Лондон

Если идти уверенным шагом через ряды журналистов, через их гомон, рассматривать их головы, то может сложится впечатление, что редакция газеты «Двигатель Лондона» работает как часы. Седой джентльмен шел через эти ряды, его рост и особенно его шея, которую он часто вытягивал из сорочки, делала его более нелепым, чем грациозным. Когда-то адвоката Джеффа Баркеншоу сравнивали с антилопой, но это время прошло. На свежеотпечатанном выпуске «Двигателя Лондона» стоял 1912 год. Джефф Баркеншоу мотнул седой головой и толкнул дверь редактора. Уилл Дарлингтон вздрогнул, выпустил воздух в свои аккуратные черные усики. - Когда я шёл около столов вашей редакции, Дарлингтон, у меня сложилось впечатление, что ваши дела двигаются в гору, - Баркеншоу протянул руку для крепкого рукопожатия, - но мне известно, что это картина не соответствует действительности, и пока ваше разорение не стало столь катастрофичным, я пришел к вам, чтобы предложить спасение. Сорокалетний Дарлингтон тяжело, как старик опустился в свое кресло. Баркеншоу не был другом Дарлингтона, давним знакомым, их жены часто оказывались вместе в театральных ложах и имели склонность находить друг друга приятными, несмотря на разницу в возрасте в двадцать лет. - Мой доверитель, Дарлингтон, покрывает все ваши судебные издержки и кредитные обязательства. Суммы вашего смущения у меня в портфеле, взамен вы берете к себе на работу женщину. Закрученные усики Дарлингтона удивленно вздрогнули и расплылись в улыбке заинтересованности. - От вас требуется, Дарлингтон, её скомпрометировать, не слишком усердствуя в этом. Уверен, она сама всё сделает за вас. - Я женат! - Уилл… я не имел в виду тот смысл, о котором вы подумали. Видите ли, Дарлингтон, мисс Артуа хотела бы получить место в вашей газете. Её отец заинтересован в том, чтобы у нее сложилась в процессе работы разочарованность. Именно это чувство, по мнению её отца, сможет остановить её слишком прыткий нрав. Так произошло с ее брошюркой, выпущенной в Нью-Йорке, публика не откликнулась, мисс Артуа расстроилась и остыла. Так же её отец не будет возражать, если с ней произойдет какой-нибудь скандал… - Баркеншоу наклонился вперед, - любого характера, Дарлингтон. Мой доверитель - сэр Артуа разумный и расчетливый человек, который хотел бы передать фабрики перспективному мужу младшей дочери и утихомирить нрав старшей. Эта девушка с детства была в сговоре со своим дедом, выжившим из ума прогрессистом, и ей отвалилось значительная часть наследства, так что она может им распоряжаться на свое усмотрение и влиять на общественные позиции семьи. Мистер Артуа пытался найти ей партию, которая бы усмирила ее нрав, но ничего из этих помолвок не вышло, как и не вышло более мягкого размежевания с семьей. Уверен, что у вас нет лучшего предложения о спасении вашей газеты. Вы нанимаете ее репортёром, девушка разочаровывается, вы при газете, я при довольном клиенте. Мне давно известно, Дарлингтон, что вы хитрый лис и не упустите… - Сколько ей? - Тридцать два - тридцать три. - Старая дева. Из суфражисток? - Нет-нет. - Если в договоре со мной будет пункт, который предполагает использование мной мисс Артуа по прямому назначению в качестве репортера и не предполагает того, что мистер Артуа рассчитывает на быстрый эффект разочарования в нашей профессии для своей дочери или на часть собственности в моей газете, то я смогу рассмотреть возможность пожать вам руку.