Невозможное произошло

      Первый триместр беременности наконец-то закончился. Несмотря на то, что Ли Вон уже немного оправился от постоянного чувства тошноты, после многочисленных неудобств и ночных приступов голода, хорошая готовка Цезаря и ночные перекусы стали для него новыми врагами. — Я не могу поверить в то, что мне запрещают заниматься спортом. Я человек, у которого есть распорядок дня, и отсутствие режима утомляет меня, — жалуется адвокат, сбитый с толку из-за прибавки в весе, произошедшей за последние месяцы. Если быть точнее, у него уже семь лишних килограммов, и хотя доктор Антонелли пояснил, что это абсолютно естественно, ему следует избегать чрезмерных физических упражнений, потому что его беременность протекает так, как у всех остальных мужчин — имея высокий риск, поскольку это пока новое и до конца не изученное явление в современной медицине. — Тебе следует меньше жаловаться и признать, что пришло время поехать обратно в Россию за очередной консультацией к доктору Антонелли. Он сам говорил, что первый триместр самый деликатный и непредсказуемый, и ему следует тебя проверить. Но ты не обращаешь на эти предписания никакого внимания и не хочешь слушаться, — Цезарь массировал уставшие и припухшие ноги Ли Вона, лежащего на спине на своём новом кожаном диване, с которым брюнет скоро сольётся воедино от такого комфорта. — Со мной все в порядке... Зачем ехать в Россию? Мне не хочется снова идти в больницу? Скажи ему, что со мной все в хорошо. И все. Ли Вон устроился поудобнее и издал тихий визг от щекотного трения кожи. — Дело не только в том, что с тобой все в порядке — нам еще нужно знать, как поживает ребенок, — утверждает будущий отец, все еще сидя рядом с Ли Воном и массируя его босые ноги. Чон глубоко вздохнул, зная, что все, что говорит Цезарь, правда. — Я толстый... Я даже себя не узнаю в зеркале. Я не хочу быть таким. — Ты не... — Перестань лгать только для того, чтобы мне стало лучше. Это твоя вина, что ты так хорошо готовишь. Цезарь лишь гордо улыбается, потому что ему нравится видеть, как его возлюбленный с радостью и большим аппетитом съедает каждое блюдо, которое он для него готовит. — Как насчет того, чтобы сегодня прогуляться и сделать кардио? — Я хочу, но у меня болят ноги, — он издал еще один долгий вздох. — Я не люблю носить столько мешковатой одежды... — Тогда не делай этого. — Хватит нести чушь. Ты прекрасно знаешь, почему я это делаю. С каждым днем ​​живот становится все более заметным, и это не позволяет мне чувствовать себя полностью комфортно в своём теле. Услышав это, Цезарь мягко раздвигает ноги Ли Вона и приближается к нему со стороны паха, медленно целуя его бедра, одновременно проводя длинными пальцами по открытой коже Ли Вона, ведь тот был в коротких шортах — Твое тело такое, какое оно есть. И оно идеально, — аккуратно наклонив лицо к животу Ли Вона, который перестал быть твердым и плоским, он нежно поцеловал его. Видя нежный жест своего партнера, адвокат лишь слегка улыбается, медленно протягивая руку к голове Цезаря и лаская его светлые волосы. — Ты говоришь это только потому, что я тебе уже нравлюсь… — Я говорю это просто потому, что это правда, — осторожно и слегка приподнимая свитер Ли Вона, блондин обнажает его выпуклый живот и снова целует его. — Для остальных людей беременность у мужчины – это ненормально. По крайней мере, это пока не очень заметно и я могу хорошо это скрыть одеждой, — запутывая свои тонкие пальцы между платиновых вьющихся волос Цезаря. Он медленно раздвигает ноги шире, чтобы Цезарь мог расположиться между ними удобнее. — Какое значение имеет мнение других людей? — Цезарь проговорил низким голосом и опустился поцелуями ниже, достигая нетугой резинки его шорт, чуть приспуская и сея поцелуи уже совсем близко с лобком. Почувствовав губы Цезаря на своей эрогенной зоне, Ли Вон начинает понемногу краснеть, и хотя раньше ему всегда было трудно принять элементарные инициативы от Цезаря в поисках удовольствия на сто процентов, в последнее время мафиози стал человеком с чуть большим тактом. Поэтому он позволил ему взять бразды правления в свои руки без всяческих жалоб. Цезарь видит, как Чон немного приподнимает бедра, предлагая ему продолжить путешествие губ, и недолго думая принимает приглашение, снимает шорты полностью, медленно их спустив с бедер. Он понял, что, хотя они оба мужчины, которым нравится энергично получать плотские удовольствия, к Ли Вону нужно обращаться с нежностью и прелюдией. Когда одежда оказалась на полу, спустившись по длинным, крепким ногам Ли Вона, Цезарь смог зрительно наслаждается тем, как человек, которого он любит больше всего, полулёжа раскинул ноги перед ним и смотрел с желанием, краснея. Сергеев медленно ласкал бедра парня, наклоняясь к ним лицом и медленно целуя их. Чон решил просто наслаждаться вниманием, которое ему оказывают, закрыл глаза и смело провел правой рукой под свитер, пока не достиг своего левого соска, чтобы немного погладить его в ритме поцелуев Цезаря. — Я вижу только совершенство.., — шепчет Сергеев, позволяя своему теплому дыханию обволакивать промежность Ли Вона. Двигая языком вверх, пока не достиг члена, затвердевшего и чувствительного к малейшему прикосновению, Цезарь взял его в рот от головки до основания, втягивая глубоко в своё теплое горло. — Ааах... Колечко сжатых мышц адвоката начинает пульсировать все сильнее и сильнее, поскольку он чувствует, как Цезарь мало-помалу поглощает его. Подняв другую руку, он обнажает свою грудь, сжимая ее от желания и удовольствия. Красивая талия Ли Вона остается такой же привлекательной и манящей: ее тонкие изгибы, сводящие с ума Цезаря, переходят в маленький выпуклый живот, который обычно Ли Вон почти никогда не показывает. Цезарь мог увидеть торчащие красноватые набухшие соски, которые теперь заставляют Ли Вона дрожать от любого к ним прикосновения. Он поднял голову и поцеловал головку брюнета, наблюдая за неотразимо красивым парнем, жаждущим внимания и удовольствий, который кусает губы, чтобы мафиози оказался внутри него. — Цезарь... Мххм... Продолжай... Цезарь отвлекается, когда слышит свое имя, и сталкивается со своей погибелью: прекрасными глазами Ли Вона, которые обезоруживают его и за секунду утаскивают в небытие. Улыбаясь от удовольствия, он облизывает губы, потому что прекрасно знает, где и как Ли Вон хочет, чтобы его приласкали. Еще шире раздвигая ноги и ягодицы, он прильнул к промежности лицом, целуя пульсирующий проход адвоката, который требует больше внимания, в то время как другой рукой он не останавливаясь надрачивал стоящий колом член метиса. — Ах.. ах.. ах..., — брюнет стонал, лаская и сжимая свои набухшие соски, чтобы почувствовать еще больше приливов удовольствия. Цезарь, со своей стороны, буквально пожирает его, вводя и вынимая свой умелый теплый язык, посасывая, целуя и немного покусывая его ягодицы. Он снова двинулся губами вверх по яичкам, дразня языком шов мошонки, пока не достиг венозного, вспухшего и очень влажного члена своего партнёра. — Ааах..! Не выдержав таких ласк, Ли Вон со страстью и дерзостью схватил Цезаря за волосы и буквально заставил мафиози вновь взять в рот. — Ещё!... ах.. ах... Господи, Цезарь.. Цезарь зажмурился и принял его полностью, снова засасывая ствол глубоко в глотку, чувствуя, что Ли Вон начал нетерпеливо двигать своими бедрами, буквально трахая его. Пока Цезарь доводил его до кульминации ртом, пальцы же опустились к сфинктеру Ли Вона. Он вошёл пока одним, затем добавил второй, входя глубже, пока не достиг точки G, стимулируя ее сильным надавливанием. Ли Вон, почувствовав такую ​​сильную стимуляцию, выпускает из своих губ громкий стон, а вместе с ним и большое количество спермы, которая естественно немного выливается из занятых губ Цезаря, но ни в коем случае не тратится зря, поскольку он очень умело глотает ее, не теряя ни капли. Брюнет тяжело дышит, наслаждаясь ярким оргазмом. Глядя на выпуклый пах Цезаря, очерчивающий твердый, как камень, и возвышающийся над его штанами член с призывом к действию, Ли Вон кокетливо поднимает ногу и нежно ласкает его. — Это несправедливо, что всё внимание только мне. Почему бы тебе не позволить мне помочь? - он сильнее надавил стопой на пах Цезаря. — Мм... Не знаю... смогу ли я сдержаться. — Ты все еще боишься быть слишком грубым со мной? Ли Вон привстал, садясь перед ним, начиная расстегивать на мужчине штаны. — Ребенок... — Все будет хорошо... На этот раз давай помедленнее, — быстро раздевая любимого с огромным желанием. — Вот почему я хочу, чтобы мы съездили к врачу. Потому что, если я что-то сделаю не так, это может повлиять на тебя. Адвокат медленно толкает мафиози в грудь так, что на этот раз он лёг на спину, а сам деликатно сел на него сверху, поглаживая огромный твёрдый член Цезаря, который терпеливо ждёт и жаждет поглотиться жаром Ли Вона. — На ​​этот раз я задаю темп, просто наслаждайся. Цезарь улыбается, наблюдая, как его тигр проявляет инициативу, и поднимает руки к его бедрам, чтобы дать ему больше равновесия в движениях. Со своей же стороны, Чон осторожно опускает их и берет горячий пульсирующий ствол в свои руки, чтобы постепенно направить его к растянутому колечку мышц и ввести внутрь, вздрагивая, когда тот медленно проталкивает собой нежные и бархатные стенки всего его естества. Цезарь издает тихий стон, улыбаясь от удовольствия, видя, как его сексуальный и горячий партнер почти полностью принимает его. — Какое прекрасное зрелище. Мне это нравится в тебе. Он не перестает пробегать своими яркими серо-голубыми глазами по каждому уголку прекрасного тела Ли Вона, видя, как тот раздвигает ноги, упирается руками в его твердый живот, пока он двигается вверх и вниз, ища удовольствия от огромного члена блондина, отчётливо чувствуя, как он входит уже... полностью. Каждый раз, когда Цезарь чувствует, что Ли Вон жадно опускается все ниже и ниже, он останавливает его бедра и избегает полного проникновения в него. Возможно, он думал, что так не причинит вреда ребенку. — Ах! Да... Да..! — медленными, дразнящими, круговыми движениями двигая бедрами, его тигрёнок медленно наклонился к Цезарю, чтобы увлечь его в поцелуй. Цезарь отвечает одновременно страстно и нежно, сплавляя губы и языки воедино, пока он поддаётся бедрами в ритме своего возлюбленного.       Медленно и томно влюбленные наслаждались тем удовольствием, которое могли доставить им только их тела, слившиеся воедино. Они перемещались от дивана к столу, а затем к стене к своей комнате, продолжая часами, пока не ощутили взаимную кульминацию, растекающуюся между поцелуями и ласками.

***

      На следующее утро отец, расстроенный тем, что никак не может увидеться с сыном, решает позвонить ему в который раз и спросить, сможет ли он навестить его. Но в конце концов, получает тот же ответ, что и всегда: «Я очень занят, у меня нет времени присматривать за тобой, увидимся немного позже».       Понятно, что Ли Вон не хотел предстать перед отцом в таком виде. Хотя его беременность пока была ещё не очень заметной, он почему-то боялся, что отец заметит в нем что-то необычное. В любом случае, крик от ужаса мужчины был бы таким, что на этот раз разверзнулись небеса, и Михаил получил бы сердечный приступ или развязал настоящую войну с Цезарем. Правда в том, что Ли Вон еще не знал, как вести себя в этом случае при своём отце, поэтому он так сильно его избегал. А бедный Михаил просто выпрашивал немного внимания у любимого сына, по которому он так соскучился за эти четыре месяца с момента отъезда в Южную Корею. — Может быть, он убегает от этого животного и не хочет мне ничего говорить, чтобы избежать дальнейших осложнений? — Я не думаю, что это так. Мне сообщили, что Царя не было в России четыре месяца. Услышав это, Михаил сильно удивился. — Думаю, они вместе, — последние слова Владимир произнес с некоторым недовольством. — Что, черт возьми, этот парень сделал с моим сыном? Почему у него нет времени меня? Неужели он снова похитил его? Проклятье, я хочу просверлить ему башку раз и навсегда. — Не расстраивайтесь так, Босс, пожалуйста, это вредно для Вашего сердца... Так что... Знаете что, позвольте мне тайно поехать в Корею, чтобы узнать, что случилось с Вашим сыном, и если он жив и здоров, я Вам об этом сообщу. Если этот человек осмелился похитить или причинить ему вред, я сам позабочусь о том, чтобы привести Ли Вона к Вам.       Михаилу, с большой решимостью выслушавшему слова Владимира, не остается иного выбора, кроме как принять это предложение и отправить его в Южную Корею.