Где вода на вкус как вино

Бостон был первой большой остановкой в моём путешествии. Ужасный Волк желал разнести увиденные мной истории как семена, которые потом прорастут. Но особенно его интересовали истории шестнадцати человек, которых он хотел узнать получше. Первый из них сидел в поезде у этого самого Бостона. Я до него почти добрался после дневной прогулки и приключения на такси.

И вот я оказался на железной дороге, где осторожно перебегал от вагона к вагону, пока мои глаза не увидели Оранжевый вагон. Над ним же повис некий закрытый глаз. Значит, моя цель там. Я оглянулся по сторонам. Охранников не было, а фонари ещё не горели.

Я подбежал к вагону и потянул дверь вправо. За ней лежали и сидели спящие бродяги, что пытались выжить в эпоху Депрессии путём поиска работы по всей стране.

Но среди них всех выделялся один паренёк. У него была гигантская соломенная шляпа, пальто на несколько размеров больше его самого. Красная бандана на шее, спокойная ухмылка на лице. Под пальто же прятались две собаки: первая, белая, большая и худая, и вторая — небольшая, тоже белая , но с коричневыми пятнами. Обе посапывали у ног своего хозяина . И именно над ним повис закрытый глаз.

"Вот и первый попутчик в моём пути".

Я подошёл и сел напротив паренька. Собаки открыли лениво глаза, а их хозяин вытащил из грудного кармана нож.

Мы вглядывались в лица друг друга целую вечность, пока паренёк не отодвинул руку с ножом к левому плечу и не сказал:

— Привет , незнакомец. За такое приветствие извини, но я обязан быть уверен в нашей безопасности.

Он протянул руку.

— Меня звать Квином.

Я назвал своё имя и пожал ему руку.

— Я тебя буду звать Бродяги.

— Почему?

— Это имя тебя больше характеризует. Ты же один из тысяч хобо в Америке.

Поезд тронулся и направился в Чикаго.

—Кого?

Квинн усмехнулся.

— Хобо. Бродяги-работяги. Выживают благодаря труду, а не талантам, как мы.

Он явно имел ввиду своих собак. Паренёк будто прочитал мои мысли и сказал:

— Белого пса справа зовут Кэсс. Небольшого и пятнистого — Флип. Они знакомы не так давно, но уже стали друзьями.

Я снова взглянул на собак. Кэсс сладко спал, а Флип внимательно следил за мной в ожидании резких действий.

— Куда ты держишь путь, Квин?

— Мой путь? Я его не продумал. Но зато есть цель. Объехать все 48 штатов Америки, а затем и весь мир! — радостно закончил он.

— И как?

— Уже девять прошёл. Сейчас еду в Иллинойс. Но интересных собеседников встретил только двух: старый ниггер по имени Шоу и печальный солдат у Вашингтона. Не помню его имя.

Их описания явно подходили под мои цели. Но сейчас мне нужна была история Квинна.

К счастью, тот первым заговорил со мной об историях.

— Ладно. Ночь тёмна и кончится нескоро. Спать я не могу, но послушать что-либо готов.

— Я тоже готов. Но ты должен рассказать тоже что-то стоящее.

Квинн прихмурился. Его явно раздражала моя идея, но очень быстро он снова ухмыльнулся и ответил на моё требование:

— Тебе начинать, Бродяга. Расскажи мне о приключениях.

***

Я получил способность чуять необычные истории и добавлять их к своей коллекции. Потому в первый же день я учуял, будто бы охотничья собака, запах алкоголя в гуще леса посреди гор Аппалачи. А при нынешнем сухом законе запах алкоголя говорил о бутлегерах и их самогоне. Нормальной дороги тут я не видел, потому я принял решение идти через лес.

Честно говоря, я любил леса в Аппалачах за редкую красоту. Однако их вырубка сделала своё дело. Теперь я дорожил ими, стараясь не ломать ветви деревьев и не пользуясь их богатством.

Странно. До встречи с Волком я этого не чувствовал...

Через минуты пути по лесу я увидел небольшой амбар. Рядом с ним стояли две женщины с ружьями в руках . Они выглядели немного напряжёнными и вглядывались в лес и на дорогу. Потому при моём появлении они направили ружья на меня. Но я, как будто быв обычным человеком, успокоил их, подняв осторожно руки. Они поняли: не опасен. Я шёл к ним, пока нас не начало разделять несколько шагов. Девушки всё беспокоились, потому одна из них тихо спросила:

— У Вас есть что закурить?

Вместо ответа я достал из грудного кармана две сигареты.

Только сейчас обратил внимание на наличие федералов: одна часть была внутри амбара, переворачивая ящики, другая же часть разрывала на куски обивку автомобиля марки "Форд". Значит, ружья девушкам уже были для красоты.

Тут же кто-то толкнул меня на землю и заложил руки.

— Ты с ними? — услышал я федерала за спиной.

— Нет, нет! Тот же федерал поднял меня с земли и начал досмотр. Он начал ощупывать меня, проверяя на наличие бутылок со спиртным.

Не найдя их, он лишь рассмеялся и посоветовал:

— Начни самогоном промышлять — деньги рекой польются.

И он просто меня отпустил, сказав девушкам идти позировать с оружием .

***

Я рассказал Квинну всю правду. От себя я добавил только одну выдумку: бутлегершу я назвал Гвен Мише.

И вот, доведя историю до конца, я увидел на лице парня лёгкое разочарование.

— Скучновато.

Собаки как будто кидали в ответ.

— А что не так?

— Ну... тут нет действия. Типа...

Квинн помахал своим ножом перед моим лицом. Только мой испуг напомнил Квинну о его размышлениях.

— Что-то вроде схватки между властями и людьми удачи.

— Ты о схватке между бандитами Гвен Мише и копами.

Квинн кивнул.

— И чтобы эта... Гвен Мише вышла победителем.

— Но в моей истории она...

— Плевать, что у тебя её сцапали. Эта история должна быть увлекательной, а не трагичной. Так что я буду рассказывать эту историю другим, приукрасив концовку.

Я начал понимать слова Волка про любовь приукрасить историю, и что в истории описана ложь, но внутри неё иногда заложено зерно истины.

— Ладно. А ты, Квинн, должен рассказать мне историю.

Я могу поведать что-либо из своей жизни.

Увидев мой одобрительный кивок, Квинн начал свой рассказ.

***

Квинн и Кэсс шли по дороге в Батон-Руж. Несмотря на окружающие их болота, тропа была чистой и широкой, а луж было на удивление мало. А ведь ещё день назад и мысли не было о нормальной дороге, лишь топи с аллигаторами или леса с кабанами. Сейчас... что ж, сейчас Квинн играл на самодельной флейте, а Кэсс бегал вокруг хозяина, весело виляя хвостом.

— Как думаешь, там, ну, в Батон-Руж, будет для нас нормальная жизнь?— спросил Квинн у своего пса.

— Не знаю, — ответил Кэсс. — У нас была раньше жизнь лучше. Была крыша над головой. А теперь мы боимся стать ужином для аллигаторов. — Та крыша и тот дом остались в прошлом. Для меня и тебя Батон-Руж станет почти что Землёй Обетованной.

— Мне хватало немного еды и просто крыши над головой.

— Скоро их бы у нас не было, дурак! У нас забрали последнюю крошку хлеба и выгнали из дома, а ты всё ещё надеешься на этих... Иуд.

Пёс заскулил.

— Я помнил просто лучшие годы с ними, чуть не плакал Кэсс.

Квинн печально взглянул на своего друга.

— Прости за дурака. Я ... я желаю жить надеждой о будущем, а не о прошлом.

Вдруг раздался звук гудка. Квинн и Кэсс глянули назад. За ними двигался автомобиль марки "Форд". Явно полицейский. Из машины вылез коп.

— Что мальчик делает вдали от города? — Я и Кэсс от бабушки к родне в Батон-Руж.

Полицейский разглядывал с неким подозрением мальчика и его пса, а потом сказал:

— Если будете тихими, то довезу до участка. Дальше ты сам, малец.

Квинн радостно сел на заднее сиденье авто вместе с Кэсс. И вот они тронулись в путь.

***

— Ты можешь говорить со своими собаками?

— Так же, как и ты чувствуешь дух историй. Это или обман, или бредни, или истина.

— А откуда ты был так рад так уйти? От родителей?

— Я расскажу это только на исходе ночи. А пока расскажи что-то, что наведёт на меня страху.

***

Не стоило мне слушать рассказы местных обывателей и пьяниц. Согласно им, где-то тут, в местечке Сонная Лощина, пропал учитель, Икабод Крейн. Пропал он по ощущениям местных будто вчера, но эти события были описаны Вашингтоном Ирвингом ещё столетие тому назад. С 1820 глаза Господни будто ушли от Лощины. Потому, какой бы фантастической история ни была , некая тревожная атмосфера витала в воздухе.

Рядом с мостом, где была надежда Икабода Крейна на спасение от всадника без головы, я услышал топот копыт. Я замер от страха и посмотрел назад. Из туманной чащи леса скакала лошадь с всадником на спине. Его черты лица было трудно трудно разглядеть во тьме, будто он и был тем безголовым всадником. И вот он остановился передо мной. Его лицо также скрывала мгла, но из его уст (?) прозвучал глухой скрипучий голос с немецким акцентом:

Гуте Нахт, селянин. Вы не видэлы тут голаву?

Я лишь стоял в ступоре и только покачал головой.

— Тогда прошчайте.

И всадник поскакал через мост, пока он не испарился в воздухе. И только за миг до его исчезновения я увидел, что шляпа немца парила над его телом.

***

Квинн сидел с открытым от шока ртом. Удивительно, насколько классика может напугать обычного мальчишку. Собаки же отреагировали по-разному: Кэсс встал в оборонительную позу, готовясь защищать хозяина от "всадника", а Флип же глубже залез под пальто своего хозяина от страха.

— Байки из склепа ты умеешь рассказывать. Где это место...

— Сонная Лощина. Севернее Нью-Йорка. Но без всадника он теряет весь колорит.

— Не ступлю ни ногой при всём желании.

Настолько сильно подейсивала история о всаднике на него.

— Ладно, Квинн, мы условились: история за историю .

Квинн испуганно дрожал ещё минуту, пока он не продолжил историю о Батон-Руж.

***

Выйдя из машины и поблагодарив полицейского, Квинн и Кэсс оказались перед полицейским участком столицы штата Луизиана — Батон-Руж. Единственные вещи, которые мальчик помнил о городе — это то, что здесь жили его предки до Американской Революции, и что с французского "Батон-Руж" значит "красный столб". Но вокруг парнишки не было видно каких-либо красных столбов. Может, они были у мэрии, или капитолия штата.

— Как думаешь, Кэсс, почему местные кличут город буквально "красным столбом"?

— Не знаю. Может, хозяин, в честь местной байки.

— Может... Погоди, ты назвал меня "хозяином"?

— А я не прав? Я вам друг и животное, потому вы мне хозяин.

— Ха. Ладно, Кэсс. Давай не будем играть в раба и его хозяина. Пусть игра будет про Гекльберри Финна и ниггера Джима.

— А это кто?

— Герои одной книжки. Потом расскажу. А сейчас вопрос: будем искать работу или ответ насчёт "красного столба"?

— И то, и другое.

Квинн и , наверное, Кэсс рассмеялись (хотя последний скорее слегка гавкнул) и пошли искать счастья.

Однако поиск работы оказался одним большим разочарованием: в городе было множество бородатых работяг, именуемых хобо за их любовь к путешествиям. Найти работу в таких условиях было невозможно, как и ответ на вопрос о "красном столбе". В качестве ответа Квинн слышал два раза оскорбления, во все остальные четыре только покачивали головой.

— Никто ничего тут не знает. Ни где работать, ни причину названия города. Америка хоть что-то о себе понимает? Столько работяг без работы, столько вопросов.

— Да.

— Ты меня слушаешь, Кэсс?

— Я думаю, что да.

— Ясно.

— Слушай, хоз... Квинн, а что если отправиться в другой город.

— Другой? Мы кое-как до этого допёрлись, а до другого... Чёрт возьми, утонем по дороге.

— А что если в поезде?

Квинн рассмеялся, напугав прохожих.

— У нас ни цента, не то что доллара.

— Я знаю один метод, но мы будем у поездов ходить только ночью с этих пор.

***

— Так я познакомился с нелегальным проездом. И это не шутка, что навёл на идею Кэсс. Так мы и добрались до Нью-Йорка, где познакомились с Флипом.

— Теперь же мой черёд рассказавать?

Квинн пожал плечами.

— Как хочешь. Но я сейчас предпочту что-нибудь горькое печальное на вкус, как наше знакомство с Флипом.

***

Проходя мимо очередной фермы, я увидел вроде как обычную картину.

Обыкновенный земледелец взял пригоршню семян из мешочка на поясе и рассыпал их вокруг себя.

Однако две вещи, которые вызвали недоумение.

Прямо перед фермером лежал его пёс. Судя по виду, тот недавно умер. Семена, раскиданные вокруг него, принадлежали яблоку.

Я удивился такой картине и, нарушив правила приличия, подошёл к хозяину пса. На его глазах были слёзы в память об ушедшем друге.

— Вам помочь?

Мужчина глянул на меня.

— Не откажусь.

Пока мы рыли яму для похорон пса, фермер начал рассказ:

— Я Джон Чэпмен, хотя некоторые зовут меня "сажающий яблоки". Я это делаю в честь моей семьи, что придумала новый сорт яблок. Они всегда растут над могилой кого-нибудь из членов семьи. Вот потому я решил похоронить моего друга вместе с семенами. Это для того, чтобы он забрался по дереву на небеса, где я снова поглажу его по ухмыляющейся мордашке.

Мы уже закопали тело несчастного, и его опечаленный хозяин насыпал три яблочных семечка.

— Чтобы наверняка.

***

Квинн сидел и обнимал своих собак со слезами на глазах.

— Гм. Ничего, просто в глаз крупная соринка попала.

Он знал, что я знаю.

— Извини, что надавил на жалость историей про собаку.

Собаки. Это слабость Квинна. И сейчас он просто обязан после моей истории поведать о знакомстве с Флипом.

— Теперь, можешь рассказать мне о Флипе.

— А, Флип. Ну, дело было так...

***

Строительство Нью-Йорка имело просто колоссальные масштабы. Несмотря на Депрессию, возводились десятки небоскрёбов и сотни зданий поменьше. Это напугало Квинна и Кэсса, решивших узреть истинную столицу Америки. Теперь же они потерялись и не могли найти вокзал, чтобы впервые законно уехать на поезде. Одинаковое окружение Нью-Йорка явно пыталось помешать друзьям. Потому через час Квинн начал расспрашивать местных о Вокзале. Но ответы были расплывчаты или просто непонятны. Так бы и плутали бы друзья днями по городу, если бы Кэсс не сказал:

— Там какой-то пёс лежит. Явно местный.

— Думаешь, поможет?

— А с чего бы нет. Ему явно одиноко, а так может съехать с этой помойки.

Квинн кивнул и пошёл направо за псом, пока они не вышли на помойку. Там одиноко лежал пёс, что глядел в никуда. Он даже не обернулся на шаги друзей, просто глядел дальше в никуда. Тогда его окликнул Кэсс:

— Эй, собрат. Не подскажешь тропу до Вокзала.

Пёс лишь посмотрел на Кэсса, и продолжил смотреть вперёд , сказав только:

— Я Флип.

— Я Кэсс.

— Я Квинн.

— Понятно. И какого чёрта забыли тут?

— Мы хобо, то есть бродяги.

— Можно с вами?

— Только после одного вопроса.

— Почему я тут, этот вопрос? Просто: хозяин лишился всего, выгнал меня и умер от инфаркта. Я глядел за ним и всё видел. Что у Вас.

Друзья были ошарашены проницательностью Флипа, но Квинн всё-таки замолвил:

— Родители предали своих детей, отдали младшего брата Богу из-за аппендицита. А меня они изгнали с Кэссом, оставив у себя сестрёнку. Вот так кратко.

Флип печально поглядел на опечаленных друзей, после чего промолвил:

— Я с Вами.

— Конечно.

***

— Так нас трое против этого гнилого мира.

Я всё теперь понял. Никаких двусмысленностей и вопросов. Только Квинн. Теперь он предстал передо мной в образе бродяги, из-под плаща которого смотрели рычали псы.

— Теперь нам обоим известна наша истина. Ты не такой же бродяга, как остальные. Ты должен кому-то явно что-то стоящее.

Я кивнул на размышления Квинна. Чёрт, он хорош в них. Он читал меня как открытую книгу. А я теперь знал всё о нём. — Ладно, бродяга видит бродягу издалека. Но скоро мы будем в Чикаго. К счастью, я припас что-нибудь для конца ночи.

—Только что-то смешное. Хочу поднять настроение после тех воспоминаний о тех Иудах.

***

—Ку-ка-ре-ку!— прозвучал петушиный крик. Я огляделся и увидел бегущего на меня бешенного петуха, готового заклевать любого на своём пути. И его удар клювом был как самое настоящее ножевое ранение в ногу. К моему счастью, эту курицу нещипанную остановил её хозяин.

— Пьетро, отстань от бедняги. Он тебе ничего не сделает.

Петух-Пьетро остановился, но в любой момент готов был заклевать "врага".

— Вы простите его, он очень боится за моё здоровье, потому видит злодеев в каждом. Даже моя семья от него пострадала, но я не могу его прогнать. Он единственный мне сочувствует.

***

— Ха-ха, хоть что-то весёлое на сегодня.

Солнце показалось из-за двери вагона, и Квинн заметил это.

— Солнце взошло, как подсолнух над полем. Теперь наши пути расходятся, Путник, но я уверен, что мы встретимся. Над Америкой встаёт Солнце после Долгой Ночи. Пусть её последствия до сих пор видны, скоро день возьмёт своё.

Поезд остановился .

— Вот и конец этой Ночи. Прощай, Путник.

— Доброго утра тебе всегда, Квинн.

И я вышел из вагона.

***

***

— Вот как значит. Тройка жезлов нашёл жизненный путь в виде хобо. Теперь, после всех страданий при Депрессии, он стал писателем. Он имеет небольшой дом в Луизиане, рядом с родным домом. Он до сих бродит по Америке. Он желал обойти все 48 штатов без Аляски и Гаваев. Он исполнил мечту. Что же для тебя значит бродяжничество?

— Для меня это часть жизни. Я всегда воспринимал её как честь.

— То есть ты благодарен мне?

— Всегда.

Роуз встрепенулась от ответа.

— Ты ему благодарен? За сорок лет бродяжничества?!

— Конечно.

— Ты ненормальный.

— Тогда почему ты со мной?

— Потому что ей интересно, чем всё закончится для тебя.

Роуз вздохнула.

— Это правда,— сказал Волк. — Ладно, вернёмся к картам.

Волк перетасовал колоду и вытащил карту с изображением королевы с кубком у губ. Карта так и называлась — "Королева кубков".

— Давай поговорим о семье.