США, Нью-Йорк 2019 год
В «Резистанс» было всё, чтобы ей не понравиться. Кабак со стриптизом, а значит под наблюдением полиции, был расположен в третьем уровне ветхого здания одного из районов Нью-Йорка. Лестничные ступеньки, стены, пол, потолок — все там было чёрное. Стоило Рейчел Аддамс спуститься, уши у неё тут же заложило от глухого рокота. Как в метро, подумала она… А вот и нет: всего лишь звуковой эффект в духе андеграундных музыкантов нулевых, чтобы окончательно произвести на посетителей гнетущее впечатление. Миновав коридор с фотографиями красоток в обрамлении узких полосок светодиодных ламп, посетители попадали в бар. Традиционные ряды бутылок позади стойки были заменены чёрно-белыми снимками заброшенных промышленных зданий. И огромная неоновая надпись no nuance. Рейчел последовала за другими зрителями и, свернув направо, оказалась в тёмном зале с красными креслами. Молодёжь сидела плотно друг к другу, куря кальян. Девушка устроилась за барной стойкой — одна из многих девушек, которая искала себе приключения на ночь. На вид — обычная студентка, наверное, приехала по программе обмена в Штаты. Короткая кожаная юбка, чёрные рваные колготки, обтягивающие стройные ноги с острыми коленями, туфли на высоком каблуке и короткая майка, которая не прикрывала плоский живот с пирсингом. Рейчел сразу заметила на себе несколько пристальных взглядов вуайеристов, скрывающихся в глубине клуба. Было бы ложью сказать, что взгляды не льстили ей. Они подпитывали её собственное эго. Помогали. Спасали из глубокой ямы одиночества и отчаяния. Дарили надежду. Рейчел кокетливо улыбнулась бармену, накручивая на палец прядь волос, которая выбилась из пучка. Крепкий мексиканец-бармен подмигнул ей и принялся мешать коктейль. Девушка тем временем оперлась локтем о барную стойку, а сама смотрела на программку. — Что желаете, мисс? — спросил бармен, пытаясь перекричать музыку. — Мохито, — сказала Рейчел, чуть ли не ложась на барную стойку, чтобы дотянуться до бармена. — Безалкогольный! — Без проблем. Бармен принялся мешать коктейль. — Виски. Со льдом. Рейчел искоса наблюдала за мужчиной, севшим рядом. Он улыбнулся ей обезоруживающей улыбкой, и его рука потянулась к горлу. Девушка перевела взгляд на его пальцы, расстегивающие медленно и так эротично пуговицу рубашки, а затем ещё одну. Забрав свой заказ, он вернулся за столик где-то в зале. Но Рейчел продолжала чувствовать его тяжёлый взгляд на своём затылке. — Что это? — кивнула она на коктейль, который поставил перед ней бармен. Синяя жидкость под силой диффузии смешивалась с розовым ликёром в бокале. — «Секс на пляже». Подарок от парня за восьмым столиком. Она знала, что как только бармен отойдёт от неё, тот мужчина обязательно пойдёт в её сторону. Так и случилось. Рейчел сделала вид, что не замечает, как он снова сел на барный стул справа. Но гораздо ближе. Между ними каких-то пятнадцать сантиметров. — Я угадал с коктейлем? — спросил он, не сводя с Рейчел взгляда. — Думаю, в такую жару всем не хватает свежести. — Вы правы, — согласилась она, — жара этим летом… невыносимая. Я думала, вы пришли ради шоу, а не искать себе подружку. Рейчел стала интересно, какую небылицу он придумает для неё. — Подружку? Признаться, давно у меня не было подружки, — ответил мужчина. — Я пришел провести последний день в Америке, завтра возвращаюсь домой… Когда учился в колледже, я с друзьями часто проводил время в «Резистанс». Здесь почти ничего не изменилось. Как банально, подумала Рейчел, и удержалась, чтобы не закатить глаза. На его безымянном пальце остался белый след, оттеняемый оливковым загаром кожи. Конечно, у него есть жена, которая ждёт дома. — Вот как… А откуда вы? — Моей отец — немец, а мать — японка. Живу на две страны уже больше тридцати лет. — Как там говорят? Arigatō? — Верно. У тебя неплохое произношение, — сказал он, делая маленький глоток виски. — А что здесь делает столь юная леди? Заведения подобного рода…не место для таких, как ты. — Отдыхаю. Почему вы спрашиваете так, словно мой папочка? — Рейчел сделала это специально, закидывая удочку в омут, где пьяные черти танцевали бачату. — Малышка, сколько тебе лет? Неужели закон разрешает тебе в такое позднее время быть одной? — Вы из полиции? — усмехнулась Рейчел. — А ты хочешь, чтобы тебя наказали? — уголки его губ приподнялись в соблазнительной улыбке. Незнакомец немного придвигается к Рейчел, обдавая голую кожу плеч горячим дыханием. Неожиданно его рука накрывает руку Рейчел, держащую фужер за ножку, и девушка испуганно переводит взгляд на собеседника. Он был не молод и не стар, дорогая рубашка, чёрные туфли. Мужчина не походил на завсегдатаев подобных заведений. Но он не врал. Рейчел знала это наверняка. Она знала гораздо больше, чем мужчина мог себе представить. — Мне чертовски одиноко сейчас, — призналась Рейчел, опуская взгляд на место, где соприкасались их ладони. Её ресницы затрепетали. — И мне, малышка… Рейчел заглянула в его карие раскосые глаза, лихорадочно блестящие в свете неона. — Вы не маньяк? — Нет, малышка. Я самый обычный, только сегодня несколько выбитый из колеи мужчина, — его шепот стал совсем интимным, а рука по-хозяйски легла на бедро девушки. Рейчел ощутила давно забытое отвращение к мужчинам вроде него. Будь она младше и глупее, наверняка бы испугалась и попросила бармена вызвать копов. Но сейчас она с радостью приняла правила игры. — Вы же понимаете, что мы незнакомцы и это всё ненормально? — уточнила Рейчел, будто бы её слова могли на что-то повлиять. Яд начал действовать, завладевая каждой клеточкой организма, поражая мозг, заставляя мыслить иррационально. И этот яд — тестостерон. — Конечно, я не настолько пьян, — ответил он. — Но что может быть увлекательнее, чем это? Он резко убрал руку, словно давая понять Сакуре, что в любой момент сможет остановиться. Прекратить. Пусть она только скажет ему. — Без имен, ладно? Меня вполне устраивает «малышка», — сказала елейно девушка, делая глоток безалкогольного мохито. — А меня твоё «папочка», — широко улыбнулся он. Рейчел рассмеялась — звонко и естественно. Но её смех утонул в шуме музыки, льющейся из-под потолка. Началось представление. Полуголые девицы вышли на сцену. Все взгляды были прикованы к изящным стройным телам, которые в такт мелодичной музыки извивались вокруг шестов. Рейчел отвернулась. Её лицо мгновенно стало серьезным и безразличным. Немного обдумав, что делать дальше, она наклонилась к мочке уха мужчины, выждала пару секунд, а затем сказала: — Может, поедем куда-нибудь? К тебе или ко мне? Папочка улыбнулся девушке, принимая предложение. Они ловят такси, которое везёт их по шумным ночным улицам города. Пятница. Везде полно разношерстного народа. В толпе проще простого затеряться. Рейчел изредка бросает взгляд на таксиста — приезжий с Ближнего Востока, он без умолку бубнит по телефону. Наверное, даже английского не знает. К лучшему. Машина привозит их к отелю «Knickerbocker». Старое историческое здание, которое расположено в фешенебельном районе. Мужчина помогает вылезти Рейчел из машины. Вдвоём они пересекают просторный светлый холл. Девушка чувствует себя неуютно. Их неспокойным взглядом провожает ночной администратор из-за ресепшена. Вероятно, он подумал, что Рейчел эскортница. Вдвоём они поднимаются наверх. Лифт пищит. Створки открываются. Просторный коридор. Белые двери номеров. В следующую секунду что-то происходит, сердце Рейчел на мгновение останавливается, когда она смотрит в карие глаза мужчины, полные безудержного огня. Это полностью сбивает её настрой, и она делает шаг к нему, как и он ко ней. Он запускает пальцы в короткие волосы Рейчел и притягивает к себе настолько резко, что она лишь успевает выдохнуть в его раскрывшиеся губы. Поцелуй, не сокрушающий ничего в девушке, растекается обжигающей лавой по венам, и она отвечает ему с тем же рвением, с которым он терзает её сухие губы. Руками обхватив его шею, прижимаясь теснее к его горячему телу, Рейчел обнимает мужчину за талию. Чужой язык врывается в её рот, и Рейчел делает вид, что стонет. Разум вмиг туманится. Вдвоем они наощупь заваливаются в просторный номер с видом на парк. Он отрывает губы от Рейчел, и они быстро дышат друг в друга. Мужчина резко отступает, и Рейчел, теряя его поддержку, облокачивается о край кровати и смотрит на него затуманенным взором, приходя в себя. Только вот сердце не хочет успокаиваться, и дыхание настолько поверхностно, что в голове шумит из-за нехватки кислорода. — Прости, я… это просто сумасшествие какое-то, — низко говорит мужчина, запуская пятерню в свои волосы. — Малыш… — Все в порядке, — утвердительно кивает Рейчел, скидывая ботинки на пол и забираясь на кровать с ногами. — Иди сюда… Пока он мешкает, снимая рубашку, Рейчел успевает оглядеть комнату. Нескольких секунд хватает. Девушка передвигается ближе к краю кровати, подхватывая с пола кожаный ремень. «Папочка» удивлённо оглядывает любовницу, загадочно играющую бляхой. — Ты ведь не против, если я буду сверху? — невинно спросила она, закусывая губу. — Ну попробуй, малышка, — мужчина охотно втягивается в эротическую игру, прыгая на постель и раскидывая руки в стороны, позволяя Рейчел сесть на него сверху…***
В Нью-Йорке Рейчел поселилась в апартаментах с умопомрачительным видом; начальство обычно давало неделю на то, чтобы немного познакомиться с городом, вжиться в новую легенду, обзавестись связями. Квартира сразу пришлась Рейчел по вкусу: угловая и с двумя комнатами в стиле лофт с полным спектром услуг, расположенном недалеко от Гринвич-стрит на углу Олбани. Особенности квартиры включают в себя открытую кухню, идеально подходящую для развлечений и обедов, с первоклассной техникой из нержавеющей стали от Amana, Liebherr и Bosch. Дорого и пафосно… В отличие от города. Она была в Нью-Йорке не в первый раз. Слишком большой, слишком суетливый, слишком индустриальный. Согласно легенде, Рейчел была начинающей моделью, чей горячий поклонник расщедрился и снял ей фешенебельный лофт в центре Нью-Йорка. Взбалмошная, эгоистичная. Не считает деньги. Рейчел проводила дни в клубах, в барах, в ресторанах — тратила деньги на дорогой алкоголь и хорошую еду. В обед обязательно гуляла по магазинам, мерила шмотки. Все это делалось для того, чтобы втереться в доверие как можно большему количеству девиц «своего» круга. С первого дня в Нью-Йорке Рейчел вменялось в обязанность соответствовать стилю новой героини: шмотки с животными принтами, все оттенки розового, яркий макияж, туфли на высоком каблуке и — символ её новой жизни — тщательно уложенные красивые длинные волосы. Первые дни Рейчел дала себя время немного отвлечься от работы. Она наслаждалась уединением. Пока на почту не пришло письмо. Переодевшись в удобную одежду, Рейчел села за встроенный в стену письменный стол и достала свой старенький ноутбук фирмы «Эппл». Потом открыла почту, где висит новое письмо от rebelofyourheart@jedi.com, где в поле темы стоит «Улетный отпуск в Турции». Внутри фотографии молодые люди с красными, от неудачного загара, лицами. «Ребята. всем привет из солнечной Анкары! Мы чудесно проводим первый совместный отпуск. Нравится абсолютно всё. Особенно шведский стол в отеле, где Пейдж отравилась пахлавой (см.фотки) и провалялась в кровати пару дней. В субботу летим в Стамбул. Самолёт рано утром. Созвонимся с вами завтра около 9.35? До встречи, Джо. P.S. Новый адрес Пейдж — ALLIANCE45371@jd.ru. Пишите в любое время». Рейчел скопировала цифры — одноразовый пароль для входа в общую систему с данными, где хранятся нужные для работы файлы. На экране появляется кричащая эмблема, отдаленно напоминающая меч с крыльями, пронзающий звезду. Когда она исчезает, появляется удобный интерфейс. Девушка вводит свои персональные данные и приступает изучать материалы. Разрешение фотографий великолепное, и Рейчел с легкостью может разглядеть каждую морщинку, каждый волосок на бледном лице мужчины. Ещё одно письмо и девушка проделывает операцию ещё раз. На всех фотографиях изображен один и тот же мужчина, которому около сорока. Густые тёмные волосы, хмурый взгляд, волевой подбородок и жёсткая линия рта. В течение часа она изучает все материалы на него. Это исчерпывающий портрет личности, собранный из полицейских материалов, отчетов о слежке ЦРУ, судебных протоколов, копий чеков из банков и сообщений от информатора. При всём этом портрет скуден. Психологические детали будто писали наугад, как и его прошлое вплоть до восемнадцати лет, словно его не существовало. Из личных привычек — никотиновая зависимость, марка сигарет только «Treasurer». Сексуальные наклонности ограничиваются дорогими проститутками, похожими друг на друга, как фарфоровые куклы; выглядят они как школьницы. Рейчел непроизвольно проводит пальцами по ребру носа, губами и линии скул. Теперь понятно, почему босс назначал её на это дело. Её, казалось бы, несуразная внешность, идеально подходит под типаж нового объекта. Она понимала, что предстоит много работы. Не зря — ей предстояла охота на правую руку посла Германии, Митаку Допхельда, в Штатах. Рейчел закрыла экран ноутбука и, налив бокал белого вина, ушла на балкон, слушая звуки неспящего города. На следующее утро, по совету новой подружки, Рейчел записалась на окрашивание в салон. Там она провела несколько часов, зевая и изнемогая от скуки. А потом к ней поднесли зеркало. Из зеркала на неё смотрела не девушка из рекламы дорогого шампуня, скорее, школьница. Рейчел была довольна результатом. Проследить за Допхельдом не составляло особого труда. Рейчел полностью погрузилась в работу. Думать ни о чём другом не было времени. И сил. Она посвящала всю себя слежке. Это было сравнимо с тем кайфом, которые испытывают мужланы в камуфляже, заваливая льва в саванне. Рейчел тоже была охотницей в своем роде. Когда все закончится, размышляла Рейчел, она купит домик на лазурном берегу, с панорамными окнами и бассейном; утро будет начинаться с бокала вина и пробежки по пляжу. Девушка засыпала и просыпалась с этой мыслью. Но когда все заканчивалось, Рейчел оставалась лишь с глубоким чувством пустоты и беспомощности в груди. Рейчел сидела в кресле у окна в светлом холле жилого комплекса. Она в чёрном кашемировом свитере, кожаной юбке и ботинках на низком каблуке. Через сводчатое окно струится зимнее солнце, падая на репродукцию картину «Рождение Венеры». Девушка строчила сообщение начальнику, который доставал её с самого утра. Очередное «завершено успешно». Когда подъехала машина, Рейчел не оборачиваясь, заскочила в салон. — В аэропорт, мэм? — вежливо уточнил водитель. — Да. И побыстрее.***
США, Висконсин 2009 год
Жизнь в исправительном учреждении Нью-Лисбона несладкая. Пища почти не отличалась по вкусу от земли, везде антисанитария. За малейшее нарушение детей бьют палками, пинают или плюют в лицо; и даже не надзиратели, а сверстники, ведь дети особенно жестоки, если оказываются заперты в пространстве наедине с собственными демонами. После ссоры с девочками постарше, у которых были десятки приводов в полицию за мелкую кражу и драки, Рей выволокли в непросматриваемый с камер двор попинали и втоптали в грязь. На её носу красовался свежий фиолетовый синяк; дышать она через нос не могла, поэтому шумно, но медленно втягивала воздух через рот, чтобы ещё больше не раздражать девчонок. Начальник толпы обвинил Рей в инциденте — одна тощая девица против своры озлобленных дур из одиннадцати человек — конечно, виновата она. Но здесь, видимо, мало кого волновала справедливость. Какая вообще справедливость может быть в тюрьме для несовершеннолетних? Большинство из них беспризорники, наркоманы, сироты. С ними нужно вести себя осторожно. Рей никогда не была языкатой или суетливой, поэтому предпочитала держаться обособлено, отвечать — если спрашивают, но такое поведение раздражало тоже. Девочка не знала, как вести себя. Спустя три месяца после Рей вызвали из изолятора и без всяких объяснений отвели в допросную, расположенную в противоположном крыле. Не говоря ни слова, охранник вышел из камеры, оставив девочку в одиночестве, пока к ней не пришёл мужчина средних лет — строгий серый костюм, модная прическа, неназойливый аромат дорогого парфюма и голубые ясные глаза, которые не могут принадлежать злому человеку. — Урожденная Рей Палпатин. Отец — посол американской дипломатической миссии в Брунее, мать — переводчик. Погибли в автомобильной аварии в двухтысячном, — произносит он, садясь за стол напротив Рей. —Восемь семей за последние три с половиной года. Почему? Рей пожала плечами: — Сложно ужиться с теми, кто тебя считает не человеком, а кормушкой. — Но ведь с Ункаром Платтом сложилось? Чем он от других отличается? — Он добрый, — тонким голоском произнесла девочка. — И он всегда был на моей стороне, даже когда соцработники приходили и задавали свои тупорылые вопросы. — Вот как, — мужчина открыл папку с документами, — и оно того стоило? Обвинение в преднамеренном двойном убийстве с отягчающими обстоятельствами. Человек этот выглядел обычно, но с первого взгляда понятно, что он знает себе цену и не позволяет манипулировать собой. Рей смотрит на папку в его руках. — Да, — ответила Рей, но голос её дрогнул. — Это справедливо. — Поправь меня, если я ошибусь: «Вечером семнадцатого июня гражданка Рей Палпатин, девяносто третьего года рождения, взяла образ своего опекуна, Ункара Платта, и отправилась на парковку супермаркета ''Лидл'', где дважды выстрелила в Тидо Уоткинса и Эрика Дату, а после пришла в полицию с чистосердечным признанием. Подростки, шестнадцати и семнадцати лет, скончались на месте». Считаешь справедливым отнять жизнь двух молодых парней? — А вы считаете справедливым, впятером избить Ункара? Он лишь хотел защитить ту девочку, к которой свои яйца подкатывали Тидо и Эрик, а они избили его до полусмерти. Тидо ударил его арматурой по лицу, сломав кости, — цедя каждое слово, сказала Рей. — Он до конца жизни останется инвалидом. — Когда тебе исполнится восемнадцать, состоится повторный суд, — продолжал мужчина. — В лучшем случае ты проведешь двадцать лет в колонии строго режима, а в худшем — тебя казнят, потому что мы в Висконсине, милая. Обвинители из прокуратуры соберут присяжных из радикальных республиканцев-католиков, которые верят, что в жестокости детей виноваты технологии, комиксы и прочая поп-культура. Девочка оставалась спокойна. Она прекрасна понимала как суждено закончится её ничтожной серой жизни. Рей опустила глаза на сцепленные в замок мужские руки. Человек протянул фотокарточку, где Рей совсем маленькая на руках собственной матери. — Если не учитывать, что прокурор Штата — дядя Тидо Уоткинса, то полиция, судья, прокурор куплены его друзьями, которым не выгодно терять власть из-за вендетты отчаявшейся школьницы. Девочка смотрит на человека. Русые волосы с вкраплением седины. Он нравится Рей, определенно. — Но ты попалась, милая. В этом вся проблема. Месть — блюдо, которое нужно преподносить холодным. С плохими людьми нужно бороться, но другими методами. — Кто вы? — наконец спросила Рей. — Раньше я делил мир чётко на белое и чёрное, но со временем понял, что не все ужасные поступки совершают плохие люди. Ты можешь искупить свою вину, милая, а я помогу. — Вы что, священник? — Был в другой жизни, — ответил он с грустью в глазах. — А сейчас помогаю ребятам вроде тебя. Рей, ты внимательна, эрудированна и обладаешь потенциалом. Она пожала плечами. — Что ты почувствовала на заправке, когда пырнула ножом того типа, что пытался тебя изнасиловать? — Рей встретила его настойчивый прямой взгляд. — Да, мне известно о том случае. Только между нами. Чтобы ты почувствовала? — Страх, — она снова пожала плечами, — что меня поймают. Потом удовлетворение, а потом… стыд? У него же была семья. — Вот видишь, ты не бездушная машина, — мужчина усмехнулся. — И получишь «вышку». — Зачем вы говорите мне всё это? — Дело в том, милая, что в мире тысячи и тысячи мальчиков и девочек, попавших в сложную ситуацию, но с особым эмоциональным складом. Благодаря таким как ты, мы ещё не проиграли в войне со злом, чьи корни проросли глубоко в верхушку власти. Последовало долгое молчание. Девочка смотрела перед собой и думала: почему именно она? Рей слабо улыбнулась. — И что теперь? — спросила она. Мужчина назвал своё имя — Люк Скайуокер и, не скупясь на детали, рассказал, что ждёт её в будущем, если она согласится работать с ним. Через несколько недель Люк Скайуокер приехал вновь. Он привёз с собой любимые комиксы Рей про «Чудо-женщину» и мармеладных медвежат. Они снова сидели в переговорной, но уже несколько часов. Только на третью их встречу, Рей поняла, что до этого момента её жизнь не имела никакого смысла по сравнению с тем, что ждёт её в будущем. Но она в силу своей глупости, так и не поняла, что в тот роковой день подписала сделку с дьяволом.***
Британия, Лондон 2019 год
Рейчел, не заезжая в квартиру, сразу отправилась в штаб-квартиру J.E.D.I. Оставив вещи в лобби, она прошла в конференц-зал, где была назначена планёрка. Было около девяти утра, и никого из коллег ещё не было. Девушка чертовски устала. За последние пять месяцев у неё не было ни одного настоящего выходного — шоппинг, походы по косметологам и стилистам, бесконечные тусовки были её работой. Ей хотелось простого человеческого: включить телек, разогреть пиццу и развалиться на диване. Дверь открылась, и в конференц-зал вошла незнакомая девушка. — Хотите чай или кофе? — заговорила она с Рейчел. — Что? — спросила она, обращая к ней равнодушное лицо. — Я могу приготовить кофе или… — Если захочу долбаный кофе, я схожу на кухню и сварю его себе, — перебила Рейчел девицу, в которой заиграла официантка. Точнее, она могла поклясться, что эта девочка была в прошлом официанткой. Девушка отошла от Рейчел подальше и больше не лезла со своими предложениями. Вслед за ней в конференц-зале появился ещё десяток людей. Рейчел знала их всех уже не первый год. И, слава богу, эти оказались куда молчаливее, чем официантка. — Как каникулы в Африке? — завёл разговор Мэтт. — Отстой, — закатила глаза Роуз, красотка-китаянка в растянутой белой майке и узких джинсах. — Проект не стоил своих сил. Мне заплатили всего пятьсот тысяч долларов. — Я думала у королевской семьи Монако больше денег. — И я. Хотя, они, вероятно, сбили цену, потому что мне пришлось разбираться с этим серфингистом. Он такой красавчик. Даже жалко было. — А ты, Кайдел? Куда моталась? Она приветливо улыбнулась девушкам. Из всех присутствующих она не импонировала Рейчел ни капли. Её фарфоровое лицо не выражало ни одной эмоции. С виду милая и невинная, но, если Рейчел не ошибалась, она закончила кафедру актёрского мастерства в Лондоне и могла расплакаться по щелку пальцев. — Всё прошло отлично. Краткость — сестра таланта. Мэтт попытался вытянуть из неё хоть какие-нибудь подробности, но получил в ответ лишь краткие ответы с минимумом подробностей. — Рейчел, а ты? Как дела? — Как обычно, — пожала плечами она. — Закончила проект в Штатах. Потом к ним присоединился Люк Скайуокер. Их начальник. — Зори, что там с Альфой? Идеи есть? — Не густо, — отвечала Зори, одна из красивейших девушек в мире по скромному мнению Рейчел: белокожая, с утонченными чертами лица и длинными темными русыми волосами, завитыми в крупные локоны. Ни дать ни взять графиня средневекового замка, затерянного в лесах Трансильвании. — Нашла его слабое место? — Разведение лошадей. Планирует купить поместье в Миннесоте под все это дело. — Любопытно. Ты уже начала просвещаться? — Да. Смотрю ролики сношающихся коней на ютубе. Все смеются. — Пейдж, что у тебя? Дальше идет обсуждение тайных увлечений людей, чьи имена никто не произносит вслух. Вместо них называются буквы греческого алфавита: Альфа, Бета, Гамма и прочие. — Закончите проекты к концу недели, — подытожил Люк. — Прорабатывайте несколько слабых мест одновременно и изучайте детали. Зори, я хочу, чтобы к концу недели ты говорила о лошадиных забавах, как о своих собственных — с таким же знанием дела. От смеха дрожит вода в бутылках. Только Рейчел не смеется. — Рейчел? — спросил шеф Скайуокер, и к ней поворачивается все присутствующие. — Как твои дела, милая? — Я уже сдала свой последний проект. Все материалы у тебя на почте. — Ты славно потрудилась. Но не расслабляйся. Рейчел прикрыла глаза и поглаживала пальцами висок, как будто испытывает мучительную головную боль. Её начало тошнить. — Мы можем идти, босс? — подает голос Мэтт. Он озабоченно поглядывал на Рейчел и нервно сжимал карандаш в руке. — Да, ребята. Можете быть свободны. Рей, задержись. Шеф Скайуокер назвал её настоящим именем, а не этой дурацкой, выдуманной длинной формой, ведь девочку не могут звать просто Рей, ему нужна была Рейчел. В зале повисает тяжелое молчание, которое длится целую вечность, пока другие агенты собирали свои вещи и обсуждая, что будут делать дальше, уходили из конференц-зала. Когда за последним закрылась дверь, шеф Скайуокер обратился к Рей: — Что с тобой? Рей смеётся, но смех выходит натужным и горьким. — Я чертовски устала. Двенадцать стран за пять месяцев. Двенадцать проектов. Двенадцать новых «я». Как меня только не звали за последнее время! Кажется, я даже забыла, как меня зовут. Мне говорят «Рейчел Аддамс», а я не понимаю, кто это… — Разве ты сама этого не хотела, Рей? Разве я тебе мало даю? Лучшие проекты — тебе. Ни кому-то другому, Рей, а тебе. Разве ты забыла, откуда я тебя достал? Рейчел словно проваливается под лед, в реку воспоминаний: одноклассница Кира вытряхивает её книги в грязь, её подруги бросают в неё комья влажной земли, над ней — серое, равнодушное, неумолимое небо. Она наврала в тот день опекунам, что просто упала с велосипеда… Бабочки в её животе от чувства первой любви… А потом всё как в замедленной съёмке. — Я не отказываюсь от работы, — горько произнесла Рей. — Не стоит раскисать. У меня есть кое-какая работёнка для тебя. Слышала про организацию «Первый Орден»? — Да. Какие-то важные ребята занимаются разработками в сфере генной инженерии, их открытия научное сообщество считает негуманными. — Именно. Они активно финансируют группу учёных, исследующих стволовые клетки, — Люк передал ей планшетку, — но по нашим данным — это всего лишь прикрытие. Их основная работа заключается в создании некого биологического оружие под кодовым названием «ситх». «Первый Орден» активно сотрудничает с террористическими ячейками на Ближнем Востоке, а также, предположительно, замешан в похищении более десятка мигрантов для опытов. — Откуда информация? МИ-6, ЦРУ или ФСБ? — уточнила Рей, пролистывая документы. — Агент джи-ди-ай, Кайло Рен, был внедрён в «Первый Орден» около шести лет назад и смог подобраться вплотную их лидеру, Эндрю Сноуку, — добавил шеф. — Подожди, — удивилась Рей, — Сноуку, который является послом доброй воли в ООН? — Представляешь, масштабы сложившейся ситуации? Все, кому не лень, обрывают мне линию после того, как мы предоставили данные главам государств с целью предотвращения терактов. Сегодня с утра болтал с Президентом... Рей решила не уточнять, с президентом какой именно страны — мало ли их, этих президентов? — Если честно, меня не так сильно волнует Сноук, как наш агент. Есть предположение, что «Первый Орден» перевербовал Кайло, а это значит, что наши дела плохи. Но... — Но он отличается от других объектов, потому что сам агент, — закончила за мужчину Рей. — Что нужно делать? Люк хмыкнул: — Ликвидировать... Но сначала, как насчёт небольшого отпуска перед заданием? Когда они только познакомились, Скайуокер не врал, что Рей ждёт необычная жизнь. Сказка и в самом деле была тупой. С сомнительной логикой: «Если парень принц, то не важно, помнит ли он, как ты выглядишь. Золушке нечего было терять». Поэтому она с радостью взялась за работу, которую ещё никогда не делала. Рей не помнила, кто именно был её первым проектом. Кажется, какой-то политик. А может, и нет. Она правда не помнила. Её сознание вычеркнуло это воспоминание. Рей помнила лишь вкус крови и рвоты в своем рту, когда когда проект упал замертво на ковер, стоило ей вонзить ему в шею карандаш. — Хотите отослать меня? — Хочу дать тебе передышку. — Хорошо, босс. Когда самолёт? — Вылетишь первым рейсом. Что насчёт Азии? У меня есть хорошая приятельница в Камбоджи, она поможет с жильём. Может, хочешь заглянуть к Ункару перед отлётом? — Нет, — отрезала Рейчел. Она забрала свою куртку из конференц-зала и пошла по направлению в дамскую комнату. Рейчел умылась и привела себя в порядок. Её снова тошнило. Дверь хлопнула, как от пинка и в помещение зашла Роуз Тико. Во всяком случае, такую фамилию та себе придумала, когда попала в J.E.D.I.. Если Рей не изменяла память, Роуз вместе с семьей мигрировала из Китая в начале нулевых, но у них не срослось с «американской мечтой» и маленькая Роуз попала в трудовое рабство. — Эй, ты в порядке? — спросила китаянка. — Да. Всё путём, — соврала Рей, начав замазывать синяки под глазами косметикой. — Если тебе нужна по… — Забей. Я в норме, мне не нужна наседка, — огрызнулась она, явно задев Роуз. Роуз принялась вычёсывать густые волосы. Она, словно загипнотизированная, водила деревянным гребнем по чёрным прядям, а потом, быстро оглядев уборную, сказала: — Слышала, что Дэмерон ушёл? — Что? Куда? — растеряно спросила Рей. Но Дэмерон был одним из лучших агентов в организации. О нём ходили легенды. Хороший человек, они даже пару раз пропускали по стаканчику вне работы, хотя такое запрещено. Рей удивилась, что он не оставил даже эсэмэску на прощание. Вот придурок... — Без понятия. Шеф объявил об этом в прошлую пятницу на собрании. Вроде бы, он собирается уехать заграницу, — Роуз пожала плечами, продолжая греть руки под струями горячей воды. — Не думала, что по собственной воле можно «уйти». Рей тоже так думала. — Я бы тоже ушла, если бы было куда. Или, если был тот, ради кого уходить. Девушка грустно вздохнула, вытерла руки о ткань брюк и вышла, оставляя Рей наедине со своими мыслями.