***
Марьяна за столом кухонным сидела, дым в окно выдыхая и разглядывая прохожих, желая увидеть одну единственную, может и в последний раз, а она все не идёт. Обещала ведь, что совсем скоро приедет, а место этого, на ее телефон сообщение от подруги приходит. «Романова, чё у вас там с Райдос? Она злая, будто ты ее неделю не ебала. Ты чё там, обед какой-то приняла?» Ирина всегда выражала свои мысли, как подросток, который только познал всю красоту секса. Марьяна даже улыбнулась, позабыв о горечи всей ситуации. «Мы расстались». — коротко, четко и по делу. Сообщение сразу было доставлено и прочитано, а Игнатенко прибывала в шоке. Печатала — стирала, печатала — стирала и это продолжалось где-то минут пятнадцать, пока она не выдала короткое: «Какого хуя, Романова?» «Долго рассказывать, она вещи приедет забирать сегодня». «Пиздец вы, девочки» Марьяна пропустила прохожую, которая уже поднималась по лестнице, надеясь на то, что Романова сейчас остановит ее. Нажимает кнопку дверного звонка и покорно ждёт, теребя свои пальцы и кусая губы до крови. Дверь распахивается и перед ней стоит до ужаса измученная и нахмуренная Романова. Вику качать начало, будто она переняла все ее состояние, а пока женщина с мыслями собиралась, Марьяна шаг сделала, в квартиру ее запуская. — Хреново выглядишь, — выдает Виктория и к ней поворачивается. — Ты пришла вещи собирать, — не раздумывая сказала Романова и направилась в кухню. Райдос ошарашенно ей в след уставилась, не понимая, куда делась ее любящая девушка? А Марьяна ведь сама для себя решила, что права была Вика. Им надо раздельно пожить. Так сказать, познать плоды ссор и ревности. Нельзя жить не имея друга, к которому тебя не будут ревновать, не иметь работы, из-за которой не будет ссор. А Виктория, похоже, вину свою не признает. Без зазрения совести в комнату идёт и шкаф распахивает. Только первым делом вещь Марьяны достает и украдкой тянет ее запах, глаза прикрывая. В голове лёгкий дурман, все расплывается сразу и влагу ощущает на щеках. Показывать это Романовой нельзя, поэтому Вика быстрым движением слезинки стирает, поглубже вдыхая.***
POV: Марьяна «Марьян, останови ее, вы жить друг без друга не можете!» — пишет Ира, а у меня из головы все здравые мысли куда-то делись. «Она это начала, пусть она и закончит». — отвечаю коротко. «Упрямые идиотки» — получаю в ответ и телефон откладываю. Задираю ноги на стул и подбородок свой ставлю, уставившись в точку одну, а на глаза слезы накатывают, которые стираю без остановки. Слышу ругательства с комнату и легонько улыбаюсь, вспоминая те беззаботные дни. Хочется пойти и узнать, что случилось, но не мое это уже дело. Хотя зря, теперь я слышу сплошной мат и разбившееся стекло. Иду на звук и молюсь, чтобы это не была фигурка, которую она мне подарила на наш первый новый год. — Вик, ты как умудрилась?! — кричу на нее и смотрю, как она пытается собрать осколки стеклянной новогодней игрушки, которая постоянно стоит на тумбочке, далеко от шкафа, кстати. — Понятия не имею, она сама свалилась, — тараторит женщина и громко вскрикивает. — Блять. Обрезалась, почему я не удивлена? Оттаскиваю ее от остатков фигуры и веду в ванну, встаю позади и бережно, под струями воды, промываю неглубокую рану. — Я сама могу, — шепчет Вика и мне кажется, что она со всей силы прижимается ко мне, хотя это безумие полное. — Я думала, что ты и вещи сама без происшествий собрать сможешь, — осознанию абсурдность ситуации, когда Виктория замолкает, а я через зеркало уставилась на нее, а точнее в ее глаза. — Больно? — мой шепот пускает по ее телу табун мурашек, я чувствую как она дрожит. — Нет, быстро заживёт, ты же знаешь, — криво усмехается и глаза вниз опускает. Да, она права, я знаю насколько быстро раны на ее теле заживают и не оставляют после себя ни следа. Виктория пальцы мои плотнее стискивает и поглаживать начинает. Я теряюсь под таким напором и позволяю ей повернутся в моих руках, дотрагиваться до моего лица и вести по направлению к губам. Слышу ее частое дыхание и обрывая себя на мысли, что хотела бы усадить ее на эту раковину и как в старые добрые… — Вик, не надо, — мой голос хриплый и приглушённый. — Давай поговорим, — шепчет она и губами своими к моему подбородку прикасается, а я глаза на это блаженно прикрываю, крепче в руках ее сжимаю. Она поцелуями к шее моей спускается, а ладони гуляют по моей талии. — Говори, — убираю прядь с ее лица, и к уху наклоняюсь, языком по хрящику провожу. — Не будет больше никакой ревности, — она меня в губы требовательно целует. — Не будет ссор из-за пустяков, — снова к шее спускается, засос оставляя кроваво-красный. — Приводи в дом кого хочешь, — Виктория отходит на шаг и передо мной начинает свою черную рубашку растегивать, пуговка за пуговкой и открывается вид на ее бюстгальтер. — Обещаешь? — впечатываю ее в стену и к груди спускаюсь, покусываю ее открытые участки кожи. — Обещаю, Марьян, — чувствую мертвую хватку на своей голове и стоны приглушённые. Я на колени перед ней встаю и ширинку на джинсах растегиваю, обводя языком край трусов с кружевом. Ей уже не терпится почувствовать меня в себе, я точно это знаю по ее потемневшим зрачкам, требовательным поглаживаниям и расставленным ногам. Ухмыляясь, стягиваю джинсы вниз, наблюдая влагу на трусах. Указательным пальцем прохожусь вдоль ткани, надавливая на клитор и до моих ушей доносится нетерпеливый стон. — У меня есть кровать и диван, — напоминаю ей, но Вика будто не слышит. Женщина трётся о мою ладонь, требуя большего. — Хочешь грубого секса в ванной? — в одну секунды на моих устах появляется улыбка, а в другую я чувствую, как Райдос болезненно мои волосы в руках сжала. — Что ты творишь? — возмущаюсь я, а Вику уже больное место поглаживает и стонет протяжно. — Не могу терпеть, — хнычет Райдос и я стягиваю ее трусы туда же, куда ранее и джинсы упали. — А волшебное слово? — Чертова Романова! — ругается Вика и шлёпает рукой по моей голове. — Пожалуйста, слышишь, пожалуйста! — Слушаюсь и повинуюсь, моя королева, — улыбаюсь и целую лобок. Язык достает до клитора и начинает выводить круги, цепляюсь руками за Вику. Хватка на моих волосах усиливается, а стоны сверху становятся громче. Я поднимаюсь и усаживаю Райдос на тумбочку рядом. Не успела Вика опомниться, как мои проворные пальцы уже вошли в нее, рвано двигаясь. — Марьяш, быстрее, — умоляет она, плечи мои раздирая и бедрами своими в такт двигает. — Быстрее, — руку она одну за спину себе ставит, упираясь на нее, а другой пытается мою футболку снять. Но эти попытки она оставляет, просто прикасаясь к моей груди через ткань и сжимает ее до моего крика. — Вик, не так же сильно, — возмущаюсь я и чувствую на губах своих сладкий поцелуй, который переход в терзание моих губ, а ванна заполняется стонами. — Ты же не будешь против, да, — это не вопрос, а четкое утверждение. Она своей рукой мне в штаны забирается и клитор находит, начиная его стимулировать. Я голову на ее плечо кладу, двигаться не прекращая, но очень уж хочется расслабиться в ее руках и наслаждаться ее пальцами внутри себя. — Вика… — прячу лицо в ее шею, оставляя алые отметины. — Марь, я сейчас…- замедляю темп и зубами в сосок вцепляюсь. — Потерпи, Вик, я сейчас тоже, — говорю ей, чувствуя, как сильно она стала на пальцы мои насаживаться. Делаю пару больных толчков внутри нее и наконец ощущаю дрожь, вот только не понимаю, она исходит от меня или от нее. Вика мою прилипшую прядь со лба убирает и целует, а руки ее на мою талию перемещаются, ближе к себе прижимая. — Никогда, слышишь, никогда я больше не начну скандал, — шепчет она, в руках моих расслабляясь.***
— Черт, Марьяна, куда ты дела мой бокал? — кричит Вика с кухни, громко захлопывая дверцу шкафа. — Да хрен его знает! — Сколько можно трогать мои вещи? — возмущается Райдос и в комнату к Марьяне спешит. — Вика, твой бокал я не трогала, — спокойно говорит Романова, складывая вещи в шкаф. — Ты всегда так говоришь, — распыляется Виктории, руку Романовой от вещей отрывая. — Ну ты же последний раз посуду мыла! — Так ты пила после этого раз пять! Райдос глаза закатывает и голову поворачивает, замечает, что на тумбочке прозрачный бокал стоит с недопитым кофе. Марьяна лишь усмехается и к Вике со спину подходит, в объятья заключая. — Извини, — выдыхает Виктория и поворачивается к Марьяне. — Ничего страшного, — Романова улыбается и по носу женщине щелкает, от чего та хмурится. — А ведь обещала не начинать скандал, — подмечает Марьяна и смеётся. — Я же сказала извини! — с новой силой начинает Виктория, от Романовой отходя. — Опять двадцать пять…