Потерянная

Я приняла удобную позу, положив правый локоть на спинку дивана и подмяв под себя ноги. Ноа сидел прямо и был натянут, словно струна. - Расскажи, что произошло? – спокойным тоном спрашиваю я. Шатен долго молчит. Он опустил глаза и вертел бокал в руках, держа его за ножку. Я терпеливо выдерживаю эту паузу, ведь понимаю, что ему нужно собраться с мыслями и с чего-то начать. - Думаю, ты видела нас с Ванессой. – немного охрипшим голосом начинает он. – Мы встречались долгое время, а потом разбежались по разные стороны. Сейчас она пытается вернуться, но безуспешно. Собственно, вот и вся история. – протараторил Ноа на одном дыхании. Некоторое время я ещё продолжаю молчать, ожидая, что он скажет ещё что-нибудь, но нет. - Что ты чувствуешь сейчас? – говорю тихо, но так, чтобы он слышал меня. Ноа снова замолкает, и я понимаю, что этот разговор продлится не один час. Не могу сказать, подбирает ли он слова или же вообще не знает, что сказать. Одно я знаю точно – Ноа совершенно не понимает себя, по крайней мере сейчас. - Гнев, обиду и ненависть. – коротко отвечает парень. - Если ты не против, то давай разберём каждую из этих эмоций. – предлагаю я и делаю глоток вина. Сначала Ной смотрит в одну точку несколько секунд, а затем переводит взгляд на меня и принимает такую же позу, как и я, только зеркально. По его лицу было заметно, что этот разговор заинтересовал его. Сделав глоток, он кивает и теперь всё его внимание приковано ко мне. - Ты испытываешь гнев по отношению к Ванессе или же к ситуации, которая произошла между вами? – спрашиваю я и снова отпиваю вина, смакуя его во рту. - И то, и другое. – не задумываясь отвечает Ноа. - Почему ты испытываешь гнев к ней? - Она очень некрасиво поступила, изменив мне с другим. Когда я узнал об этом, то у меня было впечатление, что на меня сбросили бетонную плиту, я был подавлен. Однако, через некоторое время мы воссоединились, но всё повторилось вновь. И после этого я уже не чувствовал грусти, я чувствовал только ярость. – Ноа говорил медленно и немного растягивал слова. - Почему ты испытываешь гнев по отношению к ситуации, которая произошла между вами сегодня? - Она вскрыла старые раны, которые только недавно зажили. Несс снова сделала мне больно. – проговорил он и замолчал. Я анализировала каждое его слово и интонацию, с которой он рассказывал мне это и пазл в моей голове потихоньку начал складываться. - Есть ли ещё что-то, что ты хотел бы мне рассказать? – задаю я крайний вопрос по этой части разговора. Он мотает головой в отрицании. - Теперь, если ты не против, я бы хотела выразить свою точку зрения на этот счёт. - Да, конечно. – парень делает глоток вина. - Исходя из твоих слов я сделала вывод, что ты злишься не на Ванессу, а на себя. За то, что простил её тогда и снова вступил с ней в отношения. Гнев – это та эмоция, которую мы испытываем, когда кто-то или что-то подвергает нас стрессу, выводит из зоны комфорта или же нарушает наши личные границы. В момент, когда вы повторно вступили в отношения, а она снова сделала то, что сделала – ты злился не на неё, а на себя. Мы часто рисуем себе идеальную картину, а когда она не соответствует нашим ожиданиям – злимся и раздражаемся. Могу я дать тебе совет? – спрашиваю я, замечая, что он придвинулся ближе и кивнул. – Прости себя и прими эту ситуацию. Она уже произошла, ты никак её не изменишь. Мы все совершаем ошибки, никто не идеален, к сожалению. Не стоит злиться и на Ванессу. Каждый человек волен в своём выборе. Она выбрала поступить с тобой именно так, и ты не повлияешь на неё. Она вправе делать так, как ей заблагорассудится. Ноа внимательно меня слушал, изредка отпивая вино. Я замолчала, ожидая его слов. - Должен сказать, до тебя никто со мной так не разговаривал. Все как один твердили, чтобы я просто забыл про неё. – парень горько усмехается. - Просто забыть – невозможно. В твоей памяти всё равно останется это воспоминание. Тебе нужно принять это как опыт и извлечь из него урок, чтобы не повторять одних и тех же ошибок в будущем. - Говоришь как психолог. – Ноа снова усмехается, но уже по-доброму, без какого-либо сарказма. - В какой-то степени я им являюсь. – улыбаюсь, вытягивая одну ногу. – Продолжим? - Безусловно. - Обида. По отношению к кому ты её чувствуешь: к себе или к Ванессе? – снова пристально всматриваюсь в его лицо, наблюдая за его мимикой. - К Ванессе. – коротко отвечает Ноа, а на лице я замечаю мимолетную эмоцию отвращения к этому имени. - Почему? - Она клялась, что больше никогда не предаст меня, но не прошло и двух месяцев, как я узнаю о её новых похождениях. Ожидал удара поддых, а мне вонзили нож в спину. – и снова горькая усмешка. Анализ его слов не занял у меня много времени, я прокручиваю сказанное в голове и у меня сам собой рождается вывод. - Обида граничит с гневом. Ты обижен на неё за то, что она сделала, но не забывай, что ты сам наделил её своими ожиданиями, приписав качества идеальной и «исправившейся» девушки, а когда она не оправдала этих самых ожиданий – обиделся. Мораль такова: не нужно возводить партнёра в идеал, а просто принимать таким, какой он есть и не наделять теми качествами, которых у него нет. – пока я разглагольствую, Ноа подливает в наши бокалы ещё вина. - А ненавижу я её как раз за то, что она не оправдала моих надежд и совершила поступок, который был очень низок по отношению ко мне. – парень продолжил за меня. - Ловишь на лету! – я удивлённо восклицаю. – Надеюсь, я хоть немного помогла тебе разобраться в себе. - Ещё как. – немного погодя отвечает Себастьян. – Ты первая, с кем у меня происходит такой диалог. Я ходил по психологам долгое время, но никто из них не рассказывал мне, откуда берутся такие эмоции и почему я их чувствую. Они только поднимали проблему наружу, а дальше приходилось разбираться самому. Не хватало именно совета, как лучше поступить. – смотря на Ноа, я заметила, что ему и правда стало немного легче. Он, наконец, стал чувствовать себя более расслабленно, судя по его телодвижениям. На лице появилась еле заметная улыбка, а брови были приподняты. Хотя, возможно, на это повлияло вино. Во всяком случае я была рада, что мне удалось немного снять его хандру. Переводя тему, я решила расспросить его о детстве и юности. Тот факт, что его воспитывали бабушка и дедушка, а с родителями он контакт не поддерживает – мало удивил меня, в наше время такое случается довольно часто. Я не «лезла под рёбра», а лишь изредка задавала вопросы, касающиеся школы, хобби в подростковом возрасте. Ноа охотно рассказывал мне о том, как лелеял мечту создать музыкальную группу, учился играть на гитаре и петь. Поначалу он немного стеснялся, но затем вошёл во вкус и расписывал свою жизнь в красках. Я с упоением слушала его рассказы, периодически пополняя бокалы и неспешно потягивая напиток. - А что насчёт тебя, Джин? – закончив посвящать в детали своей жизни, Ноа переключился на меня. - Что ты имеешь в виду? – я сделала вид, что не поняла, но на самом деле я очень хотела избежать расспросов о моей жизни. - Расскажи о себе. Мэнди сказала, что вы потеряли родителей, когда ей было двенадцать, а ещё ты вкалывала на двух работах, чтобы прокормить вас обеих, и ты любишь классическую музыку. Пожалуй, это всё, что я о тебе знаю. Мне бы хотелось узнать, как ты пришла к тому, что хочешь стать медиком, да и вообще узнать тебя получше. – стоило ему это сказать, как я услышала спасительный звук поворачивающегося ключа в замочной скважине. Это была Мэнди. Легка на помине, что тут сказать. Сейчас я была рада её приходу в тысячу раз больше, чем обычно. Завидев нас на диване, сестра остановилась на месте и замерла, окидывая нас вопросительным взглядом. - Вот это сейчас очень неожиданно. – делая акцент на предпоследнем слове, проговорила младшая. Радость от её прихода сменилась мыслью о том, что мне предстоит объяснять ей, почему мы с Ноа сидим при приглушённом свете, пьём вино и болтаем обо всём на свете. Зная Аманду, она не упустит момента ещё раз попытать удачи в моём сватовстве. - Все аттракционы обошла? – усмехнулся парень, поставив бокал на стол. - Ещё бы. – довольная ухмылка озаряет лицо сестрицы. – Но не переводи тему, я требую объяснений, что вы вдвоём здесь делаете? – она садится в кресло напротив и буравит нас взглядом. Только я открыла рот, чтобы начать оправдываться, как меня опередил Себастьян. - А на что это похоже? – он поправляет плед, давно упавший с моих ног. - На романтический вечер. – Аманда выдаёт вполне логичное умозаключение. - Ванесса изрядно потрепала мне нервы, а Джин просто выслушала меня и помогла советом. – объясняет Ноа, пока её брови ползут вверх, а глаза расширяются и смотрят на меня. Я не знала, куда себя деть от чувства неловкости. Хотелось провалиться сквозь землю. Неожиданно зазвонил телефон в кармане моей толстовки, что и спасло меня. Звонил Тони, и я была готова расцеловать его за помощь. - Это по работе. – говорю я и, встав с дивана, ухожу на кухню, оставляя этих двоих наедине. Судорожно нажимаю кнопку принятия вызова и отвечаю на звонок. - Ты не представляешь, как выручил меня сейчас. – тихо сказала я, чтобы Мэнди и Ноа не услышали. - Что? – громкий голос на том конце провода заставил меня вздрогнуть. На фоне слышалась громкая музыка и, кажется, я начала догадываться, зачем Тони мне позвонил. – Впрочем, неважно. Джин, завтра вовремя не жди. – у напарника сильно заплетался язык, что свидетельствовало о сильном алкогольном опьянении, а значит, что раньше полудня он на работу не явится. - Гринвуд тебя четвертует. – я напоминаю ему о последствиях, в надежде, что сейчас он соберётся и поедет домой, где хорошенько поспит и явится вовремя. - Это вряд ли. Она веселится вместе со мной. – смеётся Тони. - Жажду подробностей, как ты уговорил её сходить с тобой в бар. – ухмыляюсь я. Для меня это было неожиданностью, ведь заведующая нашей станцией вела здоровый образ жизни и не приветствовала алкоголь. - Обязательно всё расскажу, только завтра. А сейчас, мисс Локхарт, я изволю удалиться. – хихикает напарник и отключается. Попутно смотрю на время, которое близилось к полуночи. Сделав глубокий вдох, я выхожу в гостиную, где беседуют ребята. Возвращаюсь на диван и сажусь, подобрав под себя ноги. Нить разговора я уловила почти сразу: Мэнди рассказывала, как они провели время и рекомендовала комнату смеха, которую все вместе посетили. - Уже поздно, родная. – делаю сестре напоминание о времени. - Вот чёрт. Совсем забыла. – поджав губы, виновато говорит младшая. – Ной, ты можешь располагаться в моей комнате. Себастьян хотел было возразить, но Аманда, как и всегда, опередила его. Если она чего-то хотела, то всегда добивалась своего. Только за это я уже горжусь ей – её целеустремлённости можно позавидовать. - Я дам тебе одежду Ника, у меня в чемодане завалялась парочка, а банные принадлежности у меня в избытке – спасибо отелям, в которых мы останавливались. – ехидно усмехнулась сестра. – Я не пущу тебя домой в такой поздний час, к тому же тебе наверняка не хочется возвращаться завтра за машиной. – Мэнди «стреляла» аргументами, словно из автомата. Я даже удивилась её настойчивости. Ноа поднял ладони вверх, признавая своё «поражение». Я встаю, пожелав им спокойной ночи, и удаляюсь наверх в свою спальню. Пока я перебираю гардероб в поисках пижамы, слышу, как эта парочка прошла мимо моей комнаты, весело хихикая и что-то обсуждая. Признаться, я чувствовала себя неуютно от присутствия постороннего человека в доме. Найдя, наконец, сменную одежду, я беру полотенце с полки и иду в ванную, попутно закрыв дверь на щеколду. Горячий душ расслабил меня настолько, что я едва не заснула. Да уж, насыщенный был денёк. Удивлена, как я ещё на ногах держусь. Собрав в кулак последние остатки сил, я провожу водные процедуры и выхожу из кабинки, обмотавшись в полотенце. Неожиданный стук в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте, из-за чего я чуть не поскользнулась на влажном полу. - Джин, ты там утонула? – слышу недовольное бурчание младшей сестры. - Пять минут. – громко оглашаю я, после чего чищу зубы и умываю лицо. Высушив тело, я надеваю пижаму и выхожу из ванной, столкнувшись с раздражённым лицом Аманды. Она театрально закатывает глаза и, накинув полотенце на плечо, входит внутрь. Сколько драмы из-за одного душа… Ей нужно было поступать в актёрское, а не на переводчика. Возвращаюсь в свою комнату и, зарывшись под одеяло и перевернувшись на бок, закрываю глаза. В голове происходит сумбур из мыслей и впечатлений о прошедшем дне. Перебрав каждое и «наведя в голове порядок», я, наконец, засыпаю. *** Сквозь сон чувствую, как по спине пробегает холодок и спешу накинуть одеяло, чтобы согреться. Однако, как только дуновение достигает моего лица и смахивает некоторые пряди на лицо, я просыпаюсь окончательно и распахиваю глаза. Несколько раз моргнув, я оглядела комнату, пытаясь увидеть источник холода. Окно в моей комнате было немного приоткрыто, впуская свежий воздух. Не помню, чтобы я открывала его. Неохотно встаю, протащив за собой половину одеяла, и захлопываю дверцу. В полудрёме возвращаюсь обратно на мягкое ложе и стараюсь принять удобную позу для сна, но тщетно. Внутреннее беспокойство не даёт мне нормально заснуть, в частности от ощущения того, что на меня кто-то смотрит. Приоткрыв глаза, чтобы найти телефон и взглянуть на время, я вижу перед собой кого-то, кто лежит рядом. Быть может, Аманда решила перебраться ко мне? В темноте я не вижу лица, а только расплывчатый силуэт. Осторожно тяну ладонь, чтобы дотронуться, и понимаю, что плечо явно не женское. - Чего не спишь, малышка Джин? – до боли знакомый голос звучит не от моего «соседа», а скорее в моей голове. – Соскучилась по мне? После этих слов, я чувствую как меня хватают за руки и сковывают их над моей головой. Я пытаюсь закричать, но мой голос будто не слушается меня. Незнакомые пальцы скользят по моему телу и забираются под пижамную рубашку. Я всё еще не вижу лица, а силуэт стал более расплывчатым. Но я знала, кому принадлежал голос, а потому вырывалась изо всех сил. Вскочив на кровати от собственного крика, я попыталась успокоить выпрыгивающее сердце из груди. Руки тряслись, а на лбу выступила холодная испарина. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы привести себя в норму. Нащупав телефон под подушкой, я увидела время на часах – 3:57. Чёрт, надеюсь, я не разбудила ребят. Встав с кровати, я поправила чёрную штанину пижамы и собрала волосы в небрежный пучок. Тихоньку выхожу из комнаты и спускаюсь вниз, по пути включая свет на кухне. Зеленый чай с ромашкой – то, что мне необходимо, дабы успокоить свои нервы. Пока кипит чайник, я невольно заглядываю в холодильник и выуживаю оттуда яблоко, а после – сажусь за стеклянный обеденный стол и подбираю под себя одну ногу. Сон всё ещё не идёт из головы, и я прокручиваю его в голове снова и снова. - Не спится? – вдруг слышу за спиной голос Ноа и машинально вскакиваю со стула, отпрыгнув к тумбе. – Тише-тише! – он рефлекторно выставляет ладони вперёд. – Извини, не хотел напугать. Только сейчас замечаю, что он стоит передо мной в одних шортах с обнажённым торсом, чем заставляет меня отвернуться в смущении. - Я слышал, как ты вскрикнула. Всё нормально? – он подходит ко мне со спины, пока я завариваю чай. - Да. – сипло отвечаю ему и закидываю в кружку пару кубиков сахара. – Просто кошмар приснился. Я тебя разбудила? - Да, но это не страшно. Я чутко сплю. – он встает сбоку от меня и опирается спиной на тумбу, наблюдая за моими действиями. – Могу посидеть с тобой, если хочешь. Может, тебе так будет спокойнее? Внутри опять начался конфликт сторон: первая была не против его компании, а вторая хотела оттолкнуть. Я взяла кружку и долго смотрела на Ноа, точнее сквозь него. Он, надо заметить, терпеливо ждал моего ответа, пока в моей голове происходила «перезагрузка». - Не стоит. Тебе нужен полноценный отдых, после тура нужно восстановиться. – беру кружку и делаю глоток горячего напитка. - Я довольно быстро «регенерирую». – усмехается парень. – Но, если вдруг тебе станет тревожно, то заходи, поболтаем. – он подмигивает мне и удаляется обратно наверх. Сев за стол, я надкусываю яблоко и погружаюсь в свои мысли. Аманда не врала, когда говорила, что ребята действительно хорошие люди. По крайней мере Ноа создаёт такое впечатление о себе, с остальными я тесно не общалась, а потому дать им оценку не могу. Этот парень определённо умеет к себе располагать. К сведению: чтобы достичь со мной такого уровня общения, какой есть сейчас – Тони понадобилось целых два года, чтобы заполучить моё доверие и стать не только напарником, но и другом. Не знаю, как Себастьян умудрился получить моё расположение. Обычно я не доверяю людям и не подпускаю к себе близко, но у этого парня получилось «пробить брешь в броне» - у меня не возникло желание нагрубить в ответ, когда он начал спрашивать о моей жизни. С ним хотелось разговаривать, к тому же я почувствовала в нём родственную душу, как минимум из-за того, что у нас схожая ситуация, связанная с отношениями – и Ноа, и я «обожглись» о своих партнёров. Похоже, я всё же последую совету сестры и попробую довериться ему. Хотя бы из-за того, что Мэнди ему верит, а она за милю чувствует плохого человека и мне посчастливилось не раз в этом убедиться. Доев яблоко, я выбрасываю остатки в мусорное ведро и, открыв шкафчик около холодильника, достаю оттуда пару пачек с маршмеллоу. Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж и подхожу к комнате Мэнди. Меня пробирает волнение, но я стараюсь держать себя в руках. Взявшись за ручку, медленно поворачиваю её и приоткрываю дверь. Комнату озаряет тусклый свет от настольной лампы, стоявшей около кровати сестры, где лежал Ноа. Он держал в руках телефон и, судя по всему, читал новостную ленту. Как только я показалась в дверях, Ноа перевёл взгляд на меня, а я, в свою очередь, кинула одну пачку с маршмеллоу к нему на кровать. Сначала я столкнулась с непонимающим взглядом, но как только он получил от меня многозначительный кивок, заулыбался. Закрыв дверь, я подошла к кровати и села на край. Себастьян отодвинулся на вторую половину и, перевернувшись на бок, отложил телефон и подпёр кулаком щёку. - Ты, кажется, хотел узнать меня получше? – я открываю вкусности, стараясь не громко шуршать пакетиком. - Да. – отвечает он. Улыбка всё ещё не сходит с его лица. - Что ж, в медицину я хотела попасть сколько себя помню. В детстве я получила набор юного врача и с того момента «загорелась» этой профессией. – беру кусочек маршмеллоу и съедаю его. – Как раз тогда, когда я поступила в медицинскую школу, мы с Мэнди и потеряли родителей. Нелегко пришлось, но справились. В двадцать два я стала медсестрой и пошла работать в «скорую». - Почему именно туда? – в глазах Ноа я видела искренний интерес, а потому рассказывала всё охотнее. - На третьем курсе я проходила там практику и решила остаться там, когда поняла, что это моё призвание. Больница отбила бы всякое желание своей рутиной, а разъезжая по Лос-Анджелесу – никогда не знаешь, какой вызов тебе поступит. Нравится эта спонтанность. – я улыбаюсь и, неожиданно для себя самой, чувствую комфорт, который чувствовала только в разговорах с сестрой или Тони. Сев по-турецки, я съедаю ещё кусочек и замечаю, что Ноа так и не притронулся к вкусностям. - Угощайся. – я придвигаю пакет ближе к нему. - Спасибо. – он отреагировал как-то странно, будто до этого момента никто и никогда не предлагал ему сладости. - Что-то не так? – не оставляю эту ситуацию без внимания. – Такое ощущение, что ты боялся, что я заберу их себе. – нервно усмехаюсь. - Просто… - он замолкает на несколько секунд, а затем продолжает, - в детстве я был кем-то вроде «козла отпущения» в школе и, как ты понимаешь, у меня часто отбирали игрушки, еду или ещё что-нибудь. Со мной никто ничем не делился. - Травма детства, значит… - задумчиво протянула я. – Что ж, сейчас у тебя никто ничего не заберёт. Угощайся смело. – я широко улыбаюсь. И в этот момент меня словно током ударило: я словила себя на мысли, что начала улыбаться рядом с ним. Даже с близкими я очень редко это делаю, обычно я серьёзна как никогда. Пока не знаю, плохо или хорошо Ноа на меня влияет, но мне определённо комфортно, а это ведь главное, не так ли? - Что ты ещё хочешь узнать обо мне? – теперь я съедаю целую пригоршню маршмеллоу, говоря и жуя одновременно. - Я заметил, что ты вела себя довольно отстранённо от нас, когда мы были в гримёрной. На ярмарке ты держалась только сестры и шла позади всех. С чем это связано? Мы тебе неприятны? – на лице парня смешалась грусть и интерес одновременно. Я долго размышляла, прежде чем ответить. Мне пришлось долго подбирать слова и урезонить своего внутренного «цербера», готового рявкнуть на него и попросить не лезть не в своё дело. Ноа не пытается как-то задеть меня или обидеть, он просто интересуется, Джин. Успокойся и просто ответь ему. - Жизнь научила меня очень осторожно подходить к новым знакомствам. Я только узнаю вас, а потому держусь на расстоянии. Мне сложно открываться малознакомому человеку. – в горле застрял ком, пока я это говорила. - Ты правильно делаешь. В этом нет ничего постыдного. Я просто не мог понять, почему ты нас сторонилась, мы ведь не сделали тебе ничего плохого. – певец меняет позу, положив руку, на которую опирался, и ложась на неё. - Так уж вышло, что я ожидаю подвоха от любого человека. – опускаю глаза. Мне почему-то стало стыдно за своё поведение, но моё нутро твердило, что мне не нужно этого делать, потому как я поступала правильно. - Мне бы твою осторожность. – горько усмехается Ноа. Невольно замечаю, как он с трудом держит глаза открытыми. Изредка поедая маршмеллоу, он замолкает и смотрит на меня. - Ты устал. – мягко говорю я, после чего начинаю вставать с кровати. - Нет, что ты. – парень пытается переубедить меня. - Уже засыпаешь. – улыбаюсь и кладу свою и его полупустые пачки со сладостями на прикроватный столик. – Мне рано вставать, поэтому пойду. Спокойной ночи. Выключаю лампу и направляюсь к выходу, как Ноа окликнул меня: - Джин.. - Да? – взявшись за ручку, я обернулась через плечо. - Я рад, что ты хоть немного открылась мне. – даже не видя его в темноте, я знаю, что он улыбается. - Спи. – усмехаюсь и выхожу из комнаты. Бесшумно выдохнув я с ужасом понимаю, что во мне как будто что-то сломалось. Меня пугало, что я выложила ему свою историю жизни, зная всего второй день. Нельзя привязываться к нему, Джин. Ты должна держать возле себя только тех людей, которых знаешь. Стоило мне об этом подумать, как я чувствую, что сердце будто пропускает удар. Только не это! Не вздумай, Локхарт! Не дай этому произойти! Нельзя влюбляться. Это всегда заканчивалось плохо.