Even tears withered

Руи всегда нравилась улыбка Цукасы. В первый год, когда они познакомились, это происходило в основном во время или после репетиций шоу "Wanderland x Showtime". - Фуфу, Цукаса-кун, - Руи одарил Цукасу кошачьей улыбкой. "Твоё выступление было идеальным. Как у звезды. Интересно, могли бы мы добавить еще трюков!" Глаза Цукасы засияли еще ярче, чем было до этого. А затем он закрыл глаза, позволив своим нежным ресницам слегка слегка упасть на лицо, а уголки его рта расширились и сложились в уверенную, яркую улыбку. Это было почти так, как будто от его лица исходили искорки, которые переливались и застилали зрение Руи, пока все, что он мог видеть, было только лицо Цукасы. Он, его совершенно уверенное выражение лица, и на эту короткую секунду все остальное не имело значения. А потом Руи пришел в себя, когда Цукаса осознал последнюю часть сказанного Руи. Трюки. А потом на его лице появлялся ужас, и Руи смеялся, чтобы скрыть, как много внимания он уделял Цукасе. Это был идеальный план. Хорошая маскировка. На второй год их знакомства, когда они уже заканчивали школу, Руи повел Цукасу в парк развлечений за пределами Сибуи, чтобы расслабиться после промежуточных экзаменов. "Руи! Сегодня было так весело". Руи притянул Цукасу к себе, не слишком близко, чтобы не было неловко, но достаточно крепко, чтобы чувствовать, как бьется его единственное сердце в груди Цукасы. А потом Цукаса улыбнулся, и от этой улыбки в уголках его глаз появились морщинки, его щеки приподняли веки, заставив их чуть-чуть изогнуться, в идеальной пропорции, которую никто, кроме Цукасы, не мог контролировать. Морщинки залегли как раз в нужном количестве в уголках его глаз, щеки окрасились в темно-розовый цвет, и это привлекло внимание Руи к его искренней улыбке с открытым ртом, которая чуть-чуть приподнялась по бокам и немного опустилась к подбородку, как раз для того, чтобы улыбка была присуща только ему. Цукасе, и только Цукасе. И в тот день он решил защитить улыбку Цукасы. Цукаса был абсолютно невиновен, он ничего не знал и не предполагал о других людях, и Руи просто не собирался наивно подвергать его опасности критики и резких, некорректных заявлений в свой адрес. Он также не собирался мириться с тем, что Цукаса, казалось, медленно-медленно влюблялся в него, и он чувствует, что ни одно из этих чувств не было естественным. Это все была вина Руи, то, что он ввел его в заблуждение, постепенно внушил ему эту идею и разрушил надежду Цукасы на прекрасное будущее. Ту, в которой нет критики, ту, в которой он женится (или нет), но в которой его узнают и он узнает себя таким, каким он всегда был: натуралом. Гетеросексуалом. Как бы там ни называли это люди. В любом случае, Руи не был слишком хорошо с этим знаком. Не похоже, что ему когда-либо нравился кто-то другой, кроме парней. Но Руи не хотел, чтобы Цукаса просто упал в яму, где он отрицает свою сексуальность, чтобы осчастливить своего лучшего друга, и подарил Руи утопию, которая не была реальной. Поэтому он начал планировать конкретный способ, которым он мог бы предотвратить это. Чтобы не дать ему и дальше причинять боль Цукасе. Они не переписывались уже 3 года, но Цукаса по-прежнему появляется в том же цветочном магазине, в котором Руи работал много лет, как будто его подсознание каким-то образом остро ощущает, где находится Руи, в поисках какой-то потерянной тени. Но об этом было смешно даже думать. Вероятно, это было просто совпадение. В конце концов, Цукасе нравились такие освежающие условия; это было в нем со второго курса университета. В целом, Руи пришел к выводу, что глупо было думать, что Цукаса все еще каким-то образом ждал его, и верить, что Руи оставил большой пробел в его жизни. Это было как раз вовремя: после того, как они быстро осмотрелись, Руи показал Цукасе, как работает торговля цветами, а затем Цукаса быстро освоился с этим делом, проработав около 3 часов без малейшего общения с Руи, активность снизилась, и покупателей почти не было, поскольку солнце уже скрылось за горизонтом, оставив небо в тёмно-синий разводах. "Итак, ты говоришь, каким человеком ты себя считаешь?" Поинтересовался Руи, прощупывая почву, чтобы понять, насколько Цукаса готов открыться тому, кого он считал почти незнакомцем. "Ну, на самом деле, я уже и сам не знаю", - ответил Цукаса, казалось бы, без всякой настороженности. "Прошло много времени с тех пор, как я задумался о том, кем я был, знаешь ли. Из актерского мастерства - Подожди. Ты о чем-то лжешь, не так ли?" Цукаса встал, напряженно глядя на Руи. Он скрестил руки на груди, словно защищаясь, как будто Руи был кем-то, кто хотел причинить ему вред. - О чем мне лгать, Цукаса-кун? Он слегка выпрямился, на его лице промелькнула уверенная улыбка, но с годами она стала еще более потрепанной. Он казался... гораздо более усталым, чем Руи его себе представлял. "Во-первых, возможно, я и тупица, но я могу сказать, что пока записи не совпадают. У меня был разговор с Ёисаки - Ты ее знаешь? Длинные серебристые волосы, теплая улыбка? - Она сказала, что когда я выступал в "Стране чудес Феникса" со своей труппой, там был некто по имени Камиширо Руи. И, во-вторых, она попыталась рассказать мне побольше подробностей обо всех участниках, чтобы посмотреть, смогу ли я вспомнить сам, и человек, которого она описала, несомненно, похож на тебя. Фиолетовые волосы с синими полосками, высокий, непринужденная осанка". Цукаса хлопнул в ладоши. - Итак, если я правильно понимаю, ты пытаешься подыграть моим плохим воспоминаниям, говоря, что ты был просто другом, когда был кем-то... - Цукаса сделал паузу. Казалось, он больше не был так уверен в себе. Куда делась его самоуверенность? - кем-то... более близким мне, чем это, верно? По крайней мере, если ты и не был так близок мне, то, по крайней мере, участвовал в моих школьных шоу, которые я принимал очень близко к сердцу! - его голос понизился до разочарованного шепота. - Значит, ты действительно был не просто одним из моих многочисленных школьных друзей, верно? Прости, что я больше не помню, кто ты такой. Прости, но я, кажется, даже не помню, кто я такой... Цукаса разразился беззвучными рыданиями, опускаясь обратно на барный стул за стойкой. Он закрыл лицо руками. О боже. И как бы я ему все это объяснил? Я не планировал, что это произойдет! Он не должен был возвращаться ко мне. Чтобы я снова причинил ему боль. Чтобы он снова вспомнил, кто я такой. И в других ситуациях много лет назад я бы обнял его, чтобы утешить, но я не уверен, что наша нынешняя близость оправдывает это - ну, а какой у меня мог быть другой выбор? Руи не мог видеть, как Цукаса плачет. И это ничуть не изменилось со времен старшей школы. Руи и не надеялся, что с тех пор Цукаса изменился, но- "Хей". Руи осторожно положил руку на плечо Цукасы, потянувшись со своего барного стула, но плечо Цукасы отреагировало на прикосновение не так, как это обычно бывает с незнакомцами. "Все в порядке. Мы все люди. Не у всех же идеальная память". По крайней мере, даже если он не совсем меня запомнил, его подсознание все равно так или иначе узнает меня. Цукаса, всхлипывая, поднял глаза. "Перестань подстраиваться под меня. Не все во мне в порядке. Так или иначе, это то, что я сделал с собой. Я от всего отгораживаюсь, я думаю... Это странно. Такое чувство, что я мельком вспоминаю то время, когда я еще не отгородился от всех своих воспоминаний - думаю, они слишком сильно беспокоили меня. Думаю, они заставили меня бояться за будущее." Этот... это был я. Это была моя вина. Но Цукаса не мог знать об этом сейчас. Он просто начал бы беспокоиться снова и снова. Пока он не устанет, и что-то... ну, определенно, что-то плохое случится. И это снова будет моя вина. Я всегда был виноват, верно? Не похоже, что какой-либо другой путь мог бы сделать меня менее виноватым. По крайней мере, этот путь был лучше для Цукасы. Рыдания Цукасы утихли, но его икота в промежутках между ними все еще была заметна. Руи потянулся к кассе за салфеткой и осторожно потянулся к покрасневшим глазам Цукасы, чтобы вытереть слезы. Цукаса посмотрел на Руи снизу вверх, его нос и глаза были красными от слез и от трения, которое возникало, когда он пытался вытереть слезы костяшками пальцев. Руи придерживался извращенного образа мыслей: он думал, что Цукаса такой красивый, даже когда плакал. - Фуфу, забавное воспоминание.-Руи попытался подбодрить Цукасу. Все равно все кончено, даже если я это скажу, это не будет иметь значения. - Когда я был в твоей труппе, я, кажется, был по уши влюблен в тебя. Впрочем, это уже не имеет значения. Теперь мне это просто смешно. Цукаса вдруг стал выглядеть странно. А потом он наклонился вперед, прыгнул на Руи и обхватил его руками, крепко сжимая в объятиях. Руи импульсивно поднял руки, чтобы избежать объятий Цукасы, но затем обнял его в ответ. Его бабочки снова запорхали, сотрясая все тело, заставляя его чувствовать слезы Цукасы, пачкающие его рубашку, и руки Цукасы, которые мягко лежали у него на спине. Цукаса, конечно, был не так высок, как Руи, и самое высокое, чего могла достичь его голова на расстоянии, находилось прямо на уровне груди Руи. Что, по сути, лишало его возможности слышать его бешеное сердцебиение. Сердцебиение Руи, как всегда, не желало успокаиваться. Ему казалось, что его вот-вот хватит удар, что он не сможет дышать, но тепло пульсирующим потоком разлилось по его телу. Те части его туловища, за которые держался Цукаса, сильно покалывало, и даже если это было всего лишь его воображением, ему казалось, что он может чувствовать учащенное сердцебиение Цукасы и через свои руки. - Странно, - внезапно заговорил Цукаса, и его голос звучал приглушенно из-за повседневной, слишком большой одежды Руи, - Все это похоже на сон. И это не может перестать казаться сном. Руи ничего не сказал. Он почувствовал, что, вероятно, лучше оставить все как есть, поскольку он заново открыл для себя свои все еще неблагополучные чувства к этому парню. Он не хотел возобновлять тот прогресс, которого добился в реализации плана. И это было все, чего он хотел, верно?