Летние приключения

      Прошло около месяца отдыха. Однажды, сидя на берегу в уединении, Глаша задумалась о прошлом. То, что девушка усиленно пыталась запихать в глубины сознания, упорно лезло и лезло обратно.       Следующий день после «того самого»… Не желая привлекать к себе внимания, ведь уже все, кому не лень, обсуждали «ту самую, которая так испереживалась от смерти пациентки», Глаша весь день упорно не ела, заставляя себя дождаться момента, когда будет мечтать о простом куске хлеба, а не «том самом», что ей так понравилось вчера.       Хотелось есть, но мысли об Ане и том, что она показала, были сильнее.       — Глаша, пошли есть, — в очередной раз сказала Машунька.       — Не буду, — ответила девушка.       — Глаша, ты там умом не тронулась? — спросила Машунька, которая не удивилась бы, если бы дочь предала Родину за тарелку жареной картошки.       — Вчера тронулась, — честно сказала Глаша. — Когда поняла, что грешная.       — Ткни мне пальцем в безгрешного человека — пойду хоть посмотрю на него, — ответила Машунька. — Глаша! Да что ты в самом деле? Согрешила да забыла. Великая мне тут праведница нашлась. Подумаешь, кто-то показал тебе что-то.       — Я Никите ничего не разрешала, — произнесла Глаша. — И… Вряд ли бы, если бы он вот так посмел, мне было бы хорошо…       — Потому что ты с Никитой не пробовала, вы же еще не обвенчаны, — сказала Машунька. — Да девочка неполноценна в этом смысле! Девочка с мальчиком — это естественно, а вот это — я даже не знаю, что и сказать. Взяла да забыла.       — Забыла… — выругалась Глаша. — Я все жду, пока буду мечтать о простом куске хлеба, а мечтаю не о том!       Глаша смотрела на волны и была готова заплакать.       «Да лучше бы я этого не знала! — думала девушка. — Да лучше бы я так и считала, что женщине природой не положено получать удовольствие, а ее задача — терпеть, чтобы было приятно мужчине, ну и заодно дети потом родятся!»       — Чего ревешь? — голос Ани раздался сзади.       — Да зачем ты мне все это показала? — с возмущением спросила Глаша. — Да лучше бы я и дальше думала, что женщина должна закрывать глаза и терпеть! Ну а если повезет — убедить мужа, что нужно воздерживаться. Это ведь невозможно! Девочка и девочка — это неполноценность! Две недоделанные половинки, из которых одно целое не получится. Мужчина и мужчина — это две переделанные половинки, из которых тоже одно целое не получится. Но мужчина и мужчина — за такое хотя бы осудить могут! А девочка и девочка — это процентов восемьдесят даже вместе.       — Тебе показать, что девочка и девочка тоже могут быть целым? — ответила Аня.       Глаша промолчала.       — Так показывать или ну его? — продолжила Аня.       «Я здесь ненадолго, я здесь гость, — подумала Глаша. — Вернусь домой и забуду все как страшный сон. А, может, с Никитой тоже будет хорошо. А будет нехорошо — я буду молчать и делать вид, что мне прекрасно, чтобы его не расстраивать. Он ведь замечательный человек, мы с ним будем чудесно жить семьей, разговаривать, решать какие-то вопросы…»       — Показывай, — ответила Глаша.       Аня осторожно взяла руку Глаши своей. Провела Глашиной рукой по Глашиной же груди, опустилась ниже… Заметила, что Глаша чуть вздрогнула.       — Да ты что, Глаша, — Анечка поцеловала Глашу в плечо, под ключицу…       Глаша закрыла глаза и потянулась губами к Ане.       — Да меня же за такое будут черти в аду на вилах подкидывать, — прошептала Глаша.       — Можно подумать, в другом безгрешна, — ответила Аня.       Глаша поцеловала Аню в шею, начала спускаться все ниже…       — Все правильно, Глаша, все правильно, — сказала Аня, чувствуя губы Глаши уже у себя на животе.       Глаша лежала на песке и вытирала слезы.       — А сейчас что плачешь? — спросила Аня.       — Зачем так хорошо было? — вздохнула Глаша.       — Природой нам дано, — ответила Аня.       Глаша помолчала, потом, подумав, спросила:       — А ты… Когда ты все это поняла?       — Да на курсах и в больнице растолковали, что раз за столько лет ни один мужчина не приглянулся, значит, не в мужчинах дело, — сказала Аня.       — И что делать будешь? — продолжила Глаша.       — Сколько будет суждено — не пойду замуж, — ответила Аня. — А там жизнь покажет. Зачем загадывать?       — А замужем же можно будет все это повторить? — спросила Глаша. — Ведь если даже две неполноценные девочки могут, то девочка с мальчиком смогут еще больше!       — Две девочки вполне полноценные, — сказала Аня. — Это как птички бывают разные: и большие, и маленькие, так и люди тоже. Разные все, Глаша, очень разные!       — Как же я рада, что судьба мне все же послала тебя, — ответила Глаша. — Узнать, что и вот такое может быть прекрасным.