обреченные

– Ну мы точно теперь не просто близкие подруги. – Дорогая, у тебя какая-то замедленная реакция с ответами на мои вопросы, – Марьяна засмеялась и повернула голову к Виктории. Обнаженные они лежали на кровати. Самый прекрасный момент после совместно проведенной ночи – просыпаться утром и нежиться в постели, не желая вставать и вершить дела. Сладкая усталость от перенесенного экстаза парализовала их тела, лишив возможности двигаться хоть как-то, кроме утренних сонных объятий. Неизвестно, сколько времени. Они не брали телефоны со вчерашнего вечера – было не до этого. Возможно, около девяти часов. Впрочем, это неважно: сегодня в планах только домашние дела, не требующие какого-то жесткого тайм-менеджмента. Сквозь не до конца закрытые шторы пробирались солнечные лучи и падали прямо на Вику. Не желая более терпеть такое внезапное ослепление, женщина повернулась на бок, спиной к окну. Теперь перед глазами голая рыжая нимфа, тело которой было покрыто одеялом лишь на одну треть. Воспоминания о вечерней близости, плавно перетекшей в ночную, яркими вспышками возникли в голове. Неосознанно Виктория взяла прядь волос Марьяны и начала аккуратно накручивать её на палец. – Ну Марьян, давай по серьезке. Получается, мы любовницы. Изменяем своим мужьям друг с другом, – губы шатенки расплылись в какой-то странной улыбке. Было не понятно: она рада, огорчена или всё ещё летает в вечерне-ночном безумстве. – Я не изменяю. Я развелась с Зафаром в конце января, а перестали мы жить вместе ещё в конце ноября. Райдос не изменилась в лице, не прекратила нежно накручивать волосы Марьяны, в общем, никак не отреагировала на такое, казалось бы, сенсационное заявление. Внешнее спокойствие, увы, не всегда равно внутреннему спокойствию. Она догадывалась о причине развода, но напрямую спросить об этом не решилась. В голове мгновенно образовалась сотня мыслей, однако, молчание не прерывалось. Марьяна не спускала глаз с Виктории. Она не спешила рассказывать о разрыве отношений с Зафаром, потому что не была уверена, что Вике интересно. Она видела полное безразличие к этой теме. Пришлось напрячься и попытаться разглядеть в ней что-нибудь, что выдавало бы внутреннее состояние. Марьяне нравилось рассматривать Вику и находить нечто новое, раньше не привлекающее внимание. Пышные волосы, всегда поражающие своей роскошностью, выразительные брови, миниатюрный нос, тонкие мягкие губы, две симметрично расположенные родинки, карие глаза, которые всегда смотрели прямо, в упор, и порой казались стеклянными, как у куклы. Задумчивость во взгляде, кажется, то, что выдавало внутреннюю раздробленность. Романова поняла: никаких вопросов не стоит задавать и рассказы тоже лучше оставить при себе. Она знала, что если Вика захочет узнать, то обязательно спросит сама. Сейчас надо помолчать или перевести тему. Второй вариант выиграл, и Марьяна спросила: – «Кофе с Райдос» будешь снимать прямо из моей постели? – Да, на фоне твоего обнаженного тела. Они засмеялись, представив, какой бы шум наделали, в случае публикации таких пикантных кадров. Общественность была бы шокирована, а органы государственной власти сразу же отправили бы этих женщин за решетку. Шутка подействовала на Викторию, позволив отвлечься от мыслительного процесса, предавшего некоторую отрешенность от реальности. Решив вернуться к раздумьям позже, шатенка поднялась с кровати и начала искать свою одежду, небрежно разбросанную в порыве страсти. – Можешь не одеваться полностью. Эля не ранняя пташка, и я более чем уверена, что она всё ещё спит. Послушав Марьяну, Вика надела только нижнее белье и вышла из комнаты. На ходу взъерошив волосы и расчесав их пальцами, она зашла на кухню и замерла. Стоявшая у плиты Элеонора повернула голову и, окинув Викторию взглядом, так лучезарно улыбнулась, что на щеке появилась едва заметная ямочка. – С добрым утром, – невозмутимо сказала брюнетка, как будто абсолютно не удивлена внезапной встречей с легко одетой Викторией Райдос. – Тебе сварить кофе? Вика, как вкопанная, всё ещё стояла в дверном проеме и не знала, что делать. Её редко удавалось обескуражить, ввести в состояние растерянности, но в данную секунду именно это и получилось. Совсем неожиданной оказалась такая утренняя встреча и стала причиной румянца на щеках. Смущение, стыд, шок – вот что обезоруживало лучше всего. Элеонора действительно не ранняя пташка – Марьяна была права – тем не менее встала рано, не желая того. Удивительно, что она, даже раньше, чем сами Марьяна и Виктория, поняла, чем может закончиться совместный вечер этих женщин. Не была уверена, но предполагала. По этой причине девушка написала приятельнице, с которой не общалась, кажется, лет семь, зато та была единственная в Питере, с кем можно весело провести время, посетив какой-нибудь бар. Они разошлись довольно поздно, впрочем, это никак не повлияло на режим и состояние Элеоноры: девушка проснулась рано без будильника и желание поспать хотя бы до одиннадцати отсутствовало. – Да, пожалуй, – Райдос села за стол и, закинув ногу на стул, прижала к груди левое колено. Немного погодя она подняла взгляд на брюнетку и сказала: – Знаешь, даю тебе полное право называть меня Викой. Помнится, при первой встрече... – «Виктория. Пока что можно только так» – я помню, – слово в слово, как Виктория неделю назад, проговорила Элеонора, с лица которой не сходила улыбка. – Хорошо, Вика. Брюнетка приступила к варке кофе. Виктория, смотря ей в спину, немного успокоилась, и щеки перестали гореть. Эта неловкая сцена почему-то отразилась на её состоянии больше, чем могла. Вика себя чувствовала как провинившийся ученик, которого учительница спалила за не сделанным домашним заданием. Но несмотря на неловкость, ей было приятно находиться рядом с Элеонорой. Она понимала, что та её не осуждает, не подшучивает, не уязвляет, а наоборот старается держать обстановку комфортной и не допускать какого-то напряжения. Не успев целиком поглотиться своим эмоциональным состоянием, Вика увидела стоящую перед собой чашку ароматного кофе, а после услышала глубокий, тихий голос, чем-то напоминающий мамин: – Понимаю, что ты чувствуешь. Обычно в таком виде передо мной является только Марьяна, так что я тоже чуть-чуть смущена. Эля произнесла это, скорее, в знак поддержки, ведь на самом деле не чувствовала смущение. Она хотела, чтобы Вика расслабилась и не испытывала дискомфорт. К слову о Марьяне. Уставившись в потолок, она анализировала вчерашний день с самого начала. Разговор с Элей и её двусмысленные фразы, встреча с Викой и проведенный вместе вечер, внезапно вспыхнувшая страсть и случившаяся близость, очень чуткий, но в то же время крепкий сон. Если бы не утренние объятия Вики, то Романова бы подумала, что ей всё приснилось. Рука, расположившаяся на её талии, не позволила принять явь за сон. Оказывается, всё произошедшее было наяву. Верилось с трудом, но охотно. Наверное, вчерашний день Марьяна могла отнести к тем самым дням, которые надолго остаются в памяти и от воспоминания которых тепло начинает разливаться в области грудной клетки. Это те самые дни, которые потом внесешь в блокнот с пометкой «важное». Это те самые дни, в которые ты был счастлив. Марьяна лежала и размышляла о судьбоносности событий. Очевидно, их с Викой встреча на вокзале была с целью увидеться спустя три месяца разлуки, но на самом деле значила гораздо больше. Как только они договорились встретиться, обе поняли, что это станет продолжением их уже начатой романтической истории. Да, они были уверены, что подавленные чувства друг к другу угасли и не воскреснут снова. Уверенность подвела: чувства вспыхнули в два раза сильнее и просились наружу. Они и не подозревали, чем может закончиться эта встреча. И тут же возник вопрос: а чем могут закончиться их начавшиеся отношения? Сейчас, когда обе счастливы и испытывают невероятное блаженство от пребывания вместе, лучше не заглядывать в будущее. Будущее изменчиво, потрясает своей неизвестностью, привлекает загадочностью, зато настоящее дарит положительные радостные эмоции, не взирая на то, как сложатся обстоятельства дальше. «Где она? Я думала, мы ещё полежим вместе» – пронеслось в голове у Романовой. Не в силах ждать, она решила проверить, по какой причине Виктория задержалась на кухне. Накинув халат, Марьяна собрала волосы в пучок и вышла из комнаты. Дойдя до кухни, она услышала голос Элеоноры: – В общем, я нисколько не пожалела, что пошла за вторым высшим. Марьяна нахмурилась, выражая в лице полное недоумение. Она никогда не думала, что застукает за разговором Вику и Элеонору, к тому же в такой ситуации. Хотя признаться честно, где-то глубоко в душе у неё теплилась надежда, что когда-нибудь женщины подружатся. В данную секунду увиденное казалось абсурдным и нереальным, как будто бы всё действительно происходит во сне. – Знаешь, если бы ты вышла сейчас голая, я бы вообще не удивилась, – сразу же отозвалась брюнетка, уставившись на Марьяну. – Чего вы здесь делаете? Ты же спать должна, – обратилась она к подруге, а после перевела взгляд на Вику. – А ты быть со мной. – Раскомандовалась она. Между прочим, оказалось, что мне есть о чем поговорить с Викой, – Элеонора подмигнула шатенке, и та улыбнулась в ответ. От внимания Марьяны не ускользнуло, как Эля обратилась к Вике. Она понятия не имела, почему они за такой короткий промежуток времени смогли найти общий язык, зато ясно чувствовала, что между ними нет никакого напряжения, свойственного только что познакомившимся людям. Разумеется, ей захотелось узнать подробности этого дружелюбного общения, но, видимо, тайное станет явным чуть позже.