Где твоё сердце?

«Кира Андреевна Врач-кардиолог»

Бейджик на длинном шнурке, заляпанный парой капель крови, валяется на рабочем столе среди такого же хаоса, как и в душе обладательницы оного. - Вива, ты не видела опять мой сраный бейдж? Все утро ищу, все перерыла, как будто сквозь землю! – блондинка перед зеркалом вертится, бойко отмывая кровь с халата перекисью. - А ты как без него полдня отработала? Тебя даже заведующая не прибила? – Брюнетка, лениво ползающая в телефоне, привстает, помогая коллеге в поисках. – И не легче сменить костюм? – кивает на потуги в оттирании крови. - Чистых костюмов у меня уже не осталось. Вот и приходится выкручиваться. А Степановна на другой экстренке была все утро, поэтому и не вставила люлей. Да и у меня тут весело было. – Кира оборачивается, показывая результат отмывания, и, видя искомое в руках напарницы, благодарит. – Ой, а где ты его нашла? - На столе, где же еще? – Малышенко улыбается, замечая взгляд карих глаз, что непроизвольно глядит на стол упомянутый, но там действительно бардак. - Неудивительно, что он там был. Я бы ни за что не нашла. Спасибо. – Обнимает крепко, вешает бейджик на шею, - курить пойдешь? – и топает на выход, ведь есть несколько минут на перерыв. - Может еще даже кофе попить успеем. – Виолетта подскакивает бодро, топает следом на запасную лестницу, читая новые сообщения в рабочем чате. Кира устало прислоняется к подоконнику, затягиваясь ментоловым честером, глаза прикрывает, а сознание тут же подкидывает очередные кадры недавних операций и молодого мужчину, что спасти не удалось. - Ой, девки пишут, привезли экстренку, - Ви поднимает глаза на напарницу, - Степановна всем ходит развешивает люлей. Похоже, нам тоже достанется. – Глаз не отрывает от новых сообщений. – Прикинь, декстрокардия. - Да ладно? – Кира даже вперед подается, заглядывая в экран. – Одиночная? Иначе б не довезли. А что еще там есть интересного? – почти выхватывает у Малышенко мобильник. - Эй, отдай. Иди в своем читай. Или проси Степановну тебе отдать ее. – Ви притворно дует губы, надеясь, что не ей достанется такой интересный случай. Кира докуривает скорее, тут же вылетая в коридор, и, как полагается закону подлости, сталкивается с заведующей отделением. - Кира Андреевна, вы почему не на рабочем месте, и выглядите, мягко сказать, неважно? – длинные волосы блондинистые заплетены в тугую косу, а голубые глаза метают молнии. - Кристина Степановна, я как раз туда и шла! – глазки стоит честные, ведь так оно и было. - В шестую палату поступила молодая девочка. В силу того, что ты вчера многих выписала, я передаю ее тебе. Это твой шанс реабилитироваться в моих глазах. – И заведующая, громко цокая небольшими каблучками, уносится дальше раздавать ценные указания. - Диан, - Кира останавливает мимо пробегающую медсестру, - дай карточку новой из шестой. - А она на посту лежит, никто из докторов ее еще даже не смотрел, хотя, на мой взгляд, девчонка худа. Там мамаша с ней вертится, можете забрать себе. – Диана лишь машет рукой в нужном направлении, да дальше уносится. - Мне она и так отдана уже, - тихо бормочет девушка, вздыхая, и направляется к посту. На самой верхней карте читает данные. «Елизавета Андрющенко, 18 лет, декстрокардия? ВПС?» - Да где и откопали такого кадра? – возмущается громко Кира, пугая незаметно подкравшуюся Виолетту. – Из леса, что ли привезли? - Ну-ка дай глянуть, - Малышенко даже интересно стало. – Ого, они чего, реально обалдели. Ту же свихнемся обследовать. Как же хорошо, что не мне досталось! - И Малышенко радостно подпрыгивая скрывается за ближайшей дверью. - Блин, ладно. Надо идти. – Кира вздыхает и идет к шестой палате. В самой палате переполох – три из четырех занятых коек в хаосе – одеяла валяются где угодно, пока два женщины, слева лежащие, смеются, хватаясь за животы. Еще одна кривится от боли, но видно, что смешно и ей. - Березина, Авдеева, ну сколько можно? – громкий голос одергивает женщин, те сразу затихают, возвращая одеяла на место. – Раз скачете, словно горные лани, значит на выписку завтра пойдете! Иванова, чего смеемся? Ребра не болят уже? – и женщина у окна затихает, виновато глядя на врача. - А тут у нас кто? – поворачивается вправо, замечает совсем маленькую девчушку, что глазами большими хлопает, глядя на всю эту эпопею. - Меня зовут Лиза. – Почти неслышно отвечает, пока разглядывает нового доктора. – А это мама моя. Кира замечает усталую женщину, что рядом сидит на стульчике, за руку держит дочь свою, и молчит, с надеждой глядя на Медведеву. - Меня зовут Кира Андреевна и я лечащий врач Елизаветы. Для подтверждения или опровержения диагнозов мне нужно будет провести обследование. Но сначала нужно будет подписать согласия. А пока что я ее послушаю, чтобы прикинуть примерный план. И в силу того, что моему пациенту уже есть 18, нахождение посторонних зависит лишь от нее самой. – Кира выразительно смотрит на женщину, что, кажется, сейчас и вовсе упадет в обморок, и на саму девчонку, что выглядит ничем не лучше матери. – Как вас зовут? – спрашивает у женщины. - Альфия Сергеевна, я мама Лизы. – Женщина нервно подскакивает, не знает, что делать дальше. - Вы живете здесь? – получает кивок согласный, - тогда вы можете зайти со мной в ординаторскую, подпишем бумаги, и после я вам предложу уехать домой. Просто потому что никакого экстренного лечения Лизе не требуется, а обследование еще не начинали. Я буду вам сообщать все моменты и изменения, а вы можете посещать дочь в строго отведенные часы. - Хорошо, доктор. – Женщина встает, прощается с дочерью, обнимая и что-то шепча на ухо, а после смиренно идет за Кирой. - Расскажите, какие симптомы у Лизы и как давно они начались? – усадив Альфию Сергеевну за стол, Кира в очередной раз ужасается бардаку на нем. - До десяти лет Лизонька ни на что вообще не жаловалась. Все хорошо было, только болезной была, постоянно простывала, но это у всех детей такое, я и не обращала внимания. А потом она записала в спортивную секцию, на карате, и я начала замечать, что она постоянно приходила слишком уставшая с тренировок. Но ведь там они не цветочки рисуют, и я дальше не обращала на это внимания. А потом, лет в 15 она стала жаловаться на слабость уже даже вне тренировок, но при любых физнагрузках. Например, мы жили на пятом этаже, и ей стало тяжелее подниматься по ступенькам. - А почему раньше не обратились к врачу? – Кира слишком серьезная для такой матери, халатно относящейся к здоровью собственной дочери. - Мы только полгода назад переехали в Москву, до этого просто не было возможности. И первые несколько месяцев ей было легче, я и подумала, что все нормализовалось. Но видимо нет. – Женщина тайно вытирает слезу. – Доктор, вы вылечите ее? – задает самый важный вопрос. - Вот здесь распишитесь, и чтобы что-то обещать, мне надо сначала выяснить, какими болячками она богата. – Кира прощается с женщиной, внутри себя лишь ужасаясь. *** - Ну чего там? – Виолетта с булкой в зубах влетает в ординаторскую, пока Кира заполняет карты пациентов. – Смотрела декстро? Ну что там? Кир? – любопытство не порок. - С мамашей говорила, что-то мне подсказывает, что там целый набор, ведь девчонка вообще не обследована. – Медведева лишь хмурится. - Бестолковые? Из леса? – Малышенко добродушно достает из кармана халата вторую булку и протягивает напарнице. – На, а то опять не ела ничего. - Из глухой деревни, плюсом там еще спорт в нагрузку. Полный аншлаг, короче. - Вот это да… - Ви лишь присвистывает, а после, схватив свою чашку, вновь скрывается за дверью. Кира, старательно дописав карты, решает дойти до девчонки, узнать, как говорится, из первых уст всю информацию.