Переплетение судеб

      Айзава остановился напротив хорошо знакомого ему здания в одном из районов города и посмотрел на часы. Было около трех часов дня, а значит до встречи у него оставалось уже совсем немного времени. Секретарь, сидевшая в приемной, улыбнулась ему, когда он вошел внутрь.       - Давно вас не было в нашем центре, Айзава-сан, – сказала женщина. – Анко-сан сейчас проводит сеанс, поэтому, возможно, вам придется немного ее подождать. Но вы и сами знаете ее стиль работы, не так ли?       Шота коротко кивнул и присел на скамейку у стены, рассеянно рассматривая множество фотографий, которыми были увешаны стены приемной. На них на всех были дети. Дети, которым Анко-сан в разное время помогла раскрыть всю многогранность их причуд. Где-то здесь теоретически затерялся и его собственный портрет.       Анко-сан была по-своему легендой в сфере консультирования по причудам. Она начинала свою карьеру еще совсем молодой, будучи помощником консультанта. Сейчас же ее волосы почти полностью поседели, она была признанным специалистом и руководителем этого центра уже много лет, но по-прежнему не оставляла практику.       Она говорила, что каждая причуда – это настоящее маленькое чудо, и, по ее собственным словам, ей больше всего нравилось познавать эту магию вместе с детьми. Попасть к ней на прием было непросто, но она всегда была готова помочь. При этом она работала не только с маленькими детьми, у которых причуды только проявились, но и с теми, у кого в силу травм или других причин возникали трудности с контролем в более позднем возрасте.       Айзаве уже доводилось работать с ней несколько лет назад. Анко-сан взяла его под свое крыло, когда он все еще не встал на ноги, как герой, и добилась того, чтобы он мог обеспечивать ей и ее коллегам помощь при работе с наиболее трудными причудами и детьми, которые были травмированы первым проявлением своих причуд и боялись потерять контроль снова. Она также в отдельном порядке готовила его к экзамену по основам консультирования, чтобы в последствии официально оформить ему базовую лицензию консультанта.       Сейчас же Айзава договорился с Анко-сан о встрече, чтобы поговорить в общих чертах о причуде ребенка. Все же он понимал всю ответственность, которая легла на его плечи, когда он согласился стать его консультантом, и потому посчитал рациональным сперва проконсультироваться самому, прежде чем начать работу.       Двери тренировочного зала открылись и Айзава, подняв голову, увидел выходящую оттуда женщину с мальчиком. Ребенок с немного робкой улыбкой пускал солнечные зайчики, используя свои руки.       - Спасибо вам, Анко-сан, – склонилась женщина. – Я уж и не знала, что делать. После того случая Кио так сильно испугался, что любая активация его причуды или даже упоминание о ней вызывали у него истерику.       Пожилая консультант улыбнулась, пуская ответного зайчика при помощи зеркальца к восторгу ребенка.       - Причуды – это удивительные явления, в которых можно найти многое. Нужно лишь научиться видеть, – ответила она и посмотрела на мальчика. – Твоя причуда – это магия, которая доступна только тебе, но помни, малыш, что мы не используем ее в общественных местах. Поэтому ты обязательно покажешь ее всем своим друзьям, но только дома, хорошо?       - Обещаю, тетя Анко, – воскликнул мальчуган слегка нечетко, бросаясь с объятьями к женщине.       Та лишь с улыбкой погладила его по волосам и отпустила к матери. Когда те уже были на полпути к выходу, Айзава подошел к консультанту.       - Еще одна травма? – спросил он.       Женщина кивнула и, взглянув на героя, снова улыбнулась.       - Ты так давно не заходил к нам, Айзава-кун, – сказала она с притворным ворчанием заботливой бабушки. – Я понимаю, что твоя стезя лежит в другой области, но все же, – она осмотрела его и покачала головой. – Ты когда в последний раз вообще ел и спал?       Айзава мысленно вздохнул, позволяя пожилой женщине мягко, но при этом настойчиво увлечь его в кабинет. Он проходил это уже много раз и знал, что его ждет. Чай, плед и кусок пирога или печенье.       Здесь ему никогда не позволяли пить кофе. Анко-сан объясняла это тем, что от него он становится еще более ворчливым и недовольным, чем обычно. Как этого можно было избежать, напичкав его чаем, до сих пор было для него загадкой. Но, если он действительно попадет к Незу, то ему стоило быть готовым пить чай хотя бы иногда. К тому же он был здесь ради консультации и для ее получения был готов пожертвовать своими вкусовыми предпочтениями.       Через двадцать минут Шота сидел в кресле с чашкой чая в руках и подушкой под спиной. Он уже узнал о нескольких особо запомнившихся женщине случаев с причудами, которые произошли за последние несколько лет, а также о некоторых ее старых воспитанниках. Это была традиционная часть любого разговора с Анко, с которой можно было только смириться.       - Ну так что нового произошло в твоей жизни, Айзава-кун, что ты вновь решил вернуться к нам в центр? – женщина чуть наклонила голову – Надеюсь, с твоим Стиранием все в порядке?       - Спасибо, не жалуюсь, – ответил Шота. – Те глазные капли, которые вы посоветовали мне использовать, помогают снимать неприятные симптомы из-за длительной активации. Просто передо мной открылась новая дверь и на этом пути, я полагаю, мне понадобятся навыки консультанта. Но я отдаю себе отчет, что я фактически новичок в этой области, поэтому я пришел за помощью.       Анко с мягкой улыбкой рассматривала не выспавшегося, худого героя, который сидел в кресле перед ней.       - Область консультирования по причудам весьма обширна и велика, Айзава-кун, и ты это знаешь, – заметила женщина. – Более того, поскольку она настолько многогранна и состоит из уникальных случаев, то даже я занимаюсь с каждым клиентом, как с первым. Однако, я рада, что ты решил зайти и поговорить об этом. Но позволь сперва узнать, что за путь открылся перед тобой, чтобы очертить некоторые общие особенности. Хотя бы с позиции психологии, если уж не причуд.       Айзава чуть склонил голову. Он не собирался врать, но и раскрывать то, о чем ему рассказали, тоже. В конце концов, как учителю ему тоже нужны были эти знания даже без учета ситуации с Мидорией.       - Мне поступило предложение о преподавании, от которого я не могу отказаться, – заговорил он. – Это геройский курс, соответственно мне нужно сделать все возможное, чтобы те, кто попал на него, знали возможности своих причуд от и до, понимали, как их можно развить и как преодолеть травмирующий блок. Потому что герой, который не владеет в совершенстве собственным инструментом – мертвый герой. И поскольку формально у меня есть лицензия консультанта, я ожидаю, что кто-то из них придет ко мне за помощью. Я хочу иметь шанс на то, чтобы оказать ее правильно.       - Что ж, я рада по крайней мере тому, что твоя жизнь не стоит на месте, Айзава-кун. А также я рада, что твой случай не предполагает работу с маленькими детьми. Все же, уж извини, но такая форма консультирования тебе практически противопоказана. Что касается всего остального, то сложно говорить в общих чертах, не имея перед глазами конкретного человека, его причуды и травмы. Но кое-что я тебе скажу, – Анко соединила перед собой морщинистые руки. – И запомни мои слова, Айзава-кун, потому что для тебя они особо актуальны. Чтобы не причинить вреда, нужно, чтобы между специалистом и пациентом было доверие, как на приеме у психотерапевта. Потому что любая недосказанность, любая ложь, любое недопонимание поставит на всем крест. Ты можешь быть принципиальным героем, строгим учителем, но, когда ты консультант, первое, что ты должен сделать, это убедиться, что ребенок тебе доверяет. В конце концов, не все признаки и симптомы очевидны со стороны и он должен сам их почувствовать и рассказать тебе о них. А он этого не сделает, если будет думать о наказании, которое может последовать за это.       - Я не настолько нерационален, чтобы наказывать за то, что не в его власти, – проворчал Айзава. – Если он стремится к тому, чтобы стать лучше, я никогда его не накажу.       - Пойми, Айзава-кун, то, что ты сейчас говоришь, это просто слова, – мягко улыбнулась женщина. – Слова не рождают доверие сами по себе. Поэтому любое консультирование – это долгий и кропотливый процесс. И ты должен раскрыться ребенку, чтобы он раскрылся тебе. При этом ключом к его сердцу может оказаться просто общее увлечение оригами или рисованием, а может – общий опыт, в том числе травмирующий. Про остальное можно прочитать в методичках и учебниках, но самое важное и сложное в консультировании – это установить контакт с ребенком. И это особенно тяжело, если в его случае тем или иным образом задействованы травмы.       - Я… понимаю, – Айзава чуть опустил голову. – А если у ребенка предположительно разумная причуда, есть какие-то особые правила взаимодействия?       Анко позволила себе чуть усмехнуться. Герой разве что еще не вел конспекты в тетради. Это возвращало ее в воспоминания о том, как она по вечерам обучала его основным азам различных методик консультирования несколько лет назад, готовя к лицензированию.       - Давай сперва вспомним теорию, Айзава-кун, – заметила она. – Какие особенности характеризуют причуды, которые принято классифицировать, как разумные?       Шота задумчиво постучал пальцами по краю чашки, ощущая себя школьником на экзамене. К счастью, он предполагал, что что-то подобное произойдет, и потому накануне почитал кое-какую специализированную литературу на эту тему. Главным образом в попытке самому как-то классифицировать причуду мальчика.       - Наличие собственной воли, которая может отличаться от воли носителя вплоть до прямо противоположной, – начал он перечисление. – Нередко наличие некоторого физического воплощения или его аналога. В некоторых случаях возможность говорить и общаться как с носителем, так и с другими людьми.       - Хорошо, Айзава-кун, ты помнишь основные особенности разумных причуд, – кивнула Анко. – И, как видишь, из них логически вытекает тот факт, что, имея дело с таким человеком, тебе необходимо завоевать доверие не только его самого, но и его причуды. Поскольку ментально они представляют собой два более или менее независимых субъекта.       Шота вздохнул, предвещая себе большую головную боль. «Один за всех» определенно имел собственное мнение о том, как поступать с тем, что ребенок воспринимает как угрозу. И с этим ему придется так или иначе считаться.       Айзава провел у пожилого консультанта еще около часа, пока к ней не пришел новый клиент, прося ее рассказать истории из своей практики, которые были связаны с различными типами причуд. Она была права в том плане, что каждый случай был уникальным даже при условии сходства самих причуд, но все же он надеялся лучше понять для себя, какие методики и приемы он мог бы попробовать реализовать. Но сперва ему нужно было найти способ сделать первый шаг – получить доверие беспричудного ребенка, над которым годами издевались в школе. И Шота уже чувствовал, что это может оказаться непростой задачей.

***

      Он вновь встретился с Эном во время вечернего патруля, когда в задумчивости скользил по крышам, наблюдая за всем тем, что происходило на улицах города. Бывший герой, а ныне практически неуловимый линчеватель нагнал его на одной из крыш, двигаясь по собственному маршруту.       - Хей, Стерка, ты в порядке? – спросил он – Обычно ты замечаешь меня намного раньше, а сегодня я тебя буквально догнал.       Айзава остановился, глядя на призрачного коллегу, и вздохнул, пряча нос в лентах захвата.       - Я все еще думаю над тем, как помочь мальчику с причудой, – заговорил он. – Сегодня я ходил консультироваться к своему куратору тех времен, когда я был внештатным сотрудником центра. Хотел понять, как выстроить взаимодействие с некоторым абстрактным ребенком, чтобы это имело хоть какой-то положительный результат. Все же у меня нет полноценного опыта в этой области.       - И как? – спросил Эн, глядя на него – Узнал что-нибудь, что показалось бы тебе полезным?       - Я понял, что мне нужно в первую очередь как-то завоевать его доверие, но я… Я не слишком хорош в общении. Мне самому трудно доверять и раскрываться. А без этого ничего может не получиться. Анко-сан права, о многом мне может рассказать только сам ребенок. О своих ощущениях, о переживаниях, о страхах. Обо всем этом я никогда не смогу узнать, просто наблюдая со стороны. А не имея правдивой информации о ситуации, я ничего не смогу сделать.       - Я понимаю, – Эн протянул руку и опустил ладонь на плечо героя. – Постарайся просто быть искренним с ним, разъясняй свои мысли и замечания, чтобы не возникло недопонимания, и предлагай варианты их решения, – герой чуть улыбнулся. – Он периодически склонен преувеличивать катастрофичность ситуаций и иногда ему нужно напоминать, что все не так плохо, как ему кажется.       Айзава молча слушал Эна, едва ощущая его руку на своем плече. Это было странное положение – видеть контакт, но почти не чувствовать его. Не было тяжести, не было твердости, даже почти не было тепла. Мужчина тем временем разорвал контакт и сменил тему.       - У нас тоже есть для тебя один совет, касающийся реализации практической составляющей консультаций.       - Какой? – чуть приподнял бровь Айзава.       - Прислушивайся и к Хикаге, а не только к мальчику, – произнес Эн и пояснил. – Это светловолосый мужчина, которому ты поручил обучить Изуку медитации. Его причуда предчувствует угрозу, поэтому, если он покажет признаки тревоги, останови процесс. Так будет безопаснее.       Айзава кивнул, благодаря за подсказки, и вновь двинулся по своему маршруту. Некоторое время Эн бежал параллельно ему, но затем их пути разошлись и призрачный герой, помахав рукой, скрылся из вида.