Выгода?

Мадам Парадайн. Покачал головой. - Мы поменялись каютами с миссис Бьюкейтер. Вы ее ищете? Соседняя дверь хлопнула. Супруги-старики вышли для вечерней прогулки. «Удобное расположение? Радом только глухие соседи и никаких доказательств неверности». - По центру. Номер… - Спасибо, - пролистал глазами. Нашел. Притулил голову к двери. Потер руки и еще раз. Притронулся ладонью, провел ей с нежностью по двери. Прикоснулся к ручке, повертел. Отпустил. Постучал. Руфь Бьюкейтер. Та, которую он искал. Искусство. Талия, брови, все то, что скрыто создано для того, чтобы протянуть руку, притронуться. Улыбнулся. Разноцветие чувств и красок смешалось в картину, раскручивалось, как солнце над тем домов и сараем. Там билось кресло в стену, женские бедра были нежны на ощупь, на губах страсть, нежность, смешение всего этого… В несуществующей стране, в несуществующем доме, слова, прикосновения, руки сплетаются и они смеются не переставая над расчетливостью, международными переговорами, едут вместе на гондоле в Венеции и пьют вино под звездами на любом корабле в любом океане. Один на один. Мир только для них, путь только для них… - Зайдите, - распахнула дверь. Выбрал второе кресло. Сел. Опустилась на соседнее. - Я должен извиниться за мои предположения на ваш счет и на счет мистера Гуггенхайма, который вошел в зал следом за вами. Я не мог подумать, что вы могли поменяться с мадам Парадайн и я выслушал то… Ее неверность. Она меня не касается… - Предположили, что это я? Кивнул. - То, что вы сделали на палубе, Хокли… - Я тоже должен попросить у вас за это прощение. Позволите? - открыл портсигар, прикурил сигарету. - То, что вы сделали и даже если бы я была не против продолжить, - вытянула сигарету, покрутила в руке, - чтобы я не испытывала и чтобы я не чувствовала на ваш счет, мистер Хокли, между нами это невозможно, - взлетел огонек, за ним дым. - Если бы… если бы не ошибка в расчете! Рассмеялась: - Он был верен… - Предмет ошибочен. Вы знаете, что я хотел бы сделать. Приблизиться и… В нашем возрасте, миссис Бьюкейтер, никто никому не верит. Особенно заявлениям о чувствах и их прожигающей остроте. Я никогда не чувствовал так сильно, ни с кем, ни там в двадцать. Не жалел так и не восхищался одновременно. Вы позволите мне еще какое-то время смотреть на вас, здесь, чтобы… я хочу запомнить… - Я должна отдать вам свою дочь, а хотела бы… - Отдаться? - Это невозможно, мистер Хокли. - Это невозможно, миссис Бьюкейтер.