Семейные узы

Тяжёлый ночной воздух, окружавший наш дом, на мгновение застыл. Где-то на шоссе, в нескольких кварталах от нас, раздался рёв восемнадцатиколёсного грузовика, который стремительно пронёсся мимо нашего района. Стоявший неподалеку уличный фонарь приглушённо трещал. Его электрический гул контрастировал с жужжанием ночных жуков. В рощице неподалёку удовлетворённо ухнула сова, успешно перекусившая каким-нибудь грызуном. Однако я ничего этого не слышал. Внутри нашего седана, за закрытыми дверьми и герметичными окнами, был только один звук – стук моего собственного сердца. Люси с волнением смотрела на меня, и в её глазах читалась искренняя любовь и мольба. Мы оба затаили дыхание. Камень на дне моего живота, вызванный желанием иметь детей, начал разрастаться и увеличиваться в размерах, из-за чего мне показалось, что я вот-вот упаду. К сожалению, я оказался настолько туп, что не сразу понял, что Люси ждёт моей реакции. Она хотела, чтобы я что-нибудь сказал. Однако все более-менее связные мысли полностью покинули мой блаженно опустевший череп, и лишь две фразы поочередно сменяли друг друга, борясь между собой и норовя оказаться впереди. Сперва мой мозг радостно кричал: «Не могу поверить, я стану отцом!», а уже в следующую секунду как заведённый твердил: «Уга-буга! Мы будем делать детей! Будем заниматься сексом! Много-много и часто!». Да, иногда быть мужчиной не очень приятно. Наконец выражение лица Люси вывело меня из круговорота однообразных мыслей. Я заметил в её взгляде панику и волнение. Наверное, она подумала, что я не в восторге от этого заявления, ведь у меня не было ни малейшего представления о том, как я сейчас выгляжу. Всё, что я знал, так это то, что я смотрел прямо на неё пустым и растерянным взглядом, словно её вовсе не существовало, в то время как мой желудок совершал внутри меня безумные кувырки. Однако я быстро понял, как развеять её страхи, и решил сделать это самым тактичным и элегантным способом, на какой только был способен. Набрав в грудь побольше воздуха я, как и полагается взрослому и интеллигентному мужчине, открыл рот и… – О БОЖЕ МОЙ ТЫ ПРАВДА ЭТОГО ХОЧЕШЬ УРА Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ЭТО НЕВЕРОЯТНО ДА Я ХОЧУ БЫТЬ ПАПОЙ ДА ДА СПАСИБО ТЕБЕ СПАСИБО!!! – …на одном дыхании выпалил я сумбурный поток слов, не совсем понимая, что именно сейчас несу и не делая никаких знаков препинаний. Всё эти слова разом вылетели из моего рта с огромной скоростью, гораздо громче, чем я этого хотел, и окна в машине слегка завибрировали от моего голоса. Люси взволнованно охнула, напуганная моей внезапной вспышкой, но я тут же протянул к ней руки и радостно обнял, не обращая внимая на ручник, упёршийся мне в живот. Немного пробыв в моих объятиях, Люси наконец всё поняла и тоже прижалась ко мне, издав приглушённый крик счастья. Мы оба стали раскачиваться взад-вперёд в минимальном пространстве салона нашего автомобиля и выражать свой восторг любыми короткими словами, которые приходили нам на ум и раздавались вперемешку с громкими радостными всхлипами. Когда мы наконец ослабили наши объятия, то тут же крепко поцеловались. Этот жест окончательно скрепил наше совместное решение стать родителями. Мы оба поняли, что впереди нас ждёт долгий и очень трудный путь. Но мы справимся, поскольку пройдём его вместе. Наконец мы вернулись на свои места и продолжили смотреть друг другу в глаза, улыбаясь и вытирая слёзы, пока моя жена не сказала со счастливой улыбкой: – Боже мой, Анон. Никогда бы не подумала, что тебя это так обрадует. Ты так закричал, словно я сказала тебе, что уже беременна. Я весело хмыкнул, изо всех сил стараясь прогнать со своего лица глупую улыбку. – Ха, если бы ты знала, что я чувствовал в последние несколько недель, ты бы меня поняла, – сказал я. – Каждый раз, когда я видел маленького ребёнка или общался с ним, то у меня тут же возникало странное первобытное желание завести собственного малыша. Люси взволнованно ахнула: – Надо же! И у меня тоже! Боже мой, ты даже не представляешь, как тяжело мне было работать с моими учениками все эти дни. Но сегодня это чувство стало гораздо сильнее. Особенно когда мы раздавали конфеты. Пока я наблюдала за всеми этими милыми малышами в их забавных костюмчиках и тем, как хорошо ты подержал того мальчика в ковбойской шляпе, я… Её щёки ярко засияли. – Я даже описать не могу, насколько сильно мне захотелось стать мамой. А ещё увидеть тебя нянчащимся с нашим малышом. Она начала громко хихикать, сжимая мои руки в своих и возбуждённо топая ногами по полу машины. Через мгновение её хихиканье прекратилось, и она посмотрела на меня с тоской и отчаянием в глазах. – Ты… ты уверен, что этого хочешь? – спросила она. Я с любовью посмотрел на неё. – Люси, ничто на этом свете не сможет сделать меня счастливее, чем возможность стать отцом твоего ребёнка. Я люблю тебя и хочу всегда быть рядом. Хочу, чтобы у нас с тобой были дети. При этих словах лицо Люси вспыхнуло ярко-красным цветом. Она слегка опустила голову и посмотрела на меня своими янтарного цвета глазами. Её ромбовидные зрачки радостно засверкали. – Анон… я… я бы хотела заняться этим прямо сейчас! Пожалуйста! Я наклонился вперёд и вновь крепко поцеловал Люси, куда более страстно, чем раньше, проведя рукой по её шее и прикасаясь пальцами к серебристым волосам, которые рассыпались по её плечам. Её руки легли мне на спину и когти с силой задрали ткань моей рубашки. Температура в салоне стала быстро накаляться, и мы уже готовы были начать скидывать с себя одежду, но тут наши губы разошлись, и мы несколько секунд смотрели друг на друга, после чего без слов согласились, что было бы слишком смело пытаться заняться сексом в машине, припаркованной перед нашим домом, на улице, где соседи иногда выходят на вечерние прогулки. А потому мы решили продолжить наши любовные игры в более интимном месте. Не говоря ни слова, мы вышли из машины и спешно направились к нашему дому. Люси взяла инициативу на себя и, схватив меня за руку, с силой потащила вперёд, чтобы я не отставал. Хотя это было излишне, ведь я и сам хотел как можно быстрее попасть внутрь. Мы оба хихикали как школьники, планирующие впервые исследовать друг друга, пока родителей нет дома. Люси добралась до двери первой и тут же поняла, что у неё нет ключей. Тогда она отошла в сторону, и я проскользнул вперёд, пытаясь отпереть дверь. Её руки с силой обхватили мою талию, делая это занятие крайне непростым. Она притянула меня к себе и начала осыпать мою шею поцелуями. «Чёрт возьми, женщина, дай мне хоть десять секунд!» – возбуждённо подумал я. Наконец мне удалось вставить ключ в замок и повернуть его. Дверь резко открылась, когда мы с Люси навалились на неё всем весом и, покачиваясь, попробовали зайти внутрь. Едва не споткнувшись, мы прошли через дверь, с трудом удержавшись на ногах. Я на секунду растерялся, но на моём лице тут же появилось неконтролируемое желание, а шок сменился похотью, когда я поднял взгляд и увидел страсть в глазах моей жены. Мы вновь крепко поцеловались, жадно стискивая друг друга в объятиях, пока я неуклюже проводил рукой по двери, пытаясь найти ручку. Наконец, после нескольких неумелых попыток, мои пальцы всё же нащупали её и с силой захлопнули дверь. Вы даже не представляете, насколько сложной может стать такая тривиальная задача, как закрытие входной двери, когда на вас с силой наваливается обезумевшая от страсти красотка-птеродактиль. Эта женщина очень хотела заняться со мной сексом, и это чувство было взаимным. Несколько предметов одежды упали на пол ещё до того, как мы добрались до нашей спальни, и бесконтрольно разлетелись по сторонам, захламляя прихожую и коридор, пока мы в страстном тандеме прошлись по всему дому. К тому моменту, как мы оказались у кровати, на нас уже мало что осталось (кажется, я забыл скинуть левый носок, но он мне не сильно-то и мешал). Наш пылкий танец на секунду прекратился. Люси издала восторженный крик и захихикала, когда я поднял её на руки и аккуратно бросил на матрас. Её крылья тут же затрепетали, пока она была в воздухе. Оказавшись в центре матраса, она широко распахнула их, и кончики её перьев стали свешиваться по краям. «Ох! Она просто ангел!» – восторженно подумал я и, не мешкая, наклонился вперёд, заняв позицию прямо над ней. Мы посмотрели друг другу в глаза, после чего я опустил взгляд ниже и несколько секунд с восторгом любовался идеальной фигурой своей жены, которую поклялся беречь и защищать в горе и радости. Она в свою очередь поглядела на меня – мужчину, за которого вышла замуж и от которого хотела ребёнка. На мужчину, который никогда её не бросит. Наконец, я опустился вниз и мы приступили к делу. Каждым поцелуем обновляя наши клятвы и обещая друг другу вечную преданность. Каждым прикосновением укрепляя нашу связь. Каждым чувственным движением принося друг другу радость и даря незабываемое наслаждение. В воздухе начинают раздаваться жаркие стоны. Мы становимся единым целым, а все наши действия служат одной единственной цели – зачать ребёнка. И мы повторяем их до тех пор, пока не наступает страстная и полная удовольствия развязка. В этот момент не существует никого, кроме меня и Люси. В течение следующих нескольких минут мы просто лежим вместе, наслаждаясь моментом. Крылья Люси нежно обнимают нас, мой лоб касается её, а наше неровное дыхание переплетается, пока мы тихо повторяем друг другу слова любви. Но хотя мы и потратили немалое количество энергии на занятие любовью, сон никак не идёт ни к одному из нас и мы просто продолжаем обниматься, поглаживая друг друга руками. Наконец, немного придя в себя и восстановив кровообращение внутри собственного черепа, я повернулся к Люси и спросил: – А ты… ты вообще можешь… ну… забеременеть прямо сейчас? Она улыбнулась, уткнувшись носом мне в грудь. – Кто знает. Может быть. Я слегка наморщил лоб, пытаясь вспомнить то, что слышал о сезоне течки в школе. – Но ведь у тебя… ну… в смысле у птеродактилей, течка наступает где-то в апреле, верно? – Да, так и есть, – хихикнула она. – Получается, что ты можешь забеременеть и вне этого времени? Она уже открыла рот, чтобы ответить на этот вопрос, но тут остановилась и бросила на меня пытливый и обвиняющий взгляд. – Подожди. Ты что, вообще ничего не учил на уроках биологии? – Ну… скажем так, я не очень-то задумывался над всеми этими темами. Особенно когда нам рассказывали о физиологии динозавров, – пожал я плечами и показал ей на своё обнажённое тело. – Потому что, как видишь, я не динозавр. – И что? Ты никогда не думал, что эта информация может пригодиться тебе позже? Например, когда ты захочешь жениться на птеродактиле? – прищурившись, спросила она. – Нет. Ведь мы на тот момент ещё только дружили. И я уж точно не ожидал, что у нас с тобой могут завязаться отношения, пока не скатился со ступенек и ты не сказала, что я тебе нравлюсь, когда выхаживала меня. Она поморщилась при воспоминании о моём неудачном падении со школьной лестницы. – По сей день поражаюсь тому, как ты выжил после этого. Я тогда реально подумала, что тебя насквозь пронзил тот металлический столб, – покачала она головой. – Ну, возможно, так и было. Но я ведь как Дэдпул и обладаю даром регенерации. А это лучшая сила на планете, благодаря которой я и восстановился, – пошутил я. – Ага, как же. Ну а ещё благодаря тому, что я оказала тебе первую помощь и настояла на том, чтобы ты соблюдал постельный режим и сильно не переутомлялся. Я… но, эй, мы отклонились от темы! Я точно уверена, что когда мы проходили сезон течки, ты уже был ко мне неравнодушен. Так почему же ты не интересовался, что может произойти, если мы… займёмся любовью? Я прикусил губу. По правде говоря, в те годы я частенько изучал различные взаимодействия между людьми и динозаврами, поскольку был одиноким подростком с выходом в Интернет. И просмотры взрослых видеороликов с тегами: «человек + динозавр» стали для меня совершенно нормальным явлением. Однако я никогда не думал, что всё это однажды может коснуться меня. И пусть мы с Люси вскоре начали целоваться, это случалось крайне редко, в чём я виню свою неловкость и стеснительность. И хотя она всегда говорила, что у меня неплохо получается, я не сразу понял что, чёрт возьми, я делаю. Правда потом мы всё же отточили нашу технику поцелуев и нашли способы компенсировать свои анатомические особенности, но это потребовало немалой практики. Что касается… кхе-кхем… других физических действий, которые случаются, когда человек и динозавр очень сильно любят друг друга, то они… ну… в общем, произошли у нас с Люси уже в конце учебного года. И я тогда тоже понятия не имел, что именно надо делать. Поскольку те порноролики, что я смотрел, были не слишком познавательными и лишь научили меня тому, что подобные вещи иногда происходят. Вот только все сцены в них были слишком наигранными и весьма неправдоподобными. Я бросил осторожный взгляд в сторону Люси. – Ну, как тебе сказать. Кое-что я изучал, – неуверенно начал я. – Когда заходил в Интернет и искал там ролики, где человек и динозавр… Люси возмущённо охнула и тыльной стороной ладони шлёпнула меня по груди. «Ай! Что ж, я это заслужил», – подумал я. – Да нет же, я не об этом! Не о твоих забавах с рукой! – покачала она головой. – Ох, Анон, ты такой придурок! Ладно. Давай-ка я тебе кое-что объясню. Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Её щёки слегка покраснели (ох, как же восхитительно наблюдать за этим), после чего она открыла глаза и посмотрела на меня снизу вверх, принявшись рассказывать классическую школьную лекцию по биологии динозавров: – Итак, для всех динозавров, включая птеродактилей, забеременеть вне сезона течки довольно проблематично и это случается нечасто. Однако это вполне возможно, поскольку у нас такие же циклы овуляции, как и у людских девушек. Когда же наступает сезон течки, то… все эти процессы просто… немного усиливаются. Её щёки засияли ещё ярче. – Так что если ты нацелился на беременность в период течки, то вероятность успеха в этом будет практически 100%. В остальное же время это может произойти, но с куда меньшим шансом. В конце концов, если бы все птеродактили могли забеременеть только в период течки, то у каждого птеродактиля день рождения приходился бы на декабрь или январь. Я понимающе кивнул головой, принимая эту новую для себя информацию, но на последнем предложении вдруг замер, и мои зрачки слегка расширились, а на лице появилась коварная улыбка. Заметив это, Люси прищурилась, и её глаза озорно блеснули. Она вновь стукнула меня в грудь, не дав даже крошечного шанса её подколоть. – И да, мой день рождения в январе! Но не смей ничего говорить о моих маме и папе! – сурово сказала она. Я не смог удержаться и начал громко хохотать, заставив её со стоном закрыть лицо руками. Как только мой приступ веселья утих, я взял её руки в свои и открыл ей лицо. Она всё ещё на меня дулась. Я наклонился к ней, чтобы поцеловать, но она резко отдёрнула от меня клюв, издав звук «Хм!». Тогда я поцеловал её в щёку и сказал: – Не расстраивайся, я всё ещё люблю тебя, моя прекрасная рождённая в период течки жёнушка. Люси попыталась изобразить на меня обиду, но у неё ничего не получилось, и она начала хихикать, после чего опять повернулась ко мне и наконец дала поцеловать себя в губы. Когда мы перестали целоваться, я посмотрел вверх на подголовник, мысленно занимаясь подсчётами. – А знаешь, я тут кое-что прикинул и понял, что Насер всего на год младше тебя, а точнее на девять месяцев, верно? – Да, его день рождения в сентябре. И, как видишь, он был зачат вне периода течки, что лишний раз подтверждает, что я была права, – утвердительно кивнула она. Я вскинул бровь. – Да, всё верно. Просто до меня только сейчас дошло, что стоило тебе появиться на свет, как твои родители тут же решили сделать ещё одного… – Анон, Богом клянусь, если ты вздумаешь сейчас пошутить о моих родителях или нашем с Насером рождении, я… – резко оборвала она меня. Я поднял вверх руки в знак капитуляции. – Ладно-ладно! Я просто пытаюсь наверстать упущенную информацию, которую проспал на уроках биологии! Она посмотрела на меня с подозрением, но после смягчила свой взгляд, что стало для меня сигналом больше никогда не шутить на тему любвеобильности Рипли и Саманты. – Итак, из того, что я понял, ты можешь забеременеть вне сезона течки. А это значит, что нам не обязательно ждать апреля, – продолжил я размышлять. – Но у нас есть ещё несколько вещей, которые стоит выяснить. И думаю, главная из них – это… возможно ли родить детей человеку и динозавру. Люси задумчиво посмотрела на меня, вначале не понимая, о чём я говорю, но потом до неё дошёл смысл сказанного. Она открыла рот, чтобы ответить, но остановилась и, прищурив глаза, начала рыться в своей памяти. – Честно говоря, я… я не знаю. Думаю, что да. Наверное. А точнее… – неуверенно пробормотала она, и в глазах её появилась грусть. – Я надеюсь на это. Боже, очень надеюсь. Я обхватил её руками и прижал к себе, крепко обняв. Она ответила мне тем же, уткнувшись носом в мою грудь. Я почувствовал влагу от её слёз. Они медленно начали стекать по её лицу и капать на меня. Погладив её по затылку, чтобы успокоить, я стал обдумывать этот вопрос. К сожалению, я не знаю ни одного человека, у которого были бы отношения с динозавром, а потому не могу спросить у него об этом напрямую. Я, конечно, не раз видел человека и динозавра, держащихся за руки, но при этом мне никогда не попадался на глаза ребёнок с человеческим лицом и хвостом динозавра, который бегал бы рядом с ними. «Хм… интересно… как же это узнать?» – подумал я. Внезапно меня осенило, и я хлопнул себя по лбу. От неожиданного звука Люси вздрогнула и подняла на меня глаза. Я улыбнулся ей и сказал: – Слушай, а чего мы так волнуемся? Ведь у нас есть Интернет. Нам просто нужно спросить в Гругле, можно ли зачать ребёнка человеку и динозавру, и всё! Он вмиг даст нам ответ на эту загадку! И сказав это, я слез с Люси и хотел было сесть на край кровати, но моя милая жёнушка меня удержала. Я удивлённо обернулся к ней и заметил, что её взгляд опущен вниз, а сама она дрожит. – Анон… но… что если… Я осторожно опустил руки ей на голову и нежно поднял вверх. Её глаза вновь посмотрели на меня, и в них загорелся свет надежды. Проведя большим пальцем по щеке Люси, я собрал остатки слёз и тепло улыбнулся ей. – Даже если это невозможно, я всё равно не перестану любить тебя. Так что не переживай. Мы можем узнать ответ прямо сейчас или чуть позже, но каким бы он ни был, ты всегда будешь моей женой, и я всегда буду любить тебя. При этих словах она вздрогнула. Приглушённый звук вырвался из её дрожащего рта, и она быстро прижала свои губы к моим, поцеловав меня так страстно и нежно, как в день нашей свадьбы. По её лицу опять потекли слёзы, и она крепко обняла меня, заставив моё сердце забиться неровно. Когда я увидел, как эта женщина жаждет родить ребёнка, я всеми силами захотел поддержать её. Но пока мы не узнаем правду, я не смогу этого сделать. Наконец, Люси отстранилась назад и посмотрела на меня умоляющими глазами, беззвучно прося найти ответ, который будет именно таким, как она хочет. Я опять погладил её по волосам и поцеловал в лоб, прежде чем медленно выскользнуть из её объятий. Она неохотно отпустила меня, наблюдая, как я сажусь на кровать и поворачиваюсь к боковой тумбочке, бросив взгляд на то место, где должен лежать мой телефон. Но его там нет. – Милая, ты не знаешь, куда я положил свой телефон? – спросил я. – Наверное, он остался… в кармане твоих брюк, – робко ответила она, вытирая слёзы и кивая через плечо в коридор, где в живописном беспорядке была разбросана наша одежда. Ах да, мы так торопились добраться до спальни и заняться любовью, что устроили там лёгкий кавардак и раскидали все вещи по дому. Приглядевшись, я заметил ботинки, правый носок, свой ремень, лифчик и трусики Люси и тут же почувствовал, как мои уши начали краснеть. «И почему меня так сильно возбуждает нижнее бельё моей жены, когда она буквально лежит возле меня голая? Нда, это настоящая загадка. И вряд ли я когда-нибудь узнаю на неё ответ», – подумал я и тут же встряхнул головой, чтобы унять разгорающуюся внутри меня похоть. Встав с кровати, я направился в коридор. Цель моих поисков: штаны. Я как сыщик обшарил каждый клочок нашего дома, пока не обнаружил их около входной двери. Интересно, я был в них, когда закрывал дверь или уже нет? Пожав плечами, я подобрал штаны и направился обратно в спальню, на ходу нащупывая в своём кармане телефон. На мгновение остановившись в коридоре, я снова посмотрел на свой пояс. «И как только я умудрился снять штаны раньше пояса? – подумал я, вспоминая, где нашёл свои брюки. – Что ж, видимо, это ещё одна загадка, на которую мне не суждено найти ответ. Да, нами и вправду овладела похоть». Когда я вновь зашёл в спальню, Люси уже забралась под одеяло и теперь с волнением смотрела на меня. Успокаивающе улыбнувшись ей, я отбросил в сторону брюки и забрался к ней под одеяло, держа телефон в руке. Она тут же обняла меня и посмотрела на устройство, словно ожидая, что оно вот-вот расскажет ей, будет ли она жить или умрёт. Я обхватил её свободной рукой и погладил по волосам, чтобы успокоить, после чего, поцеловав в лоб, ещё раз сказал, что люблю её, и посмотрел на предвестника нашей судьбы. На мгновение нажав на боковую кнопку, я дождался, когда на экране появится большое разноцветное колёсико с символом микрофона внутри. Люси задержала дыхание. Громко и чётко я произнёс: – Окей, Гругл, может ли человек и птерозавр зачать ребёнка? В ответ тут же раздалось короткое пиканье, означающее, что устройство приняло мой запрос. Цветное колёсико начало вращаться, обрабатывая мои слова и отправляя их в общую базу данных за соответствующим ответом. В комнате на несколько секунд воцарилась мёртвая тишина. Но в отличие от момента в машине, единственным звуком, который я слышал сейчас, было громкое сердцебиение Люси. После недолгого, но довольно мучительно ожидания из моего телефона наконец-то раздался тихий голос: – Согласно данным медицинской организации «Веддеб Медикалс», человек и птерозавр могут зачать ребёнка. Услышав это, Люси тут же радостно вскрикнула и обхватила меня за шею. Я присоединился к её ликованию, и мы оба несколько секунд крепко обнимались, громко хохоча, но тут голос опять заговорил, и мы быстро замолчали: – Однако такое зачатие сопряжено с повышенным уровнем риска и возможными осложнениями при родах. Для тех, кто хочет заняться межвидовым зачатием, рекомендуется проконсультироваться с врачом и пройти тест на жизнеспособность. В завершение ответа телефон показал нам веб-сайт медицинской организации, о которой шла речь. «Хм, тест на жизнеспособность? – подумал я. – Рид о чём-то подобном уже упоминал». Хотя я и без него догадывался, что подобные тесты наверняка существуют и что они, скорее всего, предназначены для разных видов динозавров, которые пытаются завести детей. Ведь насколько я знаю, людям нет необходимости проходить подобные тесты, поскольку у нас всего один вид – homo sapiens, с несколькими ответвлениями в виде наших неандертальских предков, сохранивших мускулатуру и размер бровей. Но вот у динозавров всё намного сложнее. Их существует невероятное множество, включая птерозавров, у которых имеется целый ряд отличительных черт вроде строения тела, типов рациона, размеров крыльев и прочих уникальных особенностей. Так что, я думаю, вполне логично, что им нужна медицинская помощь, если они хотят родить детей. Однако у нас с Люси всё будет гораздо сложнее, поскольку мы планируем зачать ребёнка, будучи человеком и птеродактилем. Я повернулся к Люси, которая смотрела на меня со смесью утешения и страха, и положил свой телефон на тумбочку. Обхватив одной рукой жену, я прижал её к своей груди. – Ну вот, видишь? Всё хорошо, – с улыбкой сказал я ей. – Наука подтвердила, что это возможно. Люси судорожно вздохнула и выпустила изо рта воздух. – Да, но при этом нам… нам сказали, что есть риск осложнений… – тихо прошептала она. Я нежно погладил её по волосам и прижал свою голову к её макушке. – Не важно. Риски бывают при любой беременности. Однако мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы ты смогла родить абсолютно здорового ребёнка. Она слегка отстранилась от меня и посмотрела вниз на свой живот, прижав руку к пупку. – А что… а что, если я уже… Я положил руку ей на живот и нежно провёл по нему, после чего она снова поглядела мне в глаза. – Если ты уже беременна, то ты сделаешь меня самым счастливым мужчиной на планете, – спокойно ответил я. Она радостно улыбнулась и поцеловала меня в губы. Ох, я так люблю эту женщину! Так хочу, чтобы у неё всё было хорошо! И чтобы у нас с ней родился здоровый и счастливый малыш! Когда мы отстранились друг от друга, она выглядела гораздо спокойнее, но всё ещё сохраняла задумчивое выражение лица. – Как считаешь, перед тем как делать эти тесты на жизнеспособность нам не нужно как-нибудь подготовиться, чтобы повысить наши шансы на… ну… – её щёки снова покраснели, и она отвела от меня взгляд. – Что ты имеешь в виду? – фыркнул я. – Только не говори, что мне придётся каждое утро охлаждать свои яички в пакете со льдом или что-то в этом духе. А то это как-то ненаучно и довольно дико. Услышав это, Люси посмотрела на меня с растерянным выражением лица, но, быстро заметив мою ухмылку, догадалась, что я несу чушь и, цокнув языком, легонько шлёпнула меня по руке, с улыбкой на лице. – Ох, Анон, какой же ты придурок! Я ведь серьёзно! – Ну так и я тоже. Ведь нам тогда придётся пополнить наши запасы замороженного горошка. А то мы уже основательно израсходовали тот, что у нас есть, и на охлаждение моих чресел его точно не хватит. Она сделала вид, что её сейчас вырвет, и мы оба несколько минут весело смеялись, после чего я снова крепко обнял её и, как только наш смех утих, она прижалась к моему плечу. Некоторое время мы провели в тишине, ничего не говоря, погружённые каждый в свои мысли, пока я не вспомнил, что есть ещё одна очень важная вещь, которую нам нужно затронуть, прежде чем нас смотрит сон и мы ляжем спать. – Люси. Мне нужно с тобой кое-что обсудить, – осторожно начал я. Она издала приглушённый звук, дав понять, что внимательно меня слушает, и ещё крепче прижалась к моей груди. – Это касается того, что мы обсуждали пару дней назад, про воссоединение с нашими старыми друзьями. Она тут же слегка отодвинулась назад, убирая мордочку с моего тела и не поднимая на меня глаз. – Скажу честно, я не хочу на тебя давить и заставлять с кем-то дружить, если ты этого не хочешь. Так же я не стану просить, чтобы ты восстановила отношения с нашими школьными друзьями, поскольку понимаю, что для тебя это очень непросто, но Люси… мне не хочется говорить об этом напрямую, однако у нас с тобой совсем нет друзей. У нас есть твои родители, есть Насер, который в десяти часах езды в медицинском колледже. Но если мы серьёзно настроены стать родителями, то нам придётся завести друзей и желательно таких, у которых тоже есть дети, чтобы нашему мальчику или девочке было с кем играть и общаться, пока они растут. Люси никак на это не отреагировала. Она не стала тянуться к своим перьям, что уже было хорошим знаком. Через несколько минут я осторожно погладил её по плечу, и она, словно очнувшись, подняла на меня глаза. – А как же школа? Там будет много детей, с которыми они смогут играть, – сказала она. Я покачал головой. – О нет. Ты же знаешь, на что сейчас похожи государственные школы, где царит абсолютный кавардак, состоящий из апатичных учителей и идиотской политики толерантности, которую прививают детям раньше азбуки. А я не хочу подвергать нашего ребёнка таким ужасам. Люси вздохнула, продолжая размышлять. – Хорошо, а что насчёт частной школы? Я глубоко вздохнул, обдумывая этот вопрос, а затем ответил: – Не уверен, что мы сможем себе это позволить. Не в том состоянии, в котором мы находимся сейчас. Да, мы зарабатываем достаточно, чтобы позволить себе оплатить ипотеку и счета, но у нас нет достаточных сбережений, чтобы… – Но я уверена, что мама и папа нам помогут, стоит только… – попыталась вставить она, но я её прервал: – Нет! Рипли и Саманта и так слишком много для нас сделали. Они оплатили нашу свадьбу и внесли первоначальный взнос за этот дом. Мы не можем просить их ещё отправить наших детей в частную школу. Это будет слишком. Люси покачала головой, уставившись на меня с растерянным выражением лица. Она хотела мне что-то возразить, но передумала, когда поняла, что я говорю сейчас серьёзно. Я бы никогда не сказал, что Люси была избалованным ребёнком, хоть она и росла в обеспеченной семье. Однако моё детство было другим. Я не был выходцем из богатой семьи и не имел любящих родителей. Меня всегда воспринимали как обузу, а те немногие хорошие вещи, которыми я владел в подростковом возрасте, вроде компьютера, телевизора или игровых приставок были куплены на мои собственные деньги, которые я наскрёб, работая летом в ресторанах быстрого питания и на заправочных станциях. Чёрт, мне даже пришлось умолять своего отца, чтобы он оплатил ту небольшую сумму, которая была мне нужна, чтобы переехать в Волкалдера-Блаффс и избежать мучений в своей старой школе. После долгих уговоров он согласился помочь мне, но поставил ультиматум: после учёбы я должен был отправиться в колледж или армию, иначе это будет последняя помощь, которую он мне окажет. И всё это случилось лишь потому, что я имел наглость попросить у него пару сотен баксов. Что же касается нынешнего времени, то отношения с моими родителями были сведены к минимуму. Они присутствовали на нашей с Люси свадьбе, но даже не потрудились предложить какую-либо помощь в организации этого мероприятия. Я уверен, они посчитали, что их присутствие на свадьбе это уже огромный подарок. Я вспомнил тот день, когда сказал им, что собираюсь жениться на Люси, и от этого моя кровь начала кипеть. Я и родители никогда особо не общались, если не считать редких телефонных звонков в те дни, когда у кого-то был день рождения или умирал какой-нибудь родственник, из-за чего мой звонок стал для них полной неожиданностью. Я пригласил их на ужин и предложил оплатить гостиницу, так как они жили в нескольких часах езды от меня, но при этом не сказал им о том, что помолвлен, потому что хотел лично поделиться таким важным событием. И хотя родители с подозрением отнеслись к моему приглашению, они всё же согласились на встречу. Я заранее подготовил Люси к неизбежному. Предупредил её, что эта встреча будет не из лёгких. Но она до последнего сохраняла позитивный настрой, утверждая, что я преувеличиваю и мои родители наверняка не такие плохие, как я их описываю. Мы приехали на ужин за десять минут до назначенного времени. Мои родители опоздали на полчаса, что было вполне типично для них. Когда они вошли в ресторан и приблизились к нашему столику, моя мама резко остановилась и возмущённо охнула, увидев Люси. Одарив её холодным, полным презрения и отвращения взглядом, она сердито посмотрела на меня, пока мой отец, просто покачав головой, занимал своё место. Я поприветствовал их так сердечно, как только мог, и обнял маму, пока та отходила от шока при виде моей невесты. Затем я ответил на слабое рукопожатие отца, который явно был недоволен моим выбором. Ужин вышел очень неловким. Моя мама изо всех сил старалась держать себя в руках и натянуто улыбалась, но по её глазам я видел, как сильно она не одобряет моё решение жениться на одной из метеоритных недобитков. К счастью, она не стала использовать этот термин за столом, но я ведь не просто так знал эту фразу. Моя мама неоднократно высказывалась так о динозаврах, пока я рос. Мой отец в основном молчал, полностью сосредоточившись на нескольких бокалах пива и стейке, а не на своём сыне, который пытался обсудить с ним будущие планы. В глубине души я знал, что весь этот ужин был напрасным, но всё же до последнего надеялся, что мои родители немного повзрослели за то время, что я был в армии. Однако мои надежды оказались тщетными. Что же касается Люси, то она была идеальна и вела себя настолько дружелюбно, насколько это вообще возможно, глядя в глаза своим будущим свёкрам, которые явно презирали её решение выйти замуж за их сына. Первое, что спросила у неё мама: работает ли она? Когда Люси ответила, что она преподаёт в местной церкви и учит дошколят, мой отец бросил на меня особенно ядовитый взгляд из-за бокала пива. Я видел, как он напряжённо смотрит на меня, осуждая за то, что я связался с библеисткой. И хотя я никогда не считал себя религиозным человеком, его презрение к верующим было очевидным. Как и раньше он ничего мне не сказал, просто сделал длинный глоток пива, чтобы спастись от мучения, которым стал для него полностью оплаченный ужин и номер в отеле, предоставленный его единственным ребёнком. После того как со стола убрали пустые тарелки и принесли чек, мой отец, не говоря ни слова, встал и направился к выходу из ресторана. Моя мать равнодушно махнула рукой, оправдав его поведение ложью о том, что у него выдался плохой день на работе. Потом она беззаботно обняла меня, кивнула Люси и, пробормотав что-то в духе «приятно было повидаться», вышла вслед за отцом. Я заплатил за еду и направился к своей машине вместе с Люси. Несколько минут мы молча сидели в машине. Я просто смотрел в лобовое стекло, пока в моей голове бушевала дикая ненависть к людям, которые меня вырастили. Я злился на них за то, что они с безразличием отнеслись к моему желанию жениться на Люси. В какой-то момент моя кровь окончательно вскипела, и я не смог больше сдерживать скопившуюся внутри боль. Громко вскрикнув, я обрушил оба кулака на руль и мои зубы сжались с такой силой, что я подумал, что они сейчас сломаются. По моему лицу потекли слёзы. В одно мгновение Люси перегнулась через ручник и нежно обняла меня. Я никак на это не отреагировал, тихо всхлипывая и проклиная своих родителей, пока она гладила меня по голове и утешала. Она говорила, что ей всё равно, примут ли её мои родители или нет. Её волнует только то, что думаю я. Она повторяла это, говорила, что любит меня, пока моё дыхание постепенно не выровнялось, а ярость не утихла. Внезапно я почувствовал вину и ужас, осознав, что у меня только что произошла вспышка гнева на глазах у женщины, на которой я собираюсь жениться. В голове тут же возник ужасающий образ, где она сидит рядом со мной и вздрагивает от страха, не зная, не сорвусь ли я и не причиню ли ей боль. Я начал неконтролируемо дрожать и просить у неё прощения за свои действия, но она лишь крепче обняла меня, и её пальцы стали нежно поглаживать мой затылок и шею, пока она заверяла меня в своей вечной любви. Наконец, я взял себя в руки и обнял её в ответ. Люси не вздрогнула, не отстранилась. Она ещё сильнее обняла меня и повторила три главных слова: «Я люблю тебя». – Твои родители стали для меня гораздо ближе, чем когда-либо были мои. Я люблю Рипли и Саманту, но не из-за их щедрости, а за доброту, которую они проявили ко мне, – вернувшись в реальность, сказал я, и мои слова нашли отклик в сердце у Люси. Она опустила глаза, обдумывая мои слова и моё решение, затем кивнула в знак согласия и снова подняла на меня взгляд. – Ладно. Мы справимся сами. Тогда нам остаётся только домашнее обучение. Я мягко улыбнулся ей. – Да, это не самый плохой вариант. К счастью, у нас пока есть время всё обдумать и принять правильное решение. Однако, если мы пойдём по этому пути, друзья для нашего малыша будут важны как никогда. Я знал нескольких ребят, которые учились на дому, и почти все они стали социальными изгоями. Люси на мгновение задумалась. – Да? А разве Шалфей не обучался на дому до старшей школы? – Кто? – спросил я. – Ну, Шалфей, наш одноклассник. Раптор фиолетового цвета. – Прости, но что-то я не помню такого, – растерянно покачал я головой. – Ну да, он был не слишком общительным и его мало кто замечал. – Вот-вот, об этом-то я и говорю, – с видом знатока заметил я. Люси цокнула языком и улыбнулась, не желая словесно соглашаться с моим утверждением, но своей реакцией показывая, что она признаёт его правильность. Наконец она вернулась к теме разговора, обдумав мои слова. – Если я… если мы вдвоём сможем найти друзей примерно нашего возраста, у которых есть дети, у нашего ребёнка будет больше шансов найти себе друзей. Я утвердительно кивнул и взял её руки в свои. – Конечно, а ещё они смогут подружиться с другими детьми в нашем районе, но это значит, что нам также придётся познакомиться с родителями этих детей. В любом случае, нам нужно будет встречаться с другими людьми и динозаврами и налаживать между ними отношения. Люси слабо улыбнулась и после нескольких минут молчания сказала: – Я много думала о том, что ты мне говорил. Про то, как ты столкнулся с Ридом в аптеке. Я… я всё ещё не знаю, готова ли я встретиться с ним. Но я пытаюсь. Правда, пытаюсь. Просто я пока не уверена, что смогу сделать этот шаг. Чёрт! Я же до сих пор не рассказал ей о Триш, да и о Розе тоже! Если она решится встретиться с Ридом, то ей лучше заранее узнать, что он женился на Триш. Иначе это может стать для неё серьёзным ударом. «А значит, я должен сказать ей правду. Мы и так уже зашли слишком далеко этой ночью. Гораздо дальше, чем я рассчитывал, но я должен это сделать. Сейчас или никогда. Пока она здесь, в моих объятиях. И с божьей помощью мы сможем преодолеть этот разговор без приступов паники». Я посмотрел в глаза Люси. Она с любопытством уставилась на меня, понимая, что я хочу ей что-то сказать. – Люси, я должен тебе кое в чём признаться. В прошлый раз я этого не сделал, потому что… не хотел на тебя давить. Но я должен сделать это. На её лице появилась паника, но она крепко сжала мои руки и решительно кивнула. Сделав глубокий вдох, я сказал: – Рид женился на Триш. В комнате опять воцарилась мёртвая тишина. Я внимательно прислушался к дыханию Люси, молясь, чтобы она не начала паниковать. Большими пальцами я поглаживал верхушки её рук, продолжая крепко держаться за них. С надеждой заглянув ей в глаза, я без слов заверил её в том, что буду рядом, пока она обрабатывала полученную информацию. На мгновение её глаза стекленеют, и она теряется в своих мыслях, не пытаясь вырваться и не хватаясь за свои перья. Вместо этого она, просто глубоко задумавшись, минуту сидит неподвижно, после чего вновь поворачивается ко мне. – Они поженились? – тихо переспросила она. Я даже удивился, что Люси так легко это приняла, но не собираюсь жаловаться. – Да, – утвердительно кивнул я. – И… не хочу нагружать тебя ещё большим количеством шокирующих откровений, но у них уже есть ребёнок. Её зовут Пэтти. Рид показал мне её фотографию на своём телефоне. Я вставил последнюю фразу, поскольку всё ещё должен был хранить свой визит к Риду, Триш и Пэтти в тайне. Люси резко выдохнула через нос и… улыбнулась. Слабо, но она действительно улыбнулась. Чисто и искренне, после чего спросила: – Они назвали свою дочь Пэтти? В смысле Патриция? Точно так же, как зовут Триш. Я сделал паузу. «Хм. Вообще-то я об этом никогда не задумывался. Я привык к тому, что Триш – это Триш, но теперь, когда Люси сказала это вслух…» – подумал я, после чего произнёс: – Ну да. Получается, что так. Хотя я чувствую себя немного глупо из-за того, что не понял этого раньше. Люси хихикнула. – Учти, если у нас будет дочь, мы не назовём её Люси. – Почему? Мне нравится это имя. Кроме того, кто сказал, что у нас будет дочь? Если у нас родится сын, то я точно назову его Анон-младший. – Ха, вот ещё! Даже не надейся! Я притворно нахмурился, но моя милая жёнушка лишь улыбнулась мне, а затем слегка отвернулась, и её взгляд снова стал отстранённым. Я осторожно провёл рукой по её плечу и волосам. Через мгновение она снова посмотрела на меня и сказала с такой решимостью и самообладанием, что я даже растерялся: – Хорошо, я сделаю это! – Что сделаешь? – спросил я, не совсем понимая, что она имеет в виду, и Люси тут же прибавила: – Встречусь с Ридом и Триш! Ради нашего будущего ребёнка! Того, кого я собираюсь привести в этот мир с твоей помощью! Во что бы то ни стало я переживу это и стану лучше! У меня перехватило дыхание от этих слов, и я почувствовал, как на моих глазах навернулись слёзы. Не раздумывая, я притянул её к себе в объятия. – Спасибо, Люси. Я знаю, что ты сможешь. Знаю, что ты справишься. Я так сильно люблю тебя. Она обняла меня в ответ, мелко дрожа. – Но не сразу. Мне всё ещё нужно время, чтобы подготовиться к этому. – Конечно, я понимаю, милая. Я тебя не тороплю. Главное помни, что я всегда буду рядом и помогу тебе всем, чем только смогу. Она утвердительно кивнула и молча уставилась куда-то вперёд. Мы просидели так в течение нескольких минут. Время от времени Люси вздрагивала, как будто по её телу пробегал холодок. Было видно, что она напугана. В такие моменты я пытался успокоить её и начинал гладить по волосам, нежно повторяя, что я рядом и люблю её. Точно так же, как она это делала, когда познакомилась с моими родителями. Мы с ней были двумя половинками единого целого. И хотя каждый из нас имел свои собственные трудности, нам никогда не придётся решать их в одиночку. Мы всегда будем вместе, поддерживая друг друга и любя. И ничто не сможет это изменить.