Суд

В той же деревушке, затерянной за мертвой пустошью и укутанной снежным саваном гор, в полумраке ветхой лекарни, Алекса, терзаемая горькими думами, готовилась к новому путешествию. Граф Местик, чей пылкий дух был омрачен обидой на Диореса, терзался мрачными догадками о его поступках. В его голове роились противоречивые мысли, каждая из которых казалась абсурднее другой. Этот рой терзающих вопросов не давал ему покоя, пока его не отвлекла Алекса, чье горе не уступало его собственному. Алекса же, пытаясь вытеснить из памяти образ Диореса, утешала себя мыслью, что он не сможет продолжить путь в одиночку. Она ошибочно полагала, что он, как и любой человек, не лишен слабостей. Но ей было невдомек, что он способен сражаться с целым отрядом опытных солдат, израненный и истощенный, одержимый лишь жаждой победы. А может быть даже и не с отрядом, может быть с армией... В этой мрачной атмосфере, омраченной предательством и неопределенностью, зарождалась новая глава их судьбы. Путь, полный опасностей и испытаний, ждал их впереди, скрытый за снежными вершинами гор и бескрайними просторами пустоши. Немного до их прибытия в деревню, Диорес одарил графа Местика артефактом, дарующим "Бессмертие". Однако этот дар был далек от истинного бессмертия. Артефакт лишь исцелял своего владельца в одно мгновение, но не даровал ему неуязвимости. Боль и раны он все еще мог получать. Сомнительный эффект, но все же польза от него была. Графу Местику, опытному воину, несмотря на юный возраст, этот артефакт был не так нужен. Он и без него мог защитить себя. А вот Алексе, не имеющей достаточного боевого опыта, он мог бы пригодиться. Ступив на тропу, ведущую из деревни, Алекса и граф Местик вновь окунулись в пучину неизвестности. Новый староста, назначенный Капито перед своим исчезновением, тщился помочь путникам, но его устаревшие сведения лишь омрачали их путь. Он упорно советовал им обойти снежные вершины, считая их более опасными. Староста поведал о заброшенном имперском городке, некогда процветавшем, но ныне превращенном в руины под натиском вражеских набегов. Он уверял, что путь через эти руины станет спасительным обходом заснеженных гор. И вот, оставив позади гостеприимную, но нищую деревушку, они двинулись по новой тропе, ведущей в неизвестность. Их путь пролегал через скорбные руины некогда величественного города, чьи скелеты зданий, омываемые ледяным дождем, словно оплакивали былую славу. Ступив на улицы некогда процветающего города, Алекса и граф Местик ощутили гнетущую атмосферу тлена и запустения. Везде царила разруха, словно город был поглощен бездной отчаяния. Старинные религиозные сооружения, некогда величественные, теперь превратились в обугленные скелеты, оплакивающие утраченную веру. Деревянные дома, некогда уютные и теплые, теперь зияли пустыми глазницами выбитых окон, словно безмолвные свидетели былого счастья. Алекса, пробираясь по заваленным обломками улицам, невольно вглядывалась в эти безжизненные окна.В них ей мерещились тени прежних обитателей, их отчаянные лица, искаженные голодом и страхом.Мысли о том, что эти люди мирно жили в этих домах, носили в себе любовь и надежду, терзали ее душу. С каждым шагом страх нарастал. Алекса не боялась врагов, жаждущих лишь убийств. Она страшилась столкнуться с призраками прошлого, с отголосками жизни, угасшей в этом безжалостном мире. Ей казалось, что эти призраки витают в воздухе, готовые в любой момент наброситься на путников. Граф Местик, стиснув рукоять меча, молчаливо следовал за Алексой.Он тоже ощущал гнетущую атмосферу города-призрака. Но его воля и решимость были крепки, как сталь. Он не знал, что их ждет впереди, но был готов к любым испытаниям. В этой мрачной пустоте, где царила смерть и тлен, они несли в себе огонек надежды. Они были воинами света, сражающимися с тьмой. И они знали, что рано или поздно эта тьма будет повержена. Каждая улица, каждый дом – это летопись трагедии, застывшая во времени. Огромные трещины, словно зияющие раны, исполосовали фасады зданий. Кое-где из-под груды обломков виднелись покореженные арки, остатки былого величия. Оконные проемы, словно безмолвные глаза мертвецов, пусто смотрели в никуда. В воздухе витал запах тления и сырости. Деревянные балки, некогда поддерживавшие крыши, давно сгнили, превратившись в труху. Каменные лестницы, поросшие мхом, крошились под ногами. В некоторых местах из-под завалов просачивалась вода, образуя ржавые лужи. На улицах, заполненных мусором и обломками, царила тишина. Лишь изредка ее нарушал шорох пробежавшей крысы или скрежет ржавого металла. Птицы, некогда певшие веселые песни, теперь сторонились этого проклятого места. Атмосфера безысходности давила на грудь. Казалось, сам воздух пропитан отчаянием и безысходностью. В этом городе не было места ни надежде, ни жизни. Здесь царила лишь смерть, окутанная мрачным саваном тления. Вокруг царила гнетущая атмосфера умиротворения, но это было не мирное спокойствие, а жуткая тишина, рожденная смертью. Хаос, некогда сотрясавший эти земли, утих, оставив после себя лишь руины и тлеющие воспоминания. Взгляды Алексы и графа скользили по опустевшим лавкам рынка, по выбитым окнам жилых домов. В каждом взгляде читалась тоска по жизни, безжалостно вырванной из этого мира. Сердца их сжимались от осознания той немыслимой жестокости, которая обрушилась на этот город. Война, словно разъяренный зверь, прошлась по его улицам, не оставив ни одного живого существа. Вопросы, терзающие их души, висели в воздухе, словно тяжелые тучи. Когда же закончится этот кошмар? Достигнут ли они конца своего пути? Внезапно их путь преградили завалы из обломков. Свернув от центра города чуть правее, они оказались в тупике. Перед ними возвышались покореженные дома, их окна, словно пустые глазницы, ничего не отражали. Лишь тьма и пустота царили за ними. Алекса и граф Местик внезапно остановились. Их взгляды привлекло отвратительное зрелище, ползущее по земле. Это было существо, больше похожее на кусок гнилого мяса, чем на живое создание. Воняло от него смрадно, как от падали, оставленной на солнцепеке. Кожа, покрытая язвами и бубонами, местами лопнула, обнажая прогнившую плоть. Два несоразмерных глаза, один чуть выше другого, слепо пялились на путников. Из оскаленной пасти, усеянной острыми, как бритвы, зубами, высовывался распухший, багровый язык. Существо не имело рук и ног. Вместо них по земле волочились два жалких подобия конечностей, один из которых был значительно короче и слабее другого. Оно ползло, оставляя за собой слизистый след, словно тень смерти, пробирающаяся по миру. Алекса, с трудом сдерживая рвотные позывы, стиснула рукоять меча. Отвращение к этому мерзкому созданию смешалось с острым чувством опасности. Она знала, что перед ней не просто тварь, порожденная тьмой, но и предвестник чего-то еще более ужасного. Граф Местик, стиснув зубы, крепче сжал рукоять своего меча. Он не мог позволить этой твари причинить вред Алексе. Его сердце пылало праведным гневом. Он был готов сразиться с любой тьмой, чтобы защитить свою спутницу. Внезапно существо, издав хриплый, булькающий звук, ринулось на них. Его движения были быстрыми и неожиданными, несмотря на его уродливое тело. Алекса едва успела увернуться от его мерзотных конечностей, а граф, вскрикнув, отбил удар меча своим клинком. Битва была короткой, но яростной. Граф Местик, опытный воин, рубил и колол, не давая твари ни единого шанса. Но существо, ведомое инстинктом самосохранения, сражалось отчаянно. Его гнилостная кровь, брызгая во все стороны, оскверняла землю. Наконец, с хриплым стоном существо рухнуло на землю, бездыханное. Алекса, тяжело дыша, опустила меч. В глазах ее читался ужас и отвращение. Она никогда не видела ничего подобного. Как только граф Местик опустил меч, испачканный гнилостной кровью твари, Алекса, не в силах сдержать охвативший ее ужас, кинулась к нему.Она прижалась к его груди, ища в его объятиях утешения и защиты. Их взгляды встретились, и в глазах Алексы читался немой вопрос, полный отчаяния и страха. - Что это было? - прошептала она, едва сдерживая дрожь в голосе. - Я не знаю, - ответил он, его голос был хриплым от напряжения. - Какое-то подобие твари, рожденной из гнилостной тьмы. - Не может быть такого! - воскликнула Алекса, ее голос был полон ужаса.- Такие твари не существуют! Но граф Местик, не тратя слов на споры, крепче сжал рукоять своего меча.Он знал, что Алекса права. Такие твари не должны существовать. Но они существовали. И вот, из смрадной тьмы, клубящейся над поверженным трупом твари, раздался оглушительный рев. Земля под ногами Алексы и графа Местика задрожала, словно в агонии. И из этой тьмы, словно из бездны, явилось ОНО. Огромное, кошмарное существо, ростом под пять или даже шесть метров, возвышалось над ними, заслоняя собой солнце. Его тело, покрытое чешуей цвета ржавчины, было покрыто язвами и гниющими ранами. Из его пасти, усеянной острыми, как бритвы, зубами, исходил смрадный запах тления. Два рога, словно изогнутые костяные копья, венчали его уродливую голову. А в его глазах, пылающих демоническим огнем, читалась безграничная жестокость и жажда убийства. Оно с невероятной скоростью замахнулось и ударила графа, отправляя его в полёт в ближайшую стену. Алекса начала убегать к графу, но тот оказался всё ещё жив. Сила артефакта исцеляла его раны от удара, поэтому он с новой силой ринулся в бой. Алекса, спрятавшись за спиной графа, даже не доставала свой меч, потому что в глубине души осознавала то, что она не справиться с этим демоном. Демон же лишь склонился перед ними и помотал в ярости головой, вновь издав рык и со скоростью побежал на своих лапах к ним. Мчавшись с безжалостной скоростью, он, словно бык, налетел на Алексу и графа, разбросав их по разные стороны. Алекса отлетела в ближайшее жилое здание, а балки, державшие крышу, начали падать и со скрежетом упали так, что она не смогла встать. Граф же вновь встал и продолжил бой, пытаясь нанести хоть какой-то ущерб демону. Замахнувшись граф ударил и сломал свой меч о кожу демона. Это был конец. Демон же вновь издал рык, он поднял графа над собой, словно жалкую букашку, и, глядя ему в глаза, обжег своим горячим дыханием. - Это ты, граф Местик? - прорычал демон, чей голос был подобен грому. - Уж не граф, - хрипло проронил Местик, стиснув зубы от боли. - Мне доложили, что с тобой должен быть ещё один человек. Где он? - язвительно спросил демон, играя мускулами. Напряжение в воздухе достигло предела. - Ушёл, - коротко ответил Местик. - Подробнее! Направление, цель, скорость, спутники! - потребовал демон, его голос был полон насмешки. - Куда ушёл, не знаю. Проходил через заснеженные горы, цели не ведаю. Без лошади, с одним-единственным спутником... - пробормотал Местик, сдаваясь под натиском демона. - А ты что? Почему не пошел с ним? - внезапно спросил демон, усаживаясь на землю, словно человек, готовясь к долгому разговору. - Потому что Диорес - редкостный ублюдок, которому я при встрече вырву глаза! - прорычал Местик, сжимая кулаки. - Ммм... - промычал демон, лениво облизывая губы. - Понятно всё с вами. А ты сам куда путь держишь? - Туда, где сбудется моя мечта - вечный мир во всем мире, - твердо произнес Местик. - Вечного мира не бывает, как ни крути, - ухмыльнулся демон. - Человек подвержен всем порокам, что делает его слабым. В слабом обществе никогда не будет ни справедливости, ни мира. Нужно полностью изменить его, истребив слабые звенья... - пробормотал он, хмурясь. - Я не верю, что это правильно, - возразил Местик, качая головой. - Как хочешь, - пожал плечами демон. - А ты, к слову, почему еще жив? Я бил тебя и твою спутницу. Она, вон, даже встать не может, а ты стоишь, сражаешься... - с интересом спросил он, прищурившись. - Не имею ни малейшего понятия, - солгал Местик. - В таком случае, мне нужно кое-что проверить, - демонически ухмыльнулся демон Улучшенный и расширенный текст: Демон обрушил на Местика град ударов, словно безжалостный кузнец молотом крошил наковальню. Мощные кулаки, подобные увесистым молотам, сокрушали графа сминали его. Меч Местика, некогда сверкающий молнией в бою, теперь бессильно валялся на земле, а сам он, закованный в хватку демона, сокрушался под градом чудовищных ударов, словно беспомощная кукла. Алекса, стиснутая тисками рухнувшей балки, сжимала окровавленные кулаки, омываемые горькими слезами. Отчаянные крики о помощи, раздирающие душу, разносились по руинам, но демон, одержимый звериной яростью, был глух к мольбам. Снова и снова он обрушивал свою когтистую лапу на Местика, сминая его дух, кроша кости, превращая его в изломанную марионетку. Каждый удар сотрясал землю, гулкий эхом разносился по округе, словно похоронный звон. Артефакт, пылая на груди Местика, отчаянно боролся за его жизнь, заливая раны живительной силой, но боль, пронзающая тело рыцаря, была невыносимой. Она пронзала его, словно раскаленные мечи, выворачивала душу, отнимая волю. Каждый вздох давался с титаническим усилием, стоны Местика смешивались с грохотом битвы, создавая музыку агонии. Но он не сдавался. - Так вот в чём проблема... - усмехнулся демон, поднимая Местика с земли. - Носишь один из артефактов, дающие способности, приближенные к божественным? Понятно. - Да ну... Проблемы нет... - ответил насмешливо граф. - Нет, всё же тут есть проблема. - поспорил с ним демон и взял его своими большими пальцами за крохотную голову графа, готовясь её оторвать. - Артефакт же не даёт полное бессмертие, насколько я помню. Оторвав тебе голову, ты не сможешь выжить. - Убей меня... - прошептал Местик. Сердце Алексы, до этого бившееся размеренно, словно отсчитывая последние мгновения перед неизбежным концом, внезапно рванулось вскачь, оглушая грохотом в ушах. Слова Местика, произнесённые с обречённым спокойствием, разорвали пелену отчаяния, окутавшую девушку. Закрыв глаза, он полностью сдался судьбе, и этот жест, полный безысходности, вызвал в душе Алексы жгучую боль, смешанную с гневом и отчаянным протестом. Чувства, малоизвестные ей и доселе дремавшие в глубинах её существа, пробудились с неистовой силой, заполняя каждую клеточку её тела. Оправданная злоба, направленная на демона, угрожавшего уничтожить человека, который ей был дорог, переплелась с безудержным желанием защитить себя. Желание победить зло, искоренить его, чтобы больше никогда не видеть страданий и разрушений, стало подобно бушующему пламени, пожирающему всё на своём пути. Невероятный приток силы, неподвластный никаким законам физики или магии, охватил Алексу, заставляя трепетать воздух вокруг неё. Из её хрупкой, но исполненной решимости фигуры, заструилась аура чистейшей жизненной энергии, словно белый свет, противостоящий всепоглощающей тьме. Этот свет, рождённый из отчаяния и любви, из ненависти к злу и жажды справедливости, разрастался, окутывая Алексу сияющим коконом, обещающим надежду и возмездие. Ощутив прилив невиданной силы, Алекса без малейшего усилия отбросила тяжёлую балку, придавившую её к земле. Её облик преобразился: исчезла слабость, ушли следы ран, кровь перестала сочиться из многочисленных порезов. Её тело окутало сияние, и в одно мгновение на ней появились белоснежные латы, отливающие серебром, и плащ, подобный крыльям ангела, развевавшийся на ветру среди городской разрухи.       Демон, до этого момента уверенный в своей победе, испытал первобытный ужас. Он издал оглушительный рёв, отшвырнув Местика на землю, словно тряпичную куклу. Оскалившись, демон выпрямился во весь исполинский рост, возвышаясь над белой фигурой Алексы, облачённой в святые латы. Замахнувшись на неё своей когтистой мощной лапой, он намеревался разорвать её на части, но Алекса с ледяным спокойствием во взгляде, лишь медленно подняла свою руку. В одно мгновение когтистая лапа демона отделилась от его тела, словно срезанная невидимым клинком. Фонтаны крови хлынули из огромной раны, орошая землю багровым дождём. Демон издал душераздирающий вопль, заставивший содрогнуться землю под ногами. Прикрывая зияющую рану, из которой потоком лилась его кровь, демон пытался отдышаться, судорожно хватая ртом воздух.       Алекса же, не обращая внимания на его агонию, медленными, размеренными шагами приближалась к графу, всё ещё лежащему на земле. Аура, исходящая от Алексы, оживляла землю вокруг неё.       Демон, тяжело дыша, на мгновение замер, собирая остатки сил. Его раненая рука, из которой всё ещё сочилась кровь, пульсировала болью, но жажда мести заглушала её. Внезапно, с утробным рыком, он вновь бросился в атаку. На этот раз он отказался от использования рук, выбрав более примитивную, но от этого не менее смертоносную тактику.       Он прыгнул на Алексу и Местика, рассчитывая раздавить их своим исполински телом, подобно тому, как паук расправляется с попавшей в его сети мухой. Его мощные, мускулистые ноги, способные одним ударом расколоть прочный камень, стремительно приближались к беззащитным жертвам. В глазах Местика, устремлённых на приближающегося демона, он увидел страх и отчаяние, и это зрелище наполнило его злобным ликованием.       Демон рухнул на землю, подняв клубы пыли, окутавшие всё вокруг непроглядной пеленой. Он не видел своих жертв, но был уверен в своей победе, торжествующе топчась на том месте, где, по его мнению, лежали раздавленные тела Алексы и Местика. Но внезапно сквозь пыль пробился ослепительный белый свет, исходивший из-под его ног. То, что он принял за землю, вовсе не было землёй.       Это был магический щит, сотканный из чистейшей белой энергии, окружавший Алексу и Местика невидимым куполом. Демон, ошеломлённый и разъярённый своей очередной неудачей, зарычал, пытаясь пробить щит своими ногами, но всё было тщетно. Магическая преграда, созданная силой любви и надежды, оставалась непоколебимой, отражая все атаки демона. Озверевший от осознания собственной слабости перед хрупкой девушкой, которую он считал не более чем игрушкой в руках Местика, пригодной лишь для удволетворения его низменных желаний, демон с удвоенной яростью обрушил свои удары на магический щит. С каждым ударом по поверхности щита пробегала рябь, сопровождаемая странными, вибрирующими звуками, словно он был живым существом, сопротивляющимся натиску тёмной силы. Однако даже демоническая ярость не могла противостоять чистой энергии, питающей щит. Выносливость демона постепенно иссякала, его движения становились всё более медленными и неуклюжими. Демон, высунув язык от напряжения, с трудом поднимал свои массивные ноги, будто они были налиты свинцом. И в этот момент, когда силы окончательно покинули его, магический щит Алексы взорвался, высвободив накопленную энергию в ослепительной вспышке белого света. Вспышка была настолько яркой, что Местик инстинктивно зажмурился, чтобы защитить свои глаза от обжигающего сияния. Когда он вновь открыл их, то не увидел ни демона, ни следов недавней битвы, ни поверженного куска мяса. Вместо этого его взору предстала картина, полная умиротворения и красоты. Земля покрылась ковром из зелёной травы, усыпанной распустившимися цветами самых разнообразных оттенков. Над горизонтом поднималось солнце, окрашивая небо в нежные розовые и золотые тона, и его лучи ласково касались разрушенного города. Алекса, стоящая перед ним в сияющих латах, словно воплощение света и чистоты, с лёгкой улыбкой смотрела на восходящее солнце. Её белая аура, словно невидимая река, струилась по земле, исцеляя всё вокруг. Свет отражался от её чистых лат, создавая вокруг неё ореол святости, а её глаза, полные радости и умиротворения, излучали любовь и надежду. Местик, всё ещё ошеломлённый произошедшим, медленно поднялся на ноги, отряхивася с себя пыль и пепел. Подойдя к Алексе, он положил ей руку на плечо, желая выразить свою благодарность и восхищение, но слова застряли у него в горле. Он просто смотрел на неё, на эту девушку, ставшую спасительницей его жизни, и чувствовал, как он проникается ещё большей любовью к ней. Алекса, всё ещё озарённая внутренним светом, повернулась к Местику, не сводя с него своих сияющих глаз. Её улыбка, полная безмятежности и счастья, отражала состояние блаженства, в котором она пребывала после победы над демоном. В этот момент на её плечо села маленькая птичка, щебечущая свою незатейливую песенку. Алекса, не нарушая своего спокойствия, осторожно смахнула птичку, и та, взмахнув крыльями, улетела вдаль, растворяясь в лазурном небе. - И что теперь мы будем делать? - нарушил тишину Местик, всё ещё не до конца осознавая произошедшее. - Я не знаю... - ответила Алекса, её голос звучал приглушённо, словно она находилась где-то далеко, в своих мыслях, наполенных светом и гармонией. - Соберись, - сказал Местик, пытаясь вернуть её к реальности, - Лучше объясни мне, как такое возможно? Откуда у тебя эти силы? - Я так люблю тебя... - прошептала Алекса, и в тот же миг из её носа хлынула багровая струя крови. Она пошатнулась и упала на колени, прижимаясь к Местику, словно ища у него защиты. - Что с тобой? Что случилось? - взволнованно спросил Местик, пытаясь понять, что происходит. - Я подумала о том, что могло бы случиться с тобой. Какая-то ужасная, невыносимая вещь... А ты такой хороший человек, и это чувство, которое было у меня, оно настолько светлое и сильное... - с трудом говорила Алекса, её голос дрожал, а тело сотрясала мелкая дрожь. - Да ну тебя, поднимайся! - скомандовал Местик, пытаясь скрыть своё беспокойство за маской строгости. Он понимал, что что-то не так, что цена, которую Алекса заплатила за свою силу, была слишком высока. Но он не смог смириться с этим, не мог допустить, чтобы она угасла, словно свеча, отдав всю себя без остатка. Яркий свет появился за спиной Местика. Повернувшись, он увидел одного из фундаменталов. Высокий и худощавый Дейрут предстал перед ним, только без своих верных слуг асир. Местик уже захотел защищаться, подумав, что перед ним предстал враг, но Дейрут лишь завёл руки за спину, обращая своё внимание на эту парочку. Алекса, стоящая на коленях в объятиях Местика, блаженно с закрытыми глазами не осознавала того, что происходит вокруг, поэтому ничего не боясь, Дейрут начал вести разговор с обычным смертным Местиком. - В этом мире нет порядка, нет покоя, нет справедливости... - начал издалека Дейрут. - Я прошу тебя дать мне ответ, кем бы ты не был, что за чертовщина произошла с ней?! - в отчаянии закричал Местик, прерывая его монотонную речь. - Я попросил бы тебя вести себя потише, - холодно произнёс Дейрут, - Ты общаешься с фундаментальной силой, которая прибыла в этот мир лишь за тем, чтобы оповестить не тебя, а твою спутницу о том, что она была избрана советом, как человек, способный противостоять злу, которое сейчас намеревается всё уничтожить. - начал рассказывать Дейрут. - Почему именно она? - спросил Местик. - Из всех людей, приближённых к Диоресу, именно она была источником добра, который никто не ценил, который она сама не раскрыла. Она в глубине души, испытав на себе тяжесть пути, первая начала подозревать в том, что Диорес несправедлив и в том, что он сбился с пути. - объяснил Дейрут - Но, избрав её, совет наделил её огромными силами, которые помогут ей остановить его. - Но почему она ведёт себя так?! - не унимался Местик. - К сожалению, так как она обычный человек, да и к тому же столь слабый, она лишилась своей памяти полностью, также как и осознавание всего этого мира. Единственное, что она помнит, это тебя, и её любовь к тебе сильна. Она находится в таком состоянии не по своей воле, знай об этом. Все её поступки будут крайне неразумны, нелогичны, порою даже черезчур дружелюбны. Тебе не стоит учить её проявлять жестокость, это не поможет. - сказал Дейрут. - Так как она должна остановить Диореса, если она даже сражаться не сможет?! Ты посмотри на неё, она же ребёнок! - воскликнул Местик, потревожив Алексу так, что та вздрогнула и открыла глаза. - Она остановит его. Тебе нужно быть терпеливым и уметь смотреть на вещи с правильного ракурса. Тебе всего лишь нужно оказаться в опасности, и она проявит свою силу по отношению к тому, кто посмелится тронуть тебя. - сказал Дейрут и испарился. Гнев и отчаяние охватили Местика. Неужели эта ноша выпала на долю Алексы, этой слабой девушки, которая сейчас больше походила на ребёнка, чем на воина? Неужели она действительно сможет одолеть Диореса, могущественного существа, задумавшего нечто ужасное? Алекса, словно очнувшись от сна, поднялась с колен и, не обращая внимания на Местик, направилась в сторону разрушенного города. Местик, вздохнув, взял её за руку и повёл за собой, игнорируя её недовольные возгласы о том, что она устала и не хочет никуда идти. Он остановился, заглянул ей в глаза и увидел в них лишь детскую наивность и игривость. Алекса скорчила смешную рожу, пытаясь развелесить его, но Местик лишь нахмурился, понимания, что за этой детской маской скрывается сила, способная изменить судьбу мира. Смирившись с новой реальностью, с тем, что Алекса, его любимая, навсегда останется в этом состоянии детской наивности и неведения, Местик почувствовал, как напряжение, сковывавшее его, постепенно отпускает. Он улыбнулся, и эта улыбка, полная грусти и принятия, вызвала у Алексы взрыв радости. Её искреннее счастье от того, что она смогла развеселить его, заставило Местика ещё сильнее ощутить глубину своей любви к ней. Он понял, что для неё его улыбка стала ценнее всего на свете, дороже её собственного благополучия, и это осознание наполнило его сердце теплотой и нежностью. Местик, молча закатив глаза, сдался под натиском её детского упрямства и согласился с тем, что им нужен отдых. Резко подхватив её на руки, он удивился, насколько лёгкой она оказалась, несмотря на тяжёлые латы, покрывавшие её тело. Алекса, издав удивлённый возглас, залилась звонким смехом, радуясь неожиданному полёту. Местик понёс её к ближайшему дому, уцелевшему среди разрушенного города. Найдя укромный уголок, они устроились на импровизированных спальных местах, наконец-то предоставленные самим себе, и погрузились в долгожданный отдых, который казался таким далёким и недостижимым всего несколько мгновений назад. В тишине комнаты, нарушаемой лишь тихим дыханием Алексы, Местик думал о том, что ждёт их впереди, о том, как жить им дальше, зная, что в любой момент им может грозить опасность. Но сейчас, в эти минуты покоя, он просто наслаждался близостью Алексы, её теплом и невинностью. Он знал, что завтра наступит новый день, который принесёт с собой новые испытания, но пока что он позволял себе забыть обо всём и просто быть рядом с ней, со своей любимой, ставшей его ангелом хранителем.