***
Айзава остановился на своеобразной развилке, осматриваясь вокруг и прислушиваясь к окружающим звукам. Для него не было проблемой поймать ребенка, который прятался где-то поблизости, но он сознательно давал тому шанс, параллельно наблюдая за тем, как тот строил свою стратегию. Они уже не в первый раз пытались таким образом спровоцировать проявление каких-то навыков, которые пассивно существовали внутри «Одного за всех». По предположениям Айзавы, подобная имитация могла быть по разным причинам близка Кудо, Брюсу, Хикаге и Эну. По этой причине он старался найти тонкий баланс – давать фору, но при этом не ослаблять бдительность. Потому что если мальчика триггернет, то он окажется вполне способным подстрелить и его самого. Откуда-то справа от него раздался свист и Айзава усмехнулся в свое оружие, быстро скользя в ту сторону. Свист был сигналом и своеобразным аналогом звука выстрела (все же пейнтбольный пистолет не издавал такого шума) и его источником был кто-то из предшественников мальчика, стороживших мишени. Для Шоты он означал, что ребенок попытался прострелить одну из мишеней, расположенных в той стороне, а значит, он мог попробовать его поймать на месте преступления или при попытке побега. Он увидел мальчика, который бросился наутек, едва Айзава вышел из-за поворота. - Раз. Два. Три, – Шота начал отсчет, параллельно пускаясь в погоню и выпуская свое захватное оружие. Это было одним из правил, которые действовали в рамках этого упражнения. Если ребенку удавалось не попасться и скрыться из поля зрения героя, то по истечении десяти секунд тот считался сбежавшим и Шота не мог продолжать его преследовать. И, учитывая местность, второе условие было вполне выполнимо даже для него. Да и первое тоже. На этот раз мальчишке удалось скрыться. Айзава усмехнулся и, проверив мишень, отметил у себя в блокноте тот факт, что эта цель была поражена и осталось еще три, не считая стартовую. До этого рекорд парня составлял две мишени, прежде чем Шота сумел его схватить.***
Изуку прижимал к груди холодный металл своего оружия, дрожа от выброса адреналина и привалившись к какому-то выступу в мусорной куче. Он был так близок к тому, чтобы попасться Сотриголове. Да, разумом он понимал, что герой ничего ему не сделает, и все, чем для него обернется захват – это началом упражнения с нуля. Но вместе с тем подобные ситуации всякий раз влияли на него, усложняя дальнейшее прохождение дистанции. Изуку глубоко вздохнул и попытался успокоить свое дыхание и отчаянно колотящееся в груди сердце. Он на мгновение прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться на чем-то другом, а не на мишенях и преследующем его герое. Медленно нервное напряжение покинуло его мышцы, а разум прояснился. Мальчик покрепче ухватился за свое оружие и продолжил блуждать в мусорном лабиринте, который он постепенно изучал все лучше и лучше. Вот впереди показался выступающий из груды хлама сломанный велосипед. Значит в той стороне был старт, где располагалась мишень, которую Изуку еще не мог поразить по условиям задания. При этом она немного меняла правила, находясь на открытом пространстве. Согласно им, Изуку мог продолжать попытки поразить ее до тех пор, пока у него есть патроны и хотя бы одна из его рук свободна. Что означало, что, даже частично попав в захват Сотриголовы, он мог победить в упражнении. Ему еще ни разу не удалось приблизиться к победе достаточно сильно, чтобы получить право побороться за попытку поразить финальную мишень. Он пробовал стрелять по спрятанным мишеням издалека, пробовал подходить ближе. В первом случае – у него быстро кончались патроны, во втором – его рано или поздно ловил Сотриголова. Пальцы мальчика сжались, на этот раз он твердо решил дойти до финала. А для этого он собирался попробовать крайне рискованную стратегию. Изуку повезло. Мишень, до которой он добрался, в данный момент не охранялась героем. По пути ему также удалось найти моток проволоки, которую он приметил в этом месте еще пару дней назад (а также распутал и спрятал снова). Он собирался попытаться реализовать крайне безрассудный и дерзкий план, а именно – вывести из игры самого героя. Изуку стер катящийся по лицу пот, засунул пистолет за пояс и начал быстро разматывать проволоку устанавливая силки и засыпая их песком. Стоящий рядом с мишенью Йоичи с интересом наблюдал за его действиями, но не издавал ни звука. По условиям игры предшественники не могли ни мешать, ни помогать какой-либо из сторон и по сути выполняли роль выстрела, предупреждая Сотриголову о том, что мальчик потратил еще одну пулю. Изуку внутренне улыбнулся, ощущая тепло «Одного за всех» в своих руках, помогающее ему устанавливать ловушку. Ее идею он собственно подсмотрел в одном из видений, где он временно занял в воспоминаниях место охотящегося Хикаге. Мальчик резонно предполагал, что ему «в наследство» достались те вещи и навыки, о которых «Один за всех» «помнил». Во всяком случае в эту категорию уже попало обращение с ножом, элементы стрельбы, скалолазание и, неожиданно, оригами. И нет, он не горел желанием узнать о группировке наемных убийц, которые оставляли такой знак у тел своих жертв и в которой Эн работал под прикрытием около месяца и готовил траурные визитки для своих «коллег», собирающихся на дело. Хотя против самого навыка он ничего не имел. Теперь же Изуку, почувствовав поддержку, позволил «Одному за всех» помочь ему и направить его руки, в то время как он сам старался максимально тщательно следить за своим окружением. У него был только один шанс поймать героя. Небольшой и только при условии, что он сможет застать его врасплох. Если Сотриголова что-то заметит или придет раньше, то он проиграет. Наконец ловушка была готова и Изуку постарался максимально успокоить свое дыхание. У него была только одна попытка и он не мог позволить себе облажаться. Мальчик поднял пистолет и прицелился в точку, расположенную примерно в полуметре от мишени. Стенку какого-то ящика окрасила краска и Йоичи издал громкий хлопок руками (он так и не научился свистеть достаточно громко, чтобы его услышали). Изуку бросился прочь и пробрался практически внутрь мусорной кучи, присев на корточки и сжимая в одной руке кусок проволоки, а в другой пистолет. Сотриголова появился на краю прохода, перепрыгивая через какой-то ящик, и подошел ближе, сканируя окружающее пространство. Мальчик затаил дыхание, стараясь не издать ни малейшего звука. Герой, не найдя его, подошел к мишени, изучая ее на предмет того, была ли она поражена или нет. Когда тот оказался в радиусе поражения ловушки, Изуку резко дернул за проволоку. Он поранил ладонь, но зато одна нога героя все же оказалась затянута петлей. Теперь действовать нужно было очень быстро и права на ошибку тоже не было. Изуку выбрался из своего укрытия и прицелился в героя. Лента захвата полетела в его сторону в тот момент, когда его руки, почти горячие от вспыхнувшего «Одного за всех», произвели выстрел.***
Айзава откинулся на спину, хватанув ртом воздух и ощущая, как по его лицу стекает краска – ребенок попал ему точно в лоб. Это был выстрел на поражение и, будь все по-настоящему, Шота бы был убит. А так герой лишь сел, ощущая остаточный болевой эффект и стирая краску с лица, чтобы та не попала в глаза. Мальчишка находился напротив него, сжимая в руках пистолет. Его тело было покрыто лентой захвата. Айзава хмыкнул, они вывели друг друга из строя одновременно, но действия ребенка имели более высокий приоритет, поскольку Шота, будучи «убитым», не может помешать тому выбраться и закончить миссию. - Неплохо, ребенок, – кивнул Айзава, снимая защитные очки. – Очень неплохо. На сей раз победа твоя. Мальчик озадаченно нахмурил брови. - Но вы же поймали меня. А значит, я проиграл. - Ты «убил» меня, Мидория, – Шота коснулся пальцами своего все еще испачканного краской лба. – Это значит, что я не могу «арестовать» тебя. Как следствие, ты можешь выбраться и прострелить все оставшиеся мишени хоть в упор. Я никак не смогу тебе помешать. Изуку опустил голову, глядя на свой пейнтбольный пистолет. Он вовсе не планировал бить на поражение (как минимум потому, что знал, что не сможет выстрелить так метко), но вместо него сработали внедренные в него инстинкты и рефлексы. Айзава-сан в эту секунду был для него угрозой и он его устранил. Его пальцы, дрожа, разжались, выпуская оружие из рук, а на глазах выступили слезы. Да, подобный исход был закономерным итогом того плана, который он разработал сам и сам же попытался реализовать, но все же… То, насколько он без колебаний выстрелил, поразило его самого. В поглощающие его эмоции вмешалось чье-то чужое спокойствие. - Ш-ш-ш, тише, малыш, – Йоичи мягко обнял его, перебирая его волосы и заземляя. – Все хорошо. Айзава в порядке, ты не навредил ему. Шота чуть нахмурился и, наконец освободившись из ловушки, подошел к ребенку, который выглядел так, словно его вот-вот накроет истерика. Он подобрал пистолет и обратил внимание на то, что тот покрыт чем-то влажным и красным. Шота быстро, но при этом осторожно проверил ладони мальчика, заметив на одной из них порез. Должно быть из-за проволоки. Он осторожно коснулся рукой его щеки, встречаясь с ним взглядом. - Мидория, со мной все хорошо. Ты имел право сделать этот выстрел и, я полагаю, планировал это, раз поставил ловушку у еще не пораженной мишени, – заговорил он ровным тоном. – Это было твое решение. Оно не было навязано тебе твоей причудой. - Да, но… - Изуку сглотнул ком в горле – Я не… Я не хотел убивать вас. Герои не убивают. Айзава вздохнул и, осторожно убрав свое оружие, приобнял мальчика с другой стороны, ощущая, как его руки прошли призрачного предшественника ребенка насквозь. Но, после знакомства с Эном, это было уже почти привычно. - Мидория, твои навыки частично восходят к тем, кто сражался на войне, кому приходилось убивать. Нам нужно это учитывать. Но я уверен, что в этой ситуации частично сработали твои эмоции, позволяя их рефлексам взять верх, – он провел пальцами по волосам мальчика. – Сейчас ты хотел меня обезвредить, но обезвреживание может варьироваться от захвата до ликвидации. Поэтому постарайся в следующий раз просто более точно формулировать для себя ту цель, к которой ты стремишься. Чтобы «Одному за всех» не пришлось формулировать ее за тебя. Изуку неуверенно кивнул, его эмоции медленно отпускали его. Он чувствовал, как причуда течет в его теле, при этом придавая энергии оттенок извинений. Нет, он не злился на «Один за всех», просто он был напуган тем, на что он мог оказаться способным с его помощью. Айзава отстранился, почувствовав, что ребенок постепенно успокоился, и чуть сжал его плечо. - Пойдем, Мидория. Обсудим твою стратегию. И кроме того, твой порез нужно обработать. Мальчик кивнул и последовал за ним к выходу из мусорного лабиринта. Его призрачные товарищи уже ждали их там и молча обняли его, успокаивая и поддерживая после сложного и отчасти травмирующего опыта.