Переплетение судеб

      Изуку задумчиво листал свой очередной блокнот, лежа на диване и положив голову на колени Йоичи. Та встреча с Сотриголовой, которая состоялась пару дней назад, заставила его о многом задуматься и попытаться проанализировать все то, что он чувствовал и думал, что было бы связано с «Одним за всех». Изуку надеялся, что это поможет ему и герою лучше понять то, что нужно делать.       Рука мужчины легла ему на голову, перебирая его волосы, и мальчик непроизвольно улыбнулся, ощущая заботу и нежность, скрытые в этом простом контакте.       - В последние пару дней ты часто задумываешься, малыш, – мягко заметил Йоичи. – Тебя что-то беспокоит?       - Нет… Наверное, – ответил Изуку. – Я просто пытаюсь проанализировать «Один за всех». И пока у меня не очень получается. Наблюдать за чужими причудами проще, – он смущенно улыбнулся.       - Ну «Один за всех» в некотором смысле двойная причуда, – улыбнулся в ответ Йоичи. – Он возник из-за смешения передачи и накопления.       - Вы что-то упоминали об этом, когда мы говорили с Сотриголовой на пляже, – между бровей Изуку залегла складка и он взглянул на предшественника. – Вы можете рассказать об этом побольше? И каким вы ощущали его, когда он был у вас?       Йоичи несколько минут задумчиво перебирал пальцами волосы мальчика, глядя в даль. Он не очень любил вспоминать то, с чего все началось, но, возможно, эта информация могла бы помочь Изуку лучше понять природу «Одного за всех» и научиться контролировать его проявления.       - Я не слишком хорошо помню то, что случилось и что я чувствовал в тот момент, – заговорил он наконец. – Хотя главное, что осталось в моей памяти, это жар и беспомощность, – его губы чуть изогнулись. – В то время брат решил, что, если он насильно наделит меня причудой, я стану любить его. Почему-то он считал, что причиной моего отношения к нему была моя обыкновенность, а вовсе не то, что он игрался с людьми как с куклами и запер меня в банковском хранилище.       Йоичи чуть фыркнул, что со стороны, возможно, можно было бы принять за скептицизм и презрение, но Изуку через физический контакт чувствовал то, что в душе мужчины были только горечь и боль.       - Как оказалось, моя изначальная способность во многом была противоположна способности моего брата в том смысле, что он мог манипулировать чужими факторами причуд по своему желанию, а я мог делать то же самое с собственным, – продолжил рассказ Первый и чуть улыбнулся. – По этой причине «Один за всех» нельзя украсть, только передать добровольно. Навязанная же мне способность запаса позволила запустить процесс накопления энергии, – он пропустил волосы мальчика сквозь свои пальцы. – Что касается лично меня, то я едва замечал происходящее с тех пор, как Кудо и Брюс вытащили меня из хранилища. Я просто хотел, чтобы война закончилась и наконец настал мир, но не тот, в котором правит король демонов, как окрестил себя Все за Одного, а тот, в котором герой капитан Справедливость сможет положить конец козням злодея.       - Капитан Справедливость? – удивился Изуку, не слышав раньше о таком герое.       - Можешь даже не ломать голову, малыш, – хмыкнул Кудо. – У Йоичи свои заморочки, основанные на комиксах.       - Это вымышленный персонаж, – пояснил Брюс. – Один из огромного количества придуманных героев, которые были созданы фантазией людей до начала эпохи метаспособностей. Йоичи – любитель таких историй.       - Что касается «Одного за всех», то, когда он оказался у меня, я долгое время одновременно знал и не знал этого, – снова заговорил Кудо. – Я не знаю, как описать это ощущение, малыш, но это было похоже на то, что твою спину прикрывает союзник, которому ты можешь доверить свою жизнь. Это не было агрессивно и не воспринималось как угроза или манипуляция, но все же мы с Брюсом провели соответствующие тесты, чтобы понять причины.       - В результате мы обнаружили в теле Лидера сцепленные факторы, которых не могло у него быть от рождения. Мы думали, что это могло бы быть результатом контакта со Все за Одного, но все же пришли к выводу, что нет, – заметил Брюс. – Пытаясь вычислить причины их появления, мы в какой-то момент подумали про Йоичи, поскольку по всей видимости это произошло после его смерти.       - На базе все еще оставалось кое-что из его вещей и нам удалось найти среди них фрагменты, содержащие его ДНК, – добавил Кудо. – Мы провели еще один сложный тест и обнаружили остаточные следы чего-то крайне похожего. Только слабее. Более сложный анализ позволил нам примерно установить природу этих факторов. Так мы поняли, с чем имеем дело, и позднее мы сумели осуществить передачу.       - Это действительно было странное чувство, – задумчиво произнес Брюс. – Да, я замечал, что мои удары становились сильнее, а на зарядку метаспособности стало требоваться меньше времени, но это скорее ощущалось, как результат помощи и поддержки. После смерти Лидера стало отчетливо ясно, что Все за Одного практически одержим желанием присвоить себе эту силу. Это было понятно и почти ожидаемо, поэтому я принял решение о том, что эту силу необходимо уберечь от его рук. Защитить, как она защищала и поддерживала нас. Думаю, в тот момент все, связанное с «Одним за всех», окончательно началось и приняло более или менее итоговую форму и цели.       Изуку задумчиво кивнул, фиксируя какие-то мысли в своем блокноте. Он тоже чувствовал это. Даже будучи один, как, например, тогда в музее, он не ощущал одиночества. Он не был один, потому что «Один за всех» был с ним.

***

      Они встретились с Сотриголовой на том же пляже еще через несколько дней. Изуку немного нервничал и чувствовал, как обтекающая его тело энергия пытается успокоить его и смягчить острые углы тревоги.       Бровь Айзавы чуть приподнялась, когда он увидел идущего к нему мальчика. Его лицо было немного бледным, а тело покрывал энергетический туман. Первым порывом Шоты было активировать Стирание и подавить это явление, но он сдержал себя.       Во-первых, потому, что их целью было научить мальчика контролю, а не имея возможности наблюдать за тем, как он взаимодействует с причудой, подобное времяпровождение превращалось в нечто априори бессмысленное.       Во-вторых, судя по всему подобное явление не было тем, что пугало мальчика, а значит, вероятнее всего, было чем-то близким к его норме. К тому же, если это происходило с ним раньше, это не травмировало его само по себе.       В-третьих, идущий рядом с ним светловолосый мужчина, которого Эн отрекомендовал Шоте как датчик опасности, определенно был достаточно спокоен.       И в-четвертых, ему нужно было завоевать доверие мальчика, а он не сможет этого добиться, если не будет давать ему некоторой свободы действий. Он должен дать ему волю. Разумеется, в пределах разумного, но тотальный контроль и подавление определенно не были жизнеспособным вариантом.       - Мидория, – чуть склонил голову Айзава в приветствии.       - Здравствуйте, Сотриголова, – тихо поздоровался ребенок.       - Можно просто Айзава, – заметил Шота, сев на какую-то коробку и жестом велев мальчику сделать то же самое. – Я не при исполнении сейчас.       - П-простите, – пробормотал мальчик.       - Не извиняйся, – спокойно произнес Айзава. – Я просто дал тебе разрешение использовать мое гражданское имя, только и всего. Это не было претензией или замечанием.       Изуку немного робко улыбнулся и опустился напротив героя. Его глаза рефлекторно с любопытством скользнули по лентам захвата, которые сегодня, как и в прошлый раз, обвивали плечи мужчины.       Сам Айзава заметил внимание ребенка, но все же позволил ему проявить некоторый интерес, параллельно наблюдая за тем, как остановившийся позади мальчика рыжеволосый мужчина неспешно перебирал пальцами его кудри. Окружавшая тело ребенка дымка стала чуть менее заметной. Должно быть тот успокаивался.       - Я… Я попытался немного систематизировать то, что я думал и замечал относительно «Одного за всех», – неуверенно пробормотал Изуку, вытащив из рюкзака пару блокнотов и протянув один из них герою. – Я… Я не уверен, что это поможет, но может быть хоть что-то из этого окажется полезным.       Айзава чуть приподнял бровь, но взял протянутую ему тетрадь. Отказываться от того, чтобы узнать видение ребенка на собственную причуду, было крайне нерационально. В конце концов, получение этой информации было одним из важнейших этапов консультирования.       Ему пришлось перелистнуть несколько страниц странного нечитаемого текста, который сопровождался портретами призраков, прежде чем он нашел разворот, на котором текст снова обрел привычный вид. Айзава принялся за чтение с каждым предложением все больше удивляясь написанному. Это был настоящий кладезь информации.       Мальчик писал о том, что теперь может видеть и слышать призраков в любое время, может коснуться их, когда захочет, что может считывать их эмоциональное состояние, когда они находятся рядом и вступают с ним в физический контакт. Он обращал внимание на то, что энергия становится плотнее во враждебной среде и поступает наоборот в мирной. Он описывал осознанные сны, в которых его тело словно само частично становится энергией, и говорил о том, что это расслабляет и успокаивает его.       Отдельно мальчик сообщал о том, что иногда «Один за всех» принимает форму каких-то элементов костюмов призраков – чаще всего брони Кудо или очков Дайгоро. И после того случая в школе таких предметов было много. Они возникли во сне, когда он восстанавливался после перегрузки, но он смог позднее убрать их более или менее сознательно, вновь погрузившись в аналогичный сон.       Также ребенок достаточно подробно описывал свой первый опыт контакта с причудой и саму передачу. Он упоминал довольно сильный жар, похожий на пульсацию еще одного сердца, а также о том, что постепенно подобный эффект пропал и он больше его не чувствовал.       Прошло несколько минут прежде чем Айзава закончил чтение и анализ записей мальчика. Было почти удивительно, что ребенок оказался способным предоставить подобную информацию в таком количестве и в таком качестве. Честное слово, если бы Шота не знал, насколько все связанное с этой причудой секретно, он бы подумал, что видел перед собой записи консультанта уровня, близкого к Анко.       Айзава бросил короткий взгляд на сидящего напротив него ребенка. Тот что-то записывал в другом блокноте, который вытащил вместе с первым. Шота чуть прищурился, но довольно быстро понял, что не может разобрать написанное. Точно так же, как он не мог понять то, что мальчик написал о призраках. Ребенок шифровал свои записи. Герой чуть хмыкнул.       - Что ж, Мидория, – заговорил Айзава, привлекая внимание мальчика. – Я прочитал то, что ты написал.       - П-простите. Я знаю, что это не много. Я пытался разобраться лучше, но это пока все, чего я смог добиться. Я… Я привык анализировать чужие причуды и мне трудно сделать то же самое с собственной, – пробормотал Изуку.       Бровь Айзавы чуть приподнялась и он сжал пальцами переносицу, переводя дыхание, чтобы сохранить хладнокровие и четко донести свою позицию.       - Притормози, ребенок, – заметил Шота. – Я вовсе не сержусь. Напротив, я удивлен тому, что ты в принципе решил заняться подобным анализом, – он посмотрел на несколько удивленного мальчика. – Да, мы здесь затем, чтобы разобраться в том, что из себя представляет твоя причуда и как ты мог бы ею управлять, но я вовсе не ожидаю от тебя, что ты будешь выполнять за меня мою работу. То, что ты сделал, очень хорошо, но ты не обязан брать на себя все роли. Я здесь, чтобы помочь тебе.       Изуку неуверенно кивнул, робко улыбнувшись герою. Стоящий позади него Кудо размеренно и неспешно транслировал ему свое спокойствие, продолжая перебирать его волосы.