Суд

      Снова Диорес ступил за пределы деревни, оставляя позади знакомые тропы и убаюканный тишиной быт. Прежде чем окончательно раствориться в снежных пеленах гор, он дождался Капито, возложившего на чьи-то плечи заботу о деревне. Разбойничья угроза, терзавшая эти земли, была повержена, и жизнь крестьян, омраченная страхом, обещала обрести долгожданное спокойствие.       Окинув прощальным взглядом стены лекарни, где сейчас покоилась безмятежная Алекса, Диорес не мог прогнать терзающие его мысли. Граф Местик, словно хищный ворон, кружил над этой хрупкой красотой, омрачая ее своим присутствием.       Возможно, Диорес пытался смириться с горькой правдой: Алекса, единственная нить, связывающая его с прошлым, ускользнула из его рук.       Вспоминая их противостояние с графом за сердце Алексы, Диорес невольно усмехался. Как же наивен он был, желая стать для нее всем, а взамен получить то же самое.       Но теперь его цель, возвышающаяся над судьбами людей, требовала полной самоотдачи. Ничто не могло встать на пути к ее достижению. С тяжелым сердцем, но с твердой решимостью в глазах, Диорес шагнул в бескрайние просторы снежной равнины, оставляя позади мирные хлопоты деревни и терзающие его душу воспоминания.       Бредя по снежным просторам, раскинувшимся у подножия гор, где он с Капито сокрушил бандитский лагерь, Диорес не мог отрешиться от навязчивых дум. Сколько же еще таких, как Регненсес, ему предстоит одолеть?       Несмотря на подавляющее превосходство Диореса, Регненсес, ослепленный гордыней и мнимым величием, тщетно пытался унизить его язвительными насмешками и оскорблениями. Но его тщеславные потуги обернулись сокрушительным поражением.       Эта победа подтолкнула Диореса к терзающему его вопросу: что есть честь? Не в бесчестии ли кроется причина многих падений? В переоценке своих сил, в слепой гордыне, мешающей развитию и движению вперед?       Возможно, что по большей части, люди проигрывают из-за того, что они бесчестны, ведь переоценивают свои усилия. Некая тонкая грань между уверенностью и слепой гордыней, непозволяющая развиваться и двигаться дальше, препятствие, стоящее перед человеком. Он либо прыгает через него, становясь лучше, либо не прыгает, довольствуясь тем, что он и так добился многого, которое является лишь малой частью из того, что он может добиться. Честь - это не тщеславная мишура, но осознание своего места в мире, неустанное стремление к самосовершенствованию, без оглядки на мнимые авторитеты и слепое поклонение силе.       В стремлении к справедливости и чести человек обретает истинную цель, путеводную звезду, ведущую его по тернистому пути жизни. На этом пути он неизбежно столкнется с испытаниями, замедляющими его движение. Но замедление - не повод для отчаяния, а призыв к мобилизации сил, к раскрытию своего полного потенциала. Именно в этот момент многие ломаются, поддаваясь страху перед неизвестностью.       Но те, кто твердо идет к своей цели, честно и справедливо, не могут игнорировать тех, кто уже сдался. Эти люди, бредущие назад, словно зомби, тщетно пытаются увлечь за собой идущих вперед, утащить их в свой гроб тщеславия и безынициативности.       Идти вперед, не оглядываясь на тех, кто сдался - это не безразличие. Это осознанный выбор, это дань уважения к самому себе и к своей цели.       Ведь именно в преодолении препятствий, в неустанном стремлении к самосовершенствованию рождается истинная сила, закаляется воля, и душа возвышается над суетой тленного мира. Путь к величию тернист, но награда того стоит.       Впереди Диореса ждал тернистый путь к заброшенному замку, где он должен был исполнить свою великую, но одновременно ужасающую цель. Уничтожение всего живого - вот его единственная надежда на спасение, единственная цель, питающая его волю к жизни и борьбе. В его сознании незыблемо царила мысль о своей небывалой мощи, превосходящей все существующее. Бескрайние просторы, которые он должен был преодолеть, будоражили его душу, а сила, которой он жаждал овладеть, сулила ему безграничные возможности.       Вступив на бескрайние снежные равнины, простирающиеся за снежными вершинами гор, Диорес и Капито стали свидетелями ужасающей картины. Иссохшие деревья, словно костяки павших воинов, тянулись к безжалостному небу, их иссохшие ветви скрипели под ледяным ветром, словно заупокойная песнь по погибшим. Плодородная почва, некогда дарящая жизнь, превратилась в мертвую пустошь, пропитанную кровью и слезами. Черепа солдат и лошадей, ржавые доспехи и сломанные стрелы, разбросанные по полю сражений, служили мрачными монументами безжалостной войне. Небо, чуждое мирным жителям,  нависало над этой иссушенной кровью и слезами землей, окрашенное в зловещий багровый цвет. Для тех, кто ступил на путь войны, это багровое знамя стало привычным, мрачным предвестником новых сражений и смертей. Мёртвая пустошь       Спускаясь с заснеженных равнин, Диорес не мог не заметить, как замедлился Капито. Некогда могучий воин, способный нанести ему сокрушительные удары, теперь еле плелся позади, хмуро стиснув зубы.       Раздражение царапало душу Диореса. Пройдя еще немного, он ступил на мертвую пустошь и, наконец, остановился, объявив привал.       Найдя ровную поляну, окруженную чахлыми, словно покалеченными деревьями, Капито тяжело опустился на пенек. Диорес же остался стоять, наблюдая за ним.       Лицо Капито, изможденное и хмурое, говорило о мучительной боли. - Как рёбра, Капито? - спросил Диорес, нарушая давящую тишину. - Не заживают. Тяжело… - хрипло ответил Капито. - Зря я тебя с собой взял. Тебе бы в деревне остаться. - пробормотал Диорес, отводя взгляд вдаль, чтобы не встречаться с глазами Капито. - Знаешь, Диорес… - голос Капито стал чуть тише, но в нем звучала горькая решимость. - Я всю жизнь мечтал о семье, о том, чтобы встретить старость в окружении детей и внуков. Но вместо этого судьба подкинула мне вечное несчастье. И вот сейчас, когда появился шанс все изменить, почему я должен отступить? - Капито, могу я тебе кое-что признаться? - Диорес медлил, словно подбирая слова. - Говори. - коротко ответил Капито. - Когда ты заглянул в мои воспоминания, увидел ли ты мою истинную цель? - спросил Диорес, его голос был тих, но полон зловещего напряжения. - Нет. - холодно ответил Капито. - Большинство из них оказались заперты для меня, хотя раньше я без труда читал людские мысли. Я видел лишь то, что связано с той девушкой, графом и деревней Оне. - Капито, я хочу тебе признаться… Я хочу убить всех. - слова Диореса прозвучали как гром среди ясного неба, заставляя Капито вздрогнуть. - И ничего больше не будет. Твоя мечта, Капито, и мечты всех остальных - никто их не исполнит. Никого не останется. Вот к чему я стремлюсь. - Мне… больно, Диорес… Подожди… - пробормотал Капито, хватаясь за грудь, словно пытаясь сдержать рвущийся изнутри стон.       Капито, хрипя, рухнул с пенька на холодную землю мертвой пустоши. Его тело, некогда поражавшее силой и ловкостью, теперь содрогалось в предсмертной агонии. Диорес, охваченный ужасом, бросился к нему, пытаясь понять, что произошло.       Опустившись на колени, Диорес осторожно перевернул Капито на спину, чтобы рассмотреть рану. Но Капито, вместо стона, лишь крепко схватил Диореса за руку и устремил на него полный скорби взгляд.       В глазах Капито больше не горел тот зеленый огонек жизни, который отражал его неугасимый дух. Сила, некогда бившаяся в его жилах, покинула его, оставив лишь тень былого могущества. - Капито? Почему ты не встаешь? - с тревогой в голосе спросил Диорес. - Диорес, - прошептал Капито, - через несколько секунд я безвозвратно уйду. Дальше тебе придется идти одному. - Но почему? Почему именно сейчас?! - отчаяние терзало Диореса. - Я понял, что заставляло меня жить все эти годы. Моя мечта о счастье, о нормальной жизни… Но услышав твою мечту, я осознал, что мои желания ничтожны. Я даже близко не стою к твоей цели. Так зачем же мне, жалкому ничтожеству, мешать тебе? - Прости меня, Капито. - Диорес, сжатый тисками вины, пробормотал слова прощения. - Прощение уже не имеет значения. - хрипло отозвался Капито, его голос становился все тише и слабее. В его глазах, полных горькой иронии, читалось: "Моя мечта угасает, как зеленый огонек жизни, оставляя после себя лишь пустоту.       Перед своим уходом Капито решил в последний раз помочь Диоресу. Схватив его руку иссохшими, костлявыми пальцами, он передал ему свою силу.       По рукам Капито пробежали зеленые огоньки, словно электрические разряды, наполняя Диореса неведомой доселе мощью. Он осознал, что Капито, на грани смерти, совершил самопожертвование, отдав ему все свои силы, чтобы сделать его сильнее, укрепить его способности.       В этот последний момент Капито не думал о себе. Его единственной заботой было помочь Диоресу достичь его цели, даже если это стоило ему собственной жизни. Диорес же, охваченный одновременно благодарностью и жгучей болью потери, впитывал в себя эту силу, чувствуя, как она разрастается в нем, становясь частью его существа.       Над мертвой пустошью, где недавно угасла жизнь Капито, начали расходиться тяжелые, свинцовые тучи. Солнце, холодное и безжалостное, било прямо в зенит, отбрасывая от одинокой фигуры Диореса длинную тень, скользящую по иссохшей земле.       Вдруг, вокруг него начал расстилаться низкий, густой туман, словно клубы могильной сырости. Он поднимался от земли, достигая уровня его колен, скрывая ступни и делая его похожим на призрака, заблудшего в царстве мертвых.       Диорес, стиснув рукоять меча, инстинктивно почувствовал, что за ним пришли. Он резко поднялся, сердце колотилось в груди, как бешеный зверь.       Недалеко от него, над мертвой пустошью, парила точка, окутанная зловещим зеленым туманом. Она пульсировала, словно сердце мертвеца, испуская волны тьмы, которые поглощали все вокруг.       Сама точка была окружена двумя концентрическими кругами: полупрозрачным, мерцающим зловещим светом, и кроваво-красным, словно кольцо из запекшейся крови. В этот момент Диореса охватила волна нестерпимой слабости. Его тело, измученное потерей и изнуренное боями, стало подводить его. Резкий кашель сотряс его грудь, а в глазах потемнело.       Пронзительный багровый свет, пульсирующий в такт зловещему гудению, разорвал мёртвую пелену пустоши, где одинокая фигура Диореса едва касалась иссохшей земли.       Резкий поворот, и перед ним, словно из глубин преисподней, явился кроваво-красный портал, пульсирующий зловещим светом. Из него, словно из раны в ткани реальности, ступил высокий мужчина.       Не воин в сияющих доспехах, не безжалостный убийца со смертоносным клинком, а облаченный в простые одежды, с лицом, озаренным жуткой усмешкой, лишенным всяких эмоций.       В его темных, как бездна, глазах таилась ледяная пустота, а в каждом движении сквозила нечеловеческая мощь.       Ступив на мертвую землю, он раскинул руки в стороны, словно приветствуя Диореса. Его улыбка, лишенная тепла и сострадания, была насмешкой над жизнью, над смертью, над самим существованием Диореса. В этот момент, под зловещим багровым светом портала, Диореса не одолел страх. Он ощущал лишь пустоту, холодную и бескрайнюю, словно отражение пустоты в глазах его незваного гостя. - Чума ступила на землю. - промолвил неизвестный. - Чума? - переспросил Диорес, - Кто ты такой? - И не только чума. - ответил неизвестный. Все болезни, терзавшие когда-то людей и землю, собрались здесь, и все они уже в твоём теле. - вновь проговорил он, подходя к Диоресу. - Что ты сделал? - рявкнул на него Диорес. - Видишь ту парящую точку? Это моих рук дело. Чем ближе ты к ней, тем быстрее развиваются болезни, твоё тело будет буквально гнить у тебя на глазах, ты будешь становиться трупом ежесекундно. Чем дальше от неё, тем это будет происходить медленнее, но болезнь не пропадёт. Ты лишь отсрочишь свою кончину, заражая при этом невинных людей. - начал расхаживать взад-вперёд неизвестный. - Жестоко. У меня нет на это времени. - сказал Диорес, поднимаясь и дрожа. И вновь схватив свой меч покрепче, Диорес ринулся вступить в бой с ним. На удивление Диореса, неизвестный стоял, не пытаясь отойти в сторону, лишь прищурил свой взгляд. И когда меч Диореса “вонзился” в тело неизвестного, то тот закричал и быстро отшатнулся от Диореса, пытаясь закрыть то место, которое Диорес пронзил. Но через минуту неизвестный лишь рассмеялся. Открывая то место, где должна была быть рана, несопоставимая с жизнью, он лишь смеялся над Диоресом. - Я неосязаем для тебя, Диорес. Ты не сможешь пронзить меня мечом! Такой трюк не прокатит. - засмеялся неизвестный.       Состояние Диореса, некогда крепкого воина, с каждой секундой ухудшалось. Чума, коварная и беспощадная, словно хищный зверь, терзала его изнутри.       Сперва его обуяла ознобная дрожь, пробирающая до самых костей. Зубы стучали, словно в лютый мороз, а по лбу выступил холодный пот. Руки, некогда сильные и могучие, теперь дрожали, словно осиновые листы на ветру.       В глазах, некогда пылающих жаждой битвы, теперь таился лишь ужас и мука. Ясный разум затуманился, мысли путались, словно в густом тумане.       Лимфатические узлы, словно спелые плоды, набухли и побагровели, причиняя нестерпимую боль при каждом прикосновении. Кожа, некогда смуглая и загорелая, теперь покрылась бледными пятнами, а затем и вовсе почернела, словно обугленная.       Из груди Диореса вырывался хриплый, надсадный кашель, сотрясая его изможденное тело. С кашлем из его рта исходила липкая, кровавая мокрота, омрачая его некогда белоснежные волосы.       Взгляд Диореса, некогда острый и пронзительный, теперь был устремлен в пустоту, не фокусируясь ни на чем. В его глазах читалась невыразимая мука, мольба о спасении, но спасения не было.       Чума, словно безжалостный палач, вела свою игру, медленно, но верно отнимая жизнь у некогда могучего воина. Диорес угасал на глазах, превращаясь в тень былого себя. Его тело, некогда сильное и крепкое, теперь было лишь жалкой оболочкой, из которой неумолимо угасала жизнь.       Сжав зубы от нестерпимой боли, Диорес, не раздумывая, выхватил меч и с силой вонзил его в свою плоть. Алая кровь, словно багровый водопад, хлынула из раны, орошая иссушенную землю.       Но на этот раз это не принесло желаемого эффекта. Зелёный туман, окутавший пустошь, словно хищный зверь, поглощал жизненную силу Диореса, не позволяя крови полностью раскрыть свои целительные свойства. Ослабленная, она иссякала на поверхности меча и тела воина, даря лишь малую толику былой мощи.       С трудом поднявшись на ноги, Диорес, охваченный яростью и отчаянием, бросился на таинственного воина, посланного его убить. Но тот, словно тень, ускользал от ударов, а Диорес, обессиленный и раненый, не мог угнаться за ним.       В один миг, воин, ловким движением, распахнул один из мерцающих порталов, и Диорес, не в силах удержаться, рухнул в его зияющую пасть. Он вылетел из портала, словно извергнутый из ада, прямо рядом с парящим источником чумы. С каждой секундой яд, проникающий в его тело, становился все сильнее, оставляя ему все меньше шансов на спасение.       Жаркое солнце, уже вовсю царившее в зените, казалось, не хотело давать ни малейшей пощады иссушенной земле. Его беспощадные лучи безжалостно палили, не оставляя ни клочка тени.       Но именно в этот знойный час, когда казалось, что сам воздух пропитан ядом, Диорес, израненный и ослабленный, обрел проблеск надежды.       Внимательно вглядываясь в окружающее пекло, он заметил, что тени от предметов, будь то усохшие деревья, валуны или иные остатки былого величия, все же присутствовали.       Словно животное, отступающее под лучами палящего солнца, ядовитый туман неохотно покидал эти спасительные островки прохлады.       Истекая кровью, но не сломленный, Диорес, подталкиваемый инстинктом самосохранения, с трудом поднялся на ноги. Его взгляд, затуманенный болью, скользил по пустоши, отчаянно ища спасительную тень.       Старое, иссохшее дерево, словно скелет давно минувшей эпохи, возвышалось над ним, отбрасывая длинную, зловещую тень на иссушенную землю. Сделав последние усилия, Диорес шагнул в спасительную прохладу, оставляя за спиной ядовитый туман.       И тут же, словно по волшебству, он ощутил облегчение. Чума, терзавшая его тело, словно ненасытный зверь, отступила, притаившись в ожидании. Но Диорес знал, что это лишь временная передышка. Яд, уже проникший в его кровь, не исчез бесследно. - Нашел спасение в тени, да?, - саркастично ухмыльнулся неизвестный воин, его голос звучал как змеиное шипение. - Не бойся, я лишь немного растяну момент твоей мучительной гибели.       Диорес, хрипя и кашляя кровью, с трудом поднял голову. В его глазах, помутневших от боли и яда, горел огонь решимости. - Могу ли я узнать твое имя, прежде чем ты отправишься в мир иной?, - прохрипел он, сжимая в окровавленной ладони монетку Регненсеса, добытую им в бою на заснеженных вершинах.       Неизвестный воин, казалось, оцепенел. Его взгляд, полный изумления, устремился на тускло мерцающую в руке Диореса монету. - Это... Не может быть... Это же монетка... - пробормотал он, запинаясь. - Монетка Регненсеса... - Именно она, - подтвердил Диорес, вкладывая в свой голос всю оставшуюся силу. - И она поможет мне отправить тебя на тот свет". - Как ты смеешь?! - взревел воин, его голос сотряс иссушенную пустошь. - Сейчас ты познаешь всю мощь фундаментальной силы! Я, Фелдрик Могучий, носитель этой силы, сотру тебя с лица земли!       Но Диорес не стал дожидаться окончания его гневной речи. С резким движением он взмахнул рукой, и монетка, словно сверкающий снаряд, вылетела из его ладони.       Она мчалась с невероятной скоростью, оставляя за собой молниеносную тень, прорезавшую густой зеленый туман. И, достигнув бесплотного Фелдрика, она разрезала его призрачную фигуру напополам.       Фелдрик Могучий, носитель фундаментальной силы, испустил последний стон и растворился в воздухе, словно призрак, унесенный ветром. Монетка Регненсеса, содрогнувшись, упала на землю, оставив после себя лишь звенящую тишину.       Смерть Фелдрика, словно ядовитый туман, рассеялась из тела Диореса, унося с собой тень смерти, но лишь на этот раз. Отяжелевшее, пронзенное болью тело воина с трудом приподнялось, и он ступил на мёртвую пустошь, где его ждал лишь безмолвный хор оскалившихся черепов павших солдат.       Бывшие поля, некогда благоухавшие жизнью, теперь превратились в зловещее кладбище .Исковерканные скелеты деревьев, словно призраки былого величия, тянули к багровому рассвету свои иссохшие ветви, отбрасывая длинные, зловещие тени на иссушенную землю. Словно рана, пронзившая сердце мира, зияла эта пустошь. Диорес, ступая по хрустящим костям, ощущал под ногами не просто землю, а прах целой цивилизации.       Чем дальше ступал Диорес по мёртвой пустоши, тем зыбче и призрачнее становилась окружающая его реальность. Словно мираж, расплывающийся под палящим солнцем, пейзаж вокруг него менялся, искажаясь до неузнаваемости.        ??? Внезапно, в один миг, всё вокруг преобразилось окончательно .Диорес уже не брел по бескрайним пустошам, а оказался в просторных, величественных покоях, будто сошедших с древних гобеленов.       Огромная кровать, под стать королям, высеченная из старинного дуба, манила своим мягким ложем. На пыльном письменном столе грудами лежали фолианты, хранящие тайны давно минувших времен. Огромное окно, пронзённое лучами заходящего солнца, было единственным источником света в этой странной обители.       Но за окном не было привычного пейзажа. Вместо него простиралась бесконечная пустота, манящая своей бездной и одновременно отталкивающая своей неизвестностью. Словно покои эти висели в пустоте, отделенные от мира непроницаемой завесой.       Утомлённый Диорес рухнул на роскошное ложе. Статуэтки, украшающие пышные канделябры, отбрасывали на стены причудливые тени, танцующие в лучах заката. Тяжелое бремя усталости сковывало его тело, но в этой странной тишине он впервые за долгое время ощутил призрак покоя. Невозможно было понять, в каком измерении он оказался. Это не было ни привычным миром, ни потусторонним царством. Некая аура мистики и таинственности окутывала эти покои, маня и одновременно пугая.       В этой зыбкой тишине покоев, где царил лишь шепот ветра за окном, Диорес предавался размышлениям о своем тернистом пути и о туманном будущем. Вдруг, его взгляд зацепился за невысокую фигурку, робко застывшую слева от него.       Перед ним предстала хрупкая девушка, словно сотканная из грёз, с пылающими алыми волосами, ниспадающими волнами на изящные плечи. Очаровательное личико с нежными чертами, обрамлённое огненными прядями, лучилось детской непосредственностью и робким интересом. Алые губы, словно лепестки розы, едва тронутые улыбкой, выдавали неуверенность и желание сблизиться.       Девушка, придерживая руки за спиной, нерешительно топталась на месте, словно боясь спугнуть незнакомца. Стоило же Диоресу обратить на неё внимание, как из её груди вырвался тихий, едва слышный шёпот: - Здравствуйте...       Диорес, озадаченный внезапным явлением, попытался было нащупать рукоять меча, но к своему удивлению обнаружил, что его нет рядом. Оружие бесследно испарилось, словно поглощённое этой странной атмосферой. - Кто ты?- спросил он, стараясь не выдать своего волнения. - Меня зовут Мира...- пролепетала девушка, ещё больше смутившись и опустив взгляд. Диорес не мог поверить своим глазам: из-под локонов Миры вырывались острые рожки, а ее кожа, словно бархат, алела, маня и пугая одновременно.       Вместо безмолвной схватки, Диорес избрал путь дипломатии, одарив Миру комплиментом, подобным россыпи драгоценных камней. - Я сейчас не хочу вступать в очередное сражение, особенно с таким прекрасным существом, как ты. Наверно, ты даже не подозреваешь, как тебе повезло, что ты такая красивая, - промолвил он, словно искусный бард, воспевающий её прелести.       Мира, смущенная и робкая, словно лепесток диковинного цветка, впервые коснувшийся лучей солнца, потупила взгляд. - Извините, что я смущаю вас и внушаю страх, - прошептала она, голос ее дрожал, едва слышный. - Я просто хотела бы, чтобы кто-нибудь поговорил со мной. Я все свои годы жизни одинока...       Диорес, одним движением, опустился на край кровати, протянув руку к Мире. - Не извиняйся. И страха ты не внушаешь мне. - Его голос был спокоен и уверен, словно ласковый ветер, колышущий колосья. - Скажи честно, что тебя заставило оказаться здесь со мной? Какой-то приказ свыше или просто интерес? - Он смотрел на нее, не отводя взгляда, словно ища ответы в глубине ее алых глаз.       Мира, поддавшись его чару, робко кивнула и придвинулась ближе. Ее нежные руки, словно лепестки роз, теребили подол платья, а сердце билось в такт его словам. - Вы уже догадались, что я демон, правильно? Так вот, некоторое время назад, все демоны получили приказ от некоего существа, чтобы мы уничтожили вас и помогли совершить правосудие, не допустить того, чтобы вы сделали что-то непоправимое. Я бы хотела, чтобы вы не делали этого... - Голос ее дрожал, едва слышный, как звук падающей росы.       Диорес, хмуря брови, вслушался в ее слова. - И что ты мне сделаешь? - Спросил он, его голос был полон скептицизма.       Мира, опустив голову, прошептала: - Я могу заплакать...       Диорес, не сдержав улыбки, покачал головой. - Ладно, я конечно благодарен тебе за всё то, что я сейчас услышал, это очень важно для меня, но по-моему ты боишься меня больше, чем должна на самом деле. У меня ведь даже оружия нет, так почему ты испытываешь такой страх? - Он протянул руку и нежно коснулся ее щеки, его прикосновение было теплым и ласковым.       Мира, всхлипнув, отвернулась. - Я не знаю, я стесняюсь говорить об этом.       Диорес, нахмурившись, отдернул руку. - Знаешь, ты пробуждаешь во мне какой-то неправильный интерес к твоей натуре. Я начинаю действительно раздражаться, поэтому через несколько минут я потеряю смысл общения с тобой и буду хотеть уйти отсюда. Если ты желаешь общаться, то разговаривай нормально. - Его голос был холоден и отстранен.       Мира, испугавшись его слов, вскочила с кровати и бросилась к нему, обвив его шею руками. - Ох, сэр! Вы действительно заинтересовались мной! - Воскликнула она, ее голос был полон радости и облегчения.       Диорес, озадаченный ее внезапным порывом, не мог сопротивляться ее объятиям. Мира прижималась к нему все сильнее, словно боясь, что он исчезнет .В ее глазах сияла любовь и обожание. Вместе они лежали на кровати, Диорес, все еще не понимая происходящего, но не смеющий оттолкнуть Миру. Она же, обнимая его все крепче, шептала слова любви и преданности. - Мира, мне кажется, что ты переходишь мои личные границы. - уверенно заявил Диорес. - Ну и что? Кому от этого плохо? - игриво спросила Мира.       Мира, игнорируя слова Диореса, словно своенравный вихрь, закружилась в танце, подбираясь к нему все ближе. Ее алые губы, словно спелые вишни, манили и дразнили, а глаза, красного демонического цвета, сияли хитрецой. Диорес, завороженный этой демонической красавицей, не мог ни сопротивляться, ни отвести взгляд.       Внезапно, словно молния, она оказалась рядом, ее горячее дыхание коснулось его щеки, а нежные руки, словно лепестки роз, обвились вокруг его шеи. Мир вокруг них растворился, остался лишь этот момент, эта близость, эта запретная игра.       И поцелуй, словно долгожданный дождь в знойную пустыню, омыл их губы. Нежный, робкий поцелуй, полный трепета и желания. Диорес, словно завороженный, отдался этому чувству, забыв обо всем на свете.       Их губы слились в едином порыве, страстном и неистовом. Мир вокруг них исчез, остались лишь они вдвоем, в этом странном измерении. Мира, прильнув к нему всем телом, словно хрупкая лиана к дубу, растворилась в его объятиях. Ее сердце билось в такт его, а дыхание слилось с его. В этот момент она забыла о своей миссии, о демонах и приказах. Она хотела лишь одного - быть с ним.