***
Мало умения отплатить добром за добро, на много труднее решиться первым преодолеть страх и шагнуть навстречу, заткнув боевые рукавицы за пояс.
***
Эндрю усмехнулся: — Хорошо… — он повернулся к остальным. — Еще минута, и его вштырит. А пока почему бы нам слегка не развлечься? Вечер только начинается! Нил не видел, как Аарон вставал из-за столика, но Аарон уже стоял сзади. Когда Аарон стал его поднимать, Джостен чувствовал, как наркотик проникает в каждую клеточку организма; сердце стучало громче басов, сотрясая все тело в бешеной пульсации. Вдвоем Ники и Аарон подняли Нила. После чего отошли от столика. Нил все время спотыкался, не чувствуя под ногами пола, кое-как начал приходить в себя около лестницы, ведущей вниз, на танцпол. Аарон без предупреждения отпустил его, и Нил непременно покатился бы по ступенькам, если бы не Хэммик. Тот подхватил его поперек живота и поволок в гущу извивающейся толпы. Тела и огни слились в тошнотворную круговерть. Ники не отпускал Нила, пока они не оказались в самом центре танцпола. Там он притянул его к себе и, крепко взяв за подбородок, заставил посмотреть в лицо. Поцелуй Ники оказался неожиданно жарким. В рот Нила ворвались его язык, обжигающий вкус водки и приторная сладость крекерной пыли. Она обожгла ему рот, и он нехотя сглотнул. — Такие вот правила игры, — сказал Ники ему в губы. — Я тебе припомню это утром. — С тяжелый вздохом протянул Джостен. — Удачи, Нил. Хэммик отпустил его и растворился в толпе. Лишившись опоры, Нил упал. Ног он по-прежнему не чувствовал. С большим трудом он поднялся на четвереньки, а потом какие-то люди помогли ему встать. Пользуясь моментом, он побрел прочь, ему нужно было перевести дух, а для этого просто облокотиться о стену на танцполе. Танцующая масса закрывала обзор, вспышки света сбивали с толку. Внезапно чья-то рука сильно толкнула его в спину, отчего Нил вылетел из толпы и врезался в стену, выкрашенную темной краской. На расстоянии вытянутой руки, прислонившись плечом к стене, стоял Эндрю Миньярд. Джостен понимал, что просто так Эндрю бы не начал эту фигню с наркотой, так что ожидал, что ему нужно будет сказать за сегодня, но не то чтоб много. — Бухло было недешевое. — Из-за наркоты? — Усмехнувшись спросил Джостен. — Да, есть такое. — в унисон произнëс Эндрю. — Но возникает вопрос, откуда у ничтожества вроде тебя такие бабки в сумке. — На дороге нашел. — решил пошутить Джостен, хотя Эндрю был нейтрален к ответу. — Вон оно что, — протянул Эндрю. — Ты их поэтому не тратишь или тебе просто нравится выглядеть бомжом? Между прочим, мнения в команде разделились. Большинство уверены, что ты обычный голодранец типа Дэн, но Рене так не считает, и я тоже. Мы думаем, ты такой же, как мы. — Эндрю наклонился к Нилу и отчеканил по слогам: — Бе-гу-нок. — И отчего же бежит наш Эн-дрю? — протянул Джостен, не особо обращая на правдивость его слов. Веселье Эндрю кажется поутихло, но уже через пару минут тот расплылся в небольшой хитрой улыбке. — О, ты даже не отрицаешь моей правоты? Интересно. — На мгновение Миньярд сделал гримасу удивления, что-то уж стал этот пацан его жутко интересовать. — Знаешь… Может сыграем в правду? — спросил Джостен, который уже давно облакотился на стену и наслаждался еë прохладой. Эндрю задумался. После чего сказал: — Надеюсь ты даш мне внятное объяснение. Только подумай хорошенько, стоит ли испытывать мое терпение. Я скоро вернусь. Эндрю выпрямился и исчез в толпе. Нил проводил его взглядом, а затем поковылял вдоль стены, опираясь о нее рукой. Черт его знает, где тут выход; в первую очередь надо уйти с танцпола, а там, наверху, он куда-нибудь выползет. Инстинкт выживания подсказывал ему, что надо поскорее убраться из клуба, пока сознание окончательно его не покинуло. Хоть сознательно Джостен знал, что никуда не денется, и что ему нужно будет что-то сказать Миньярду, но это не меняет того, что Нил двигается инстинктивно. Наконец между танцующими мелькнул просвет. Нил направился туда, но далеко не ушел: навстречу ему шагнул Ники. Хэммик взял его за плечи и пихнул обратно в толпу, не обращая внимания на инстинктивное сопротивление. Второй поцелуй оказался на вкус еще гаже; у Нила онемел не только рот, но и все тело. Вечер разбился вдребезги, превратившись в осколки света и цвета. Конец главы. Продолжение следует..