«Ничего особенного, просто отдыхаю.»
Гул Юнхо проходит от телефона по его телу. Он как будто находится рядом с Саном и шепчет ему на ухо. Тяжёлый день?» Экран телевизора — единственный свет в комнате. Квартира-студия Сана сияет голубым светом, когда сцена перемещается над родным городом главного героя. Он кладёт в рот ещё попкорн.«Что-то вроде того. Просто… обычные рабочие дела, которые меня напрягают.»
Он не хочет разглагольствовать о том, как сильно он ненавидит свою офисную работу. Он делает это каждый день со своими коллегами и даже с Юнхо, когда тот настаивает, что хочет услышать о том, как прошёл его день. Обновление таблиц и борьба с мудаками — такое себе веселье. Юнхо посмеивается, хотя его голос звучит сочувственно. «К счастью, сегодня пятница. Тебе не придётся заниматься этим целых два дня.»«И я намерен извлечь из этого максимальную пользу!»
«Дай-ка угадаю. Ты лежишь на диване, ешь попкорн и смотришь телешоу?» Сану приходится закусить губу, чтобы избежать широкой улыбки.«Мм, аниме».
«Хантер х Хантер, не так ли?»«Не начинай», — ноет Сан, растягивая гласные. — «Это моё шоу комфорта.»
«Я знаю.» Преимущества их дружбы не стирают её истинную суть: тот факт, что с годами они действительно стали настоящими друзьями. То, что Юнхо знаком с большинством причуд и вкусов Сана, иногда является благословением и проклятием, но Сан также гордится тем, что является экспертом во всём, что связано с Юнхо. Это может казаться жалким, учитывая, что его сердце пропускает несколько важных ударов, когда дело касается Юнхо. Сан страдает молча, успокаивая своё ноющее сердце такими моментами, когда Юнхо отвечает взаимностью на часть привязанности, даже если она полностью в форме дружбы. Нет ничего особенного в том, чтобы знать привычки твоего друга и то, чем он любит заниматься в свободное время. Сан повторяет это себе уже несколько месяцев. И всё же… его сердце отчаянное и упрямое.«А что насчёт тебя?» — спрашивает он вместо того, чтобы продолжать мечтать как идиот.
Со стороны Юнхо доносится шорох, заставляя Сана задуматься, лежит ли он тоже. «Моя работа вызывает у меня стресс каждый час каждого дня, и я уверен, что ты устал это слышать.»«Нет», — тут же отрицает Сан. — «Ты можешь поговорить об этом со мной в любое время.»
«Да, спасибо тебе за это, Сани.» В его голосе звучит улыбка. Сану ужасно больно разговаривать с ним в этот момент. Он забывает об аниме и попкорне, когда его грудь сжимается от очевидного осознания того, что он не должен чувствовать подобное. Даже под предлогом того, что друзья всегда рядом друг с другом, Сан думает, что он не может контролировать свой глупый мозг и не выпалить что-то компрометирующее. «Но всё в порядке. Я планирую в ближайшее время выйти из статуса стажёра, поэтому, думаю, я возьму несколько дополнительных смен. Мой начальник много раз меня хвалил.» Сан немного раздосадован этим комментарием: мыслью о том, что для Юнхо нормально работать больше, чем это полезно для него.«Я знаю, как сильно ты этого хочешь, но всё же… тебе нужно отдыхать.»
«Я отдыхаю», — защищается Юнхо. Сан смеётся над его фальшивым обиженным тоном.«Ты? Тоже валяешься на диване?»
«Типа того.» — Снова шорох и стон. Вероятно, он приспосабливается к более удобной позе, и Сан тоже. Он ставит миску с попкорном на кофейный столик и полностью ложится, ожидая, пока Юнхо продолжит говорить. Сан любит это — разговаривать, пока кто-нибудь из них не заснёт или у него не затекут руки. — «Но…» Что-то щёлкает внутри Сана. Он нерешительно спрашивает:«Но?»
Возможно, Юнхо просто хочет сказать, что он голоден или что он хочет пойти спать. Возможно, он скажет, что ему нужен новый диван и его подушки слишком старые, чтобы на них можно было удобно разместиться. Может быть, он скажет, что тоже любит Сана. Ха-ха. Но он не говорит ничего из этого. «Я хочу увидеть тебя», — бормочет он. Дыхание Сана сбивается.«Меня?» — повторяет он. «Прямо сейчас?»
«Ага. Я могу прийти?» Нет никаких сомнений в том, что за этим стоит. Чëрт, Сану ни капельки не стыдно осознавать, что его живот уже начинает нагреваться от предвкушения, а бёдра сжимаются при одной лишь мысли о том, что предлагает Юнхо. Сан пытается успокоить своё предательское сердце, которое начинает биться быстрее без всякой причины.«Разве ты не устал?» — Он чувствует необходимость спросить, чтобы убедиться. Юнхо изменил ход их разговора.
«Не для этого», — говорит Юнхо без предисловий. «Не для тебя.» Сан крепко закрывает глаза. Его голос тихий, но твёрдый, когда он говорит:«Тогда приходи».
Он никогда не сможет сказать «нет». Подумать только, что его день начался как любой другой: он проснулся сварливым и пошёл на работу против своей воли. Жаловался на неё всем подряд с девяти до пяти, пришёл домой измождëнным, а потом всё превращается в ничто; Юнхо имеет слишком много власти. Он стирает плохие вещи и заменяет их постоянными, контролируемыми дозами дофамина, а это то, чем Сан никогда не может насытиться. В глазах Юнхо желание. Намерение. Он в четырёх шагах от дома Сана и уже прижимается носом к шее Сана, целует его, вдыхает его запах. Протест вертится на языке Сана. Он хотел было пошутить о том, как Юнхо потерял манеры, но всё это исчезает. Его позвоночник изгибается, когда Юнхо наклоняется, чтобы глубже погрузиться губами в его шею, мягко облизывая и покусывая, обнимая Сана за талию и прижимая его к стене. Руки Юнхо ползут по его телу, и Сан стонет ему в рот в страстном поцелуе. Он запускает дрожащие пальцы в мягкие волосы Юнхо, сжимая их изо всех сил, и открывает губы, чтобы язык Юнхо мог проникнуть внутрь. Они делали это так много раз, но Сан до сих пор плавится как шарик мороженого, упавший на раскалённый асфальт под трёхчасовым солнцем. Юнхо проводит ладонями вверх и вниз по бокам Сана, поднимая футболку так, чтобы коснуться его талии, схватить Сана за задницу и притянуть его ближе. Это так невероятно жарко и страстно, будто они не виделись несколько месяцев, и им нужно делиться кислородом друг друга, чтобы выжить. «Семь дней», — говорит себе Сан. Прошло всего семь дней. Но когда они начинают раздеваться прямо у входа, и Юнхо облизывает его за ухом и шепчет, как хорошо пахнет Сан и что ему не терпится снова оказаться внутри него… Кажется, что дольше. Это похоже на пытку. Сан со вздохом раздвигает губы — он уже снял с Юнхо рубашку и скользит руками по его груди, царапая тупыми ногтями кожу Юнхо. В ответ он слышит шипение, и Сан закусывает опухшую нижнюю губу, прежде чем посмотреть на Юнхо сквозь тяжёлые веки. Полуголый, горячий... — Как ты хочешь этого сегодня? — шепчет Сан. Его пальцы продолжают опускаться вниз, пока не находят пояс джинсов Юнхо. Он расстëгивает пуговицу и тянет язычок молнии. Руки Юнхо сжимают бёдра Сана. Юнхо опускает голову — кончик носа касается виска Сана, линии его волос, и Сан выдыхает воздух из лёгких. Он сильнее прижимается к Юнхо, когда его пальцы прорываются в нижнее бельё Сана и беспрепятственно обхватывают его задницу. Сан просовывает руку в боксеры Юнхо, обхватывая его полутвëрдый член. Он такой горячий и пульсирует каждый раз, когда Сан его гладит. Поза неуклюжая, но даже тогда Юнхо стонет, прижимаясь к его виску. Должно быть, всю неделю он сдерживал себя — это проявляется в том, как он держит Сана, как он кусает и целует его и мало говорит. Когда он становится твёрже в руке Сана, они двигаются к кровати; это благословение, что открытая концепция маленькой квартиры не позволяет им натыкаться на стены, поскольку Юнхо, кажется, не хочет отрывать губы от кожи Сана. Когда задняя часть коленей Сана касается края матраса, он отрывает руку от члена Юнхо и отталкивает его ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом, пока медленно садится. Юнхо всегда был намного выше Сана — даже если Сан более накаченный, Юнхо возвышается над ним в любых обстоятельствах. И в этой позе, когда Юнхо стоит между его ног, а Сан смотрит на него с чистой похотью в глазах, когда он стягивает с Юнхо штаны вместе с нижним бельём, всё это просто заставляет голову Сана опасно кружиться. До сих пор включённый телевизор продолжает оставаться единственным источником света в доме, его сияние окрашивает обнажённое тело Юнхо в тени. Его член высвобождается и подпрыгивает перед лицом Сана. Кончик красный, блестящий от предэякулята и слюней Сана. Прошло всего семь дней. Сан сходит с ума. Его ноги инстинктивно распахиваются, его собственное нижнее бельё почти не скрывает того, как это зрелище его возбуждает. Юнхо замечает это, потому что, конечно, так и есть, и это заставляет его глубоко вдохнуть, обхватывая пальцами затылок Сана. Другая рука, которую он вытягивает, охватывает всю правую сторону лица Сана, и его большой палец ласкает его нижнюю губу. Юнхо нажимает на неё, играя с покрасневшей кожей, и Сан открывает для него рот. — Мм, — мычит Юнхо, его тёмные глаза полностью сузились, глядя на Сана. — Вот как я хочу это сегодня. Кончик его большого пальца проникает в его рот, и Сан сжимает его губами, втягивая его и вращая языком. Тяжёлые веки Юнхо терпеливо моргают, ожидая, пока Сан насытится. Сан никогда не сможет насытиться, не так ли? Не тогда, когда он знает, что это всё, что у него когда-либо будет. Между дружбой и этим есть мост, который он никогда не сможет перейти, и поэтому он прилагает все свои усилия там, где это необходимо: он может заставить Юнхо чувствовать себя так хорошо, как никто другой. Он игнорирует все «если» и «но» и просто отпускает ситуацию. Он сосёт большой палец Юнхо, пока слюна не капает из уголков его рта, а затем заменяет его членом, хватая его обеими руками вокруг основания; он касается щели плоской частью языка, позволяя аромату проникнуть в его железы. Сан какое-то время смакует его, прежде чем обхватить губами головку, нежно посасывая и вращая языком, как он делал тысячу раз раньше. Он постепенно опускается вниз, расслабляя челюсть. Юнхо больше Сана в обхвате и длине, но Сан привык к нему. Ему нравится, как он ощущается во рту, когда ему приходится принимать его форму; он движется медленно, принимая Юнхо с благоговением, которого он никогда не проявлял ни к кому другому. Головка тычется в заднюю часть его горла, напоминая Сану дышать через нос. Юнхо стонет почти болезненно. Уголки глаз Сана слезятся, когда он поднимает взгляд на Юнхо и моргает, как бы спрашивая: «Всё в порядке?». Юнхо сжимает руку на затылке Сана и кивает. После этого небольшого жеста Сан начинает активно сосать его, покачивая головой вверх и вниз и втягивая щëки. Его язык скользит по нижней стороне ствола, и Сан чувствует вены, чувствует, как они пульсируют у него во рту при каждом прикосновении, каждый раз, когда он заглатывает глубже. — У тебя всегда это так хорошо получалось, — хрипит Юнхо, другой рукой убирая чёлку Сана со лба. Похвала пролетает прямо между ног Сана, и из его глаз вырывается несколько слëз. Юнхо мог бы взять бразды правления в свои руки, но он ждёт. Он ждёт, с вздымающейся грудью наблюдая, как Сан ещё раз заглатывает его, прижимая Юнхо к задней части горла и оставаясь там, сглатывая вокруг его члена. Бёдра Юнхо мгновенно дёргаются, когда Сан стонет вокруг него, вибрация поднимается вверх по его горлу и спускается по всему телу Юнхо. Сан закрывает глаза, его живот горит от желания, а член болит от отсутствия прикосновений. Сан держится ещё немного, а затем отстраняется — мокрое хлюпанье звучит крайне непристойно. Но он не останавливается на достигнутом, осыпая поцелуями скользкую длину Юнхо, поддерживая себя одной рукой на его бедре. Сан продолжает игнорировать голос в своём мозгу, говорящий, что это слишком. Он целует тазовые кости Юнхо, ту впадину, которая соединяет их с бедром, а затем снова оставляет небольшой поцелуй на головке и перемещается на другую сторону, делая то же самое. Он целует живот Юнхо, тычется носом в его пупок и вдыхает, чтобы успокоить собственное сердцебиение, которое он чувствует кончиками пальцев. Сан прижимается лбом к потной коже Юнхо. Лицо у него, наверное, в полном беспорядке, со слезами, слюнями и потом. Когда он выпрямляется, Юнхо смотрит на него с вопросом; его зрачки расширены, поэтому Сан опускает взгляд. Это слишком много для него сейчас. Он снова хватает его член и подносит его к губам: — Ты можешь трахнуть меня в рот. Шипение, которое издаёт Юнхо, лишь подстëгивает Сана — его собственное желание резко возрастает. Он сосредотачивается на множестве чувств, на том, как Юнхо держит его за голову так нежно, даже когда использует её как рычаг, чтобы направлять себя. Сан знает, что это должно быть приятно, если каждый звук, который издаёт Юнхо, является показателем. Он знает, что чувствует себя не в своём уме, цепляясь за бёдра Юнхо и позволяя ему вот так использовать свой рот. Захлёбываясь и давясь, Сан вспоминает, что это, скорее всего, заставит его хрипеть, и стонет громче, двигая собственными бёдрами на матрасе в поисках трения. — Чëрт, Сани, — стонет Юнхо, его пальцы нежно ласкают кожу головы Сана, и он старается не двигать бёдрами слишком быстро. Он, должно быть, держится изо всех сил, его вес на языке Сана постоянен, и это даёт Сану фокус. Он так сильно этого хочет, что у него болят кончики пальцев ног. Но затем Юнхо отстраняется, и Сану не остаётся другого выбора, кроме как двинуться вперёд; зрение затуманивается; преследуя его, преследуя это ощущение. Юнхо успокаивает его, мягко поглаживая по голове, быстро помогая Сану лечь на матрас. — Давай, я хочу войти в тебя, детка. Подобные обращения для них не редкость; во время секса Юнхо склонен говорить такие вещи, от которых Сан задыхается. Сан обхватывает руками шею Юнхо и притягивает его в неряшливый, голодный поцелуй. Они ложатся на простыни, Юнхо быстро снимает с Сана нижнее бельё. Сан даже не может смущаться из-за мокрого пятна, которое наверняка образовал его предэякулят. Юнхо усмехается, когда их носы сталкиваются, и он спешит протянуть руку в поисках смазки и презервативов на прикроватной тумбочке Сана. Это простое действие даётся довольно сложно, потому что Сан не отпускает его, целуя губами его лицо и шею. Он покусывает мочку уха Юнхо, обхватывая его ногами, чтобы приблизить их. Их члены соприкасаются, и Юнхо тут же прижимается, тело Сана реагирует, и его спина выгибается к нему навстречу. Он не может произнести этого вслух, но эта часть Сану нравится, пожалуй, больше всего на свете. Его нутро кричит об освобождении, и всё, о чëм он может думать, — это о том, как же хорошо быть вот так близко… Прижимать горячую кожу Юнхо к своей, иметь возможность прикасаться к нему повсюду, целовать, обнимать. И даже если в такие моменты он действует под влиянием своих чувств, всё в порядке, потому что Юнхо этого, кажется, не замечает. Он слишком занят, осыпая Сана поцелуями, одновременно растягивая его пальцами. Веки Сана продолжают трепетать сами по себе в ответ на то, как сильно он хочет в этом потеряться. И это несложно. Учитывая то, насколько хорошо Юнхо знает каждый дюйм его тела. Он хватает одну ногу Сана и перекидывает её через плечо, чтобы иметь лучший доступ; он осторожен, но не слишком медлителен. Юнхо смотрит на Сана, растягивая его, и погружает пальцы до костяшек, улыбаясь его тихим стонам и всхлипам. Сан пользуется шансом провести рукой по волосам Юнхо, чтобы сохранить зрительный контакт, пока он распадается на части. Квартира наполняется их шумом, Сан корчится и стонет, когда Юнхо поворачивает голову, чтобы оставить лёгкий поцелуй на внутренней стороне колена Сана, вводя в него три пальца. Сану кажется, что он кричит, желание не ослабевает, и ему становится слишком трудно удержаться. Он просто хочет Юнхо прямо сейчас. — Юнхо, пожалуйста, — ноет Сан, дëргая его за волосы. Юнхо мычит, кусая нежную кожу на внутренней стороне бедра. Всё тело Сана дёргается, его свободная нога сгибается, а затем он громко стонет, когда подушечки пальцев Юнхо задевают его простату и заставляют Сана выгнуть спину и шею. Юнхо улыбается ему: — Да, отлично. — Я т-так тебя ненавижу, ты это знаешь, да? — Сан заикается, хотя и опускает бёдра, когда Юнхо поворачивает пальцы под определённым углом, подавляя ещё один громкий стон и закусив губу. — Я думаю, ты хочешь сказать, — Юнхо акцентирует свои слова, уткнувшись носом в место соединения колена Сана, переброшенного ему через плечо. Это движение выглядит таким невинным, резко контрастируя с тем, как его пальцы двигаются внутри Сана. Его лёгкая ухмылка также является явным свидетельством того, что будет дальше: — Тебе нравится, как хорошо я знаю твоё тело. «О боже, ты даже не представляешь», — в бреду думает Сан, пока Юнхо снова и снова атакует его простату. Он делает это до тех пор, пока Сан не начинает дрожать, а чувства теряются от удовольствия. Он царапает кожу Юнхо, умоляя его поторопиться, его глаза слезятся, пока он наконец не видит Юнхо, надевающего презерватив. Их взгляды встречаются, и Сан облизывает губы, видя то, насколько выражено на лице Юнхо его собственное желание. — Давай, — запыхавшись, призывает Сан, изображая нетерпение. По правде говоря, он мог бы остаться в таком положении ещё немного; Юнхо сидит на корточках между ног Сана, пожирая его своими голодными глазами, пряди волос прилипли к его потному лбу, на груди появился слабый румянец. Сан мог часами смотреть на него. Увы, Юнхо проталкивает головку члена в него, и все мысли Сана резко исчезают. Длинный выдох вырывается из его лёгких, веки трепещут, когда Юнхо толкается внутрь. Он изгибается вверх и вниз, приспосабливаясь к размеру. Юнхо наклоняется и касается носом Сана. Его влажное дыхание касается губ Сана, и Сан кладёт дрожащие пальцы на лопатки Юнхо. — Ты в порядке? — спрашивает Юнхо тихо. — Ага. — Сан сгибает ноги повыше, устраиваясь так, чтобы Юнхо мог идеально вписаться между ними. — Просто скажи мне, когда я смогу двигаться. Сан усмехается, чувствуя тяжесть в сердце. — Ты всегда так говоришь… Но мы… Это не наш первый раз, — он вздыхает в конце, когда чувствует, что Юнхо входит полностью. — Не хочу делать тебе больно, — бормочет Юнхо, чмокнув Сана в губы. Сердце Сана сжимается сильнее и больнее, чем он когда-либо чувствовал, поэтому он использует свои бёдра, чтобы быстрее заставить Юнхо двигаться; его собственный член попал в ловушку их вздымающихся животов. Сан говорит прямо в рот Юнхо: — Двигайся, пожалуйста, — потому что, если Юнхо этого не сделает, Сан определённо сделает что-то другое, безрассудное и непростительное. Подавив желание сказать Юнхо, что он никогда не сможет причинить ему вреда, — по крайней мере, физически — Сан сосредотачивается на том, что происходит. Юнхо двигает бёдрами с мучительной скоростью, втаскивая свой член внутрь и наружу зияющей дырочки Сана, которая хочет засосать его и никогда не отпускать. Медленно, но плавно, он почти полностью выходит, прежде чем толкнуться обратно, всё время сохраняя их губы в отстранëнном поцелуе. Его собственный оргазм балансирует на грани и недостижим; единственное прикосновение к его члену — это движение их животов, и Сан не делает ничего, чтобы помочь себе. Он хочет, чтобы это продолжалось как можно дольше. Юнхо входит в него волнами, подталкивая Сана вверх по матрасу; его горячие ладони скользят по бёдрам Сана, поднимая его ноги вверх и вокруг своих бёдер. Сан сцепляет лодыжки, легко захватывая его. — Вот так, детка, — подбадривает Юнхо тоном, от которого у Сана закатываются глаза. Он царапает широкую спину Юнхо, ещё больше выгибает свою, зная, что на следующий день это вызовет грызущую боль. Но он любит это. Губы Юнхо горят, когда они касаются румянца на щеках Сана. Это настолько ошеломляет, что Сан едва замечает, как Юнхо начинает двигаться быстрее и беспорядочнее. Он двигает бёдрами, пока не достигает той части глубоко внутри Сана, которая заставляет его кричать. Юнхо усмехается в шею Сана, слизывает пот с его кожи и продолжает издеваться над простатой Сана, пока тот не превращается под ним в кашу. Он не в состоянии подобрать нужные слова, только стонет и бессвязно повторяет имя Юнхо. Они продолжают это до тех пор, пока Сан не начинает задыхаться от их общего аромата, сжимая Юнхо так крепко, что они едва могут оторваться друг от друга. Без предупреждения Юнхо замирает. Его стон заглушается кожей Сана. Сан слабо чувствует, как его член пульсирует внутри, пока он спускается со своего оргазма. Прилив силы и удовлетворения оттого, что именно он помог ему испытать его, вызывает мечтательную улыбку на губах Сана, но он не может дольше оставаться в оцепенении. Он сам ещё не кончил, и это становится почти болезненным. Но ему не нужно ничего говорить. Прежде чем толчки полностью утихают, Юнхо опирается одной рукой над головой Сана, а другой прикасается к заброшенному члену Сана тёплым скользким слоем смазки, которую Сан даже не видел, когда он нашёл снова. — Я… Юнхо... — Сан хватает его за бицепс, его глаза затуманены, когда он смотрит на лицо Юнхо, тот смотрит на него в ответ. Его взгляд острый и сосредоточенный, как будто он хочет увидеть каждое малейшее изменение в лице Сана. Сан кончает вот так, глядя на Юнхо и не имея никакой возможности скрыть эмоции, проявляющиеся на его лице. Он сжимается, а затем полностью расслабляется на простынях, его тело сильно трясëтся от удовольствия. Как только ему удается успокоиться, спустя долгое время после того, как член Юнхо стал достаточно мягким, чтобы выскользнуть, Сан начинает оценивать, насколько наполнены свинцом его конечности, медленно моргая и глядя на Юнхо. Его мозг становится заложником посторгазмического блаженства, поэтому Сан не думает дважды, когда протягивает руку, чтобы взять ту, которую Юнхо держит у него на колене. Он винит в этом послевкусие от близости с ним. Сан переплетает их пальцы, сжимая. — Это было… — Удивительно, — заканчивает Юнхо, потому что Сан не может. Он подносит их руки к губам, целуя ладонь Сана. — Нереально. Просто потрясающе. — Заткнись, — Сан улыбается, и Юнхо отзеркаливает его улыбку. Юнхо кладёт другую руку на бедро Сана, массируя это место мягкими движениями. Сан молчит и постепенно приходит в себя. — Я знаю, что это был импровизированный визит. Мне просто… очень это было нужно. — Да, мне тоже. — На самом деле это не ложь. Сан всё время упускает ту часть, что всё, что ему нужно, — Юнхо. — Хотя это всегда весело, — лениво отмечает он, позволяя Юнхо снова опустить его ноги. Они оба всё ещё вспотевшие, а волосы Юнхо похожи на птичье гнездо. Сан, однако, находит умиротворение в этот момент, что почти не возражает против спермы на его животе. Почти. — Да, верно, — кивает Юнхо. — Но сегодня вечер пятницы, и нам нужно отдохнуть, как ты и сказал. — Завтра выходные. У нас есть ещё много времени, чтобы отдохнуть. Юнхо хмурится. Он скользит взглядом по Сану, который открыт для него сейчас во всех смыслах этого слова, и это заставляет Сана чувствовать себя неловко, но затем он вспоминает, что Юнхо был внутри него менее пяти минут назад. — Но ты наверняка будешь хромать, и у тебя будет болеть спина. — Ух ты, ты высокого о себе мнения, Чон Юнхо, — шутит Сан, наконец собираясь с силами, чтобы опереться на локти. Юнхо в отместку щипает его за бедро, и Сан смеётся, отталкивая его. — Всё будет хорошо. Это не мой первый раз, не так ли? Хороший сон, и я буду как новенький. — Хорошо, если ты так говоришь. Подожди, я найду что-нибудь, чтобы очистить тебя. — Юнхо встаёт, отпуская руку Сана и совершенно не скрывая свою наготу, пока ходит по дому Сана так, словно живёт здесь. Сначала он идёт в ванную, вероятно, чтобы избавиться от презерватива. Включается свет, и Сан чувствует нежелательную меланхолию от хрупкого проявления домашнего уюта. Он вздыхает, смирившись, уже чувствуя себя холодным и опустошëнным. Полностью сев, он скидывает ноги с кровати, убеждая их работать как следует, несмотря на то, как сильно ему хочется снова лечь и проспать всю ночь. — Эй, куда ты собрался? — Юнхо возвращается с мокрым полотенцем и одетый в боксеры. Сан оплакивает вид его обнажëнного тела. — Искать свою одежду. Я не люблю спать голым. — Юнхо просто качает головой и с нежной улыбкой на губах становится на колени перед Саном. — Я принесу её тебе, просто расслабься и позволь мне помыть тебя. — Ох, было бы неплохо. В тоне Сана нет сарказма, это скорее натренированная реакция на всё, что делает Юнхо после секса. Юнхо по натуре добрый и нежный человек, и Сан знает, что он заботится обо всех, кто его окружает. Но делать это сразу после того, как они занимались сексом, пока Сан всё ещё обнажëн и чувствует прилив удовольствия в своих клетках, может быть немного ошеломляющим для Сана, который пуглив по натуре. Он не может позволить, чтобы это что-то значило, потому что тогда фасад, который он построил вокруг своего сердца, рухнет, и он будет только продолжать обманывать себя. Юнхо его друг. Он не любит Сана. Секс между ними — это сделка, и люди, занимающиеся этим, не должны иметь скрытых мотивов. Юнхо уворачивается от Сана, когда тот пытается схватить полотенце, и тщательно вытирает его живот от следов спермы. Неописуемое желание снова прикоснуться к Юнхо почти заставляет Сана повести себя глупо; он крепче сжимает простыни по бокам, что костяшки пальцев белеют. — Окей. Всё готово. — Юнхо щёлкает Сана по носу и снова встаёт. — Я принесу тебе одежду. Не видя другого выхода, Сан остаётся на месте. Трудно найти этому название, но он чувствует оттенок ностальгии. В тишине своей квартиры, так поздно ночью, и в освещении только телевизора... сидеть вот так, наблюдая, как суетится Юнхо, словно они живут вместе. Как будто он знает каждый уголок дома Сана, что, вероятно, так и есть. Он низко опускает голову, глядя на свои бёдра и пытаясь избавиться от неизбежного горя. — Чëрт возьми, на самом деле уже очень поздно. — Юнхо уже полностью одет. Он даёт Сану пару нижнего белья и большую рубашку, которая была до этого на нём. — Ты не оденешь меня? — Это шутка, но Сан чувствует, что улыбка не достигает его глаз. Должно быть, он выглядит глупо, пока берёт одежду. — А ты хочешь, чтобы я одел тебя? — И тот факт, что Юнхо выглядит серьёзным и вот-вот снова встанет на колени, чтобы помочь Сану одеться, немного облегчает внутреннее его смятение. Он пристально смотрит на Юнхо, который ухмыляется так нахально, что сердце Сана начинает бешено колотиться. По крайней мере, у него хватило приличия дождаться, пока Сан полностью оденется, прежде чем сказать: — Мне пора идти. Сан встречается с ним взглядом. — Ты уверен? Ты только что сказал, что уже поздно. — Да, но у меня завтра смена. Так что… — Юнхо делает то, на что Сану не хватило бы смелости, и убирает прядь волос Сана со лба. — Мне нужно идти. Верно. Выходных не бывает, когда ты пожарный. Двадцатичетырехчасовые смены и всё такое. — Хорошо. — Останься. — Я провожу тебя. — Нет, всё в порядке, — отрицает Юнхо, взмахнув рукой. Он наклоняется вперёд, и Сан готов ко всему, что бы тот ни хотел сделать, его пальцы всё ещё сжимают матрас в тисках, чтобы не дать себе снова затащить Юнхо в постель. Он целует Сана в лоб. — Я выключу для тебя телевизор, ладно? Спокойной ночи. — Тебе тоже. Увидимся. Тёплые карие глаза, малейший намёк на улыбку и прикосновение, которых Сану будет не хватать следующие несколько дней. Юнхо уходит, как и обещал, уходя и погружая квартиру-студию во тьму за собой. Два часа назад его здесь не было. Недавно он здесь был. А теперь его снова нет, и Сан один. Он остаётся в лёгком расположении духа после его ухода, вспоминая нежные моменты, ласки, заботу … Должно быть, это было одно из самых трудных дел, которые он когда-либо делал, если не придавать этому слишком большого значения. Не сломаться. Но он, должно быть, слишком глуп. Это всё равно ни к чему не приведёт; два года доказали ему, что ничего не будет, они никогда не будут чем-то большим, чем сейчас. Секс по дружбе. Механика понятна во всемирно известном списке правил: встречаетесь, трахаетесь, расстаётесь. Но Сан не может жить без этого и их дружбы, он любит Юнхо настолько, что не может признаться в этом даже самому себе. Он нужен ему. Но тяжело думать о хорошей стороне, когда он той ночью ложится спать. Несколько часов он не может заснуть, извиваясь под одеялом, гоняясь за стойким запахом Юнхо, который улетучился давным-давно. Интересно, почему он не мог… почему не остался. Сану интересно, как долго он сможет с этим справляться.