«Ну и зачем ты столько занимаешься? Ты же все равно не поступишь»
Точно в цель, Ваня, молодец! Раз, два три, четыре.. Я запнулась на ненавистном месте в соло, которое если не доучу, то за моим именем оно останется не на долго. Ну уж нет. Знаешь ли, Ваня, но я в любом случае играю лучше, чем ты. И звук у меня лучше, и интонация у меня чище, и навык… Ты в этом несчастном оркестре уже год после выпуска из музыкалки досиживаешь, не поступив даже в химковский кулёк, не говоря о серьезных заведениях, куда целюсь я, и смеешь что-то говорить о том, что все мои старания бесполезны?! ..Два, три, четыре.. - Получилось! – Ненавистный пассаж наконец был сыгран чисто и без запинок. Вот только почему со сложными местами справляется только гнев?.. Бедный мой саксофон, взятый из школы под расписку. Чего он только не натерпелся, этот золотой во всех смыслах психолог! Но ведь нельзя так всегда делать, доводить себя настолько, чтобы вся злость вышла ровными нотами, так и свихнуться можно, если я, конечно, этого уже не сделала. В последний момент спохватившись, что я еще не собралась, а до занятия осталось всего-ничего сорок минут, я быстро сложила инструмент его прямоугольный чехол и забегала по квартире. Из дома я не выходила уже два дня, из-за того, что сольфеджио перенесли на субботу, так что моё внешнее состояние оставляло желать лучшего. Наспех уложив плойкой дурацкое короткое каре и нацепив на себя что-то более-менее приличное, а если конкретно, то широченные синие джинсы и отцовскую футболку, я застыла перед своим «рабочим» местом. С одной стороны, я сейчас выгляжу не совсем плохо, но… Не сумев побороть себя, я открыла ящик стола, достала оттуда упаковку диуретиков, выдавила из блистера две таблетки и проглотила, запив остатками вишневого сока из стакана с этого же стола. В конце концов, всего от двух таблеток ничего не должно случиться, я уже делала так раньше и вообще, неужели легкая слабость для меня такая серьезная причина не радоваться своему отражению в зеркале? Определенно, нет. Я надела на спину тяжелый чехол с инструментом, на плечо повесила сумку с нотами и поскорее вышла из квартиры, лишь бы не опоздать. Автобус приехал сразу же, как только я подошла к остановке, чему я несказанно рада. Людей в нем было достаточно много, но такой давки, как недавно в метро, мне повезло избежать. За двадцать минут доехав до музыкалки, я сразу побежала внутрь, ведь уже две минуты как шло занятие. Не переобуваясь в сменку забежала на второй этаж, и оказавшись в кабинете спокойно выдохнула – Дмитрия Сергеевича не было в классе, наверное, отошел в учительскую. Я спокойно положила чехол на стул, присела на соседний и, не вставая, начала собирать инструмент. Помню тот день, когда Бергман впервые мне показывал, как это делать – мне было около двенадцати, кажется. Сначала нужно взять трость, такую маленькую, специально выточенную, плоскую деревянную палочку, положить ее в рот и размачивать, пока она не перестанет быть сухой. Потом нужно взять мундштук, поставить на него трость так, чтобы между ней и мундштуком была маленькая щель, и надеть сверху этого железную лигатуру, скрепляющую всё вместе. Потом все просто – мундштук надеть на эску, а эску поставить на сам инструмент. Для маленькой меня, впервые держащей в руках саксофон, одна только его сборка была целым искусством, и ведь правда – столько новых действий и слов, которые человеку, не связанному с музыкой, могут показаться просто набором случайных букв. Но для меня всё это волшебство духовых инструментов стало целью, которую я преследую до сих пор. Быстро закончив сборку, я сразу начала играть. Сильно разыгрываться просто нет необходимости, ведь совсем недавно я уже играла дома, и инструмент достаточно продулся, так что я только немного его прогрела. Вместо глупых этюдов я просто импровизировала в пределах до минора. С закрытыми глазами каждый звук, который я издавала, ощущался как что-то не из этого мира, пальцы двигались очень быстро, и в то же время музыка не ощущалась перегруженной из-за длинных пассажей. Я просто позволила себе отдаться моменту, слиться с инструментом в одно целое, всю свою душу выложить в трехминутную импровизацию, не обращая внимание ни на что на свете, чем бы оно ни было. Думаю, мои уши точно поблагодарили меня за этот великолепный экспириенс, во всяком случае, для них и мозга это была отличная разгрузка. Вот только чего я не планировала услышать, это одинокие аплодисменты за моей спиной. Я открыла глаза, но разворачиваться лицом к источнику звука пока не намеревалась, да и не требовалось – он подал свой голос сам. - Ты не говорила, что так умеешь, - наконец что-то сказал Дмитрий Сергеевич. - Вы и не спрашивали, как я умею. И мы начали урок так, будто всего этого только что не было, и мой новый преподаватель не слышал ничего, что происходило до. И хотя это были опять этюды, гаммы и упражнения, они не вызывали во мне той тошноты, что вызывали на прошлом уроке. Может из-за того, что Дмитрий Сергеевич смотрел на меня… с восхищением? Боже, нет. Скорее.. Он просто удивился и увидел хотя бы что-то из моих навыков. Сильнее всего мне непонятно одно – как долго он стоял и слушал?***
Мы с Ритой очень редко куда-то выбираемся, хотя раньше были друг другу ближе всех на свете. Внешне мы полностью противоположны друг другу - она, высокая, аккуратная блондинка с карими глазами, которая всегда в одежде пастельных тонов, и я, в мешковатых папиных шмотках, прямыми темными волосами и глазами цвета болота. Думаю, если бы мы познакомились когда нам обеим уже 17, то не подружились бы и под дулом пистолета. Но, к счастью, нам повезло - мы познакомились в чате по Гарри Поттеру еще когда только заканчивали пятый класс. С возрастом, общих тем для общения становилось меньше, но в конце прошлой весны мы наконец увлеклись чем-то одним. И это одно было актёром Девидом теннантом. - Ну вообще, я думаю, что Роза точно лучшая спутница доктора, и вся это история, помнишь? Она его любила, и он ее тоже, ну и еще Марта была, но она уже по-другому к нему относится, и он к ней, понимаешь? Ау, Лена, ты слушаешь? Я это для себя что ли рассказываю? Я этого «Доктор кто» из-за тебя смотреть начала! – Рита щелкнула пальцами перед моим лицом, призывая вернуться в реальность. – Ты че такая бледная? Ээ, давай только без обмороков, я еще про Ривер Сонг не договорила! – Кажется это было последним, что я услышала. Дальше всё по старой схеме – кошмарные судороги в ногах, потемнело в глазах, села на землю, и очнулась уже лежащей на скамейке в десяти метрах от происшествия, значит кто-то перетащил. И этот же кто-то, судя по всему, сейчас поливает моё лицо водой из бутылки «бон аквы». - Всё, очнулась. Скорую вызвали? – напряженный мужской голос раздавался где-то над головой. С усилиями я пыталась разглядеть этого спасителя, но тот отвернулся от меня к зевакам, которым лишь бы поглазеть, как на диковинного зверька в зоопарке. Погодите, скорую? Ну уж нет! Мало мне больниц было, что ли?! - С..Скорую? Не надо скорую! - Больная? Конечно надо. Или ты наркоманка? – Я приподнялась на руках, чтобы принять сидячее положение. Ноги всё ещё болели, но уже не настолько, чтобы я не оклемалась за ближайшие пятнадцать минут. - Нет! Со мной всё хорошо, спасибо, у меня такое уже было, извините, Рита, Рит, скажи ему, - Напуганная моим приступом подруга стояла у скамейки и что-то активно искала в смартфоне. - А? Да, да, было.. Погоди, ты дура? – блондинка вылупилась на меня с такими эмоциями, что любой из стоящих вокруг скамейки мог позавидовать. – Ты только что на асфальте лежала и мучилась, а теперь всё, излечилась? Ало, у тебя мозг отёк, что ли? И я бы дальше слушала все гневные обвинения от подруги, но глаза наконец поймали фокус, и я увидела его. Дмитрия Сергеевича, с бутылкой бон аквы, печатающего что-то в телефоне. Вот же, блять, повезло. - Дмитрий Сергеевич, не вызывайте скорую, пожалуйста. Я сама домой доеду. - Доедет она, ага, чтобы мне потом Матвейка голову свернул из-за утерянной первой тенористки? С меня первого спросят! Дальше происходило следующее: Дмитрий Сергеевич, наплевав на сотню моих просьб, и с сопровождением из «я сама доеду», «я не умираю, отпустите», «нет, не надо, пожалуйста» всю дорогу, дошел со мной до его машины и почти что затолкал на задние сиденья обессиленную, уставшую протестовать меня. - Адрес? – преподаватель полез в яндекс навигатор - Да только до метро, Дмитрий Сергеевич, я сама.. - Сама ты по дороге в обморок свалишься, Елена, и будут с асфальта соскребать. Тебе оно надо? Адрес назови мне пожалуйста, Птицына. И я назвала. Наверное, это из-за головной боли такое помутнение в рассудке. А вдруг он маньяк? Вдруг он сейчас меня увезет и расчленит в подворотне? Вдруг.. Я наконец рассмотрела машину, в которой еду – светлый салон, бежевая обивка сидений… Это. Грёбанный. Порш.