Сон

Чхонмëна в последнее время не покидало странное чувство. Нет, не то, что он неожиданно воскрес, а от его и его сахëна секты остались только руины. Проблема была в тэсахëне поколения Пэк. Кажется он знал его. Небесно-голубые глаза, взгляд от которых опускался на губы, пухлые, часто поджатые в недовольстве, и Чхонмëн уверен, что теперь очень мягкие — начал ли он пользоваться маслом? — а под ними точëный подбородок, придающий лицу женственности. Да, похоже, что он стал старше, шире в плечах, выразительнее в лице, а лицо больше не было спящим, но это совершенно точно был тот ученик. «Сахëн…» Чхонмëн мысленно взмолился к Чхонмуну, но он даже не знал, какого совета спросить. Ну не скажет же он Пэкчхону, что, пока тот был моложе, приходил к нему во сне — или тот к нему? — и трахал его, пока тот спит… «Ты сошëл с ума?!» Он представил реакцию и, тяжело вздохнув, решил пока не обращать на это внимание.

***

Ах… Это повторяется опять. Решив пройти ту же тренировку, что и он, этот упрямый кабан уже третий день лежит в своей комнате. Конечно, Сосо поднимет его на ноги, но Чхонмëн решил, раз из связывали в прошлом подобного рода отношения, ему следует навестить Пэкчхона, по крайней мере голос совести в лицу чанмун-сахëна говорил об этом ему уже третьи сутки. Рукой проведя по щеке, он слегка похлопал по ней, позвав: — Сасук, ты спишь? Ряд ресниц вздрогнул, показывая красивые голубые глаза, покрытые знакомой сонной дымкой. На губах появилась едва заметная улыбка облегчения. — А… Это ты… Будто предоставив всë на волю Чхонмëна — как и в прошлом — он закрыл глаза обратно, положив голову на ладонь, всë ещë касающуюся его щеки, напоминая щенка, что долго ждал хозяина. И Чхонмëн коснулся приоткрытых губ своими, знакомо проникая глубже, не получая видимой инициативы, но вместе с ним и сопротивления. По губам, казавшимися сухими, он провëл языком, оставляя слюну и отстранился, вновь рассматривая этого мужчину и подтверждая — не сон. В этот раз он был меньше и не мог дотянуться до каждой части тела Пэкчхона, поэтому, оседлав чужие бëдра, он медленно развязал чужой пояс, распахнул нижние одеяния, проводя по накаченной за время тренировок груди ниже, к прессу, и ещë ниже к штанам, из-под которых торчал член, касаясь его собственного. Его бëдра слегка качнулись вперëд, стимулируя чужой член, заставляя его больше затвердеть, а из горла спящего вырвался лëгкий вдох, похожий на стон. Склонившись над мужчиной, Чхонмëн открыл его губы, проникая грубее и быстрее, когда до этого закрытые глаза приоткрылись вновь от бодрящего возбуждения. — Можешь спать, — горячее тяжëлое дыхание опалило его ухо вместе со слова. — Я ненадолго. Пэкчхон промычал что-то неразборчивое, когда его перебили поцелуем, вновь перекрывая дыхание. Прошло несколько лет, но этот мужчина по-прежнему был красив, слегка выгибаясь, когда кончал.