Суд

      Лачуга Алекса не спала всю ночь, пытаясь понять, что же случилось с Диоресом. Диорес же в это время спокойно спал, восстанавливая силы. Ночь шла, а Алекса всё также оставалась беспокойной и решила спуститься на первый этаж лачуги. По скрипучей лестнице она спустилась вниз, звук скрипа не помешал спать Диоресу, он спал действительно мёртвым сном. Алекса, оказавшись на первом этаже, наблюдала луну, которая была красивой. Для обычной крестьянской девушки Алексу потрясло видеть столько крови, видеть убийство. Для неё было это шокирующим явлением, поэтому она старалась забыться, убежать от всех этих мыслей. Алекса, ещё раз затаив дыхание и послушав, что Диорес не издаёт ни звука, решила выйти на улицу. Отперев дверь лачуги, она вышла и с горестью посмотрела в небо, не понимая, зачем она пошла с ним. Было ли это её решение? Или же его? Она могла убежать от него в любой момент, не помогая, но она осталась с ним. Она подошла к ближайшей бочке с водой и умылась холодной водой. Она задержала свой взгляд на своём отражении, изучая своё лицо. Алекса внимательно изучала его и прониклась жалостью к себе, что позволяла работать в таверне и распоряжаться собой таким образом. Её никчёмность и слабость действительно поразили её до глубины души, а по её щекам начали стекать слёзы.       Её слёзы продолжали стекать ровно до того момента, как она не услышала звук конских копыт, направляющихся к лачуге. В этот момент у неё перехватило дыхание, появился страх не только за себя, но и за Диореса. И первая её мысль была не о себе, лишь о нём. Даже в тот момент она не понимала, почему навязавшийся к ней человек, убивший тавернщика, так стал дорог.       Звук копыт не утихал, а становился всё громче, десять конников скакали прямо к лачуге. Увидев Алексу, они стали скакать быстрее и орать: “Женщина! Там женщина!”. Алекса прислонилась к двери спиной, в панике она не понимала, что делать. Диорес спал мёртвым сном, после всего того, что произошло с ним, она не могла понять, проснётся ли он вообще. Вскоре, как приблизились конники, она увидела в них не ополчение, не сторожевых, а разбойников. Как только они приблизились к лачуге, то Алекса в панике начала кричать, хотя она понимала, что её уже ничего не спасёт. Старший из разбойников на сером коне подъехал к ней и схватил за руку, скомандовав, чтобы она закрыла свой рот, но она продолжала кричать. Разбойник в порыве гнева ударил её, от чего она упала на землю. Слёзы вновь покатились по её щекам, а боль не унималась ни на секунду, давая понять, что она слаба и не в силах сопротивляться. Разбойник же спешился с лошади и подошёл к ней, а затем пнул её в бок, перевернув на спину, все остальные люди за ним засмеялись. Он подошёл к ней и взял её за горло, а когда поднял, то начал срывать её верхнюю одежду, от чего она закричала ещё сильнее. Утратив свои силы, она лишь закрыла глаза, открывая и закрывая рот, не в силах больше ничего произносить. Он притянул её к себе и заулыбался, от него веяло пивом и неухоженностью.       Через мгновение дверь лачуги вновь открылась со скрипом, оттуда вышел Диорес. Он был не в броне, верхняя часть туловища не защищена, как и нижняя, исключительно его штаны и ботинки. В руке он держал меч. Но уж через несколько секунд он упал на колени и согнулся, пытаясь опереться на меч, он пробовал встать, но не мог.       - Эй, Джереми, убей этого беднягу. - сказал главарь.       - С радостью, он настолько слаб, что даже с мечом в руках не может ходить. - усмехнулся подопечный и поскакал к Диоресу.       Приблизившись на достаточное расстояние, копыта и ноги лошади находились прямо перед лицом Диореса. Разбойник замахнулся своим копьём, чтобы ударить Диореса, но в один момент Диорес взялся своей рукой за ногу лошади и сломал её. Она издала дикий вопль боли и наклонилась ниже, пытаясь удержать равновесие. Разбойник на лошади начал качаться и выронил копьё из рук, но Диорес поймал его и пронзил насквозь разбойника.       Главарь оттолкнул от себя Алексу и устремился на Диореса, вынимая свой меч из ножен и махая им вовсю, чтобы достать Диореса. Диорес метнул копьё и попал в голову главарю, оторвав её. Разбойники, стоявшие сзади, оступились и начали отходить на своих лошадях. Алекса всё ещё лежала на земле, обессиленная и шокированная тем, что произошло с ней. Диорес же подошёл к ней и взял на руки, понеся обратно в лачугу. Поднявшись на второй этаж, он положил её на кровать и лёг рядом с ней, притянув к себе в объятья.              Лачуга. После ночи.              Алекса и Диорес проспали вместе всё утро до полудня. Диорес проснулся первый. Перед ним лежала Алекса, заключённая в его объятья ещё с прошлой ночи. Она сладко спала и сопела, уткнувшись в его грудь. Её спутанные чёрные волосы, ниспадающие на маленькие хрупкие плечи и незащищённые ключицы девушки действительно показались привлекательными Диоресу. Он никогда не чувствовал ранее незнакомого ему ощущения. Он любил Алексу и дорожил ею. Он лежал с ней и боялся двинуться, потому что не хотел нарушить её покой и сон, но через какое-то время она всё же проснулась. Она открыла свои глаза и посмотрела на Диореса, но в них читалась не благодарность или любовь, а уже страх. Она боялась его. Алекса немедленно вскочила с кровати и, взяв рядом лежащий чайный сервиз, она метнула в него, но он уклонился. Он медленно подошёл к ней и приблизился на достаточное расстояние, чтобы их груди соприкасались, Алекса стиснула свои зубы и пыталась ударить его, но у неё не получалось сделать это достаточно сильно.       - Кто ты такой?! - закричала на него Алекса       - Я уже тебе говорил. - спокойно ответил Диорес, глядя в её глаза.       - Нет! Ты соврал мне! Почему? Почему ты не можешь сказать мне правду? Неужели обычный рыцарь смог бы сломать ногу лошади? Оторвать голову, бросая копьё? Почему ты не можешь мне сказать?! - продолжала кричать Алекса и бить по груди Диореса кулаками.       - Всё, что я делаю, я делаю ради тебя.       - Мне не нужны эти глупые сказки и слова! Мне нужны объяснения! - Ты так сильно волнуешься из-за того, что я проявил свою силу по отношению к тем людям, которые пытались сделать с тобой настолько ужасные вещи. Неужели я что-то сделал не так?       - Ты... Ты отвечаешь вопросом на вопрос! Откуда у тебя такие силы?! Почему ты вчера просто взял и потерял сознание, бившись в агониях?!       - Послушай, я смертельно болен. Этот припадок в порядке вещей. Мне осталось жить недолго, как сказал ле... - не успел Диорес досказать слово, как Алекса вновь закричала на него.       - Нет! Я не верю! Я никогда не видела людей с такими болезнями! Как ты, будучи настолько сильным, владеешь настолько серьёзной болезнью, как ты попал в рыцари?!       Внезапно Алекса замолчала и открыла свои глаза, смотря в глаза Диореса. Она ускользнула из-под него и убежала на улицу. Диорес же последовал за ней, крича, чтобы она подождала его. Выйдя на улицу, он заметил, что Алекса стоит с его мечом в двух руках, еле держа его. Она поставила его навершием на землю и прижала ногой гарду. Она приблизилась своей грудью к острию меча и почти легла на него.       - Я убью себя, если ты не скажешь мне правду! - закричала Алекса, сдерживая свои слёзы.       Между ними повисло молчание. Можно было сказать, что оно длилось целую вечность, но на самом деле оно длилось лишь несколько минут, когда Диорес поднял свою голову и посмотрел на солнце, усмехнувшись.       - Убей себя. - сказал он громким и низким голосом, резко поворачивая голову в её сторону.       - Что... Я же ведь не шучу... Я сделаю это! - она не смогла сопротивляться эмоциям и заплакала.       - Так сделай. - засмеялся он. - Сделай это, убей себя.       Алекса, стиснув зубы, прижалась к острому лезвию меча ещё сильнее. Алая капля, словно рубиновая роса, проступила на месте соприкосновения клинка с нежной грудью, скользнула по холодному металлу, оставляя за собой кровавый след. Дыхание Алексы стало хриплым, прерывистым, движения – скованными, словно окоченевшими. Она медленно, еле сдерживая дрожь, повернула голову к Диоресу. Слёзы, горькие слёзы отчаяния, струились по её бледным щекам, когда она снова, с надрывом, вскричала, изливая на него всю бурю своих терзаний.       - Пожалуйста, я умоляю тебя... - кричала она хриплым голосом.       - Может быть ты уже умрёшь? - спросил Диорес насмешливым голосом. - Мы можем заниматься этим целый день, но для того, чтобы убить себя, тебе нужно приложить больше усилий. Я всё же не понимаю, почему ты пытаешься давить мне на жалость, а не себе? Неужели тебе действительно не стыдно от того, чем ты сейчас занимаешься? Пытаясь убить себя, ты доказываешь мне ещё раз, что ты слабая девушка, которая ничем не отличается от той, что готова была вылизать за пару монет весь пол, а потом ещё и стерпеть все насмешки, отправленные в её адрес. Тебе нужно осознать то, что кроме себя, тебе больше не к кому обратиться за помощью. А сейчас ты пытаешься убить себя...       - Ты не остри... Не остри здесь! Ты распустил язык, говоря о моей слабости, но тогда зачем же ты помог мне?! Почему ты не оставил меня вчера, не оставил меня в таверне, спас меня от чёртовых разбойников?!       - Я не терплю несправедливости в этом мире, вот и всё. Разве это справедливо, что по отношению к слабому человеку, находящемуся в трудном положении, другой относится плохо? Словно слабый для него мусор. Не являлся ли тот сильный человек таким же слабым? И вместо того, чтобы помочь, объединившись, он унижал тебя и использовал. А защищал я не тебя, а себя, когда разбойники схватили тебя. Звучит странно, но разобравшись с тобой, следующим на очереди был бы я. А пока они развлекались с тобой, потеряв бдительность, я сделал всю работу для спасения самого себя.       Алекса поднялась с острия меча, на лезвие меча всё ещё была её кровь, а грудь была ранена, но неглубоко. Она взялась за меч двумя своими маленькими руками, попытавшись поднять его. Не с первого раза, но у неё получилось поднять его и переместить его в удобное положение. Она не держала его, как обычный воин, он находился у земли. Она тратила все свои силы, пытаясь удержать его, всё её тело и каждая мышца напрягалась, чтобы не выронить этот меч, который был чуть больше, чем она сама.       - Подойди и убей меня, ублюдок. - сказала она, улыбнувшись ему.       - Хорошо. - Диорес расправил плечи и во весь рост пошёл на неё.       Алекса попыталась замахнуться мечом, но она всего лишь переместила его прямо перед Диоресом. Её силы иссякли, и она тщетно пыталась поднять меч от земли, но у неё не получалось. Кровь шла намного сильнее, на лбу выступил пот, но в этот раз слёзы не текли. Она прилагала все свои усилия, но у неё не получалось. Диорес подошёл к ней на близкое расстояние и поставил свою ногу на лезвие меча, надавливая на него так, что он начинал уходить землю.       - (Нечеловеческая сила. Совершенно не то, что я видела раньше. Даже с усилиями, что я прилагаю, он так легко это делает своей ногой, так ещё и не напрягается) - подумала Алекса и в конце концов отпустила меч.       Она бросилась на него, идя по лезвию меча, и когда она бежала, её ноги предательски запутались от волнения и ярости, она пала к нему, прильнув всем телом. Однако даже сейчас, когда она бросилась на него и потерпела поражения, она не отступала. Она продолжала бить его своими слабыми руками, а он стоял и не испытывал никакого дискомфорта, даже не шелохнулся от её ударов, всего лишь стоял и смотрел на неё сверху вниз, как будто это бесполезное дитя, у которой отобрали её игрушку, дитя, чьё имя он забудет в пылу сражения, но долго это продолжаться не могло. Диорес оттолкнул её от себя, и она упала на землю, попытавшись встать у неё резко потемнело в глазах от потери крови и от, можно сказать, что незначительного, но неизлеченного ранения. Она пыталась устоять на ногах, но шаталась и теряла равновесие, стараясь не потерять сознание. Алекса в конечном итоге потеряла своё сознание и пала к ногам Диореса, закрыв свои глаза.              Покои Диореса.       - Я повидал немногих людей, лишь часть из них. Они живут крайне необычной жизнью, а большинство настолько бедны, что опускаются на самое дно, лишь бы поговорить с теми, кто стоит выше по чину. В их мире нет ни равенства ни справедливости. Я повстречал девушку Алексу, в которую по ошибке влюбился. Я помог ей единожды, когда она нуждалась в этом, но увидев то, что она ожесточилась, когда я соврал ей, я принял решение бросить её. Не из-за того, что я возненавидел её, отнюдь, из-за того, что всё так-же люблю и не хочу причинять вреда. - заговорил Диорес, находясь в своих покоях перед Кромом.       - Складно. Ты не хотел причинять вреда девчушке, но бросил её одну, не проще было бы оставить её в деревне, а не таскать за собой, чтобы она стала соучастницей? Не справедливо было бы помочь ей? - переспросил Кром.       - Бросив её одну, я не хотел навредить ей, всего лишь некая форма защиты, чтобы я не приносил ей ещё больше неудобств. Она вернётся в деревню и скажет, что я похитил её, может быть ей повезёт, и она встретит себе человека, который будет обеспечивать её даже после того, что с ней приключилось. - проговорил Диорес, к концу предложения его слова утихали, а он всё больше усомнялся в своих действиях.       - Явиться в жизнь человека и так сильно её переменить, чтобы в один момент оступиться?       - Что ты мне предлагаешь? Если я вернусь, то где мне её искать? Я ищу справедливости, но в то же время так поступаю. Но что же вообще есть понятие справедливости? Моя обязанность в том, чтобы помогать слабым и помогать им становиться сильнее, помогать тем, кто действительно стремиться к тому, чтобы быть сильным и превозмочь все трудности, но к чему же мне помогать слабому, который не стремится ни к чему? Помогать рабу, который добровольно заковал себя в цепи и ничтожно плетётся за своим хозяином.       - Ты заговорил по-новому. А сам ты чего хочешь? - Ничего. Я уже ничего не хочу от неё, хочу, чтобы она осталась в покое.       - У меня для тебя есть следующее задание, которое тебе необходимо выполнить.       - И что же это?       - Уничтожь деревню Оне. Испепели её до тла и убей каждого жителя, что найдёшь там, включая Алексу.       - Что?! Зачем?! - Тебя тяготит это место и эта девчушка, все те люди, которые являются чернью, но для воина опускаться до такого это дело, ведущее к неминуемой смерти. Будучи слабым, ты не способен вести бой и выполнять приказы, все мысли у тебя лишь о ней, так убей её.       - Я не буду выполнять это задание.       - Знаешь, я понимаю почему. Ты думаешь, что если в одной вселенной ты повстречал прекрасную девчушку, то в другой её не будет? Это бред. Таких, как она, миллионы и миллионы, вместо одной этой, у которой уже испорчено всё впечатление о тебе, ты можешь выбрать другую, которая примет тебя достойным мужем. Не так ли? - Но... Ты обещаешь, что я смогу быть с Алексой?       - Я не обещаю, я тебе говорю так, как это будет. Отправишься вместе с конницей ночью, будешь командовать лично.       - У нас есть конница? - Не у нас. У меня есть конница. Пятьсот конных воинов, лишь малая часть моей великой армии хаоса. Отправишься вместе с ними, примешь командование. Я дам тебе вещь, которая поможет тебе призвать их. Ты должен выйти в открытое поле и окропить её своей кровью, они появятся не навсегда, лишь на время выполнения твоего задания. Учти то, что они не люди, поэтому они никого не щадят. Им всё равно на то, что перед ними ребёнок, женщина или старик. Им никого не жаль...       - Я понял.       - В таком случае отправляйся незамедлительно.       Кром, с окончанием своей речи, протянул Диоресу маленького размера чёрный артефакт, который по размеру был сопоставим с яблоком. После того, как Диорес взял его, он был перемещён обратно в измерение людей.              Рядом с деревнью Оне.       Ночи в человеческом измерении – это особая мистерия, сотканная из бархатной тьмы, мерцающих звездных россыпей и призрачного сияния луны. Она, словно царица, восходит на небосвод, заливая окрестности холодным, серебристым светом. В ее лучах мир преображается, обретая новые, неведомые днем краски. Ворон, одинокий страж ночи, пронзает тишину хриплым карканьем, добавляя мистичности этому волшебному времени. Звезды, словно мириады крошечных свечей, рассыпаны по бархатному пологу небосвода, даря путникам надежду и утешение. Лишь лунный свет, льющийся с небес, дарует возможность разглядеть красоту, скрытую в ночной тьме. Он омывает спящие дома, поля, леса, создавая причудливые тени и блики.       Люди, утомленные дневными заботами, спят, убаюканные тишиной. Сны их легки и безмятежны, как облака, плывущие по звездному небу. Вдали от спящей деревни Оне, на залитом лунным светом поле, появился Диорес. Огромное, безмолвное пространство раскинулось перед ним, словно бескрайнее море. В воздухе витал аромат свежезасеянной пшеницы, смешанный с запахами ночи. Деревня Оне погрузилась в сон. Ни в одном окне не горел свет, лишь одинокая луна освещала ее тихие улицы. Рядом с деревней, за околицей, раскинулись фермерские угодья, где недавно были засеяны пшеничные поля. Диорес, находящийся в поле, взял в руки артефакт. Вспомнив слова Крома, он сел на колени и положил его перед собой. Обнажив свой маленький кинжал, он чуть уколол себе палец, чтобы капли крови попали на артефакт. Через мгновение за спиной послышалось искажённое и низкое ржание сотен лошадей.       Диорес обернулся и вместо обычных лошадей увидел кошмарный выводок. Лошади, а вернее, их подобие, были костлявыми, с облезлой, местами прогнившей кожей, обнажающей гниющую плоть. Из их глазниц мерцал зловещий огонек, а ржание звучало низко, утробно, словно рык преисподней. Копыта стучали по земле с неестественной силой, а головы дёргались в жутком, судорожном танце. Но всадники были еще хуже. Это не были люди, это были кошмары, воплощенные в плоть. Скелеты, облаченные в легкую броню, сжимали в костлявых руках мечи, лезвия которых мерцали в лунном свете. Они выстроились в шеренги – три ряда мечников и два ряда лучников. В колчанах лучников покоились стрелы, наконечники которых пылали адским пламенем, способным обратить в пепел всю деревню Оне. Именно на это и был расчет. Войско тьмы, явившееся из кошмарных видений, готовилось обрушить свою ярость на мирных жителей. Дьявольская аура окутывала поле битвы, предвещая смерть и разрушения. Внезапно к Диоресу подъехал на коне один из мечников, стоявший в первом ряду.       - Командир, мы ждём дальнейших указаний.       -Сначала лучники откроют огонь по пшенице, поджигая всё вокруг. Огонь должен распространиться на деревню. Когда жители начнут выходить из домов, то две первые линии мечников ударят по ним, а третья, последняя, будет уничтожать всех тех, кто подумает убежать от нас.       - В исполнение будет приведено сейчас. Но вам необходима лошадь, командир.       К Диоресу незамедлительно подъехала адская лошадь. Забравшись в неё, он вынул из ножн свой меч и отдал приказ начать стрельбу. Лучники натянули тетеву и открыли огонь, выпустив сотни стрел. Поле, на котором росла пшеница, воспламенилась. Огонь начинал подходить к деревне. Диорес сразу же повелел сделать второй залп, но в этот раз он был нацелен на саму деревню. Жители начали выбегать из своих домов, как это и предсказывал Диорес. Он поднял свой меч в небо и отдал приказ атаковать, а сам ринулся со своего места на коне и поскакал на нём в деревню, а за ним ехала адская армия. Заехав в деревню, мечники начали резать всех подряд, не обращая внимания на того, кто им попадался на глаза. Лучники, не дожидаясь возвращения основного костяка войск, обрушили на мирных жителей град огненных стрел. Зажигательные снаряды, подобно злым пчелам, пронзали соломенные крыши домов, зажигая их адским пламенем. Крики ужаса и мольбы о пощаде слились в какофонию отчаяния. Те, кто пытался спастись от огненного дождя, встречали безжалостные мечи конного отряда. Адская армия, не ведая ни жалости, ни сострадания, рубили головы, пронзали тела, оставляя за собой кровавый след. Улицы деревни превратились в бойню. Обезглавленные трупы, изувеченные тела, лужи крови – все это создавало картину жуткого апокалипсиса. Дым от горящих домов застилал небо, отравляя воздух смрадным запахом гари. Огонь пожирал все на своем пути. Он лизал стены домов, пожирал мебель, превращая жилища людей в пылающие адские печи. Крики постепенно стихли, оставив после себя лишь потрескивание дров и зловещее завывание ветра. Через час деревня Оне превратилась в пепелище. Ни единого живого звука, ни единого движения – лишь тлеющие головешки и обугленные остатки некогда мирного поселения. Внезапно адская армия начала исчезать, и совсем скоро она полностью исчезла. Диорес остался совершенно один среди тёмного пепелища. Он пытался взглядом найти среди трупов Алексу, но они были слишком изуродованы, поэтому он принял версию, что Алекса, скорее всего, погибла под завалами чьего-то дома. Диорес издалека услышал стук копыт, к нему приближались ударные отряды местного графа. Он начал испытывать страх, который не испытывал никогда раньше. Кром не переносил его обратно в измерение фундаменталов, Диорес оставался в измерении людей. Звук копыт стал становиться ещё сильнее, а вдали уже виднелись кони, вместе с графом на белоснежном коне, который был одет в тяжёлую броню. Диорес уже приготовился к тому, чтобы защищаться, но его руки дрожали, а ноги подкашивались. В глубине души он знал, что возможно не осилит даже десяти врагов. Вскоре войска графа приблизились к нему. Они остановились прямо перед ним, и белоснежный конь графа подъехал к нему. Сняв шлем, он увидел молодого парня, которому на вид было восемнадцать или же девятнадцать лет. У него была светлая кожа, юный лик и голубые глаза. Его волосы развевались по ветру, а сами они были неестественного чёрного цвета. Граф подъехал ближе к Диоресу, и Диорес встал в боевую стойку. Солдаты графа сразу же отреагировали на это, сближаясь, но граф подал им знак рукой, чтобы они отошли.       - Это ты устроил? - спросил граф, оглядывая пепелище и трупы людей. - Один? - посмотрел граф в глаза Диоресу.       - Кто ты такой?       - Меня зовут граф Местик. Я являюсь владельцем деревни Оне, это мой феод. И все жители, погибшие в результате кровавого налёта, были моими слугами. Я не вижу за тобой армию, способную это сделать. Я не могу думать о том, что это сделал ты один, ведь одному человеку не под силу уничтожить всю деревню, тем более поджечь её настолько сильно, чтобы она превратилась в пепелище. На подходе в деревню все бежавшие люди были безжалостно убиты, у некоторых были перерезаны глотки, вскрыты животы, некоторая часть была обезглавлена. Ты не мог оказаться в нескольких местах одновременно, убивая всех подряд.       - Что же, граф Местик, я бы хотел сказать, что я не имею ни малейшего удовольствия разговаривать с тобой. Для меня ты никто, а твоя деревня мешалась мне.       - Так как же зовут тебя, воин? - Это не имеет значения, важно лишь то, что ты хочешь получить от меня, и в какую сторону дальше зайдёт диалог.       - Ты отвечаешь мне резко. Вероятно, что тебе ни капельки не жаль тех, кто погиб здесь.       Местик на белоснежном коне поскакал чуть в сторону от Диореса к человеческому трупу маленького ребёнка, которого убила адская армия. Местик спустился с лошади и посмотрел на ребёнка, а затем на Диореса.       - И как тебе помешал этот маленький мальчик? - вместо внятного ответа, Местик услышал лишь молчание и продолжил - Неужели тебе помешали люди, которые даже не достигли своего истинного счастья? Жить всю свою жизнь в грязи, работая на тех, кто даже не знает об их существовании. Ежедневно они вкалывали, а маленькие дети мечтали стать рыцарями, королями или жить ни в чём себе ни отказывая. Но пришёл ты. Ты убил всех и убил плоды их адского труда.       - Тебе легко говорить об этом. - выплеснул Диорес - Ты говоришь об адском труде, но где ты был? Эти люди работали всю жизнь, но всю их жизнь никто из знати и высших чинов не спустился, не спросил даже, устали они или нет. Ежедневно они сталкивались с несправедливостью, пытаясь выжить, но никто им не помог. - Поэтому ты решил убить их? Просто потому что они жили несчастливо, не пытаясь помочь им? Я признаю свою вину в том, что я не был озабочен их судьбой, но так устроена жить. Кто-то сидит в замках, едя вкусную пищу и запивая дорогостоящим вином, а кто-то всю жизнь вкалывает, чтобы эту пищу просто увидеть. Так может быть появятся и те, кто будут нести за собой истинную справедливость? Те люди, которые способны помочь этим?       - Что ты пытаешься мне сказать?!       - Защищайся.       Схватка началась, и звон клинков разорвал тишину, подобно грому. Мечи, словно молнии, мелькали в воздухе, оставляя за собой искры. Граф Местик атаковал с яростью бури, обрушивая на противника град ударов. Он нырял под его защиту, взмывал над ней, скользил по ней, словно призрак, но Диорес был неуловим. Его меч, словно змея, отражал все атаки, не давая ни малейшей возможности для прорыва. Время застыло, превратившись в вихрь ярости и стали. Мускулы бойцов напряглись до предела, лица исказились от азарта и концентрации. Капли пота, словно роса, омывали их лбы. Внезапно, графу Местику удалось прорвать оборону. Лезвие его меча, словно молния, пронзило левую ключицу Диореса, омываясь багровой струей крови. Диорес, хрипя, упал на колени, роняя из рук свой обессиленный меч. Граф Местик с холодной улыбкой убрал свой меч в ножны. Диорес, истекая кровью, потерял сознание.       Победитель стоял неподвижно, глядя на поверженного врага. В его глазах не было ни радости, ни торжества. Только пустота, выжженная огнем битвы. Поединок окончен. Граф сел на свою белоснежную лошадь и приказал своим солдатам перевезти Диореса в темницу и заключить под стражу навечно.              Темница.       Тьма. Абсолютная, всепоглощающая тьма, от которой першит в горле и кружится голова. Лишь где-то вдалеке, словно одинокие звезды в бездонном небе, мерцают тусклые, масляные светильники. Холод. Пробирающий до костей, леденящий душу холод, от которого зубы стучат, а тело сотрясает мелкая дрожь. Стены, скользкие от сырости, кажутся живыми, будто дышат ледяным смрадом. В воздухе витает смрад – густой, тяжелый, отвратительный. Запах гнили, плесени, крови и тлена. Запах страха, отчаяния и безысходности. Скрип ржавых петель, шорох шагов по каменным ступеням, капанье воды, эхом раздающееся в сводчатых коридорах. Тихий стон, полный боли и отчаяния. Где-то вдалеке, за толщей каменных стен, бьется жизнь. Слышны крики петухов, людские голоса, шум ветра в листве. Но здесь, в темнице, жизнь кажется далекой и призрачной, как мираж в пустыне. Одиночество. Всепоглощающее, гнетущее одиночество. Здесь нет ни друзей, ни врагов, ни просто людей. Только тьма, холод, смрад и звуки, от которых кровь стынет в жилах. В темнице лежал Диорес, всё ещё без сознания.       Прошло несколько дней, и Диорес наконец-то пришёл в себя. Он лежал на холодном полу, без всего своего обмундирования. Он впал в отчаяние и испытывал страх, не веря в то, что Кром оставил его. Однако, через несколько секунд пространство исказилось и прямо из каменных стен начала сочиться какая-то тёмная материя. Через несколько минут она собралась воедино. Она отдалённо напоминала образ Пожирателя Миров.       - Кто ты? - спросил Диорес.       - Я пришёл в этот мир, чтобы передать тебе послание совета фундаменталов. - ответило существо.       - И что же это?       - Больше совет не нуждается в твоих услугах, ты будешь подвергнут уничтожению. Я прошу тебя отдать артефакт, который ты заполучил от Крома.       - Артефакт? Но... Артефакт не у меня, я попал в темницу. Я потерял его.       - Тогда у кого он?       - У графа... У графа Местика.       - Твои слова будут переданы. Ты хорошо постарался, выполняя задание, а сейчас даёшь мне ценную информацию. Я считаю, что твоя смерть должна быть моментальной, а не мучительной и долгой, в знак благодарности совета. Войны в твои земли, страха в твою душу и мук твоей семье, воин, прощай.       С окончанием диалога, существо рассыпалось. Диорес вновь остался один.              Замок графа Местика. Покои.       “Среди сотен воинов, которые встали на моём пути и были убиты, этот оказался особеннее, чем все. Сдержав натиск моих ударов, мне на время показалось, что мы могли уйти в ничью, но похоже, что он оказался слабее, чем я думал. Но устроить такую бойню в моём владении... Вероятно, что он обладает какими-то способностями или же...” - ведя монолог с собой, граф Местик не закончил фразу и посмотрел на артефакт, который передала ему стража, когда бросала Диореса в темницу. Он встал из-за своего стола и начал разглядывать артефакт, беря его в руки. Он сжимал его, поглаживал, бросал, но не понимал, как он работает. В конце концов, он положил его в шкатулку, саму шкатулку он поставил за книги. Граф Местик потушил свечи и лёг спать.