***
Если первый день на борту был для Джонни шоком, то последующие начинали тянуться монотонно. По большей части Джайро не было видно. Может, он опять пытался «дать Джонни побыть одному», чтобы он «успокоился». Три раза в день он приносил Джонни еду. Он пытался разговаривать с Джонни, но в ответ получал только просьбы заткнуться. Если у Джонни совсем не было сил ругаться, он просто игнорировал его, и бредовые разговоры Джайро становились шумом на фоне, пока Джонни ел. Ему надо было есть, чтобы выжить. Никакой новой полезной информации он так от Джайро и не слышал, только лишь его разговоры о том, как Джонни важен для него и какая замечательная из них получится семья. Это отбивало аппетит. Семья. Джайро хотел щенков. Кроме укуса, оставленного на шее Джонни в первый день, Джайро больше не пытался ничего с ним сделать. Время от времени он пытался прикоснуться к Джонни, обнять его, посмотреть, как заживает рана, но Джонни больше не подпускал его к себе. Джайро не давил. Джонни бы воспринял это как хороший знак, если бы не одно но. Наверняка, Джайро просто ждал, когда у него начнётся течка. Ждал, чтобы использовать Джонни в момент, когда он будет абсолютно беззащитен. Джонни тошнило от этой мысли. Лучше бы он продолжал гнить в одиночестве в своей маленькой пыльной квартирке, растрачивая последние остатки своих денег, заработанных на скачках. Лучше бы он никогда не приезжал на тот пляж в Сан-Диего. Лучше бы он никогда не попадался на глаза Джайро. После таблеток цикл Джонни находился в нестабильном состоянии, и предсказать, когда именно наступит течка было невозможно. Джонни знал только одно: ему надо было сбежать до этого момента.***
Пытаясь заснуть на третий день, Джонни сквозь дрёму услышал, как Джайро вернулся в каюту, забрал с кровати одну из подушек и лёг спать на полу. Так вот, где он спал. До этого он приходил, только когда Джонни уже засыпал. Вставал он тоже всегда рано, поэтому Джонни не видел его. По крайней мере, Джайро не пытался лечь на одну с Джонни кровать. Пускай это и была на самом деле кровать Джайро. Джонни было интересно, избегал ли Джайро его таким образом намерено, или просто был очень занят. Но не настолько интересно, чтобы откладывать попытки уснуть и начинать разговор. Под звук равномерного дыхания Джайро неподалёку, Джонни провалился в сон.***
Ничего экстраординарного не происходило. Вечером четвёртого дня терпение Джонни начинало подходить к концу. Он не выносил сидеть без дела и выжидать, когда все его мысли крутились лишь о том, как спастись, а подсознание продолжало повторять, что нужно бежать как можно скорее. Он решил прекратить наконец лежать целыми днями на кровати и смотреть в одну точку, пока в его сознании роилось множество мыслей, не приводящих ни к каким выводам. Чтобы занять себя чем-то потенциально полезным, он решил осмотреть корабль. Джайро говорил, что ему можно было свободно передвигаться вокруг. Ему лучше сдержать своё чёртово слово и не пытаться загнать Джонни назад. В тот день, как и во все предыдущие, солнце продолжало ярко светить над Атлантикой, и небольшие редкие облака совершенно не заслоняли его. Джонни не успел потратить много времени на поиски того, что привлекло бы его внимание. Практически сразу он наткнулся на человека, сидевшего посреди палубы на раскладном стуле с книгой в руках и выражением невероятной скуки на лице. Его экстравагантная, не подходящая погоде и дорогая на вид одежда делала эту сцену весьма странной. С некоторой опаской приблизившись к нему, Джонни понял, что незнакомец был омегой. Это был один из тех двоих людей, которых Джонни видел в самый первый день на борту. Его высокий рост и фигура делали его скорее похожим на альфу или, по крайней мере, бету, но исходивший от него сахарный ягодный запах говорил об обратном. — Эй. Что ты здесь делаешь? — окликнул Джонни незнакомца. Тот только покосился на него и вернулся к чтению, как будто Джонни здесь и не было. Может, он просто не понимал его. — Ты говоришь по-английски вообще? На этот раз его взгляд задержался на Джонни дольше, чем на секунду. — Джостар, — сказал он, как будто просто констатируя факт присутствия Джонни. — Я тебя понимаю. Его акцент чуть более выраженным в сравнении с тем, как разговаривал Джайро, но в целом его английский звучал хорошо и разборчиво. Ну и какого хрена он тогда игнорировал Джонни? Джонни решил не повторяться, а просто смотреть на него в упор, ожидая ответа на свой вопрос. — Хорошая погода, — сказал через некоторое время незнакомец, переводя взгляд на горизонт. Терпение Джонни с удивительной скоростью начинало подходить к концу. Но разговор был хорошей возможностью узнать что-то, что могло бы оказаться полезным в будущем. — Ты работаешь на Джайро? — спросил Джонни. Незнакомец снова посмотрел на него так, как будто он сказал что-то глупое, прежде чем ответить. — На Джайро? Не дай бог. Не дай бог? Что за реакция? — Тогда кто ты? — Технически, он для меня вышестоящий, — продолжил он, игнорируя новый вопрос Джонни. — Как и почти для всех в организации. Но у нас с ним менее формальные взаимоотношения. Тем более здесь, когда мы далеко от дома. — Вышестоящий? Что это значит? Он что, какая-то важная шишка у вас? — спросил Джонни, не желая сдаваться. Хоть его и раздражала манера общения этого омеги, но у него появился хоть какой-то шанс узнать больше о Джайро и всей их шайке бандитов. — О, ты даже не в курсе? — сказал незнакомец с лёгкой усмешкой в голосе. — Ближайшие родственники нашего босса имеют больше всего власти. Мы, всё-таки, семья. Я прихожусь боссу племянником. А Джайро — его сын. Однажды он встанет на его место. Ох. Выходило, что Джонни имел дело не просто с рядовым мафиози. Если раньше степень влияния Джайро можно было поставить под сомнения, то теперь... Хреново. Джонни влип даже серьёзнее, чем предполагал. — Получается, ты... Его родственник? Цеппели? — Цезарь Антонио Цеппели. Представляясь, Цезарь поправил волосы и захлопнул книгу, не оставляя закладку. Les Misérables, гласила надпись на обложке. — Понятно. То есть, ты его кузен, — Джонни кивнул сам себе, не ожидая от Цезаря особой реакции. — Ты сказал «не дай бог». Джайро плохой руководитель? Цезарь молчал. — Он... Нерациональный? Жестокий? — Джонни делал предположения. Он бы не удивился, если бы всё так и было. Цезарь только закатил глаза, слушая его. — Нет. Просто иногда он ведёт себя так, как будто вместо мозгов у него набивка от плюшевого медведя, — Цезарь вздохнул. — Хватит спрашивать меня о нём. Если ты ищешь кого-то, кто будет рассказывать, какой Джайро ужасный, чтобы найти поддержку в ненависти к нему, то ты не по адресу. Что? Нет. Джонни не за этим задавал вопросы. Ему было всё равно. Просто нужно было больше знать о Джайро. — Ну а если тебе просто интересно, можешь спросить у него сам, — закончил Цезарь, слегка хмурясь. Да уж. Эти двое явно были родственниками. Этот Цезарь раздражал Джонни почти так же сильно, как Джайро. Разговаривал с важным видом и вёл себя так, как будто видел Джонни насквозь. — А что, ты ожидаешь, что я буду хорошо к нему относиться после того, что он сделал? — Джонни вспылил. — Что я захочу болтать с ним? Что мне не противно его видеть? Цезарь покачал головой. — Послушай, парень, — начал он. — Ты явно не понимаешь, в какой ситуации оказался. Ты должен быть благодарен. Благодарен? Это было настолько бессмысленно, что даже комично. Но смеяться Джонни совершенно не хотелось. Цезарю хватало наглости продолжать говорить. — Жизнь — не сказка, ты и сам это должен прекрасно понимать. Всё имеет свои последствия. Богатство, знаменитость и влиятельность — не исключения. Это огромный риск. Мы тоже несём его. Хоть представляешь, сколько покушений пережили члены нашей семьи? — Явно недостаточно... — пробормотал Джонни себе под нос. Цезарь проигнорировал его и продолжил. — Мы тоже рискуем. Ты, возможно, думаешь, что дальше я скажу, что тебе просто не повезло, и твой риск не оправдался. Но это не так, — он показал на Джонни пальцем. — Тебе повезло, и ещё как. Даже если тебе кажется, что всё наоборот. О да, как же ему, чёрт возьми, повезло. У Джонни пропало всяческое желание слушать, а тем более отвечать. Это просто не имело никакого смысла. Они тут все из ума выжили. — Вот сам подумай. Ты что, правда верил, что с такими деньгами и известностью заживёшь счастливо и спокойно? Думаешь, никто другой бы не позарился на них? Мошенники? Грабители? Убийцы? Да на худой конец, просто альфы, которые захотели бы использовать тебя и твои деньги. Но это был бы ещё хороший случай. Скажу ещё проще. Ты абсолютно беззащитен. У тебя даже станда нет. — Чего? — Станда. Долго объяснять. Это особая способность. Спроси у Джайро, если интересно. Он как раз не может заткнуться и без умолку болтает про свой новый станд. — А его шары? Это не этот станд? — спросил Джонни. Он не хотел признаваться в этом даже себе, но наличие у Джайро недоступных обычному человеку способностей пугало его. Если так подумать, в этом Цезарь был прав. Он ничего не мог противопоставить технике Джайро. А тем более, если теперь у него было что-то ещё. — Нет, — Цезарь отрицательно покачал головой. — Это техника нашей семьи. Я тоже ей владею. А у него станд появился во время гонки. Он всё рассказывает нам, как с его помощью убил президента. Что? — П... Президента? Ты про президента Валентайна?! — Конечно. Про кого ещё? — Цезарь вздохнул, как будто ему было тяжело разговаривать с Джонни. Ничего себе. Так значит, в пропаже президента был виноват именно Джайро... — Охренеть, — только и смог сказать Джонни. — И зачем он это сделал? — Спроси у него, — процедил Цезарь сквозь зубы, делая большие паузы между словами. — Меня этот конфликт гонки всё равно не касается. В любом случае. О чём я говорил. На тебя мог бы напасть кто угодно и избавиться в любой момент за ненадобностью. А этот идиот, — Цезарь махнул рукой в общем направлении палубы, говоря о Джайро, — очень уж хочет оставить тебя в живых. Вот уж спасибо, подумал Джонни. — Он настроен серьёзно, — Цезарь снова показал на Джонни. — Если укус на твоей шее ещё не дал тебе это понять. — Это не серьёзность, — нахмурился Джонни. — Он просто тупой. Даже с его точки зрения, он всё ещё может не захотеть нести ответственность за это. Он может... Просто избавиться от меня в любой момент и найти себе другую жертву, когда запах пропадёт. Цезарю было легко говорить. Это не он был заложником. Это не его укусили против его воли. — Ты ещё совсем молодой, — сказал Цезарь. — Ты плохо понимаешь альф. Тем более Джайро. Он бы не стал оставлять на тебе свою метку, если бы ему было всё равно. Ты ещё этого не понимаешь, но с ним ты в большей безопасности. Джонни промолчал. Это было просто смехотворно. Если бы Цезарь оказался на его месте, он бы никогда не сказал ничего подобного. Это было даже немного грустно. Джонни казалось, что другой омега мог бы понять его лучше, чем альфы или беты. Мог бы посочувствовать. Но нет. Цезарь всё-таки был одним из них. Он был таким же преступником, как Джайро. — Знаешь, — немного подумав, продолжил Цезарь. — В нашей организации есть несколько очень влиятельных людей, сидящих сейчас в тюрьмах. Они легко могут выйти в любой момент, если захотят. Почему же они тогда не выходят? Правильно. Потому, что в тюрьме их сложнее достать. Там безопаснее. Примерно это я и пытаюсь объяснить. Сейчас ты в большей безопасности, чем был бы сам по себе. — Бред, — бросил Джонни. Абсолютный бред. Если бы Джонни хотел обезопасить себя сам, он мог бы нанять телохранителей и поставить в свой дом прочные двери. Ему не нужна была тюрьма, как сам Цезарь это и описал. — Не пытайся промыть мне мозги. Я не поведусь на это, — прошипел Джонни. Он не собирался больше разговаривать. И оставаться рядом с этим Цезарем он тоже больше не хотел. Как не здороваясь, так и не прощаясь, Джонни направился обратно в свою каюту. Он не оборачивался, чтобы посмотреть на реакцию Цезаря. Ему было всё равно. В очередной раз попытка сделать хоть что-то полезное только испортила ему настроение ещё больше. Джонни не собирался всерьёз воспринимать слова Цезаря. Но... Если он был прав хотя бы в том, что Джайро действительно не даст Джонни умереть, это могло быть полезно. Джонни не хотел рисковать и шантажировать его суицидом, но это была мысль, от которой можно было оттолкнуться в дальнейшем. Можно было, например, создать ситуацию, в которой он сможет убить Джайро и сделать вид, что тот сам погиб, защищая Джонни. Только как пример, конечно. Это было экстремально. И в правдивости такой благородной смерти можно было бы усомниться, если Джайро был не из тех людей, кто пожертвовал бы жизнью ради кого-то. А сделал бы Джайро это на самом деле? У Джонни не было ответа на этот вопрос. Он практически ничего не знал о Джайро. Нужно было исправить это. Но тогда... Придётся перестать посылать его при каждой его попытке завести разговор. Чёрт побери. Было бы намного проще, если бы Джонни мог драться за свою жизнь напрямую. Без необходимости выведывать по кусочкам информацию о своём враге и думать о том, чем ему это всё обернётся. Силовой метод решения казался Джонни самым естественным. И если бы он мог подстроить смерть Джайро, это не навлекло бы на него гнев целой преступной группировки и не угрожало бы напрямую его безопасности. Вот только... Остановившись перед дверью каюты, Джонни осторожно коснулся укуса на своей шее. Он уже начал понемногу заживать. ...Если Джайро правда погибнет, не захотят ли от Джонни избавиться просто за ненадобностью? Джонни правда не хотелось задумываться о словах Цезаря. Но выходило, что Джайро действительно был для него не только угрозой, но и защитой.