Ювелир: Союз проклятых

      Ручка двери начала медленно поворачиваться. Я затаился, как зверёк почуявший хищника. Быстро окинул комнату и вернул взгляд к двери. Та не поддалась неожиданному посетителю, отчего он, выждав паузу, дёрнул ручку сильнее. И ещё раз, с надрывом.       Оцепенение спало, и я заметался по комнате, рассеяно скидывая инструменты в сумку. Знал, знал же, что пора съезжать, но надеялся до последнего задержаться подольше! Сердце сжалось от мысли о заготовках, мирно покоившихся в своих формах. Разбрасываться материалом я не привык. Но я не могу взять их все. Готовые изделия я сгрёб рукой в недра карманов. Схватил рубиновый перстень и нацепил на мизинец левой руки. Ну, а теперь можно и...       – Именем Ясноокого Урха, немедленно откройте! – прокричали в перерывах между ударами в дверь.       – Да, конечно! Сию же секунду! – бросил я, открывая створку окна.       От желанной дороги меня отделяло расстояние в два этажа. Я облизнул губы и обернулся на скрипящую дверь. "Сейчас выбьют", – промелькнула мысль, которая немного прибавила решительности.       Как назло, под окнами не росли деревья и не стояли стога сена, поэтому на мягкую посадку я, в общем-то, не рассчитывал. Вылез на улицу и, встав слегка сгорбившись, вцепился пальцами в раму окна. Лихорадочно соображая, как спуститься, я уже занёс носок правой ноги над подоконником соседнего окна, когда то с хлопком распахнулось. Из него высунулся молодой законник и, смеясь, проговорил:       – Слезай, акробат. Добегался.       Отвечать мне не пришлось. Несчастная дверь слетела с петель и с шумом впечаталась в пол.       

***

      Я в очередной раз проверил прочность оков, что заставило охранника осклабиться.       – Сиди, жди, – процедил он.       Делать было нечего. Обстановка комнаты – стандартной комнаты для допросов, в которой и взгляду-то зацепиться не за что – порядком поднадоела. Меня держали в ней второй час, даже не удосужившись толком обыскать. Вообще, ситуация складывалась странная. Насколько я знаю, обычно обвинения выдвигались немедленно. Сейчас же и законник, и охрана молчали. И хоть я и знал, за что меня вопреки моей воле препроводили в данное заведение, я хотел бы услышать, какие из моих авантюр потерпели крах.              Дёрнув оковы ещё раз, я поднял взгляд на вошедшего законника. Молодой человек кивнул охраннику, пересёк комнату быстрым шагом и уселся за стол напротив.       – Ваше имя, – чётко поставленным голосом спросил.       – Полное?       – Да.       – Бирн Боллиндерри де Креван[1].       Он сощурил глаза, ища на моём лице издёвку, но я был серьёзен. Тогда дознаватель раскрыл перед собой принесённые бумаги. Листы зашуршали под его пальцами, но у меня создалось впечатление, что законник пытается придать допросу угнетающую атмосферу.              – Господин де Креван, знаете ли вы, по какой причине находитесь здесь? – под конец фразы его голос потерял строгость, и он, чрезвычайно раздосадованный этим фактом, нахмурился.       – Нет, господин дознаватель. Мне не огласили обвинения при задержании.       – Что ж… – законник перевернул страницу и зачитал. – Вам выдвинуты обвинения в мошенничестве. Вы предлагали достопочтенным горожанам заменять камни в их драгоценностях на, как вы выразились, «особые». Которые якобы призваны лечить, бодрить, усмирять, приносить удачу и даже насылать проклятья. А сами заменяли настоящие драгоценные камни на поддельные.       – Ложь.       – Вы можете как-то опровергнуть показания четырёх пострадавших?       – Нет. Я не утверждал, что мои камни проносят удачу или несчастья.       Я поймал на себе испытывающий взгляд законника. Он сложил руки в замок и продолжил спокойным тоном:       – Что вы можете ещё сказать о вашем... расходном материале?       Заминка в его речи мне не понравилась. То, как тщательно дознаватель подбирал слова, наталкивало на мысли о какой-то игре, что он пытался вести.       – Расходном материале? – переспросил я и возмущённо добавил. – Драгоценные камни это вам не какой-то там гранит или базальт! Каждый из них обладает душой, характером, если вам угодно. Вы попробуйте совместить изумруд и золотую оправу и вы...       – Нас интересуют пути получения поддельных камней, – спокойно объяснил он, прервав мою болтовню. – Кто ваш поставщик?       Я подавил вздох разочарования, ведь обычнт мне удавалось отвлечь внимание законников минут на десять. Рубиновый перстень на мизинце слегка нагрелся, но этого было недостаточно.       – Видимо, саму мысль, что их изготовителем могу быть я, вы исключаете, – я постарался придать своему лицу оскорблëнное выражение.       – В таком случае, где расположено ваше оборудование? При обыске комнат в тех гостиницах, где вы останавливались, нам не удалось обнаружить необходимых устройств, – дознаватель вяло пролистал несколько страниц дела и вновь вперил в меня свой взгляд.       Его откровенность меня настораживала. Обычно мне не раскрывали карты, стремясь вести по определëнному сценарию. Человек передо мной позволил мне перехватить инициативу, и я на какое-то мгновение почувствовал себя растерянным. Лишь жжение кольца напоминало мне о главной цели всего спектакля.       – Господин дознаватель, вероятно, счёл меня простодушным идиотом, который станет хранить такое ценное оборудование на постоялом дворе, – огрызнулся я, внезапно вскочил и дëрнул оковы, проверяя, сколько ещё осталось.       Охранник сделал шаг вперëд, но законник поднял руку, призывая остановиться. А я, обрадованный тем, что прежде нерушимые обручи стали пластичнее, рухнул обратно на стул.       – Господин де Креван, поймите меня правильно, вы провели махинации не с теми людьми, – знакомый нравоучительный тон зазвучал в словах дознавателя. – Прямо сейчас решается ваша судьба: светит вам срок в тюрьме или каторжные работы. На это можете повлиять вы сами. Стоит вам пойти навстречу следствию, и ваш приговор может стать мягче. Итак, кто поставляет вам драгоценные камни?       Я опустил голову. Вся моя фигура обмякла. Я закрыл глаза руками.       – Вы сказали... каторжные работы? – мой голос дрогнул, и, пожалуй, в нём действительно промелькнул мой искренний страх.       – Да, – я не мог не заметить, как лицо законника осветила торжествующая улыбка. – Именно так. Но нам нужно имя.       – Дайте ручку и бумагу, – пробормотал я. – А-а, чëрт, я не могу записать. Если бы вы отомкнули цепи...       – Господин де Креван, это невозможно. Назовите имя, и я внесу его сам в материалы дела.       Я сглотнул скорее, потому что испытывал жажду, чем для придания драматического эффекта. Облизал губы и наклонился вперёд.       – Хорошо... хорошо, я назову имя, – прошептал я.       Дознаватель неосознанно наклонился ко мне и выжидающе застыл.       – Я назову его по буквам, – я ещё раз сглотнул: чëрт возьми, задержанные у них скорее умирают от жажды, чем при приговоре.       – Как будет угодно. Итак?       – Первая "И". Вторая "Д"...       Его ручка заскрипела по бумаге.              – Третья... – я вскочил, не договорив.       Оковы стекли с моих рук и упали бесформенной оплавленной кляксой. Подскочивший охранник налетел на выставленные ладони и моментально взвыл от ожога. Крик дознавателя умер ещё в горле, когда я догнал его и повалил на пол.       – На будущее, господин Идиот, – прорычал я, срывая с шеи законника тревожный кулон. – Во время допроса стоит убавить самоуверенность и добавить охрану.       Я с досадой заметил, что кулон уже активирован. Дознаватель криво усмехнулся, но резкий и точный удар в нужную точку, ввëл его в безсознательное состояние. У меня оставалось чуть меньше минуты, прежде чем в допросную ворвëтся охрана. И я выбрал единственный доступный путь отступления – окно.       Жар кольца распределился по левой рукой, целиком превращая её в подобие раскалённого металла. Я бросился вперëд, ломая стекло и оплавляя прутья. Решëтка полетела вместе со мной, распадаясь на большие искривлëнные обломки.       Комната допроса располагалась на первом этаже, но удар об землю, выбил из лëгких воздух. В каком-то бреду я вскочил на ноги и, запинаясь, бросился к конюшне. Оттолкнул выходящего конюха и, влетев внуть, я закрыл дверь на засов. Лошади встретили меня недоверчивым фырканьем.              Я не удержался от вскрика боли, когда повернул рубин и содрал наконец ещё горячее кольцо с пальца. Охрана уже толпилась у дверей конюшни и быстро зачитывала мне условия, при которых я могу сдаться, срываясь на оскорбления. Я скинул правый сапог и, сдвинув каблук, вытащил из-под него чëрный камень.       – Фаелан, – выкрикнул я, уколов до крови острым краем камня запястье. – Следуй по моим следам. Отыщи меня.       Двери уже ломали. Я сунул камень обратно в подошву и обулся. Действовать необходимо было срочно. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем устроить суматоху. Я замахал руками и закричал. Перепуганные лошади забили копытами по полу и оглушили меня ржанием. Мне оставалось только открыть стойла и выпустить их на волю. Я бы вскочил на одну из них, но опасался, что свалюсь и буду безжалостно растоптан, ведь времни, чтобы оседлать лошадь не было. Ворота треснули, и я привёл свой план в исполнение. Когда вход в конюшню был свободен, разъярённый и перепуганный табун рванул на законников. Раздались крики.       Я выскочил из конюшни, пристроившсь в конце табуна. Бок всё ещё болел после падения, а в попыхах вставленный каблук сапога ощутимо вилял при беге. Краем глаза я видел преследователей. Шум крови в висках, биение сердца в горле и рваное дыхание – было единственным, что я слышал. Лошади бросились в рассыпную, стоило им выскочить на улицу. Я бежал вперёд, бежал с надеждой влететь в любое заведение, где есть чердак или чëрный ход, или...       Волк. Огромный серый волчище перебирал лапами, принюхиваясь и рыча. Заметив меня, он приблизился в три прыжка. Прижался к земле, позволяя забраться на спину. Как только я вцепился руками в шерсть загривка, зверь побежал. Город летел на нас, а мы летели прочь.