчиков? — прямо спросила Тсуна, наваливаясь на прилавок.       Старушенция помолчала мгновение, после чего громко, с размаху хлопнула ладонью по столу, напугав Тсуну; та потеряла равновесие, отпрянула и чуть не врезалась в полки, но Гокудера быстро её поймал. А владелица, обратив на себя внимание толпящихся у аквариума ребят, крикнула им:       — Эй, мальки, у кого есть информация о воре детских костюмчиков?       Многие с готовностью подняли руки.       — Вот. Пожалуйста, обращайтесь, — указала старушка на своих маленьких гостей, а переведя взгляд на подростков, увидела, как парень остановил неудачное движение Тсунаёши. Владелица поправила очки. — Имя.       Итальянец тут же выпрямился и с почти благоговейным трепетом произнёс по изученной схеме:       — Гокудера Хаято, четырнадцать лет, мэм!       — Чего-о? — уточнила та, прищурившись.       Тсуна поспешила оправдать итальянца:       — Он нездешний, тётушка, в Японии совсем недавно.       — А-а, — владелица с довольной физиономией потёрла ручки и цепко ухватилась за карандаш. — Свеженький, значит. Так и запишем: героически предотвратил очередное обрушение Тсуны-чан…       Они вышли из магазинчика с тремя содовыми и полным восторга Гокудерой: он, по-видимому, посчитал эту лавочку не чем иным, как паранормальной зоной для сходок тайного сообщества. (Только экстатическое состояние подрывника позволило Тсуне без возражений разделить счёт поровну.) Этот антураж!.. эти реплики!.. Банку многострадальной минералки парень явно планировал поставить на полочку и с замиранием сердца смаковать каждый момент этого неразрешимого, загадочного знакомства.       А пока хозяйка выспрашивала у новенького гостя «кое-какую информацию для отчётности», Киоко смогла расспросить детей. Многие из них рассказали, что их старшие родственники состоят в этом сообществе энтузиастов: занимаются швейным делом, или рисуют эскизы, или занимаются продажей готовых изделий — и пожаловались, что родители спятили, когда объявился этот вор. Один мальчик с содроганием пробурчал, что уж лучше бы этот вор украл его уродский костюм; зато другой похвастался, что пойдет на день рождения к другу в своем клёвом наряде морского кролика, и даже предложил сходить в гости, заценить — заодно и мама рассказала бы старшим ребятам что-нибудь о воре.       Но подростки выбрали более перспективное предложение: одна девочка сказала, что они живут по соседству с одной из самых активных участниц клуба костюмчиков. Дом её совсем недалеко, а эта девушка на короткой ноге с главой этой организации и точно сделает всё и даже больше, чтобы помочь выследить преступника.       — У них большой такой дом с синей крышей, сразу бросается в глаза, — объяснила девочка. — Семья Миура. Их не пройти.       — И всё-таки, почему именно содовая из магазинчика Магуро? — задумчиво протянула Киоко, на ходу покачивая наполовину пустой банкой.       Гокудера в праведном возмущении так круто повернулся, что чуть не сбил рукой какого-то велосипедиста.       — Ты что! Объяснили ведь, то был благоприятный ветер и удача Десятой!       На этих словах Тсуна громко чихнула и, стукнувшись лбом о банку, выбила её себе под ноги.       — Правду говоришь, — заметила девушка и привычно отмахнулась от ошалелых извинений итальянца.       Дом у семьи Миура действительно бросался в глаза… во всех смыслах. Здесь точно жили какие-то богатеи, такой он был большой (самый крупный на этой улице, если не в целом районе), и точно заправляли какие-то психи, судя по декорациям: на воротах и особенно вокруг таблички с фамилией блестела крашеная лепнина, во дворе подростки разглядели цветастые скульптуры из пластика и экспериментально постриженные кусты, а на синей крыше можно было увидеть каких-то архитектурных уродцев — видимо, они должны были охранять этот дом от нечисти?.. У окна на третий этаж и вовсе виднелась фигура Санта-Клауса — и это в июне!       — Может, надо было выбирать морского кролика? — прошептала Киоко, сглотнув.       Тсуна глубоко вдохнула и с шумом выдохнула.       — Ничего, обойдётся, — сказала она, решительно нажимая на кнопку звонка.